Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
KUL_TUROLOGIYa_el_v_kursa_1_.pdf
Скачиваний:
25
Добавлен:
13.03.2016
Размер:
1.11 Mб
Скачать

смысл. Приведём для примера три мифа, игравшие большую роль в духовной жизни древнемесопотамского общества.

Миф об Энки и Нинмах

До появления человека боги испытывали большие трудности в добывании пищи. Аннунаки, сыновья бога Ана, пожаловались отцу на то, что они остаются без всякой

помощи и нет возле них никого, чьё назначение служить бессмертным богам. Их жалобы услышала также Нинмах (Нинхурсаг), «матерь, породившая всех богов». Ан поручил ей и богу мудрости Энки создать для этой цели людей. Материалом для сотворения человека стало «сердце глины, что над бездной». Из глины этими богами были созданы разумные существа, имеющие внешний облик богов. По случаю удачно закончившегося дела боги устроили пир, на котором Энки и Нинмах выпили довольно много вина. Захмелев, они вновь принялись за дело, но на этот раз у них стали получаться неполноценные люди: калеки, бесплодные женщины, уроды, гермафродиты и т.д.

Смысл мифа в истинном (по мнению шумерийцев) предназначении человека, как о нём говорит история человекотворения. Человек по самому замыслу своего создания, изначально есть раб, и его судьба судьба раба. В

соответствии с этим, каждый житель Месопотамии носил на шее каменную печать, на которой значилось имя человека и имя бога, «рабом» которого он является. Даже сам царь в системе этих верований был не более, чем управляющим в поместье бога, т.е., по сути, старшим рабом. Эта идея хорошо согласуется с деспотической социальной структурой месопотамского общества, рядовой член которого безусловно должен был подчиняться сначала своему отцу, главе семьи, затем чиновнику, затем царю и наконец своему богу, т.е. находился в центре неуклонно расширяющихся кругов власти.

Сознание своей вечной зависимости от стихийных сил (природные катастрофы), превратностей исторической судьбы (набеги кочевников) и произвола властей наложило определённый отпечаток на ментальность жителей Месопотамии: их мироощущению как нельзя более был свойственен фатализм: вера в неотвратимость судьбы. В связи с этим важное место в их

представлениях занимало понятие о «доле» человека шимту. Эта «доля»

включала всё, что касалось индивидуальной человеческой судьбы, включая психологические качества личности.

Миф об Инанне и Думузи

Инанна, честолюбивая богиня плодородия, озабоченная тем, что глава богов Ан будто бы дал ей слишком мало власти, решила спуститься в подземный мир, Царство Мёртвых, «страну без возврата», где правила её родная сестра Эрешкигаль, и сделаться его владычицей. Перед тем, как отправиться в это опасное путешествие, она предупредила своего визиря: если три дня и три ночи она будет отсутствовать и не вернётся до этого срока, визирь должен совершить траурный обряд и обратиться за помощью к её высоким родственникам, богам Энлилю, Нанне или Энки (если первые двое откажутся ей помочь). Затем она облачилась в царский наряд и спустилась «страну без возврата». Чтобы попасть в лазуритовый храм Эрешкигаль, ей пришлось пройти через семь ворот, охраняемых огромными демонами. При проходе через каждые из них она вынуждена была, по их требованию, снимать с себя часть одежды. В конце концов, она осталась

44

полностью обнажённой, а следовательно беззащитной перед злыми чарами обитателей

подземного царства.

Вот, наконец, она появляется в покоях богини подземного Царства и претерпевает последнее унижение: демоны ставят её на колени перед троном Эрешкигаль, которая, конечно, сразу поняла замысел Инанны и обращает на неё «взгляд смерти». Богиня плодородия падает замертво, её труп подвешивают на крюк, вбитый в стену. После этого все естественные процессы на земле и под землёй останавливаются: живая тварь не рожает, растения не приносят плодов… Богиня плодородия мертва!

Через три дня и три ночи, как и было условлено, старший слуга Инанны, понимая, что с нею стряслась беда, совершает торжественный траурный обряд и отправляется за помощью сначала к Энлилю, владыке ветра, затем к Нанне, богу луны. Ни тот, ни другой не решаются прийти на помощь: велика власть демонов «страны без возврата»! Но хитроумный Энки, к которому затем обращается визирь, находит выход из положения: из грязи, которую он наскрёб из-под ногтей, этот бог создал двух карликов. Затем он им дал «воду жизни» и траву жизни», приказав с помощью этих средств вернуть Инанну к жизни.

Юркие карлики незамеченными проскользнули сквозь семь ворот, и скоро очутились в покоях Эрешкигаль. Там они застали устрашающую картину: Эрешкигаль корчится в муках родов, не в силах родить (богиня плодородия мертва!). Карлики пообещали помочь несчастной Царице Мрака, но попросили выдать им сначала тело Инанны. Оживив эту богиню с помощью «воды жизни» и «травы жизни», они тем самым помогли возродить все естественные процессы в земной природе. Облегчение пришло и для Эрешкигаль, благополучно разрешившейся от бремени… Но отпустить Инанну обратно с миром ей никак нельзя: закон «страны без возврата» гласит, что никто не может живым возвратиться в наземный мир, если не представит себе равноценную замену.

Инанне было дозволено подняться на поверхность земли, но в сопровождении

демонов, которым она должна указать того, кто должен занять её место. Боги-покровители городов, и все их жители, которых она встречала на пути, падали

перед нею ниц, демонстрируя смирение и радость по поводу её возвращения! У Инанны просто не поднялась рука указать на них своим отвратительным стражам... Но, когда она прибыла в свой родной город Урук, она увидела картину, наполнившую яростью её сердце: её муж Думузи, вместо того, чтобы оплакивать участь своей супруги, беспечно пировал в своём дворце… Именно его разгневанная Инанна и передала в руки безжалостных демонов.

Богиня растительности Гештинанна, родная сестра Думузи, пыталась спасти брата от преследования демонов, но безуспешно. Она была готова пожертвовать собою ради Думузи и вместо него уйти в царство мёртвых, но Инанна изрекает окончательный приговор: «Полгода ты, полгода она!». С этих пор Гештинанна половину года (вероятно, летнее время, когда в Месопотамии не было дождей и солнце выжигало всю растительность) обретается в Царстве Мёртвых, а осенью, с наступлением освежающих ливней и влажных ветров, она приходит снова на землю.

В чём значение этого мифа?

Перед нами один из первых в истории цивилизаций миф об умирающем и воскресающем боге (с этим сюжетом мы ещё не раз встретимся). Он, несомненно, связан с природными земледельческими циклами, с угасающей на какой-то период года и вновь воскресающей живой природой.

Одним из важнейших мифов вавилонского периода миф о борьбе Мардука и Тиамат. Мардук, бог-покровитель Вавилона, центральная фигура в аккадской космогонической поэме «Энума элиш». В поэме Мардук

45

описывается как «ребёнок-солнце», божественное дитя, во всём превосходящее предшествующих ему богов. На древних изображениях этот бог подобен человеку (антропоморфен). Тиамат, богиня хаоса, напротив, изображается в виде свирепого дракона, что подчёркивает её связь с древнейшими хтоническими культами.

Собрав войско, Тиамат собирается идти войной на Вавилон. Богов охватывает страх; среди них один лишь Мардук согласен вступить в схватку с чудовищем, но требует, чтобы, в качестве награду за победу, его ввели в совет богов и сделали верховным божеством. Боги благословляют его на битву. Мардук вооружается луком, дубинкой, сетью и в сопровождении четырёх небесных ветров и семи бурь, специально созданных им против войска Тиамат, вступает в сражение. После победы над богиней хаоса Мардук рассекает тело Тиамат на две части. Из нижней он делает землю. Из верхней небо.

Богам он определяет их владения, а небесным светилам их пути, после чего, по плану Мардука, боги создают человека.

В этом мифе мы впервые встречаемся с теомахией борьбой богов, в

результате которой боги младшего поколения, более разумные и цивилизованные, почти во всём похожие на человека, одерживают победу над древними, зооморфными или монстроподобными, воплощающими неистовство первобытных стихий божествами.

С мифом о Мардуке и Тиамат, по-видимому, был связан обряд празднования вавилонского Нового года («акиту»). С началом периода дождей, знаменующем оживление плодородных сил природы, вавилоняне разыгрывали мистерию, повторяющую схватку Мардука с Тиамат. Вначале мир как бы возвращался к хаосу, предшествовавшему творению неба и земли: всё в городе менялось местами, намеренно устранялся законный порядок, царь становился рабом, а раб царём. Затем две группы участников,

представляющих силы Мардука и Тиамат, начинали борьбу, которая завершалась «праздником судеб», во время которого заново определялась судьба каждого месяца и каждого дня творимого года. Мир обретал форму, хаос вновь уступал место порядку, царь вновь получал свой трон, раба, который только что занимал его место, убивали. Всё это увенчивалось совершением «священного брака» между царём и храмовой блудницей, игравшей в этом обряде роль богини Иштар (Инанны).

Особую роль в месопотамской религиозной практике играл культ домашних божеств, переросший, примерно в середине II тыс. до н.э., в религию личного бога. Среди домашних божеств особое значение принадлежит Ламассу, считавшейся личной «мамой» верующего (в момент

его зачатия она отождествлялась «сливалась» с фактической матерью). Другим личным божеством считался Шеду, олицетворение жизненной силы человека. Важную роль также играл Шуму бог личного имени.

Верующему удобнее было обращаться к этим и им подобным божествам, нежели к страшным и далеко стоящим владыкам космоса… Именно они, высокие обитатели дома, могли быть заступниками и «ходатаями» за перед грозными и свирепыми вершителями человеческих судеб, чьи статуи высились в роскошных и недоступных для простого смертного храмах.

46

В каждом доме стояли алтари с изображениями личных богов. Им приносились жертвы, им даже писали письма. Они охраняли дом от злых духов и демонов, которых в вавилонской мифологии было великое множество… Постепенно родилась и форма обращения к личному богу (воспринятая позже мировыми религиями): МОЛИТВА.

Вот одна из молитв, текст которой, сквозь века, сохранили для нас письмена глиняных табличек:

Взываю к тебе, я, страдающий, изнурённый,

измученный твой служитель.

Узри меня, о, моя госпожа, прими молитвы! С доверьем взгляни на меня, услышь мольбу!

Смилостивись надо мной, и сердце твоё смягчится, Смилостивись над несчастным телом моим,

полным тревог и бедствий. Смилостивись над скорбным сердцем моим,

полным слёз и рыданий.

Смилостивись над предзнаменованиями моими, несчастными, тревожными, беспокойными.

Смилостивись над домом моим бессонным, охваченным горьким плачем;

Смилостивись над скорбью моей, полной слёз и рыданий.

3.3. Искусство Древней Месопотамии

Ни один архитектурный памятник, из тех, что были созданы в рамках этой цивилизации, не дошёл до нас в сколько-нибудь сохранившемся виде.

Виной этому не только разрушительные катаклизмы, свойственные

природе Двуречья, но и тот факт, что абсолютное большинство зданий делались из кирпича-сырца, при почти полном отсутствии месторождений строительного камня. Между тем в письменных источниках сохранились указания на роскошь дворцов Вавилона, Ура и Ниневии, на великолепие и величие шумерских храмов.

Некоторые из раскопанных археологами храмовых комплексов поддаются условной реконструкции (на чертежах), так что мы можем приблизительно представить себе облик святилищ, где обитали великие боги Древней Месопотамии. Это были огромные ступенчатые пирамиды, ориентированные по четырём сторонам света. Пирамиды, подобные этим, (в науке такое сооружение обозначается как зиккурат), археологи находят в некоторых других частях света, например, в Южной Америке. На том месте, где когда-то стоял город Ур, удалось освободить от песка и частично восстановить главный храм города, состоявший из трёх ступеней: нижняя была выкрашена в чёрный цвет и символизировала землю, средняя была выкрашена в красный цвет и символизировала воздушное пространство,

верхняя в белый. На самом верху возвышалось святилище бога,

помещение для его статуи (целла), выложенное голубым глазурированным кирпичом.

47

Самый большой зиккурат, состоявший из 7 ступеней и посвящённый богу Мардуку, был построен в Вавилоне. Библейское сказание повествует о дерзком замысле жителей города, вознамерившихся построить здание высотой до самого неба, за что были наказаны Богом, смешавшим языки строителей этого храма. После того, как строители перестали понимать друг друга, они бросили свою затею и разбрелись во все концы земли, образовав различные племена и народы… На самом деле храм был полностью построен; это сооружение наблюдал воочию древнегреческий историк Геродот, оставивший нам его описание. Характерными приметами месопотамских зиккуратов являются широкие лестницы и террасы, по краям которых насыпалась почва и высаживались деревья. Аналогичные искусственные насаждения широко практиковались во дворцах; из них так называемые «висячие сады Семирамиды», устроенные царём Навухудоносором Вторым, вошли в число Семи чудес света. Остатки этого сооружения, вместе с трубами искусственоого орошения, были также обнаружены археологами.

Изобразительное искусство народов Древней Месопотамии представлено скульптурами, рельефами на каменных стелах и на остатках дворцовых построек, фрагментами дворцовых фресок, резьбой на каменных печатях.

Скульптура, за отсутствием подходящих скальных пород, не могла быть монументальной: это были глиняные и каменные фигурки, дошедшие до нас в отдельных захоронениях. Скульптуры людей отличаются рядом характерных особенностей: пропорции частей тела искажены; позы, как

правило, статичны, вообще не похоже, чтобы месопотамских скульпторов

хоть в какой-то мере интересовала телесная пластика. Руки сложены возле груди, с соединёнными ладонями, в смиренной, молитвенной позе. На головах обращают на себя внимание удлинённые уши (по-шумерски «мудрый человек» звучит как «человек уха»). Самая же главная отличительная особенность месопотамской скульптуры огромные, выразительные,

прямо-таки «огненные» глаза, в орбиты которых, по-видимому, помещались сверкающие драгоценные камни.

Резьба на каменных печатях не ограничивается надписями: на этих печатях иногда можно увидеть рельефные изображения, почерпнутые из мифов. Рельеф делался вогнутым, в расчёте на то, что каменный цилиндр (именно такую форму имела печать), когда его прокатывали по глине, мог бы оставить выпуклое рельефное изображение. Такая резьба была, конечно, результатом весьма искусной работы и пользовалась большим спросом. Таким образом, художественный промысел, посвящённый резным изображениям на мелком камне глиптика был достаточно хорошо

развит в Древней Месопотамии.

Письменные памятники, сохранившиеся от цивилизаций Двуречья, довольно многочисленны. Именно им мы и обязаны большинству сведений, почерпнутых учёными о месопотамской культуре. Надписи эти были сделаны

48

на практически вечном материале на глиняных табличках, обожжённых

или высушенных на солнце. Глинистые почвы в изобилии поставляли этот «писчий материал». На первых порах письменность была рисуночной (пиктография). Она возникла для чисто практических надобностей: необходим был учёт храмовых и царских сокровищ, количества скота, инвентаря, зерна и т.д.

Знаки постепенно становились условными, обозначающими не только понятия, но и любые отдельные слова, даже звуки. Сложился и тип письма клинопись система отпечатков от конца заострённой тростниковой палочки

(в виде клиньев, особым образом сочетающихся друг с другом). Письменность приобрела со временем достаточно совершенный вид, чтобы с её помощью можно было запечатлевать на глине любую речь и любые мысли. Так появляется, с течением лет, первая клинописная литература: гимны в честь богов и царей, царские указы, распоряжения, тексты свадебных и

любовных песен, басни, пословицы, поучения, и, наконец, в вавилонской

литературе появляется первое в мире литературное произведение крупной формы: знаменитый эпос о Гильгамеше.

Прототипом эпоса, по всей вероятности, явился исторически реальный персонаж: царь Урука Гильгамеш, который был первым объединителем номов на юге Месопотамии после победы над Аггой, царём Уммы, и пятым правителем Первой династии Урука. После смерти он стал героем многочисленных мифов, которые и послужили основой для поэмы анонимному поэту-сказителю. В эпических текстах Гильгамеш почти обожествлён: он представлен как сын царя и богини. Его богатырские подвиги (победа над чудовищем Хумбабой в кедровых лесах Ливана, схватка со священным быком Инанны и пр.) были воспеты в эпических песнях ещё в III тыс. до н.э.

Безымянный автор, несомненно, был знаком с различными версиями сказаний о Гильгамеше. Воспользовавшись некоторыми из них, он создал собственной произведение, которому суждено было стать одним из величайших в древневосточной литературе.

Канвой сюжета послужила история дружбы двух героев

Гильгамеша, царя Урука, и Энкиду, дикого человека, жившего в степи. Энкиду не знал цивилизации. Он жил невинной жизнью вместе со степными зверями до тех пор, пока блудница Шамаш, соблазнив отшельника, не приобщила его к миру людей и цивилизованной жизни. Гильгамеш, обладавший богатырской силой, лишь в лице Энкиду нашёл равного себе героя. Вместе они совершили ряд подвигов, главным из которых была победа над лесным чудовищем Хумбабой. К трагической кульминации

повествование подходит после того, как Гильгамеш отвергает любовные домогательства богини Иштар. Оскорблённая богиня, замышляя погубить героев, насылает на них своего священного быка, но друзья-герои убивают чудовище, и Энкиду оскорбляет Иштар, швырнув срамную часть убитого быка ей в лицо.

49

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]