Гендерные стереотипы русской лингвокультуры (культурная идентичность женщины в художественном дискурсе)

В современной науке встречается два термина, которые раньше нередко взаимозаменялись: менталитет и ментальтность. Сейчас термины менталитет и ментальность принято разграничивать. В существующих по данной проблеме работах менталитет трактуется как уровень индивидуального и общественного сознания (А. Я. Гачев), основа образа жизни (В. С. Барукин), совокупность взглядов, мнений, стереотипов, форм и способов поведения (А. В. Петровский), человеческая активность, объективированная в памятниках культуры (В. В. Колесов), характер интеллекта (Вебстер).

Ментальность народа отображена в системе языка. То, что существует и адаптируется в языке, соответствует ментальности народа. «Ментальность – это миросозерцание в категориях и формах родного языка, соединяющее интеллектуальные, духовные и волевые качества национального характера в типичных его проявлениях. Язык воплощает и национальный характер, и национальную идею, и национальные идеалы, которые в законченном их виде могут быть представлены в традиционных символах данной культуры» (Колесов 2004 : 15).

Стереотипы относятся к менталитету нации. А их языковое воплощение – факт национальной ментальности. В отечественной лингвистике появились работы, в которых обобщаются основы национальной ментальности, которая закрепляется в словесном знаке и фактах языка, а познание, как известно, осуществляется в языке и через слово (Колесов 2004; Пименова 2006).

Определить этноспецифику ментальности народа возможно двумя основными способами: обращаясь к данным одного языка в аспекте диахронии, а также в сопоставлении одного языка с другим. Особый интерес вызывают вопросы национально-специфических прототипов, категорий и культурных реалий (к которым стереотипы и относятся). Национальная ментальность формируется конкретными факторами материальной среды бытования этноса (речь идет о природе и климате, пище, пейзаже, уровне природной и социальной адаптации в среде).

Остановимся подробнее на вопросе идентичности женщин в русской лингвокультуре. Иллюстративные примеры взяты из художественных контекстов.

Обращение к фактам русской лингвокультуры позволяет выделять типичные (стереотипные) и аномальные (выходящие за рамки общепринятого) признаки женщины. «Контекст культуры – это одна из сфер “среды обитания” человека» (Телия 1999 : 8). Нужно заметить, что достаточно сложно вычленить культурный компонент в языке, особенно если он касается не грамматических, а понятийных сторон того или иного закона или правила употребления языкового знака или символа (ср., напр.: Украинская бабка, напоминает он, совсем не то же, что русская баба, потому что баба это всякая женщина, а бабка – непременно старуха. Чуковский. Высокое искусство).

О тех или иных стереотипах все узнают иногда еще в детстве, когда ребенку внушаются те или иные культурные «заповеди» (С детства ей внушали, что женщина – существо несколько второсортное, зависимое, слабое и несамостоятельное, равняться с мужчиной-добытчиком она не может, и поэтому ее дело терпеть, смиряться и искать себе мужа, которого нужно холить и лелеять, всячески ему угождать, ведь на него любая позарится, а баба – такой товар, что и даром никому не нужен. Валеева. Скорая помощь). Жизненная философия и мировидение личности зависят от культурных стереотипов, которые часто давлеют над языковым сознанием, не позволяют человеку заметить установки культуры. «Попытка осмысления своеобразия разных моделей поведения, норм и социальных стратегий, навязываемых нам обществом в соответствии с нашей гендерной идентичностью, составляет серьезную проблему» (Малишевская 1999 : 182).

В языке воспроизводятся те образы и стереотипы, которые возможно выявить только в определенных типах дискурса. Так, например, легче выявить «женские» стереотипы в литературном дискурсе, а не в политическом, философском, научном, религиозном и др.

Для выражения того или иного стереотипа в русском языке есть свой арсенал средств. В художественной литературе часто встречаются конструкции с описаниями «женских» стереотипы со словами и выражениями известно; как известно; общеизвестно; все знают, что; известное дело и т. д. (Тут они с Карпом Ивановичем загуляли: что божий день, то у них во дворе хороводы, да песни, да пляски, – одни мужики да старухи только и ходят на работу; ну, а баба либо девка – известное дело, волос долог да ум короток – этому делу и рада. Даль. Павел Алексеевич Игривый; Как известно, баба кроит вдоль, да режет поперек. Астафьев. Зрячий посох; Баба, известно. Что сделаешь? Быков. Знак беды).

К известным особенностям женских качеств относятся любознательность (А потом пытала меня: женатый ты человек или нет? Известно, баба, все им надо знать. Мамин-Сибиряк. Верный раб), особый – женский – ум (Известно – она баба и в ей ум бабий... Немирович-Данченко. Соловки), эмоциональность (Вишь, баба-то его как убивается... Ну, да ведь известно: у баб слезы-то некупленные. Тургенев. Касьян с Красивой Мечи). Следует указать на то, что чаще женские качества оцениваются мужчинами отрицательно, ей приписываются негативные черты характера и поведения (Баба, известно – человек лукавый, слабый человек; баба – плут. Тургенев. Разговор на большой дороге). При этом используются языковые средства, обобщающие черты всех женщин в целом и приписываемые каждой из них в отдельности (– Всякая баба хочет, чтоб её обманули. Горький. В людях; Всякая баба беспардонная и есть. Станюкович. Волк; По-моему, всякая баба – дрянь, хоть ты ее золотом осыпь, все ей самой-то цена – грош. А.Н. Островский. Волки и овцы). Широко распространены контексты, в которых с мужской точки зрения признается превосходство некоторых женщин в типично мужских занятиях, но и здесь женщине дается отрицательная оценка (Зверь-баба, ехидна! Видали мы скотников, гуртовщиков из мужчин – те бывают ловки да бойки, а эта всякого мужика-гуртовщика за пояс заткнет... Данилевский. Воля; Другая баба, может быть, сильнее мужика... – Всякие и бабы бывают, только по нашему делу они несподручны. Мамин-Сибиряк. Бойцы).

Идентификация соответствующего тому, что общеизвестно и общепринято для женщины, в русском языке выражается при помощи слов нормальная, настоящая, типичная, обычная, обыкновенная и их производных (Примерно так: нормальная простая баба, конечно, любит мужчину за силу, но что для нее это значит – сила? Кабаков. Последний герой; Он все время пререкался с ними, пытаясь им внушить, какой должна быть настоящая баба, но в ответ на его замечания они либо заводили глазки под утлые лобики, либо принимались смеяться и наступать ему на обе ноги сырыми ступнями в давленой ягоде мозолей. Славникова. Стрекоза, увеличенная до размеров собаки; Типичная русская баба – не деревенская, городская – ее киношный образ. Новикова. Мужской роман; Мой ужас перед насилием заставил и в графине увидеть нечто пугающее, а она обыкновенная баба с несколько тяжеловатым подбородком, что, вероятно, ровно ничего не означает. Окуджава. Путешествие дилетантов), при помощи сравнительных конструкций (Такой увесь мякенький, прямо як баба… Гурченко. Аплодисменты). Обычно для обобщающих женских характеристик авторы используют слова всякая, любая, каждая (Да с вами любая баба от тоски подохнет! Раскольников. Статьи о русской литературе; В основе плазмы есть плазматическая личность, которой есть подобная (например, всякая баба скажет, что не сам утонул, а убили, каждая творит виновника, и вот эта элементарная личность, присущая всем бабам, и есть народная творческая личность). Пришвин. Дневники; Для него любая баба – мастерская и пленэр. Ломов. Музей; Нет, сказала Марина, няней она не пойдет: государство потратило деньги и учило ее на бухгалтера, а нянькой в яслях каждая баба может быть, на это образования не надо. Львов. Двор). Эти языковые средства помогают выразить типовые свойства и качества, которыми наделяются женщины.

Рассмотрим подробнее устойчивые характеристики женщины в русской лингвокультуре. Женский характер отличается терпением, однако и у него есть границы (Всякая дура, баба деревенская не станет этого терпеть, и потому я не хочу с тобой больше жить. Писемский. Масоны), деловитостью и рассудительностью (Здесь только я, Корш, да Некрасов разделили со мной удовольствие от этих стихов; остальные сказали, что больно просто и что так точно понимает дело всякая баба и всякий лавочник. Анненков. Письма к И. С. Тургеневу), своими приоритетами и предпочтениями (Потому не всякая баба уважает нахальство. Катаев. Земляки; Любая баба предпочтет тебя кому угодно. Нагибин. Терпение), требовательностью (Любая баба там тебя за горло взяла бы! Бубеннов. Белая береза). С позиций поведения чаще всего жестикулируют именно женщины (Не делай драматических жестов! Прямо как баба! Розов. В поисках радости).

Во-первых, существует определенная «женская» сфера занятий и умений: рукоделие, кулинария, выхаживание больных, забота о близких, воспитание детей (Впрочем, на мужицкий промысловый аршин Окся была настоящая приисковая баба, лучше которой и не придумать: она обшивала всю артель, варила варево, да в придачу еще работала за мужика. Мамин-Сибиряк. Золото; Не в прямом смысле, а в том, что ничего из того, что знает и умеет всякая баба, она делать не умеет. Щербакова. Косточка авокадо; Баба, известно, у всякого народа жалостливее и за ранеными ходить любит. Бажов. Дорогое имячко; По обыкновению та и другая то и дело пияли меня: не ешь с ножа, и не ломай хлеб на скатерть, и ложку не держи, как мужик... Гиляровский. Мои скитания). Традиционно женской является способность к деторождению (Объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно. Булгаков. Собачье сердце).

Чрезвычайно насыщена ментальная область стереотипов, связанных с женщинами. Считается, что женщине свойственны ум, сообразительность (О чем нормальная баба сразу подумает, тебе в последнюю очередь в голову придет. Берсенева. Полет над разлукой), долгая память, памятливость (Да забудь ты. А то как баба прямо... Пелевин. Миттельшпиль), самооценка (Не то невдомек ему, не то думает « а пущай, все они – младенчики, – все ангелы Божьи»; не то просто иначе и нельзя по тутошним местам, у черта-то на куличках, где всякая баба, хоть самая никчемушняя, высокую цену себе знает. Замятин. На куличках), разнообразные знания (Ну вот, по этому по самому любая баба больше знает о мире, чем астролом... потому астролом огурцов не умеет солить... Клычков. Чертухинский балакирь).

Для русской лингвокультуры характерно разделение стереотипов на представления о настоящих русских женщинах и нормальных женщинах. То есть в основе предвзятых мнений находятся национальный и гендерный признаки.

Настоящая русская женщина белокожая (Какая ты вся белая, сладкая, настоящая русская баба, – умилился Костя, – только душа у тебя чересчур огромная. Мамлеев. Конец света), трудолюбивая (Живем бедно, но она – труженица, настоящая русская баба. Смирнова. Моя любовь), задушевная и понимающая (Чтобы настоящая душевная баба, с понятием, и могла понимать, какой я приверженный и доверчивый... Станюкович. Волк), стремящаяся к красоте (– Я обычная русская баба. Просто я хотела, чтобы все было красиво. Синицына. Муза и генерал), в меру отличающаяся другими чертами характера (Обыкновенная русская баба, в меру ревнивая и бранчливая, в меру экономная и обиходная, годная, если нужда заставит, работать день и ночь на свой дом и семью. Астафьев. Обертон).

Нормальная женщина определяется стереотипно несколько иначе. Нормальная – значит такая, у которой основные качества заметны и выражены (–Зря ты, – устало сказала Лена, – она нормальная баба. Валеева. Скорая помощь), например, такая женщина выглядит обычно (У нее вид нормальной женщины. Она одета как все, она сидит в кресле. Газданов. Пробуждение), она здорова и способна родить ребенка (Недаром же она как-то высказывала, что для счастья здоровой, нормальной женщины гораздо пригоднее здоровый и даже глупый муж, чем хотя бы гениальный, но нервный и беспокойный. Станюкович. Жрецы; Неужели и она тоже, как все нормальные бабы, способна стать матерью? Распутин. Живи и помни), она – любительница вещей и бытовой устроенности (У меня, Егор, даже не баба-яга, – сбавил он в голосе, – у меня нормальная тряпошница, мещанка. Шукшин. Как зайка летал на воздушных шариках), ей нравятся успешные люди (А Тамару, как и всякую нормальную женщину, невольно тянуло к победителям. Акимов. Плата за страх), но совершенно не нравятся социальные потрясения (Революция не создана для нормальных женщин; зато для ненормальных она настоящий клад. Алданов. Девятое термидора).

В русском языке существует целый набор языковых описательных средств, при буквальном прочтении которых выявляется парадоксальное тождество: женщина = женщина + мужчина, женщина = женщина + ребенок, женщина = не женщина.

Аномальность, обозначение неженского в русском языке передается отрицательными конструкциями (не баба; не женщина), сравнительными оборотами (как мужик / мужчина), отождествлением (прямо мужик). К неженским качествам в русской лингвокультуре относятся признаки ловкости (Не ожидавший подобной прыти от хрупкой девушки, мужик охнул, оседая рядом с плахой. Белянин. Свирепый ландграф), неограниченности в еде (Раньше, когда я тратила во много раз больше энергии, я ела как здоровый мужик. Зарядка для чемпиона // «Мир & Дом. City», 2003.11.15), пьянства (И пьёт, как самый завалящий мужик, как брат покойный, Царствие ему Небесное... Улицкая. Путешествие в седьмую сторону света), грубости в поведении (Я груба иногда, как мужик, но прекрасно знаю, о да, я прекрасно знаю, что мне это идет: внешность тонкая, изящная, в девичестве вообще херувимская. Белкина. От любви до ненависти), умения обращения с техникой (Представь себе: она даже зарплату за меня получает, колесо поменять может, ругается с соседями, как мужик! Пьецух. Русские анекдоты), равнодушия к кулинарии (В первой же избе, которую посетила Федератовна, была бьющая в глаза ненормальность: в печке стояли два горшка с жидкой пищей и бежали наружу, а баба сидела на лавке с чаплей и не принимала мер. Платонов. Ювенильное море).

Вопрос о мотивированности тех или иных стереотипов – это вопрос не только о механизмах устойчивости образов мира, но и о структуре коллективной культурной памяти. «Задача постижения культурного самознания через языковые средства и способы отображения концептов культуры актуальная для лингвокультурологического анализа не только фразеологизмов, но и для языковых знаков другого типа» (Телия 1999 : 9). Жизненная философия и мировидение личности зависят от культурных стереотипов, которые часто давлеют над языковым сознанием, не позволяют человеку заметить установки культуры.

Андрогинный взгляд на женщину принижает ее качества и свойства. Согласно мужскому мнению, женщины бесчестны (Жена его, Марфа Игнатьевна, несмотря на то что пред волей мужа беспрекословно всю жизнь склонялась, ужасно приставала к нему, например, тотчас после освобождения крестьян, уйти от Федора Павловича в Москву и там начать какую-нибудь торговлишку (у них водились кое-какие деньжонки); но Григорий решил тогда же и раз навсегда, что баба врет, «потому что всякая баба бесчестна», но что уходить им от прежнего господина не следует, каков бы он там сам ни был, «потому что это ихний таперича долг». Достоевский. Братья Карамазовы), грешны (Касательно пономаря же всё может быть, может, действительно Марья не без греха, как и всякая баба, но вот как вспомнишь, что говорили про барина, да припомнишь его самого, хотя на нашей памяти все дела его уже подходили к концу, так против воли как-то в сердце сомненье падает, а в мысли... раздумье!.. Клычков. Князь мира), ревнивы (Ляль, не сходи с ума. Ты ж нормальная баба. Ну, не устраивай тут театр одного актера. Исаева. Убей меня, любимая!), Мужское мнение редко возносит женщин.

К естественным следствиям биологических различий между мужчинами и женщинами добавляются иные функции человеческого существа и его организма (питание, эмоции, ум), которые в обязательном порядке регламентируются культурой. В русской лингвокультуре до сих пор актуальны важнейшие аспекты полового символизма: для мужчин основным качеством признается сила, для женщин – красота, привлекательность. Огромное значение и ныне имеют нормы, регулирующие весь набор гендерно закрепленных ролей, которые формируются в процессе воспитания, освоения традиций (социализации).

Культура народа (традиции, обычаи, предметы материальной культуры, фольклор, литература, произведения искусства) хранит особенное, целостное, характерное именно для этого языкового сообщества. Она аккумулирует в себе нормы, стандарты, эталоны и правила деятельности, а также систему ценностей, выработанных в реальной истории данного этнического целого. Эти стандарты связаны с историей сообщества, его судьбой, реальными условиями, в которых оно сформировалось, спецификой окружающей социальной и природной среды, этническими привычками, адаптационными процессами и теми цивилизационными условиями, в которых формировалась данная культура. И именно язык сохраняет память о том, что было в истории народа. По словам Г. В. Лейбница, «языки – это поистине лучшее зеркало человеческого духа и ... путем тщательного анализа значения слов мы лучше всего могли бы понять деятельность разума» (Лейбниц 1981 : 338).

Таким образом, ментальность – оборотная сторона картины мира народа, представляющей собой систему категорий и субкатегорий, то есть понятийную сетку, с помощью которой носители языка воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их языковом сознании. Категории, образующие картину мира, составляют основной когнитивный инвентарь культуры, потому что они запечатлены в языке, образуя его каркас. Человек мыслит о мире так, как «подсказывает» ему язык. Мыслить всем приходится в тех категориях, которые существуют в языке.