5. Космология и витальностъ

Можно продолжить анализ оружия и сосуда по линии противопоставления мужского женскому и привести в подтверждение этого достаточный этнографический и археологический материал. Но сейчас мы хотим обратить внимание на больший семантический потенциал, большую приближенность женских вещей к космологической полноте, нежели мужских. Действительно, мужчине-герою не зазорно облекаться в женское платье (Геракл в гостях у Цирцеи), иметь с собой и «женские вещи» (Зураб в иранском цикле о Рустаме), вести себя по-женски, как это делали жрецы-энареи у скифов. Та же практика свойственна многим шаманским традициям. Все это иллюстрирует то положение, по которому избранничество более осуществляется по женской линии, а женские вещи, созданные плетением, тканьем или гончарным способом наиболее адекватны мифическому космогенезу. Женские вещи более антропоценозны, чем мужские.

Приданое невесты более связано с ее личностью, чем какие-либо вещи с личностью мужчины. В связи с погребальным инвентарем мы говорили о культе умершего и о вещи (оружии) как средстве культа. Точно так же можно рассмотреть вопрос в отношении невесты и ее приданого. Аналогия эта оправдана тем, что приданое и погребальный инвентарь представляют собой комплексы вещей, отличающих важнейшие моменты жизни человека. Ситуации близки еще сходством реального переселения женщины и метафорического переселения умершего. Аналогична здесь и сопряженность жизненного пути человека с жизненным путем вещей. Но если в случае с погребением мы считаем возможным

199

говорить о космологизации умершего через вещи, то невеста своим приданым космологизирует новый семейный очаг. Делает это она не только привозом своих вещей, но и подарками жениху и его родне. Карельский материал, прекрасно изученный Юрием Сурхаско, показывает, что «право дочерей на получение приданого считалось настолько несомненным, что даже в тех случаях, когда девушка выходила замуж без благословения родителей или даже против их воли, она обычно вскоре получала все, что ей причиталось» То, что приданое — собственность женщины и муж не имеет на него права — повсеместное правило. Подарки же со стороны невесты — всегда важные космологические символы. У карел невеста дарит жениху специальные «смотринный платок» или «смотринную рубаху», у современных греков невеста раздает родственникам жениха орнаментированные шерстяные носки, у абхазов — вязаные пояса-учкуры и т.д. Примечательно, что невестины подарки в том или ином составе не просто подчеркивают соотношение микрокосма (человека) с макрокосмом, но как бы сообщают космическую самодостаточность телу человека. Так, в обильных подарках родне жениха со стороны дагестанской невесты большинство вещей маркируют среднюю линию тела — талию гашники (нательные пояса), кисеты, сумочки, мелкие хурджины. Шерстяные носки и чулки, носовые и головные платки обозначают пределы тела.

Ученые еще в конце XIX в. были озадачены логическим парадоксом одновременного бытования платы за невесту и приданого. Но дальше точки зрения, что эти явления по происхождению разные, высказанной Максимом Ковалевским, не продвинулись. Точка зрения, утвердившаяся тогда, сводит их к функции установления дружеских отношений между брачующимися родами. Но наряду с этим убедительным социологическим основанием не менее отчетливо видно другое — вещественно личная связь невесты и приданого. Причем вещи не только маркируют данное состояние женщины, но она сама космологическим характером своих вещей осмысляет и благословляет новую семью, в которую она входит.

Существует литература, объясняющая свадебное покрывание женщины. К мотивам этого обычая относят стремление скрыть невесту от родни жениха, насильственное ее умыкание, защиту от сглаза и чар и т.п. Позволим себе добавить и наше объяснение –

200

женщина, вступающая в брачную интимно-природную ситуацию, должна быть укрыта так же, как вещи укрываются в хранилище. В этой ситуации человек (невеста) становится символом состояния другого человека (жениха), таким же его выражением, как его собственный жест.

Все приводившиеся материалы и рассуждения могут служить обоснованием важнейшей для нас мысли о том, что в систему гармонического общения с человеком может быть вовлечен не только другой человек, но и вещи, которые, будучи даже созданы руками людей, сохраняют свои качества объектов природы. И это доверительное отношение к объектам природы вытекает не из страха перед природой и ее обожествления, а является внутренне необходимой предпосылкой самоопределения личности, очевидной с самого начала антропо- и сопиогенеза.

Каким же образом вещь, понимаемая в качестве полюса во взаимодействующей системе с человеком, может стать фетишем? Последний представляет собой почитаемый неодушевленный предмет, которому приписывают сверхъестественные свойства. Исследования религиоведов показывают, что фетишизм является сопутствующим элементом всяческой религии. Поэтому важно решить вопрос не в стадиальном смысле, а в принципиальном фетишистские, тотемические анимистические культы — это особые варианты коммуникативных отношений человека с природой. Их особенность состоит в тех мягких, деликатных способах, которыми природа включалась в жизнь людей традиционалистского общества. Умолчание и укрытие, пристойное и позволенное создают язык поэтики природы и поэтики вещи. Перед нами герменевтическое примирение с природой.