Классики / Новая / Шеллинг / Философия откровения / Философия откровения, т

________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ ПЕРВАЯ КНИГА________ 93

субъект, всякого бытия и в нем также обладает средством или, скорее, принципом априорного познания всего сущего. Но спрашивается, что таким образом, а именно а рriоri, познается во всем сущем? Сущность ли, суть сущего, или что оно есть? Ибо здесь необходимо отметить, что все действительное можно познавать двояко: знать, чтó есть некое сущее, quid sit,1 и что оно éсть, quod sit,2 — это две совершенно различные вещи. Первое — ответ на вопрос, что оно есть, — дает мне уяснение сущности вещи или означает, что я понимаю вещь, что я обладаю ее смыслом или понятием или что я имею ее саму в понятии. Второе же, уяснение того, что оно есть, предоставляет мне не голое понятие, а нечто выходящее за его пределы, что есть существование Последнее есть познание, причем ясно, что хотя понятие возможно без действительного познания, однако познание невозможно без понятия. Ведь то, что я в познании познаю как существующее, есть именно «что» (das Was), quid, т. е. понятие, вещи. Познание по преимуществу, собственно говоря, есть узнавание, например, если я познаю какое-то растение и знаю, что это за растение, то я в имеющемся передо мной, т. е. в существующем, растении узнаю понятие, которое у меня раньше о нем имелось. В познании всегда должны быть два, которые оказываются вместе на это указывает латинское cognitio.3

Следовательно, уже теперь (сразу после этого различения) нам покажется правдоподобным, что в том случае, если вопрос касается «что», этот вопрос адресуется разуму, тогда как тому, что что-либо Есть, хотя оно и понято исходя из разума, т. е. что оно существует, может научить только опыт. Доказательство того, что оно существует, не может быть делом разума уже по той причине, что бóльшая часть того, что разум познает, исходя из себя самого, встречается в опыте, а для того, что относится к опыту, не нужно никакого доказательства существования, оно именно в этом

94_________ ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ_____________

уже определено как действительно существующее. Таким образом, доказательство существования по крайней мере всего того, что встречается в опыте, не может быть делом науки разума; это было бы излишним. То, что существует, или, определеннее, будет существовать (ибо выведенное из prius сущее выступает по отношению к нему — к prius — как будущее; стало быть, с точки зрения этого prius я могу спрашивать, что будет, что будет существовать, если вообще что-нибудь существует) — вот задача науки разума, это можно понять а priori, но из этого еще не следует, что оно существует, ведь вообще ничто могло бы не существовать. То, что вообще нечто существует и что в особенности это определенное, понятое а priori существует в мире, разум никогда не может утверждать без опыта.

Когда я впервые высказывал это различение, я вполне предвидел, что может произойти; многие в отношении этого простого различения, которое совершенно невозможно не признать, но именно поэтому в высшей степени важного, выказали крайнее изумление, ибо в одной предшествовавшей философии они наслушались о ложно понятом тождестве мышления и бытия. Я, конечно, не буду оспаривать это тождество, понимаемое в верном смысле, потому что оно исходит от меня, но ошибочное понимание и вытекающую из него философию я, пожалуй, должен опровергнуть. Между тем, не надо углубляться в «Энциклопедию философских наук» Гегеля,4 чтобы на первых же страницах обнаружить повторяющееся выражение, что разум имеет дело с β себе (An sich) вещей. Вы могли бы спросить, что означает это в себе вещей. Может быть, то, что они существуют, их бытие? Никоим образом! Так как в себе, сущность, понятие, природа человека, например, остается той же самой, даже если бы в мире не было ни одного человека, как в себе геометрической фигуры остается тем же самым независимо от того, существует она или нет. В том,

_________ ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ ПЕРВАЯ КНИГА________ 95

что есть некое растение вообще, нет ничего случайного, если только вообще что-либо существует; не случайно, что вообще имеются растения, но ведь не существует никакого растения вообще, существует лишь это определенное растение, в этой точке пространства, в этом моменте времени. Следовательно, несмотря на то, что я понимаю (вероятно, это следует понимать а pnori), что в ряду существований должно встретиться это растение вообще, все же, обладая таким пониманием, я еще не вышел за пределы понятия растения. Данное растение все еще есть не действительное растение, но голое понятие растения. Никто не двинется с этим дальше, и я вовсе не допускаю, чтобы кто-нибудь возомнил, что может а priori или из разума доказать существование этого определенного растения здесь или теперь; как бы он ни старался, он докажет всего лишь то, что вообще имеются растения. Если кого-нибудь хотят почитать как философа, то должны ухватить его основную мысль тогда, когда он еще не перешел к следствиям, потому что при дальнейшем развитии он может заблуждаться относительно своего собственного замысла, и нет ничего легче, чем заблуждаться в философии, где каждый ложный шаг влечет за собой многочисленные последствия, где вообще идут по тропе, со всех сторон окруженной пропастью. Подлинная мысль философа есть именно его основная мысль, та, из которой он исходит. Основная мысль Гегеля заключается в том, что разум относится к в себе, сущности вещей, из чего непосредственно следует, что философия в той мере, в какой она является наукой разума, имеет дело лишь с «что» вещей, их сущностью.

Это различение истолковали таким образом, будто бы философия или разум вовсе не имеют дела с сущим; разум, который не имел бы дела с сущим, следовательно, был бы занят, вероятно, только какой-нибудь химерой, в самом деле был бы жалок. Однако это различение было выражено

не так; напротив, разумимеетделонес чем иным, какимен но с сущим, но с сущим по материи, по содержанию (во что есть сущее в своем в себе), он не должен показывать что оно есть, ввиду того что это дело уже не разума, а опыта. Разумеется, если я понял сущность, «что» вещи, к примеру какого-либо растения, то я понял нечто действительное, ибо растение не есть нечто несуществующее, некая химера, но есть нечто существующее, и в этом смысле верно что действительное не противостоит нашему мышлени как что-то чуждое и закрытое, недоступное, что понятие сущее едины, что сущее имеет понятие не вне, а внутри себя; но при этом речь идет только о содержании действительного, то, что последнее существует, в отношении к это му содержанию есть нечто чисто случайное; то обстоятель ство, существует действительное или нет, в моем понятии содержании не производит ни малейшего изменения. То ж самое [имеет силу], если придерживаются противополож ного: вещи существуют вследствие необходимого, имманентного движения понятия, логической необходимости, силу которой они именно сами разумны и представляю связь разума; если же из этого сделали бы дальнейшее за ключение, что, следовательно, и их существование есть не кая необходимость, то нужно было бы ответить, что, конеч но, в вещах есть логическая необходимость, конечно, это н случайно, — так далеко, до такого понимания продвину лась наука, что, например, сначала выступает и организу ется в мире космический принцип, затем партикулярна природа, которая прежде всего проявляется как неорганиче ская, и лишь над последней возвышается органическое цар ство растительности, а над ним — животное царство, — все это можно понять a priori; однако ясно, что при все этом речь идет только о содержании существующего — е ли имеются существующие вещи, то они будут такими в такой и никакой другой последовательности, вот како

98_________ ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ____________

как отдали исключительное предпочтение, в себе, не будучи поэтому сама эмпиризмом. Однако наступает момент, когда тому отношению приходит конец, потому что вообще приходит конец опыту. Согласно Канту, Бог есть последнее, все завершающее понятие разума (и это понятие разум, таким образом, все еще исходя из себя самого, найдет не как случайный, а как необходимый конец), но в отношении того, что Бог существует, разум не может, как в случае всех других а priori постигнутых понятий, отослать к опыту. На что решится философия, добравшись до этого пункта, здесь пока еще не может быть разъяснено. Я должен прежде всего растолковать, каким образом наука разума приходит к этому пункту.

Если произошедшая опосредованно от Канта, а непосредственно от Фихте философия по отношению к Канту более не была лишь критикой, а являлась наукой разума — наукой, в которой разуму полагалось, исходя из себя самого, т. е. из своего собственного изначального содержания, найти содержание всего бытия, — то спрашивается, чтó есть это изначальное, следовательно, также единственно непосредственное содержание разума, которое в то же время таково, что, отправляясь от него, — стало быть, опосредованно — можно добраться до всего бытия? Разум, по Канту, есть не что иное, как способность познания вообще, согласно этому, положенный в нас, однако превратившийся в философии для нас в объект разум, который, соответственно этому, следует рассматривать совершенно объек-

тивно, есть бесконечная потенция познания (таким он остается несмотря на его субъективное положение, несмотря на его бытие в каком-либо субъекте). Потенция есть латинское potentia, мощь; потенция противопоставляется акту. Обычно говорят, к примеру, что растение в зародыше есть растение в голой потенции, in pura potentia, действительно выросшее или развившееся растение есть растение in

__________ ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ПЕРВАЯ КНИГА________ 99

actu;6 здесь потенция понимается только как potentia passiva, пассивная возможность, т. е. семенное зерно является потенцией растения не безусловно; для того чтобы эта потенция стала актом, должны сверх того добавиться внешние условия: плодородная почва, дождь, солнечный свет и т. д. Разум как способность познания, конечно, также выступает как potentia passiva, в какой мере он есть сила, способная к развитию и в этом отношении, разумеется, также зависящая от внешних влияний. Но здесь разум берется не как способность познания, не субъективно, но в качестве предпосылки уже имеется то состояние разума, когда он есть объект для самого себя, а взятый как объект, в котором, стало быть, ограничения мысленно устраняются субъектом, он может быть только бесконечной потенцией познания, т. е. такой, которая в своем собственном изначальном содержании, не завися ни от чего другого, испытывает принуждение продвигаться ко всему бытию, так как только все бытие (вся полнота бытия) может соответствовать бесконечной потенции. Итак, спрашивается, каково это изначальное содержание? Кажется, что каким-либо содержанием может обладать одно только действительное познание, а не лишь бесконечная потенция познания, и все же последняя имеет его; но только — это можно отметить заранее — это должно быть такое содержание, которое еще не есть познание, кроме того, которым она обладает без собственного участия, без какого-либо акта с ее стороны; в противном случае она перестает быть чистой потенцией познания; это должно быть врожденное и прирожденное ей, положенное вместе с ней самой содержание (как говорят, например, о дарованиях и талантах, доставшихся не собственным трудом), содержание, которое служит предпосылкой всякому действительному познанию, которым данная потенция, следовательно, обладает и до всякого действительного познания; это содержание мы поэтому мо-

100________ ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ____________

жем назвать ее априорным содержанием, и теперь, после этого разъяснения, пожалуй, будет нетрудно определить его ближе. Поскольку всякому познанию соответствует бытие, действительному познанию действительное бытие, то бесконечной потенции познания может соответ-

ствовать только бесконечная потенция бытия, значит, по-

следняя и составляет врожденное и прирожденное разуму содержание. На это непосредственное содержание разума прежде всего была бы направлена философия, или разум, поскольку он выступает в ней как субъект; в этой обращающейся на свое содержание деятельности разум есть мышление — мышление κατ' ἐξοχήν7 — т. е. философское мышление. Но это мышление, как только оно обращается на содержание, непосредственно открывает в кем абсолютно подвижную природу; тем самым дан принцип движения, который необходим для возникновения действительной науки. Этой подвижностью своего наивысшего понятия современная философия отличается от схоластики, которая, как могло бы показаться, имела похожее начало. Бесконечной потенции бытия в последней соответ-

ствует ens omnimodo indeterminatum,8 из которого она ис-

ходила; под ним она понимала не нечто как-либо уже существующее, но, как она говорила, существующее вообще. Это ens схоластики было чем-то совершенно мертвым, по сути дела, наивысшим родовым понятием, ens in genere,9 от которого именно поэтому было возможно лишь номинальное продвижение к родам и видам бытия, к ente composito, simplici,10 и как там дальше были определены особенные классы сущности. В вольфовской философии ens, толковавшееся схоластами как aptitudo ad existendum,11 было ис-

толковано даже как лишь non repugnantia ad existendum,12

вследствие чего непосредственная потенция совершенно поблекла и была низведена до одной лишь пассивной возможности, которой, естественно, вновь ничего нельзя

__________ ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ПЕРВАЯ КНИГА________101

начать. Однако бесконечная потенция бытия или бесконечная возможность быть — непосредственное содержание разума — есть не голая способность существовать, а непосредственное prius, непосредственное понятие самого бытия; следовательно, по своей природе, стало быть, всегда и вечным образом (modo aeterao13 в логическом смысле) она, как только она мыслится, стремится перейти в бытие; ибо она есть не что иное, как понятие бытия, значит, ее невозможно удержать от бытия, и потому для мышления она непосредственно переходит в бытие. Из-за этого необходимого перехода мышление и не может остановиться на возможности быть (в этом оправдание всякого продвижения в философии). Здесь, однако, многие неизбежно в первую очередь подумают о действительном переходе и представят себе, что тут должно найти объяснение действительное становление вещей, но это идет совершенно вразрез со смыслом. Конечно, наука разума выводит в том числе и то, что встречается в опыте, при его условиях, в пространстве и времени, как единичное и т. д., однако сама она продвигается только лишь в мысли, хотя содержание мысли или понятия не составляют вновь голые понятия, как в гегелевской логике. Именно в том, что наука разума выводит содержание действительного бытия, следовательно, обременена опытом, для многих коренилось заблуждение, что она якобы поняла не только действительное, но и действительность, или что действительное-де и возникло таким способом, этот чисто логический процесс есть якобы также процесс действительного становления. Однако при этом ничего не происходит вне мышления, здесь развертывается не действительный, а только лишь логический процесс; бытие, в которое переходит потенция, само входит в состав понятия, следовательно, есть лишь бытие в понятии, а не вне его. Переход есть simpliciter14 становление иным; вместо чистой потенции, которая как таковая есть не-сущее, по-

102________ ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ_____________

является нечто сущее (еin Seyendes), однако определение «нечто сущее» само здесь лишь quidditative,15 а не quodditative;16 эго схоластические выражения, однако они вкратце обозначают следующее: при этом для меня дело заключается только в quid, а не в quod. Нечто сущее, или нечто, столь же есть понятие, сколь сущее вообще (das Seyende), или потенция. Нечто сущее — это уже не сущее вообще, оно есть иное, чем последнее, однако оно иное лишь по существу, т. е. по понятию, а не actu. Растение есть не сущее вообще, а уже нечто сущее, однако оно есть нечто сущее, даже если бы оно никогда действительно не существовало. Поэтому мир, в котором мы движемся в науке разума, только логический; представлять себе, что здесь якобы подразумевается действительный ход событий, или утверждать, что этот ход событий имел место при изначальном возникновении вещей, было бы не только противоположно вкладываемому нами смыслу, но и само по себе являлось бы бессмыслицей. Поскольку же бесконечная потенция выступает как prius того, что для мышления возникает посредством ее перехода в бытие, и так как бесконечной потенции соответствует не меньше чем именно все бытие, то разум благодаря обладанию этой потенцией, из которой для него может произойти все действительное, и притом обладанию ею как сросшимся с ним самим, неотъемлемым от него содержанием, поставлен в априорное положение по отношению ко всему бытию (постольку понятно, каким образом имеется априорная наука, наука, которая а priori определяет все, что есть, но не то, что оно есть) и таким способом наделен возможностью, исходя из себя самого, не прибегая каким-либо образом к помощи опыта, добираться до содержания всего существующего, стало быть, до содержания всякого действительного бытия; следовательно, он а pnori познает не то, что то или иное действительно существует (ибо это совсем другое дело), он а priori знает