334 Тема 14. Развитие личности

шишь высказывания со стороны женщин и девушек, указывающие на вполне определенное отношение к терапевтической проблеме: они, мол, всегда знали, что их может вылечить только любовь, и с самого начала лечения ожидали, что благодаря этим отношениям им, наконец, будет подарено то, чего жизнь лишала их до сих пор. Только из-за этой надеж­ды они отдавали так много сил лечению и преодолевали затруднения при разговорах о себе. Мы со своей стороны прибавим: и так легко по­нимали все, чему обыкновенно трудно поверить. Но такое признание по­ражает нас; оно опрокидывает все наши расчеты. Неужели мы упусти­ли самое важное?

И в самом деле, чем больше у нас опыта, тем меньше мы в состоя­нии сопротивляться внесению этого исправления, позорящего нашу уче­ность. В первый раз можно было подумать, что аналитическое лечение наткнулось на помеху вследствие случайного события, т.е. не входившего в его планы и не им вызванного. Но если такая нежная привязанность пациента к врачу повторяется закономерно в каждом новом случае, если она проявляется при самых неблагоприятных условиях, с прямо-таки гротескными недоразумениями и даже у престарелых женщин, даже по отношению к седому мужчине, даже там, где, по нашему мнению, нет ни­какого соблазна, то мы должны отказаться от мысли о случайной поме­хе и признать, что дело идет о феномене, теснейшим образом связанном с сущностью болезни.

Новый факт, который мы, таким образом, нехотя признаем, мы назы­ваем перенесением (Ubertragung). Мы имеем в виду перенесение чувств на личность врача, потому что не считаем, что ситуация лечения могла оправдать возникновение таких чувств. Скорее мы предположим, что вся готовность испытывать чувства происходит из чего-то другого, назрела в больной и при аналитическом лечении переносится на личность врача. Перенесение может проявиться в бурном требовании любви или в более умеренных формах; вместо желания быть возлюбленной у молодой де­вушки может возникнуть желание стать любимой дочерью старого муж­чины, либидозное стремление может смягчиться до предложения нераз­рывной, но идеальной, нечувственной дружбы. Некоторые женщины уме­ют сублимировать перенесение и изменять его, пока оно не приобретет определенную жизнеспособность; другие вынуждены проявлять его в гру­бом, первичном, по большей части невозможном виде. Но, в сущности, это всегда одно и то же, причем никогда нельзя ошибиться в его происхож­дении из того же самого источника.

Прежде чем задаваться вопросом, куда нам отнести новый факт пе­ренесения, дополним его описание. Как обстоит дело с пациентами-муж­чинами? Уж тут-то можно было бы надеяться избежать докучливого вме­шательства различия полов и взаимного их влечения. Однако ответ гласит: не намного иначе, чем у пациентов-женщин. Та же привязанность к врачу, та же переоценка его качеств, та же поглощенность его интересами, та же

Фрейд 3. [Основы психоаналитической терапии] 335

ревность по отношению ко всем, близким ему в жизни. Сублимированные формы перенесения между мужчиной и мужчиной встречаются постольку чаще, а непосредственное сексуальное требование постольку реже, посколь­ку открытая гомосексуальность отступает перед другими способами ис­пользования этих компонентов влечения. У своих пациентов-мужчин врач также чаще, чем у женщин, наблюдает форму перенесения, которая на пер­вый взгляд, кажется, противоречит всему вышеописанному,— враждебное или негативное перенесение.

Уясним себе прежде всего, что перенесение имеется у больного с са­мого начала лечения и некоторое время представляет собой самую мощ­ную способствующую работе силу. Его совершенно не чувствуешь, и о нем нечего и беспокоиться, пока оно благоприятно воздействует на сов­местно проводимый анализ. Но когда оно превращается в сопротивление, на него следует обратить внимание и признать, что оно изменило отно­шение к лечению при двух различных и противоположных условиях: во-первых, если оно в виде нежной склонности настолько усилилось, на­столько ясно выдает признаки своего происхождения из сексуальной по­требности, что вызвало против себя внутреннее сопротивление, и, во-вто­рых, если оно состоит из враждебных, а не из нежных побуждений. Как правило, враждебные чувства проявляются позже, чем нежные, и после них; их одновременное существование хорошо отражает амбивалентность чувств, господствующую в большинстве наших интимных отношений к другим людям. Враждебные чувства, так же как и нежные, означают чувственную привязанность, подобно тому как упрямство означает ту же зависимость, что и послушание, хотя и с противоположным знаком. Для нас не может быть сомнения в том, что враждебные чувства к врачу зас­луживают названия «перенесения», потому что ситуация лечения пред­ставляет собой совершенно недостаточный повод для их возникновения; необходимое понимание негативного перенесения убеждает нас, таким образом, что мы не ошиблись в суждении о положительном или нежном перенесении.

Откуда берется перенесение, какие трудности доставляет нам, как мы его преодолеваем и какую пользу из него в конце концов извлека­ем,— все это подробно обсуждается в техническом руководстве по ана­лизу, и сегодня может быть лишь слегка затронуто мною. Исключено, чтобы мы подчинились исходящим из перенесения требованиям пациен­та, нелепо было бы недружелюбно или же возмущенно отклонять их; мы преодолеваем перенесение, указывая больному, что его чувства исходят не из настоящей ситуации и относятся не к личности врача, а повторяют то, что с ним уже происходило раньше. Таким образом мы вынуждаем его превратить повторение в воспоминание. Тогда перенесение, безраз­лично нежное или враждебное, которое казалось в любом случае самой сильной угрозой лечению, становится лучшим его орудием, с помощью которого открываются самые сокровенные тайники душевной жизни. Но