Тема 2. Языческие культы древности Первобытные верования

Вера в сверхъестественные силы существует, по-видимому, столько, сколько существует само человечество. Живя среди дикой природы, ежедневно сталкиваясь со стихийными её силами, человек естественно должен был стремиться выйти к их источнику, — наладить контакт с сущностями, которые этими силами распоряжаются. Мир этих сущностей — мир природных дỳхов. Именно от них зависит поведение своенравных стихий, удача на охоте, благополучие племени. Они невидимы и могущественны. Они властвуют именно в тех местах, где обитают. У них нет каких-либо явных персональных примет, но они существуют. Куда бы ни направил свои стопы человек, он имеет дело не с косной материальной природой, а с чем-то живым и разумным.

Для первобытного человека не существует «мёртвых» вещей. «Стихий» нет, — есть сознательное волевое действие со стороны духов, управляющих природой. Духи леса, озера, реки, горы, болота, дождя… Животные также имели своих духов-покровителей. Сотрудничество с этими духами было необходимым условием выживания человека среди дикой природы. Оно предполагало некую систему магических заклинаний и жертвенных ритуалов. С этой целью с незапамятных времён люди научились делить пространство своего обитания на профанное (обыденное) и сакральное (священное). Священное пространство — поляна, роща, площадка перед жилищем шамана — было местом для особых сакральных манипуляций. Человек не мог к нему приближаться с иными целями.

Для обозначения первобытной веры в духов английский учёный-этнограф Э. Тайлор ввёл в обращение термин  «анимизм».

Духи, обитающие в реках, озёрах и рощах, не обладали, в глазах древнего человека, никакой индивидуальностью (именно этим, в первую очередь, они отличаются от древнеязыческих богов). У них не было персонального статуса. Им не присваивали собственных имён. Например, в языческой Руси такие слова как водяной, домовой, леший, кикимора и т.д. были, так сказать, родовым обозначением того или иного духа, обитающего в определённой стихии. В любом омуте обитал свой собственный водяной, в реке  русалка, в болоте  кикимора и т.д.

Ритуальная практика древнего человека предполагала также использование целого ряда специальных священных предметов — фетишей. Фетиш представлял собою кусок камня или дерева с нарисованными на нём магическими знаками. Предполагалось, что в этих предметах также обитают духи, связанные самым интимным образом с повседневной жизнью человека: дỳхи-покровители племени, дỳхи домашнего очага, дỳхи плодородия и т.д. Поклонение священным предметам получило в науке название ФЕТИШИЗМ.

Особая форма верований была связана с дỳхами предков. По верованиям древних, умерший глава рода или семейного клана не исчезал в небытии, а становился духом-покровителем рода или семьи. При этом особым почитанием пользовался тотем — самый первый предок, прародитель, которым чаще всего оказывалось животное или даже растение. Такое животное считалось священным; убивать его можно было только в ритуальных целях. Изображение этого животного красовалось над хижиной вождя. Оно служило также средством племенной или клановой самоидентификации. Член племени, например, говорил: «Я человек из рода Совы»; это означало, что тотемом племени (т.е. его прародителем) считают сову. Принадлежность к роду Совы включала этого человека в состав его племенной группы как полноправного члена, и одновременно отделяла его от мира чужих (как правило, враждебных) племён.

Остатки тотемизма мы находим и в наши дни повсюду в мире, причём не только среди архаичных сообществ, но и в цивилизованных странах. Например, в Индии до сих пор весьма почитаемым животным считается корова, — «мать-кормилица» всех индийцев; чеченцы почитают волка; в русском сказочном фольклоре часто встречаются тот же волк и медведь.

Вера в духа-покровителя племени, принявшего облик священного животного, носит название ТОТЕМИЗМ.

Уже эти первоначальные, примитивные верования не могли обойтись без особо доверенных людей, ведавших ритуалами и тайными обрядами. Чрезвычайно важную роль в первобытном племени играет фигура шамана (колдуна). В любом первобытном племени шаман играет роль посредника между миром духов и миром людей. Именно шаману принадлежит привилегия непосредственного общения с духами. С этой целью, используя священную пляску с бубном и психотропные растения, он вводит себя в состояние транса. Кроме того, он организует ритуалы и руководит ими, а также является единственным «врачом» в племени, излечивая с помощью трав и заговоров различные недуги. Шаман является также распорядителем жертвоприношений, которые приносятся на специально освящённом месте — капище.

Для своих действий шаманы широко пользовались приёмами магии и колдовства. МАГИЯ есть система специальных обрядовых действий, цель которых — подчинить себе сверхъестественные силы для выполнения строго определённой задачи. Задачи были самые разнообразные: вылечить болезнь, обеспечить удачу на охоте, нанести (чаще всего на расстоянии) вред врагу и т.д. В магических операциях сама мысль колдуна, его воля, его целенаправленное воображение имели силу реального действия, причём эффект этого действия обеспечивался целым рядом символических манипуляций, заклинаний и заговоров. Практика колдунов была, по-видимому, вполне эффективной и не вызывала сомнений у членов племени. К этому необходимо добавить, что в архаическую эпоху магические обряды и ритуалы были органически вплетены в контекст религиозных верований.

Доисторическая культура одновременно явилась и первой ареной действия мифологического мышления. Не следует путать миф с легендой. В самом общем смысле миф есть космологическая модель, в символической форме трактующая о миропорядке и одновременно являющаяся средством для поддержания этого миропорядка. С одной стороны миф — это способ понимания мира. С другой — способ активной связи человека с теми силами, которые над миром господствуют.

Здесь важнейшую роль играют сакральные обряды и ритуалы. Очень часто миф был воспроизведением какого-то важного события, случившегося ещё в те времена, когда Силы Высшие учреждали порядок в природе, космосе и среди людей. Члены племени, под руководством шамана, воспроизводили заново этот акт первоначального мироустроения в специальном ритуале, и, тем самым, активно поддерживали раз и навсегда утверждённый Свыше порядок вещей. Подобного рода мифологическое действо, во многих случаях, уже представляло собой полноценную религиозную церемонию.

Становление религий первых городов-государств.

Речь пойдёт о том комплексе верований, который возникает и формируется одновременно с возникновением протогорода. Здесь мы имеем дело уже не просто с первобытными верованиями, а с развитой религиозной системой, известной под названием ГОРОДСКОГО ЯЗЫЧЕСТВА.

Существенные изменения образа жизни людей коснулись, в основном, жителей евразийского континента приблизительно в VII  IV тыс. до н.э. Появление квалифицированного земледелия поставило на повестку дня создание новых форм социального бытия человека. Необходима была организация коллективного труда больших масс людей, эффективная защита их имущества (куда входили, конечно, сельскохозяйственный инвентарь и зерновой фонд), создание особых центров для ремесла и торговли. Все эти задачи могли выполнять только укреплённые поселения городского типа, которые и возникли в трёх регионах Планеты: на побережье реки Инд (совр. Пакистан), в междуречье Тигра и Евфрата (совр. Ирак) и в долине реки Нил (Египет).

Городская революция существенно отразилась на миросозерцании и характере религиозных верований древних людей. Это в первую очередь было связано с тем, что отношение человека к природе, после начала эры производящего хозяйства, существенно изменилось. Постепенно, но неуклонно, от сотрудничества с природой человек переходил к её прямой эксплуатации. Укрывшись за городскими стенами, он всё более и более терял естественные связи с природными стихиями: эта дистанция породила новый тип отношений с Высшими Силами, в которых большее значение придавалось формальным ритуалам и достаточно сложным мифологическим конструкциям, нежели непосредственному интуитивному опыту. Кардинально поменяли свой характер основные религиозные атрибуты.

В первую очередь, анимизм уступил место политеизму (многобожию). На передний план теперь выступает фигура языческого божества, отодвинувшая в тень безымянных духов природных стихий. Божество, в отличие от духа  персона, имеющая имя. Сфера его могущества, хотя и не безгранична, но простирается гораздо дальше, чем у безымянных духов архаичных племён. К «компетенции» языческого божества относится не только управление природными стихиями, но и «руководство» сферами деятельности, присущими именно человеку. Так, появляются боги земледелия, письма, счёта, торговли, морских путешествий, любви, войны… В Китае даже искусство плетения циновок имело своего собственного бога.

Божество становится главной фигурой мифа. Во многих случаях оно там получает нечто, напоминающее индивидуально очерченный характер. Особенно ярко это ощущается в мифах, имеющих черты литературного повествования (например, в античной мифологии). Среди языческих божеств особую роль играют боги-покровители города, от которых ждут помощи в защите от врагов.

Соответственно, меняет своё значение и фетиш: он превращается в идола, изображающего божество  таким, каким оно представлено в мифе. Идол не просто изображал бога: в представлении верующих, он в определённом смысле действительно являлся божественной персоной: его одевали, кормили, «выводили» на прогулку, обращались к нему как к реальному живому существу, перед лицом его приносили жертвы на алтарь и т.п.

Изменилось и место жертвоприношений: теперь уже ни священная роща, ни ритуальное капище не могли удовлетворить потребностей культа. Капище превратилось в храм, который в языческой практике всегда играл роль жилища бога: это была целиком сакральная, заповедная территория; доступ туда обыкновенным верующим был, как правило, воспрещён.

Поменялась ли роль главного распорядителя культа?

Поменялась, и радикально. На место шамана теперь заступает фигура жреца (священнослужителя). Разница между этими функциями весьма и весьма существенна. Шаман  лицо не выборное; это человек, с рождения обладающий особыми способностями, которые как бы «обязывают» его нести пожизненное бремя волхва и целителя. Священник  всего лишь профессия, которой может овладеть любой верующий человек. Ему совсем не обязательно колотить в бубен, жевать мухоморы и входить в транс, чтобы общаться с духами. Его обязанность  исправно нести ежедневную храмовую службу. Эта служба, как и любая другая, включает ряд общеобязательных правил и навыков, вполне доступных для выполнения теми, кто решил посвятить себя этой профессии. Конечно, многие из древнеязыческих жрецов владели и тайнами магии (в первую очередь это относится к Древнему Египту), но таких не было большинство. В античной Греции и античном Риме жрецов храма выбирали почти тем же порядком, как на государственную службу, без учёта каких бы то ни было оккультных способностей.

Что касается простых верующих, то они могли участвовать лишь в массовых обрядах, которые зачастую имели форму символических представлений — мистерий. Некоторые из этих мистерий были тайными (лишь для посвящённых), некоторые принимали вид широкомасштабных народных празднеств.

Наряду с этим, конечно, сохранялась и вера в духов, и магическая практика, и колдовство,  но это проходило как бы «вторым планом», принимая формы разнообразных стихийных народных верований, существующих помимо официального культа. Что касается техники шаманского экстаза, то он также не был забыт: в архаичных племенах он полностью сохраняется, а в условиях цивилизации  постепенно трансформируется в разнообразные виды тонких и сложных духовных практик (толтеки в Америке, орфики в Древней Греции, даосы в Китае и т.д.).

Итак, превращение духа в божество, капища  в храм, фетиша  в статую божества, шамана  в жреца… Все эти метаморфозы приводят к появлению организованного государственного культа, который и формируется в комплекс, представляющий собою языческую городскую религию. Её первые формы существовали уже во времена древнейших городских поселений.

Поселения, о которых идёт речь, — так называемые НОМЫ, — во многом отличались от современного города. Основное их население составляли земледельцы, которые в случае опасности теперь могли укрыться за крепостными стенами. В центре нома стоял храм, служивший «жилищем» богу-покровителю. При храме были склады, где, кроме пожертвований, хранился сельхозинвентарь и семенное зерно. Жрецы храма не только отправляли соответствующий культ, но и руководили земледельческими работами. Это было естественно: жрецы вели календарь, наблюдали за светилами, приносили жертвы богам, от которых зависел будущий урожай. Начало и окончание больших коллективных работ в те времена всегда сопровождались торжественными религиозными церемониями. Часть урожая опять-таки употреблялась как жертва богам. Отсюда понятно, что храм должен был играть огромную роль в жизни нома: по сути дела ном представлял собою крепко спаянную религиозно-земледельческую общину, окружавшую центральный храм. Трудовая община явилась новой, более прогрессивной по сравнению с племенем или родом, формой человеческого общежития. Территория нома включала в себя не только собственно поселение, но и все общинные угодья вокруг него.

В этом протогороде социум вступает в первую стадию стратификации: люди теперь разделяются уже не по родовой, а по трудовой принадлежности. Возникает социальное неравенство и вместе с ним — феномен власти. Реальная власть имеет две ипостаси: власть светская (военный вождь) и власть духовная (верховный жрец). Военный вождь — он впоследствии становится царём — опирался на свою боевую дружину, войско, призванное защищать ном от нападений. Главы родов и старшие дружинники (будущая аристократия) составляют совет старейшин — совещательно-консультативный орган при военном вожде. Он является, так сказать, пережитком первобытной демократии: принимает важнейшие решения, иногда и обладает правом выбора  снимает или назначает военных вождей.

Со своей стороны, жрецы представляют собою уже оформившееся сословие. Среди них существует своя иерархия, основанная на различии властных полномочий и степени посвящения. Они имеют огромное влияние на души верующих; сама светская власть обязана прислушиваться к ним. Разумеется, между этими двумя формами нарождающейся власти нередки конфликты, исход которых может быть разным: либо военная власть целиком подчиняет себе духовную, либо духовная берёт в свои руки все важнейшие функции управления. Первый вариант впоследствии приводит к различным формам монархической деспотии, к так называемому «цезаропапизму», второй — к теократии. Нередко две власти мирно сосуществуют, соблюдая негласный договор о разделении обязанностей. Что касается совета старейшин, эта форма власти упраздняется уже на ранних этапах развития государственности повсюду в мире, за редким исключением.

Как ни примитивен ном по сравнению с современным городом, но формы труда и быта здесь несравненно более сложны, чем в первобытном племени. Они сложнее, во-первых, потому, что в стратифицированном обществе естественным путём возникает имущественное неравенство. Тот, кто обладает большей властью, имеет и бòльшую собственность. Её нужно защищать; необходимы государственные институты, гарантирующие её сохранность. Во-вторых, нарождающиеся ремесленное производство и торговля требуют организации и регулирования, т.е. опять-таки нужны властные органы, регулирующие их деятельность. Возникает целая когорта распорядителей и начальников работ, передающих приказы вождя: эти люди впоследствии образуют сословие чиновников. Всё это по совокупности способствует зарождению первой государственности.

Государственность  не просто социальный институт. Это  ещё и специфическое миросозерцание, в которой религия, по необходимости, играет выдающуюся роль. Всё более и более религия склоняется сначала в сторону сотрудничества, а затем и прямой поддержки государственной власти, что неминуемо сказывается на её сакральном статусе (неизбежно сакрализация государства сопровождается в какой-то мере профанацией религии). Этот процесс медленно, но неуклонно ведёт к кризису языческих государственных культов, о чём речь пойдёт далее.

Возникновение номов и превращение их в древние города кардинальным образом способствовало росту самосознания человека. Отгородившись от окружающей природы крепостной стеной, он почувствовал свою уникальную значимость в этом мире, свою отдельность, обособленность. Это послужило, с одной стороны, стимулом к исследованию природы, с другой — к росту самосознания. Уже не ощущая себя просто частью природы, человек получил возможность взглянуть на неё, как на предмет изучения. Из лона всеобщей жизни, из материнского обиталища, неотделимого от обитателя, природа превратилась в «объект», а человек — в постороннего наблюдателя. Это явилось психологической предпосылкой для последующего возникновения как науки, так и натурфилософии.

Одновременно человек начал интересоваться проблемами своей жизни, своей загадочной судьбы в этом мире, своей душой, работой своего сознания… Человечество, словно очнувшись от многотысячелетнего сна, начало делать первые шаги на пути духовной эволюции.

Чрезвычайно большую помощь в деле самосознания оказало изобретение письменности (совпадающее по времени с возникновением городской культуры). Оно возникло повсюду в мире лишь с одной практической целью — для учёта царских и храмовых сокровищ. Но очень быстро письменная речь начала включать в себя слова и понятия, далёкие от утилитарных целей; на определённом этапе стало возможным записывать сюжеты мифов, пословицы, поговорки, религиозные гимны. Таким образом, человечество получило возможность письменно фиксировать свои духовные достижения. Был сделан первый шаг к созданию специальных текстов религиозного содержания, среди которых, например, индийские Веды, а также древнеегипетские и шумерские религиозные гимны считаются древнейшими памятниками этого рода.

Контрольные вопросы

1. Что такое анимизм?

2. Что такое фетиш?

3. Какова функция тотема?

4. Какую роль в архаических культах выполнял шаман?

5. Что такое первобытный миф?

6. Какие задачи выполняла магия?

7. Какие формы принимает древнее язычество в первых городах-государствах?