6.3. О психологии музыкальных способностей

Изучению музыкальных способностей посвятили свои труды Б.М. Теплов, А.Н. Леонтьев, А.Г. Ковалев, В.Н. Мясищев, Н.А. Ветлугина, В.Г. Ражников, С.И. Науменко, Э.А. Голубева, Е.П. Гусева, Ю.А. Цагарелли, И.А. Левочкина, А.Л. Готсдинер, В.И. Петрушин, Г.В. Иванченко и другие известные психологи.

Важнейшее место среди работ по этой проблеме занимает исследование Б.М. Теплова «Психология музыкальных способностей» [7], в котором сделан глубокий психологический анализ структуры музыкальности, выделены основные компоненты, составляющие ядро музыкальности. На примере музыкальных способностей показано, что при оценке способностей важны не только и не столько количественные, сколько качественные критерии. Б.М. Теплов теоретически обосновал возможность рассмотрения в качестве задатков способностей показателей, отражающих индивидуальные особенности функционирования нервной системы.

Музыкальной одарённостью Теплов Б.М. называет качественно-своеобразное сочетание способностей, от которого зависит возможность успешного занятия музыкальной деятельностью.

Выделены следующие компоненты музыкальных способностей.

1. Музыкальный слух.

Он требуется для любого вида музыкальной деятельности, тогда как самообладание или «исполнительская воля» (умение подчинять аудиторию своей воле) необходимы только для исполнительской деятельности.

2. Музыкальность. Это комплекс способностей – индивидуально-психологических особенностей.

А.Л. Готсдинер отмечает [8], что музыкальность – качественная характеристика переживания личностью музыки, которая становится психофизиологической доминантой личности. В структуру музыкальной одарённости включается ансамбль музыкальных способностей, которые в сочетании с психологическими свойствами личности проявляются в особенностях восприятия музыки, её переживании и запоминании, в осуществлении различных видов музыкальной деятельности на высоком уровне продуктивности. Структура музыкальной одарённости включает в себя такие общие свойства психики, как эмоциональную восприимчивость и реактивность по отношению к воздействию музыки, богатство и активность слухового воображения, умение с большой силой сосредоточиться на предмете музыкальной деятельности, которая осуществляется через музыкально-слуховые, музыкально-ритмические и психомоторные способности. Музыкальность является наиболее существенным показателем в характеристике музыкальной одарённости.

Однако музыкальная одарённость не сводится к одной только музыкальности.

3. Третьим компонентом музыкальных способностей Теплов выделяет «силу, богатство и инициативность воображения». Продуктивная способность воображения, например, у Римского-Корсакова имела силу не только в сфере музыкального творчества. С замечательной лёгкостью он писал стихи, изобретал, строил, комбинировал, любил сочинять игры и играл в них один. Особенно яркой чертой воображения Римского-Корсакова было необычайное богатство зрительных, в частности цветовых, образов и теснейшая связь слухового воображения со зрительным. Наиболее яркой особенностью Римского-Корсакова была синестезия – цветной слух.

4. «Умение» эмоционально погружаться в захватившее личность содержание и концентрировать на нём все свои душевные силы, т.е. вдохновение.

5. Психологическая природа творческого вдохновения теснейшим образом связана с проблемой внимания. Особенности внимания появляются не только в умении отвлекаться от наличных в данный момент помех, но и в умении постоянно возвращаться к творческому процессу после вынужденных отрывов от него.

6. В тесной связи с перечисленными чертами стоят волевые особенности личности. Многие из выдающихся музыкантов могут быть с полным правом названы людьми великой воли, и без изучения этой стороны невозможно дать психологический анализ их творческой личности. Например, Римский-Корсаков и Чайковский. Характерологически они были чрезвычайно различны, но оба могут служить образцом «творческой воли».

7. Значительным музыкантом может быть только человек с большим духовным – интеллектуальным и эмоциональным – содержанием. Музыка есть средство общения между людьми. Чтобы говорить музыкой, нужно не только владеть этим «языком», но и иметь что сказать. Мало того, даже и для того, чтобы понимать музыкальную речь во всей её содержательности, нужно иметь достаточный запас знаний, выходящих за пределы самой музыки, достаточный жизненный и культурный опыт.

Хороший музыкант, кем бы он ни был – композитором, исполнителем или просто понимающим «слушателем», – должен быть человеком большого ума и большого чувства.

8. Музыкальные способности не существуют независимо друг от друга. Не может быть одной способности при полном отсутствии других.

Все музыкальные способности возникают и развиваются в музыкальной деятельности ребёнка. Речь должна идти не о наличии одной способности при отсутствии других, а при том или другом соотношении между ними.

9. Основными способностями, составляющими «ядро» музыкальности, являются ладовое чувство, музыкально-слуховые представления и музыкально-ритмическое чувство. Теплов выделил эти способности как наиболее важные, т.к. они связаны с основными носителями музыкального содержания – звуковой высотой и ритмом. Развитие ладового чувства непрерывно связано с развитием ощущения музыкальной высоты, одно без другого быть не может. В то же время ощущение музыкальной высоты органически связано с интонированием звука голосом. Вне попыток интонирования голосом, т.е. вне попыток пения, едва ли возможно возникновение и развитие ощущения музыкальной высоты. А пение, в свою очередь, невозможно без музыкальных слуховых представлений.

Ладовое чувство, названное Тепловым эмоциональным или перцептивным компонентом музыкального слуха, обусловливает переживание эмоциональной выразительности звуковысотного движения, образуя наряду с чувством ритма, основу эмоциональной отзывчивости на музыку.

Музыкально-слуховые представления, способность проецировать в сознании воспринятую ранее музыку – слуховой или репродуктивный компонент музыкального слуха. Вместе с ладовым чувством они лежат в основе мелодического и гармонического слуха. На более высоких ступенях развития их называют внутренним слухом.

Музыкально-ритмическое чувство объединяет эмоциональный и репродуктивный компоненты и проявляется в способности активно (двигательно) переживать музыку, чувствовать эмоциональную выразительность музыкального ритма и точно его воспроизводить. Вместе с ладовым чувством оно образует основу эмоциональной отзывчивости на музыку.

К перечисленным выше способностям следует добавить музыкальную память и психомоторные способности в качестве общих. Хорошо функционирующая система запоминания, сохранения и воспроизведения музыки стимулирует музыкальное развитие, обогащает личность исполнителя и композитора яркими впечатлениями. Она является фундаментом одарённости человека.

Психомоторные способности очень важны на всех ступенях формирования музыкально-слуховых и музыкально-ритмических способностей. Но решающее значение психомоторные способности имеют для успешной исполнительской и композиторской деятельности. Виртуозные достижения Н. Паганини, Ф. Листа, А. Рубинштейна, С. Рахманинова – это ещё и особые природные свойства их рук и пальцев. Известный педагог П.С. Столярский особое внимание уделял осмотру рук экзаменующихся и прогнозировал профессиональные возможности поступающих.

Сотрудники лаборатории дифференциальной психологии, созданной Б.М. Тепловым, продолжили изучение музыкальных способностей. Одна из работ проведена сотрудницей лаборатории Е.П. Гусевой совместно с заведующим кафедрой хорового дирижирования МГЗПИ А.И. Медянниковым, определявшим у 6-летних детей музыкальность: музыкальный слух, пропевание знакомых и незнакомых песен, чувство лада и чувство ритма. Была определена связь успешности музыкальной деятельности с лабильностью нервной системы на ранних этапах обучения (1985). Почти все проявления музыкальности положительно связаны с лабильностью нервной системы.

При аналитическом изучении музыкальности как профессионально важного качества (на примере инструменталистов и дирижёров) Ю.А. Цагарелли пришел к выводу, что и для реализованных в профессии актуальных способностей «особенно важным свойством является лабильность нервной системы», имеющая особенно тесную связь «с эмоциональностью» [9].

Результаты, полученные другой сотрудницей лаборатории, И.А. Лёвочкиной, на музыкально одарённых подростках (экспертами являются преподаватели хорового училища им. А.В. Свешникова, где занимаются эти учащиеся) показали связь большего артистизма как качественной характеристики музыкальной одарённости с активированностью и активностью, а большей организованности и собранности в других учащихся – с саморегуляцией и инактивированностью [10].

Таким образом, можно сказать, что важную роль в выраженности музыкальных способностей играет параметр силы–слабости нервной системы, при этом большинство характеристик музыкальности у учащихся хорового училища (в возрасте 14 – 16 лет) связано со слабостью нервной системы. Есть основания считать, что в основе этой связи лежит высокая чувствительность, характерная для слабой нервной системы. Высказана гипотеза, что слабость нервной системы (и сопряженная с ней высокая чувствительность) может рассматриваться в качестве одной из природных предпосылок музыкальных способностей. Наметились также некоторые межполушарные различия во взаимоотношениях ЭЭГ – индикаторов силы нервной системы и музыкальности. Более ярко обнаруженные зависимости проявляются у этого контингента испытуемых по данным левого полушария.

Анализ выраженности типологических свойств нервной системы, рассматриваемых в качестве природных предпосылок музыкальных способностей на данной выборке испытуемых, позволил установить также, что существует определенная связь между лабильностью нервной системы и такими характеристиками музыкальности, как слух и музыкальная память.

Влияние свойства активированности нервной системы сказывается на способах достижения высоких результатов в музыкальной деятельности, а также на таких особенностях проявления музыкальности, как артистичность и техническая отточенность в их «полярных» выражениях.

Важным фактором, влияющим на уровень представленности компонентов музыкальных способностей, оказались индивидуальные различия в особенностях регуляции действий. Выявлена статистически значимая отрицательная связь всех параметров музыкальности со степенью сформированности произвольной функции и положительная – с показателями непроизвольной.

Можно предположить, что И.А. Левочкиной удалось на данной подростковой выборке выявить сочетание признаков – слабости нервной системы, проявляющейся в высокой чувствительности, и относительного преимущества непроизвольной регуляции действий, – влияющих на выраженность музыкальных способностей.

Однако пока нет оснований распространять данный вывод на музыкальную деятельность в целом. Она, как известно, очень многогранна, и каждый конкретный ее вид – будь то композиторское творчество, деятельность певца, дирижера или музыканта-инструменталиста, – предъявляет определенные дополнительные требования к выраженности тех или иных природных характеристик нервной системы. Удельный вес влияния каждого конкретного свойства в разных видах музыкальной деятельности может быть различным.

В литературе, посвященной проблемам творческих способностей, можно часто встретить указания на то, что для одаренных людей характерна «детскость» восприятия, заключающаяся в его яркости, эмоциональности и целостности. Именно эти качества в совокупности и образуют то, что называется непосредственностью восприятия. В частности, можно сослаться на исследование В. С. Ротенберга (1983), в котором автор приходит к выводу, что в основе истинной креативности (творческой одаренности) лежит выраженность непроизвольной функции.

В этой связи большой интерес представляет работа Д.Б. Богоявленской (1983), в которой автор, изучая влияние различных уровней интеллектуальной активности на профессиональное творчество, установила, что разные уровни этой активности (стимульно-продуктивный, эвристический и креативный) по-разному отражаются на качественном проявлении одаренности, в том числе музыкальной. Наивысший уровень развития музыкальных способностей наблюдается у музыкантов-креативов, которые отличаются самостоятельностью, нестандартностью, яркостью в интерпретации произведений.

Кроме того, в психофизиологических исследованиях показано, что существует определенный тип людей («художники», по И.П. Павлову), которые обладают некоторыми преимуществами, если решаемые задания допускают их осуществление на непроизвольном уровне или сами эти задания таковы, что в них имеются трудно переводимые в словесный план компоненты.

По единодушному мнению всех исследователей, музыкальные способности могут начать проявляться раньше каких-либо других.

Раннее проявление музыкальных способностей, несомненно, является одним из показателей хорошей музыкальной одарённости, однако никак нельзя считать, что отсутствие таких ранних проявлений в какой-либо мере является показателем слабости или тем более «отсутствия» музыкальных способностей.

Возможность раннего проявления музыкальных способностей зависит не только от задатков ребёнка, но и от степени «музыкальности» того окружения, в котором проводит ребёнок свои первые годы [11].

«У многих детей музыкальные способности начинают впервые развиваться лишь в результате планомерной педагогической работы, и это ни в коем случае не свидетельствует о слабости этих способностей», – хотелось бы, чтобы эти слова Теплова стали девизом всех приемных комиссий музыкальных школ.