Глава III. Предмузейное собирательство

Количество музеев в мире постоянно увеличивается. Как явление социальной и культурной жизни, музей сегодня стал такой же необходимой составной частью культуры человеческого общества, как школа, высшее учебное заведение, кинематограф, библиотека, газетная редакция, книжное издательство и т.д.

Музей, как полагает В. Глюзиньский, олицетворяет иной порядок познания, чем наука, – непосредственного познания с сильной эмоциональной окраской и оценивающего познания, обладающего специфическими воспитательными качествами. Порядки познания музея и науки равноправны, параллельны, но отличны друг от друга. Музей представляет собой вид интуитивного познания, основанного на наглядности, тогда как наука представляет собой порядок понятийного познания. Наука описывает действительность и создает ее понятийную модель, а музей творит действительность из ее собственных элементов. Порядок одного познания нельзя втиснуть в рамки отличного от нее порядка.

Согласно представлениям С. Т. Махлиной (1997), музей можно рассматривать в семиотическом аспекте, а музейную экспозицию как особую форму семиотической системы.

Отношение к музеям неоднозначно. Наряду с превосходной их оценкой встречается критическое и, более того, – отрицательное к ним отношение. Основатель итальянского авангардистского литературно-художественного движения футуристов Филиппо Маринетти в своем «Манифесте футуризма» (1909) писал: «Надо расчистить ее (Италию – В.Г.) от бесчисленного музейного хлама – он превращает страну в одно огромное кладбище. Музеи и кладбище! Их не отличить друг от друга – мрачные скопища никому неизвестных и неразличимых трупов. Это общественные ночлежки, где в одну кучу свалены мерзкие и неизвестные твари. Художники и скульпторы вкладывают всю свою ненависть друг к другу в линии и краски самого музея».

Один из активных пропагандистов пролетарской культуры в нашей стране В.Кириллов в 1918 году утверждал:

Мы во власти мятежного, буйного хмеля,

Пусть нам скажут: вы палачи красоты.

Во имя нашего завтра сожжем Рафаэля,

Разрушим музеи, растопчем искусства цветы.

В. Маяковский почти буквально повторял геростратовский призыв В. Кириллова и Ф. Маринетти:

Белогвардейца

Найдете - и к стенке.

А Рафаэля забыли?

Забыли Расстрелли вы?

Время

Пулям

По стенке музея тенькать.

Стодюймовками глоток

Старье расстреливай.

Философ и культуролог Жан-Поль Сартр повторял тезисы Ф. Маринетти и В. Маяковского, когда утверждал: «Что касается Моны Лизы, то я позволил бы ее сжечь, даже ни минуты не раздумывая».

Подобные нигилистические, антитрадиционалистские высказывания не случайно появились в XX веке, когда уменьшилось осознание того, что наша духовная жизнь включает наследие исторического прошлого в качестве своего активного компонента и что мы должны рассматривать прошлое как систему координат наших поступков и мышления. Об истории стали забывать потому, что она показалась кое-кому ненужной для прогресса науки, техники и будущего счастья человечества, поскольку она свидетельствовала о накоплении в прошлом иррациональных страстей, невежества и глупых ошибок.

Пренебрегать историей некоторые стали и потому, что уважение к истории включало обожествление традиций как таковых, преклонение перед прошлым и свершившимся лишь потому, что оно прошлое и свершившееся.

Американский предприниматель Генри Форд говорил в 1916 году, что «история в той или иной мере – обман. Нам не нужны традиции, мы хотим жить настоящим, и лишь та история, которую мы сегодня творим, что-либо значит». Позже Г. Форд, руководствуясь высказанным принципом и пренебрегая опытом профессиональных музейных работников, устроил из своих коллекций музей техники в Гринфилд Вилидже (около Детройта, США), а в нем полностью исключил исторический прием показа музейных предметов технического характера, что привело к разнородности составных частей и отсутствию четкой центральной идеи.

Различные взгляды на музей специалистов и создателей нетрадиционных направлений в культурной жизни, а также некоторых музеев не случайны. Музеи – это стабильный социальный институт, фиксирующий определенный уровень культуры предшествующего времени и закрепляющий традицию. Американский музеевед Лорис Рассел сказал, что «история – это рассказ о событиях. Это поток, последовательность, непрерывность. Музей, наоборот, занимается вещами. Он в своей основе статичен. Тотемный столб – это окончательный результат многочасовой работы, но говорит нам об этой работе немного».

Чтобы понять, почему возникают споры о пользе или ненужности музея, чтобы осмыслить, что такое музей, каково его место в нашем мире, почему развивающееся человечество все же не может обходиться без музеев и почему музейные предметы, такие реальные и такие убедительные, составляют важную часть наследия человечества и дают своим зрителям ощущение преемственности и культурной гордости, необходимо проследить исторический путь развития музеев.