Робер Ж.-Н. - Этруски (Гиды цивилизаций) - 2007

Ги д ы ц и в и л и з а ц и й

ницы на коленицах, метатели диска и копья , прыгу­ ны В длину И даже вооруженные танцоры. Этот уди­ вительный перечень спортивных дисциплин позво­ ляет думать, что здесь изображена подготовка к иг­

рам исключительного размаха. Можно заметить также немного загадочного человека, держащего в руках палку в виде жезла (lituus) , которого долгое время считали арбитром. Его можно найти и на дру­ гих изображениях (например, на гробнице Авгуров) , и он называется tevara8. На самом деле, как доказал

ж.-п. Тьийе, не факт, что эта палка была именно lituus. Возможно, речь идет о чисто этрусском атри­ буте того, кто имеет власть. Вполне вероятно, что

человек с таким жезлом дает сигнал к началу игр, а не является простым арбитром (возможно, это ма­ гистрат-жрец в роли высшего арбитра) .

Что касается толпы, которая присутствует при

этих приготовлениях, изображенных на фризе гроб­ ницы Колесниц, то трибуны, занятые людьми, на­ поминают те, что соорудил в Риме ТарквиниЙ. Мы

можем увидеть там два яруса, где наверху зрители в комфортных условиях предаются беседам, а внизу находятся рабы, занятые подготовкой к соревнова­ ниям. Что поражает в очередной раз, так это сво­

бодное оживление, живость этих сцен, взятых пря­ мо из жизни, в изображении которых художника не сдерживают никакие табу.

Спортивные соревнования не составляли всей совокупности этрусских игр. Комедианты и акроба­ ты также играли в них заметную роль, что видно из изображений на стенах гробниц VI века до н.э. Речь идет фактически о цирковых представлениях. Мож­

но увидеть, например, всадника, стоя удерживающее го равновесие на двух лошадях, несущихся на пол­ ной скорости, и перепрыгивающего с одной лоша­ ди на другую . Подобные « всадники-прыгуны » ,

302

фаги, погребальные урны, вазы, живопись) иллюст­ риру т кровавые эпизоды похорон Патрокла. Гроб­

ница Франсуа из Вульчи предоставляет, без сомне­ ния, самое известное изображение подобного рода.

В течение долгого времени историки думали, что

традиции жертвоприношений по случаю похорон какой-то важной персоны лежали в основе гладиа­ торских боев в Риме. Сегодня мы знаем, что эти не­ сшие смерть поединки впервые начали проводить­ ся в Кампанье.

В Этрурии игры превращались в нечто вроде большой музыкальной ярмарки с гуляньями и спортивными соревнованиями, театральными пред­ ставлениями и танцами мимов. Можно ли предста­ вить себе Олимпийский стадион, где жонглеры вы­ ступают в перерывхx между забегами? Но главное

отличие заключалось в актерах, участвовавших в

играх. В Греции все атлеты были гражданами, кото­

рые, если можно так выразиться, защищали цвета

своего города. В Этрурии в большинстве случаев они были профессионалами, статус которых приближал­ ся к статусу рабов. Они принадлежали аристократам, которые организовывали игры, но сами не соревно­ вались. И это было справедливо, так как сложность некоторых номеров действительно требовала талан­

та специалистов-профессионалов. Рассказ Тита Ли­ вия (в начале книги V) уточняет: царь города Вейи, разозленный тем, что его не избрали в святилище бога Вольтумны главой всех двенадцати этрусских

городов, решил нарушить священный закон и пре­ рвать игры. Он «прямо В разгар представления ото­ звал актеров, большинство которых были его раба­ ми». Таким образом, в Этрурии речь шла об аристок­ ратических церемониях, благодаря которым власть имущие могли выделиться перед другими граждана­ ми, которым достаточно было роли зрителей.

304 I

ЭТРУСКИ

Вернемся еще раз к тому, что говорил Тит Ливий об этрусских « игрецах» , призывавшихся в Рим.

В 364 году до н.э. В Риме случился страшный мор, и

для умиротворения богов « были учреждены сцени­ ческие игры, дело для воинского народа небывалое,

ибо до тех пор единственным зрелищем были бега в

цирке» (VH, 2) . После этого молодые римляне ста­

ли подражать пришлым актерам-этрускам. « Так пе­ реняли этот обычай , и от частого повторения он привился. Местным своим умельцам дали имя гист­

ф Е РСУ

Это очень загадочный персонаж. Он появляется

несколько раз, в разных ситуациях, на трех гробни­ цах (гробнице Авгуров, гробнице Олимпийских игр

и гробнице Пульчинелли) . В двух случаях его имя написано рядом с его изображением. Его костюм меняется мало, он носил нечто вроде плаща с широ­ кими рукавами, который , как кажется, был сделан из многочисленных кусков ткани (или кожи?) . Еще более характерны маска, которую он постоянно но­

сит, и его головной убор. Последний имеет коничес­ кую форму и заканчивается помпоном, а также име­

ет две широких полосы, которые закрывают щеки и соединяются под подбородком. Они также могут подниматься наверх шапки и там фиксироваться.

Этот головной убор темного цвета сделан из кожи

или войлока и напоминает головной убор лучника

или охотника. Что касается маски, то она покрывает все лицо и шею. Из-под нее торчит длинная черная борода. Лицевая часть маски сделана, без сомнения,

из кожи бордового цвета и имеет только небольшие отверстия для глаз и рта, что позволяет предполо-

I 305

жить, что этот персонаж всегда оставался немым. В целом это очень похоже на театральную маску, в частности, на специфическую маску мимов. Жак Эргон не сомневается в том, что она схожа с маска­

ми актеров популярных фарсов, костюмы которых легли в основу персонажей итальянской « Commedia dell'Arte» . Он также напоминает, что Плавт, этот латинский Мольер, родился в Сарсине, на самой

границе Этрурии.

Слово « q >ersu» связано с маской, главным элемен­ том этого персонажа. « Personality» в английском, « personnalite.> во французском и т.д. - все эти тер­

мины происходят от латинского « persona» , а оно, в свою очередь - от этрусского « q >ersu» . Латинское слово « persono» означает « произносить» , говорить через отверстие в маске. Ею пользовался актер, иг­ рая роль в античном театре. Маска здесь была выра­ жением определенного типа характера и одновре­ менно предопределяла роль. В Древнем Риме этим словом уже обозначалось гражданское « лицо» . На­ пример, раб не был персоной, не был носителем прав, не имел никакой роли, никакого признаваемо­ го обществом характера - у него не было обществен­ ной маски.

В целом остается загадкой: что же представляет собой этот персонаж? В разных местах он играет

разные роли. Иногда, как, например, в гробнице

Авгуров, он может появиться два раза, в двух различ­ ных положениях, и невозможно установить связь между ними. На фреске гробницы Пульчинелли Ферсу показан бегущим. Сцена на гробнице Авгуров явно имеет характер поединка. На ней изображены двое мужчин. Один из них - Ферсу. Второй - веро­ ятно, раб - повернут к нему спиной, на нем только набедренная повязка, лицо скрыто куском ткани или

кожи. На него набрасывается собака, с которой он

306 I

I ЭТРУСКИ

должен бороться вслепую. Но трудность не только в

этом: тот, кому предстоит борьба с собакой, ограни­ чен в движениях. Хотя в правой руке он держит пал­ ку, у него нет возможности управлять ею свободно, потому что кисть его руки обвязана веревкой, кото­ рая обвивает также его левую ногу, образуя таким образом петлю. Другой конец этой веревки держит в руке Ферсу. Кроме того, Ферсу держит еще одну веревку, привязанную к ошейнику собаки.

Были выдвинуты многочисленные гипотезы в

качестве объяснения этой малопонятной сцены. Наиболее ранняя из них утверждает, что у этрусков существовала игра « < persu» , ставшая предшественни­ цей гладиаторских боев. Так мог выглядеть акт че­

ловеческих жертвоприношений во время похорон богатых этрусков. Ферсу выступает в роли органи­ затора игры, он постоянно поддерживает остроту и драматичность поединка между человеком и живот­ ным. Этот поединок является одним из примеров жестоких развлечений, которые в дальнейшем на­ шли очень широкое распространение во всей обла­

сти Средиземноморья. Однако более поздние дан­

ные и эволюция наших знаний позволили заклю­ чить, что гладиаторские бои впервые появились не в Этрурии, а в Кампанье, а этруски переняли этот

обычай позднее (вероятно, в конце IV века до Н.э. или В начале III века до н.э. ) .

Ж.Вилль предложил считать игру « <persu» эпизо­

дом « uепаtiо» (то есть охоты) , когда охота имити­

ровалась для наказания приговоренных к смерти , которых бросали на растерзание зверям. Эта гипо­ теза не увязывается с тем, что такие сцены были изображены на стенах гробниц, что возвращает нас к ритуальным жертвам, связанным с похоронами.

А. Хус, вероятно, прав, когда говорит о том, что в эпоху строительства вышеупомянутых гробниц че-

I З07

ловека не убивали по-настоящему, а смертельный

бой лишь имитировался. Конечно, это не говорит о том, что « актер» , боровшийся С собакой, не риско­

вал своей жизнью, но при этом надо понимать, что насилие совсем по-разному трактовалось в древнем

обществе и трактуется в наше время, и цена челове­

ческой жизни в разные времена всегда была различ­ на, а «игрецы» (1udions) были всего лишь рабами.

К тому же не мог ли подобный обряд выражать

символику, имеющую отношение к мифологии? Д.Ребюффа отмечает некоторое число элементов, которые не согласовываются со сценой «uenatio» ,

и предпочитает видеть в этом столкновении меж­ ду человеком и собакой представление мифа о Ге­

ракле и Цербере. И тут можно себе представить,

что палка - это дубина, которая не является оружи­

ем, а служит для идентификации персонажа. В лю­

бом случае изображенное действие, каким бы ни

было его настоящее значение, выглядит как похо­ ронный ритуал , в котором насилие, такое распрос­ траненное в античности , имеет целью придать по­

КОЙнику силу, необходимую ему в его новой загроб­

ной жизни. А пролитая кровь представляет собой суррогат жертвы, олицетворяемой актерами, для которых это всего лишь роль (хотя и с риском для жизни) . Но эти комедианты придают совсем иной вид этим играм.

Действительно, Ж. Эргон и Ж.-Р. Жанно хоро­ шо показали пародийность «<persu » . Смех приобре­

тает в этих церемониях магический характер, кото­

рый добавляется к религиозному аспекту. Дионисий Галикарнасский (уп, 72, 10) уже отмечал особен­ ность этих сатиров, одетых в козьи ШКУРЬ,I, танцую­ щих, имитируя атлетов игр 499 года до Н.э.: «Они ко­ мично имитировали движения других, делая из это­ го смешное представление» . Итак, все изображения

З08 I

ЭТРУСКИ

«<persu» не ограничиваются жестокой И,грой невидя­ щего человека и собаки. Ж.-Р. Жанно сравнивает это даже с парой боксеров, имитирующих бой. Таким об­ разом, в жестах Ферсу следует видеть шутовскую пародию на игры, осуществляемую актерами в мас­ ках, способными также « играть» насилие, придавая играм магическо-религиозный характер. Конечно, эта интерпретация предполагает, что человек, уку­ шенный собакой и практически беззащитный из-за куска ткани или кожи, наброшенного ему на голову, был одним из таких актеров. Но тогда можно гово­ рить об «игре ферсу» , в театральном смысле этого слова.

ОХОТА И РЫБНАЯ ЛОВЛЯ

Нет ничего удивительного в том, что этруски в лесах Тосканы, богатых дичью и рыбой, отводили важное место охоте и рыбной ловле. Многочислен­ ные авторы свидетельствуют об этом (среди них Варрон, Плиний Старший, Плиний Младший, Стра­ бон и др. ) . Даже в ряде гробниц, особенно V и IV вв. до н.э., можно увидеть подобные сцены, и наиболее знаменитой из них является гробница Охоты и рыб­ ной ловли. В росписях этой гробницы представлены рыба­ ки в лодках, охотники, стреляющие из рогаток в птиц. Художник показал скалы и море, выпрыгива­ ющих из воды дельфинов, летающих птиц, охотни­ ков, рыбаков забрасывающих сети. Примечательно, что у этрусских мастеров было больше, чем у гречес­ ких живописцев, стремления к конкретности; повер­ хность моря отмечена волнистой линией, над кото­ рой показан высоко подпрыгивающий дельфин, изображены редкие кусты на скалистом берегу и

ГИДЫ цивилизаций I

другие детали. Здесь человек является хищником, он

врывается в природу, испытывая при этом беззабот­ ность и чувство свободы. Здесь находится место и суевериям: отметим защитный глаз, украшающий переднюю часть лодки и охраняющий от злой судь­ бы. Не будем забывать, что этруски в большинстве

своем были моряками. Они ловили в море тунца, за передвижениями которого следили с высоких мы­ сов, а их порты (особенно Пирги) принимали самых

известных рыбных промысловиков. Кроме того, они осваивали пространства пресной воды, вроде боль­ ших озер Больсена, Браччиано и Вико.

Охота чаще, чем рыбная ловля, изображалась на

фресках этрусских гробниц. В частности, она пока­ зана на гробнице Охоты на оленя, на гробнице Охот­ ника или Черной самки кабана. На них мы можем увидеть охотников, вооруженных копьями, рогати­ нами или сетями, которые преследуют кабана, оле­ ня, зайца или пытаются поймать птиц. Охота на ка­

бана вообще была любимым занятием этрусков.

Трудно сказать, что именно кабан символизировал

для них. Часто он находится в центре сцены, и час­ то на него нападают не мужчины, а крылатые юно­ ши, духи. Возможно, это символизировало то, что кабан - хозяин леса, но ему суждено умереть.

Охотники изображались либо пешими , в сопро­

вождении слуги, либо конными , преследующими то или иное животное при помощи собак. На охоте эт­ руски широко использовали магическое воздействие музыки на животных. На это указывал греческий автор Элиан, который в своей « Истории животных» писал, что этруски ловили оленей и вепрей не толь­ ко при помощи сетей и собак, но и при помощи му­ зыки. Со всех сторон они выставляли сети и другие приспособления для ловли животных. Потом выхо­ дил флейтист и играл « самые гармоничные мело-

3 1 О I