Эрмольд нигелл

(IX век)

Эрмольд Нигелл (черный), – по происхождению скорее всего гот. Судьба связала его с двором правителей Аквитании – Людовиком и Пипином, его сыном. Эрмольд – автор панегирических поэм о них. Ниже мы публикуем отрывки из поэмы «Прославление Людовика» (826 г.). Как поэт, Нигелл опирался на традиции Вергилия, реминисценциями из которого богата поэма, а также использовал народные песни времен Карла Великого, что роднит поэму с поздним героическим эпосом средневековья, в частности с «Песней о Роланде».

Прославление Людовика (фрагменты) Книга II

Был некий муж Бенедикт¹¹⁶, своего достойный прозванья:

К звездам небесным возвел этот многих мужей.

Стал королю он знаком, с ним встретившись в готских пределах.

Ныне о жизни его вам я поведать хочу.

Он но заслугам своим Аниакской общиною правил,

Пастырем был и отцом, паствой за кротость любим.

Сердце ж его короля пламенело любовью к святыне,

Чтобы монашеский чин нравы людей исправлял.

Был Бенедикт ему в помощь ученьем и добрым примером,

И за деянья его бог его храмы хранит.

Всем поведеньем его любовь к добру управляла,

И по сужденью людей мог он назваться святым.

Кроток он был и любим, спокойный, мирный и скромный,

Правила жизни святой в сердце носил он своем.

Был благодетелем всем и всегда он, не только монахам,

Всем он помощь давал, ласковым всем был отцом.

Вот за это его король полюбил благочестный,

В франкскую землю не раз вместе с собой уводил.

Учеников Бенедикта к монашеским общинам часто

Сам король посылал, добрый чтоб дать им пример.

Пусть решают и учат, где смогут, а где не сумеют,

Пусть все запишут сполна и королю отдадут.

Этой порою король с Бенедиктом, служителем Божьим,

Оба задумали дать Богу достойнейший дар.

Раз благочестный король Бенедикта к себе призывает,

Движимый мыслью благой, ласково речь с ним ведет:

«Знаешь, конечно, и ты – уделяю я много заботы,

Чину монахов с тех пор, как посещать я их стал.

Вот почему я б хотел с любовию к Богу воздвигнуть

Храм, чтобы он недалек был от палаты моей.

Три побуждают меня причины, поверь мне, и в сердце

Будят желанье – о них все я тебе расскажу.

Видишь ты сам, как меня подавляет властителя доля

Грузом тяжелым своим: труден правленья удел.

Мог бы подчас отдохнуть я в этой обители новой,

Втайне бы мог принести Богу обеты мои.

Есть и причина вторая – с обетом твоим не согласно

Дело, что делаешь ты (сам ты не раз говорил).

Не подобает монахам мешаться в гражданские распри,

Так же не следует им козни дворцовые знать.

Здесь же ты мог бы всегда лишь работами братии ведать,

Странников мог бы чужих гостеприимно встречать,

И отдохнувши, порой и меня посещать в моем доме

И принимать от меня братии вашей дары.

Третья причина такая – не нам лишь будет на пользу,

Если от Аквы¹¹⁷ вблизи будет обитель стоять.

Может кого-нибудь здесь конец его жизни застигнуть.

Пусть его тело тогда здесь же в могилу сойдет.

Здесь не Христовы дары принять обращенные смогут,

Тот, кто захочет, найдет здесь благосклонный совет».

Слыша такие слова, Бенедикт преклоняет колени,

Господу честь воздает, веру храня короля.

Молвит: «Всегда мне была твоя воля известна, владыка,

Пусть ее Бог укрепит, он нам лишь блага дает».

«Индой»¹¹⁸ зовется то место, где ныне воздвиглась обитель,

Это – названье реки, что протекает у врат.

Тысячу трижды шагов от него до престольного града,

Град этот Аквой зовут, славится имя его.

Некогда было оно приютом оленей рогатых,

Жил здесь в берлоге медведь, дикий скрывался козел.

Но от хищных зверей эту местность очистил Людовик,

Ныне трудами его Господу служит она,

Здесь заложил он приют и снабдил богатством обильным

И процветает устав твой здесь, святой Бенедикт!

Ибо обителью той Бенедикт отечески правит,

Там и Людовик-король – всем благосклонный отец;

Часто ее посещает, к делам проявляя вниманье,

Строго порядок блюдет, щедро приносит дары.

Кончи, камена, напев! Этой книги хвалебные строки

Пусть этим добрым концом к песне начальной примкнут.