Седулий скотт

Выходец на Ирландии, откуда он прибыл во Францию с посольством к Карлу Лысому в 848 году. Жил в Льеже вместе с другими ирландцами.

Поэзия Седулия Скотта, разнообразная в жанровом отношении, отличается оригинальностью. Так, в ней можно отметить мотивы, сближающие ее с более поздней поэзией вагантов и голиардов, причем выражение «Голиафово племя» встречается впервые именно у Седулия в публикуемом ниже стихотворении. Ему принадлежит также прозаический трактат «Книга о христианских правителях», в котором имеются стихотворные вкрапления, сборник цитат из греческих и латинских авторов и некоторые другие ученые сочинения.

Послание епископу, достопочтенному Хартгарию147

Ваша кровля горит светом веселым,

Кистью новых творцов купол расписан,

И, смеясь, с потолка всеми цветами

В блеске дивной красы смотрят картины.

Вы, сады Гесперид¹⁴⁸, так не сияли;

Вас могло развести бурей нежданной;

Здесь же цветикам роз, нежных фиалок

Не ужасен порыв бурного Нота¹⁴⁹.

Наш же домик одет вечною ночью,

Никакого внутри света не видно;

Нет красы расписной тканей богатых;

Нету даже ключа, нету запоров.

Не сияет у нас роскошь на сводах:

Копоть на потолке слоем нависла.

Если ты, о Нептун, дождь посылаешь, –

В домик наш моросишь частой росою.

Если Евр¹⁵⁰ заворчит с рокотом злобным, –

Сотрясаясь, дрожит ветхое зданье.

Было так же темно логово Кака¹⁵¹,

И таков Лабиринт был непроглядный,

Уподобленный тьме ночи Глубокой.

Так и наше жилье – тяжкое горе!

Скрыто страшным на вид черным покровом.

Там при свете дневном ночи подобье

Заполняет углы храмины старой.

Непригоден сей дом, верь мне, ученым,

Тем, что любят дары ясного света;

Но пригоден сей дом воронам черным

И летучих мышей стаи достоин.

О Лантберт¹⁵², собери, я умоляю,

Всех слепцов, и затем здесь посели их.

Да, поистине, пусть домом безглазых

Этот мрачный приют вечно зовется.

Ныне ж, отче благий, пастырь пресветлый,

Это зло прекрати, цвет милосердья!

Сделай словом одним, чтобы украшен

Был сей мрачный покой, света лишенный,

Чтобы в нем потолок был живописный,

Был бы прочный замок, ключ неослабный;

Пусть стеклянные в нем окна прорубят,

Дабы Феб через них луч свой направил

И твоих мудрецов, славный епископ,

Осветил бы своей светлой гривой.

Так, владыка, и вам в горней твердыне

Лучезарный покой, дивно прекрасный,

Предоставит навек Длань Громовержца

Там, в небесном своем Ерусалиме.

Словопрение Розы и Лилии

Поэт:

Время свершало свой цикл, на четыре деленья разбитый.

Зазеленела земля, нарядившись в пестреющий пеплум.

Спорят с гирляндами роз цветы млечно-белой лилии.

Роза ж раскрыла уста пурпурные с речью такою:

Роза:

Пурпур – царство дает, и в пурпуре – царская слава;

Белый же цвет нелюбим королям и весьма непригляден.

Бледность на скорбном лице есть верный знак увяданья,

Цвет же багряный всегда почитался во всей поднебесной

Лилия:

Любит меня Аполлон, земли златокудрое диво:

Он изукрасил лицо мое чистотой белоснежной.

Что же блистаешь ты так, багрянцем стыда залитая,

В тайном сознанье вины? От нее ль твои щеки зарделись?

Роза:

Я – Авроры сестра, сродни я бегам высочайшим,

Феб меня возлюбил: я – вестница светлого Феба.

Рад Люцифер пробегать пред лицом моим с ликованьем,

Ибо алеет во мне девической скромности нега.

Лилия:

Ты ли такие слова извергаешь в напыщенной речи,

Что тебя приведет заслуженно к вечным мученьям?

Ведь диадема твоя и так пробита шипами –

О, как розовый куст колючками грубо истерзан!

Роза:

Что ты яришься в речах, бороздами изрытая старость?

То, что ты ставишь в укор, звучит для меня похвалою:

Все создавший Творец окружил меня колкой оградой,

Розовым личикам он преславную дал оборону.

Лилия:

Нежно головку мою венчает краса ореола;

Не изукрашена я жестоким венцом из колючек;

Я из сладчайшей груди белоснежный свой воск источаю.

Вот почему средь цветов я счастливой слыву королевой.

Поэт:

Юноша, Гений Весны, возлежал на траве цветоносной.

Весь его дивный убор расцвечен был зеленой травою,

И бальзамический дух от него услаждал обонянье;

Вкруг пышноцветной главы распустился венчик чудесный.

Гений Весны:

Милые дети – он им говорит – о чем ваша распря?

Знайте, что вы – близнецы, землею рожденные сестры.

Разве прилично родным вести горделивые споры?

Дивная роза, молчи: твоя слава гремит во вселенной.

Скипетром белым своим пусть лилии царственно правят.

Блеск ваш и ваша краса вам вечную славу приносят.

Роза в наших садах пусть явит стыдливости образ;

Лилии, блеском своим подражайте лучистому Фебу.

Роза, ты алым цветком нам мучеников представляешь;

Девственниц явят красу лилии в белых одеждах.

Поэт:

Гений Весны, их отец, наградил их лобзанием мира

И по-родительски вновь водворил меж девиц он согласье.

Лилии вновь прилегли с поцелуем к пунцовой сестрице;

Та же, играя, уста прикусила им в шутку шипами.

Чистых лилий цветки посмеялись над девичьей шуткой,

Жадный розовый куст напоив молоком амброзийным.

Роза же в дар им несет цветов своих алые чаши,

Тем превеликую честь воздавая сестре белоснежной.