66. Вчення г.В.Ф. Гегеля про державу і право.

Гегель — объективный идеалист. Основная категория его фи­лософии — абсолютная идея. Она обозначает первичную реаль­ность, то, что не имеет начала, вечно. Абсолютная идея представ­ляет собой источник всего сущего. Она проходит в своем разви­тии три фазы, или этапа.

Первый этап раскрытия абсолютной идеи — развитие поня­тий, от самых общих, абстрактных к конкретным, разнообраз­ным, многоплановым. Второй этап самодвижения абсолютной идеи — ее воплощение в природе, созданной ею самой. Абсолют­ная идея отчуждает себя в форме природы, раскрывает в природе свое содержание. И наконец, третья стадия раскрытия абсолют* ной идеи — ее возвращение к себе самой через природу. Приро­да, развиваясь от низших форм к высшим, с человеком восходит к духу и в духе вновь сливается с абсолютной идеей.

Гегель — объективный идеалист. Основная категория его фи­лософии — абсолютная идея. Она обозначает первичную реаль­ность, то, что не имеет начала, вечно. Абсолютная идея представ­ляет собой источник всего сущего. Она проходит в своем разви­тии три фазы, или этапа.

Первый этап раскрытия абсолютной идеи — развитие поня­тий, от самых общих, абстрактных к конкретным, разнообраз­ным, многоплановым. Второй этап самодвижения абсолютной идеи — ее воплощение в природе, созданной ею самой. Абсолют­ная идея отчуждает себя в форме природы, раскрывает в природе свое содержание. И наконец, третья стадия раскрытия абсолют* ной идеи — ее возвращение к себе самой через природу. Приро­да, развиваясь от низших форм к высшим, с человеком восходит к духу и в духе вновь сливается с абсолютной идеей.

Важнейший вклад Гегеля в философию — создание новой ди­алектической логики, призванной раскрыть закономерности мышления и бытия.

Суть диалектического метода в том, что мысль и действитель­ность пребывают в состоянии непрестанного изменения, а двига­телем развития служит противоречие.

В соответствии с тремя стадиями развития абсолютной идеи система знаний у Гегеля состоит из трех частей.

I. Логика — развитие понятий.

II. Философия природы.

III. Философия духа.

Все вопросы государства и права относятся Гегелем к филосо­фии духа. Она в свою очередь подразделяется на три части.

A. Субъекп ииный дух (индивидуальная душа).

1. Антропология (душа как чувствующая субстанция тела).

2. Феноменология (превращение души в сознание).

3. Психология (теоретические и практические способности души).

Б. Объективный дух.

1. Абстрактное право.

2. Мораль.

$ Нравственность.

B. Абсолютный дух.

1. Эстетика,

2. Религия.

3. Философия.

Право и государство относятся к сфере объективного духа. Она-то и анализируется Гегелем в «Философии права». Предмет, исследуемый в этой книге, выходит за рамки юриспруденции и охватывает все явления социальной жизни, социологию в широ­ком понимании этого слова, а более конкретно — политику, эко­номику, право и этику.

Синтез субъективного духа с объективным восходит к абсолютному духу — высшим проявлениям искусства, религии и фи­лософии, в которых происходит постижение абсолютной идеи, возвращение природы в лице человека в ее лоно.

Триада, названная Гегелем объективным духом, состоит из аб­страктного права, морали и нравственности.

Абстрактное право — это правоспособность лиц, не связанных статусом граждан. Поскольку субъект абстрактного права свобо­ден от общественных уз, гегелевская категория «абстрактного пра­ва» вызывает ассоциации с естественным состоянием и естествен­ным правом, как они толкуются представителями школы обще­ственного договора. Однако Гегель не говорит об абстрактном праве как историческом этапе. Речь идет, как и в других частях триады, не о хронологической, а о логической последовательнос­ти. Можно условно представить себе, что три компонента объек­тивного духа так же, как составные части гегелевской «нравствен­ности», в чем-то предшествуют друг другу, но в то же время они вполне определенно сосуществуют одновременно.

Тем не менее, в абстрактном праве, как и в естественном, зало­жена идея его необеспеченности, негарантарованности. Абстракт­ное право — это сфера возможного проявления свободной воли человека. В триаду, объединяемую этим названием, Гегель включает собственность, договор и неправо (непреднамеренное или гражданское неправо, обман и преступление). В собственности право осуществляется вшей одного липа. В договоре — согласо­ванной волей двух или нескольких дин, В неправе тоже соотно­сятся друг с другом воли разных лиц, но здесь между ними не со­гласие, а противоречие.

Второе звено триады объективного духа — мораль. Она огра­ничивает абсолютную свободу субъекта абстрактного права. Это область должного, а не возможного, опенка поведения человека, отношение к его поступкам. Мораль включает конкретные доб­рые и дурные побуждения носителей абстрактного права (умысел и вина, намерение и благо, добро и совесть).

Абстрактное право и мораль приходят к единству в нравствен­ности. В сфере нравственности человек выступает не изолированно, а как субъект объединения, часть коллектива. Таких объединений, или систем, включающих в себя человека, три: семья, гражданское общество и государство. Они-то и входят в триаду, раскрывающую содержание нравственности у Гегеля. Семья — естественное объединение, основанное на взаимной любви и помощи. Семье противостоит гражданское общество. В нем нет уз привязаннос­ти, поддержки, доброжелательства, это царство частных интере­сов и всеобщего отчуждения. Сплотить и примирить разрознен­ные элементы, синтезируя принципы семьи и гражданского об­щества, создать условия для реализации права и морали способно только государство — высшая форма нравственности.

Прикладное понятие права необходимо для практической юриспруденции, но не представляет интереса для философии. Философское понятие Гегель называет «идеей права». «Идея пра­ва, — пишет он, — есть свобода». Исходный пункт права — воля, которая свободна, поэтому свобода есть сущность и назначение права. Систему права Гегель определяет как «царство осуществ­ленной свободы». Еще Локк и Монтескье, придававшие принци­пу свободы исключительное значение, подчеркивали, что это от­нюдь не анархия, не произвол, а соблюдение законов: без зако­нов не может быть свободы. Гегель подводит под такое понимание свободы философскую базу. Для него свобода — «осознанная необходимость». Иными словами, она предполагает и «несвободу», подчинение законам природы и общества. Такое подчинение делает свободным лишь его добровольность. За фи­лософским определением «идея права — есть свобода» скрывает­ся простая и здравая мысль: право определяет сферу разумной свобода лица, ограниченную такой же свободой других лиц. Эта мысль воспринята, вероятно, от Канта. Не случайно Гегель в «Философии права» с уважением отзывается о кантовеком пони­мании права, справедливо называя его общепринятым. Опреде­ление пределов свободы и несвободы — вот что такое право. В развитых правовых системах эти пределы устанавливаются де­тальной регламентацией всех сторон деятельности. В неразвитых отсутствие детальной разработки в какой-то мере компенсирует­ся общим принципом: «будь лицом (личностью) и уважай других в качестве лиц».

Наряду с «идеей права» существует и понятие права позитив­ного, т. е. действующего в той или иной стране (прикладное по­нятие). Гегель называет два признака позитивного права. С фор­мальной точки зрения правило поведения превращается в норму права, когда оно признано государством, а следовательно, охра­няется его принудительной мощью. А содержание права опреде­ляется своеобразием национального характера, духом народа (как у Монтескье) и уровнем его исторического развития. Гегель выявляет социально-историческую обусловленность позитивно­го права. Законодатель не может руководствоваться собственным произволом. Хотя он вроде бы и устанавливает нормы права, на самом деле он лишь фиксирует то, что созрело в обществе. Право и закон — не синонимы. Закон — оформление права, придающее норме всеобщность и определенность. В этом преимущество за­кона перед обычаем и судебным решением. Среди источников права Гегель отлает предпочтение именно закону как наиболее современной и ясной форме. Он ставит законодательство и коди­фикацию выше увлечения средневековыми обычаями и английс­кой системы прецедентного права.

Право и закон у Гегеля различаются, но не противопоставля­ются, хотя расхождения между ними в исторической действи­тельности не исключены. Их противоречивую связь можно было бы выразить универсальной гегелевской формулой: «все разум­ное действительно, все действительное разумно». Закон должен быть выражением исторически сложившегося права; если он от­ступает от разумного, необходимы изменения.

Соотношение права и закона у Гегеля не совпадает с традици­онным для ряда мыслителей XVII—XVIII вв. противопоставлени­ем естественного и позитивного права. У большинства из них ес­тественное право ассоциируется с идеалом, с вечными принци­пами справедливости. Для Гегеля важна закономерность, историческая обусловленность права.

Существуют законы двоякого рода, рассуждает Гегель, — за­коны природы и законы права. Первые никто не обсуждает, а вот вторые вызывают либо одобрение, либо неодобрение. Человек утверждает, что внутри себя обладает масштабом, позволяющим определить правовой или неправовой характер закона. Гегель от­носится к этим притязаниям с иронией и отвергает их возмож­ные практические последствия. Он с осуждением говорит о рас­пространенном представлении, будто свобода мышления и духа доказывается лишь отступлением от публично признанного и враждебностью к нему. Он убежден, что именно в связанности законами индивид находит освобождение от зависимости, в ко­торой он находится под властью чисто природных влечений. От­сюда утверждение: обязательно, как правило, -лишь то, что есть закон. Таким образом, в практическом, прикладном смысле Ге­гель полностью освобождает официальный, государственный за­кон от критики с позиций философского понимания права.

Помимо «идеи права» и позитивного права Гегель говорит еще и об «особом праве». К «особо­му праву» относятся абстрактное право, мораль, семья, граж­данское общество и государство. Они не приходят на смену друг другу исторически, а сосуществуют, причем низшие формы «особого права» (самая низшая из них — абстрактное право) подчинены высшим. Иерархическую систему (Гегель рассмат­ривает ее как восхождение от абстрактного к конкретному) вен­чает право государства. Над ним стоит лишь мировой дух, иди разум.

Гражданское общество — второй член триады, именуемой нравственностью. Оно противопоставляется как антитезис се­мье, ибо в нем отрицается принцип единства, на котором строится семья. Гражданскому обществу свойственны разнообразие и обособленность. Гегелевское понятие не совладает с современ­ной категорией «общество». В гражданское общество, по Гегелю, входят «система потребностей, отправление правосудия, поли­ция и корпорации». К гражданскому обществу Гегель относит и помощь бедным (он замечает, что возложить содержание бедных на богатые классы было бы несправедливо, на хлеб нужно зарабатывать собствен­ным трудом), опеку над расточителями, регулирование воспита­ния детей, когда родители пренебрегают своими обязанностя­ми. В структуре гражданского общества Гегель выделяет три со­словия: 1) субстанциональное, связанное с землей (дворяне и крестьяне); 2) промышленное (фабриканты, торговцы, ремес­ленники, рабочие); 3) всеобщее (чиновники, к коим относятся и профессора). Гегелевское сословное деление затушевывает классовые различия: дворяне и крестьяне, фабриканты и рабочие оказываются в одном сословии.

Отсюда необходимость высшей власти государства, которое призвано доминировать над гражданским обществом и обеспе­чить подлинную свободу индивидов взамен борьбы всех против всех. В гражданском обществе царит экономический закон, в го­сударстве — этический. Оно сочетает единство, свойственное се­мье, с многообразием гражданского общества. Гегель был пер­вым философом, который пытался провести грань (не совсем четкую) между гражданским обществом и государством. Для представителей школы общественного договора эти понятия были синонимичны.

Концепция государства — ядро политической теории Гегеля. Именно государство как целостность, высшая форма нравствен­ности, а отнюдь не личность объявляется подлинным носителем мирового духа. Государство — это «действительность нравствен­ной идеи», «осуществленный разум», «реализация свободы». Оно должно быть почитаемо как нечто земное и в то же время боже­ственное. «Существование государства — шествие бога в мире». Как возникло государство, Гегель не объясняет, но он отвергает теорию общественного договора. Брак и государство, по его мне­нию, не следует рассматривать как договорные отношения, это означало бы переносить отношения собственности в совсем иную и более высокую по своей природе сферу. Гегель призывает не рассматривать государство как нечто созданное, тем самым, противопоставляя рационалистической схеме общественного до­говора идею закономерности государственных учреждений. Од­нако, отвергая договор, Гегель идет не столько вперед, сколько назад. Он объявляет государство божественным, проявлением божественной воли. Вся эта экзальтация не прибавляет ясности и лишь призвана оправдать превращение государства в объект по­лурелигиозного поклонения.

Правда, Гегель подчеркивает, что речь идет об идее государ­ства, а ее не следует путать с явлениями, известными нам из ис­тории. Но тотчас он прибавляет: всякое государство, хотя бы оно страдало очевидными недостатками, остается все же государ­ством, как и самый дурной человек не перестает быть человеком.

Государство ставится над личностью и обществом как высшая цель, как органическое единство, обладающее собственными, и притом высшими, интересами, собственной волей. Государство представляет собой индивидуальность, которая обладает само­сознанием.

Подобно Гоббсу, он рассматривает государство как живой орга­низм и говорит о его нервной системе. Основная задача государ­ства — не счастье граждан, а благо целого. По мнению Гегеля, гражданин поглощается не только государством, но и сословием, человек имеет значение не сам по себе, а лишь как часть своей сословной группы, корпорации. Взгляды, согласно которым го­сударство составляют граждане, со всеми вытекающими из них выводами о правах граждан и их требованиях к государству (Дж. Локк и другие представители либерализма) он объявляет атомистическими.

Как и Кант, он считал разделение властей гарантией свободы. Но Гегель толковал этот принцип весьма своеобразно. Он опасался «статического равновесия» властей, ведущего к бездей­ствию, отрицанию их «живого единства». Идеи самостоятельнос­ти каждой из властей и их взаимного ограничения он объявлял ложными. Гегель не считал суд особой ветвью власти, это всего лишь составная часть правительственной или исполнительной власти. Он выделял законодательную, правительственную и коро­левскую власть, причем последняя рассматривалась как вершина и в то же время основа всей системы. Она объединяет две другие власти и является олицетворением государства как целого. Ге­гель — идеолог монархизма. В конституционной монархии он видит воплощение разума, мирового духа. Монархия придает го­сударству свойства индивидуальности. Наследственная монар­хия естественна и предпочтительнее выборной. Гегель не согла­сен с Монтескье в том, что честь (почести), а не добродетель или чувство долга является принципом или двигателем монархии.

По существу, монархия представляется Гегелю единственной разумной формой правления. Власть большинства, или народа, он отвергает: «...суверенитет народа, противополагаемь[й сувере­нитету монарха (обычный смысл, в каком ныне говорят о народ­ном суверенитете), есть совершенно извращенная мысль, потому что в основании ее лежит бессодержательное представление о на­роде. Народ, взятый без своего монарха и без необходимого рас­членения целого, есть бесформенная масса, которая уже вовсе не государство». Если под народным суверенитетом понимают рес­публику, то об этом, по Гегелю, не стоит и говорить.

Идеи Гегеля о законодательной власти и представительстве едва ли выходят за рамки полуфеодальных монархий и значитель­но отстают не только от Локка, но и от умеренного Монтескье.

Гегель не одобряет рабства, крепостного пра­ва и признает «абсолютное право раба добывать себе свободу». Он выступает за суд присяжных, отделение церкви от государ­ства, местное самоуправление, относительную свободу прессы, он отвергает идею о том, что сила делает право.

67. Школа "реального права" / Джером Френк, К. Ллевеллін (США) та концепція соціального права" Г. Гурвича. РЕАЛИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА ПРАВА - радикальное направление социологической юриспруденции. Главных представителей этой школы - американцев Джерома Френка (1889-1957) и Карла Ллевеллина (1893-1962) - часто называют "реалистами".

Согласно учению реалистов созданная ими социологическая школа дает лишь метод познания действительного, реально действующего права. Суть же метода - изучение деятельности судьи и административных органов, которые, принимая решения по конкретным делам, тем самым и творят право. Никакого иного права, в том числе в действующих законах, судебных прецедентах, не существует.

Работа Френка "Право и современный разум" (1930) явилась возмутителем спокойствия ученых-правоведов, поскольку призывала к существенным изменениям в теории права. Идейным вдохновителем Френка стал Оливер Вендел Холмс (1841-1935), в книге которого "Общее право" была высказана мысль о том, что "жизнь права не имеет логики: она имеет опыт". Обосновывая новый подход в правопонимании, Френк писал, что право предстает в своей реальности лишь в виде специальных решений судей, в виде реального деяния, а не говорения. Никто не может знать "реальное право", пока не последует само решение, вытекающее из конкретного дела, из конкретного случая. В свою очередь принятое решение не создает правила поведения (норму) для последующих случаев. По Френку, право - это решение, а не правило. Отрицая нормативность права, он говорил, что его невозможно вывести на основе норм законов и других нормативных актов. Правовую норму Френк называл "суррогатом" и "основным мифом", который мешает приспособлению права к реальной жизни. "Реалисты" отождествляли право только с практикой судей и администраторов. Здесь позиция Френка и его последователей относительно правопонимания полностью расходится с представителями умеренного направления в социологической юриспруденции во главе с Роскоэ Паундом (1870- 1964).

По Френку, судьи принимают решения не на основе норм, а на основе интуиции, эмоциональных всплесков, разных биологических импульсов и других подсознательных факторов "глубинной психологии". При этом предполагаемое судебное решение Д. Фрэнк признает «возможным, вероятным правом», а принятое судом решение - «действительным правом».

По Ллевеллину, жизненные ситуации - сфера "реального права", находится в сфере сущего, а не должного. Каждая ситуация неповторима, и в связи с этим суд каждый раз создает свое новое право. Предыдущие решения судей не нормативны, поскольку они носят только описательный характер. а не предписывающий.

Право, полагает К. Ллевеллин, представляет собой деятельность по разрешению юридических конфликтов, споров между участниками общественных отношений. И люди, осуществляющие эту деятельность, в силу занимаемой должности - судьи, шерифа, чиновника, тюремщика или юриста - выступают в качестве официальных выразителей права. «То, что эти должностные лица решают в отношении споров, и есть право».

К. Ллевеллин рассматривает право как результат деятельности всех участников правоприменительного процесса - и как должностных лиц, и лиц, в отношении которых выносится соответствующий правоприменительный акт.

К. Ллевеллин определяет право как комплекс элементов, обеспечивающих согласованное поведение членов социальной группы путем погашения конфликтов между членами группы и сохранения ее единства и целостности.

Все правовые элементы автор подразделил на два вида:

- элементы, связанные с правом, изданным властными структурами (в число этих элементов К. Ллевеллин включал санкции, послушание, высшую власть, принуждение и др.),

- элементы, создающие норму права вне и помимо деятельности государства, его органов в процессе взаимодействия людей и их коллективных образований.

Однако, по мнению реалистов, право не может выступать гарантом своей стабильности и правопорядка. Д. Фрэнк утверждал, что стремление к стабильности является одним из мифов, выдуманных юристами прошлого века.

Право как средство обеспечения мира и согласия в обществе играет в нем ключевую роль, а поэтому за право творить право борются социальные группы, стремящиеся к влиянию в обществе и власти. Право предстает как практическое состояние, как агрегат, механизм, совокупность технических приспособлений и деталей, выражающих опосредствующие ценности.

Несмотря на то что Р.ш.п. подняла актуальную проблему, подвергая критике сторонников догматического направления, которые не разделяли право и закон, у самих "реалистов" было много серьезных ошибок, поскольку они отрицали нормативный характер права, юридическую силу закона, принцип законности.