К своей келье

Милая келья моя, приют мой сладчайший, любимый,

Ныне во веки веков, милая келья, прощай.

Шумные ветви дерев окружают тебя отовсюду.

Рощица вся убрана в роскошь зеленых кудрей,

Много целительных трав в луговой мураве расцветают.

Ищет с усердием их лекарь прилежной рукой.

Здесь и там меж цветов струятся светлые реки,

В них, веселяся душой, невод бросает рыбарь.

Благоухает твой сад, отягченный плодами обильно:

Там с белизною лилей розочки алость слита.

Песни свои на заре племена распевают пернатых,

Бога, творца своего, славя напевом простым. Помнишь?

Тебя наполнял наставника доброго голос,

Мудрость писаний благих с уст многочтимых лилась.

В должный час оглашала тебя хвала Громовержцу:

Мир был в напеве святом, мир – в умиленных сердцах.

Милая келья моя, о тебе моя плачет камена,

Плачет о новой твоей, о неизвестной судьбе!

Вмиг довелось позабыть тебе песнопевца и лиру,

И завладела тобой властно рука пришлеца.

Уж не видать тебе боле ни Флакка-певца, ни Гомера,

Боле под кровлей твоей детский напев не звучит!

Всякая радость земная проходит в стремительном беге,

Быстро сменяется все в пестрой, неверной чреде.

Что нам вечным назвать, что неложно назвать неизменным!

Вот полунощная тень скрыла сияние дня;

Вот убранство лугов снесено суровой зимою,

Яростный натиск ветров моря покой возмутил;

Только что гнал по лугам оленя юноша бодрый –

Вот уж, на посох склонясь, немощный старец бредет...

Горе нам, горе! К чему ж любить сей мир быстротечный?

Он убегает от нас в вечном движенье своем.

Что ж, убегай! Христа одного мы возлюбим навеки,

Вечно в наших сердцах жить будет к богу любовь.

Он, благодатный, рабов сохранит от погибели страшной,

Наши сердца вознося к горним чертогам своим.

Всею душою, всем сердцем его мы восхвалим, возлюбим:

Он, благодатный, для нас слава, спасение, жизнь.

Словопрение Весны с Зимой

Сразу все вместе в кружок, спустившись со склонов высоких,

Пастыри стад собрались при свете весеннем под тенью

Дерева, чтоб сообща веселых камен возвеличить.

Юноша Дафнис¹⁰⁸ пришел, и с ним престарелый Палемон;

Стали готовиться все сложить славословье кукушке.

Гений Весны подошел, опоясан гирляндой цветочной,

Злая явилась Зима с торчащею мерзлой щетиной;

Спор превеликий меж ними возник из-за гимна кукушке.

Гений Весны приступил к хваленъю тройными стихами.

ВЕСНА:

Пусть же кукушка моя возвратится, любезная птица,

Та, что во всяком дому является гостьей желанной,

Добрые песни свои распевая коричневым клювом.

ЗИМА:

Тут ледяная зима ответила голосом строгим!

Пусть не вернется совсем, но дремлет в глубоких пещерах,

Ибо обычно она голодовку приносит с собою!

ВЕСНА:

Пусть же кукушка моя возвратится со всходом веселым,

Пусть прогоняет мороз благотворная спутница Феба,

Любит сам Феб ей внимать при ясной заре восходящей.

ЗИМА:

Пусть не вернется совсем, ибо труд она тяжкий приносит.

Войнам начало дает и любимый покой нарушает,

Сеет повсюду раздор, так что страждут и море и земли.

ВЕСНА:

Что ты, лентяйка Зима, на кукушку хулу воздвигаешь?

Грузно сама ты лежишь в беспамятстве в темных пещерах

После Венеры пиров, после чаш неразумного Вакха.

ЗИМА:

Много богатств у меня – так много и пиршеств веселых,

Есть и приятный покой, есть огонь, согревающий в доме.

Нет у кукушки того, но должна она, лгунья, работать.

ВЕСНА:

С песней приносит цветы и меда расточает кукушка,

Сооружает дома и пускает суда в тихих водах,

Людям потомство несет и в веселья поля одевает.

ЗИМА:

Мне ненавистно все то, что тебе представляется светлым!

Нравится мне в сундуках пересчитывать груды сокровищ,

Яствами дух веселить и всегда наслаждаться покоем.

ВЕСНА:

Кто бы, лентяйка Зима, постоянно готовая к спячке,

Клады тебе собирал и сокровище эти скопил бы,

Если бы Лето с Весной сперва за тебя не трудились?

ЗИМА:

Правда твоя, ибо так на меня суждено им трудиться:

Оба они, как рабы, подвластные нашей державе,

Мне, как своей госпоже, усердною служат работой.

ВЕСНА:

Где тебе быть госпожой, хвастливая ты побирушка!

Ты и своей головы сама прокормить неспособна,

Если тебе, прилетев кукушка не даст пропитанья.

ПАЛЕМОН:

Тут провещал с торжеством с высокого трона Палемон,

Дафнис же вторил ему и толпа пастухов добронравных:

Будет с тебя, о Зима! Ты, злодейка, лишь тратить умеешь.

Пусть же кукушка придет, пастухов дорогая подруга,

Пусть и на наших полях созревают веселые всходы,

Будет трава для скота и покой вожделенный на нивах,

Ветви зеленые вновь да прострут свою тень над усталым,

С выменем полным пойдут опять на удой наши козы,

Птицы на все голоса будут снова приветствовать Феба,

Вот почему поскорей вернись, дорогая кукушка,

Сладкая наша любовь, для всех ты желанная гостья!

Ждет тебя жадно весь мир, – и небо, и море, и земли.

Здравствуй, кукушка-краса, во веки ты вечные здравствуй!