Контрольные вопросы

1. Что такое монотеизм?

2. Кто и где получил Десять заповедей?

3. Каковы главные атрибуты ветхозаветного Бога?

4. Что означает понятие «трансцендентный»?

5. Каково содержание Десяти заповедей?

6. Что означает идея «избранного народа»?

7. Каков статус человека, по отношению ко всей остальной твари, согласно ветхозаветной религии?

8. Какова структура Священного Писания израильтян?

9. В чём суть изменения концепции времени при переходе от язычества к ветхозаветному монотеизму?

Тема V. Основы христианского вероучения

Конец I в. до н.э.  рубежное время. «Цивилизованное» язычество повсюду в мире входит в полосу кризиса. Оно более не отвечает ни духовным запросам людей, ни требованиям идейной консолидации народов древних стран вокруг святынь государственной веры. Народы полудикого Востока и Севера Европы в этот период ещё во многом находились во власти архаических верований, почитания тотемов, духов стихий и магических обрядов, связанных с календарным циклом. Что касается ветхозаветного монотеизма, то он оставался достоянием «избранного народа», замкнутого на своих культовых традициях и духовно чуждого всему остальному миру, несмотря на то, что иудейские общины уже в ту эпоху активно распространялись по Европе, Северной Африке и Передней Азии.

Само время требовало появления Великого Проповедника, деятельность которого могла бы объединить людей в рамках нового учения, ориентированного на этические идеи, и в то же время доступного для понимания повсюду в мире. Такой проповедник появился в Иудее  там, где некогда укрепилась ветхозаветная вера; Его учение выросло на фундаменте именно этой веры, но пошло значительно дальше её установок и, в конце концов, получило общечеловеческий смысл.

Основателя новой веры звали Иисус Христос. Родился он в иудейском городе Вифлееме, во времена правления римского императора Октавиана Августа (к началу I в. Иудея была одной из провинций Рима). По преданию, Он чудесным образом был зачат от Святого Духа; Его матерью была Мария, жена плотника Иосифа. Детство Иисуса прошло в Назарете, в доме матери. О юности Христа мы ничего не знаем. В зрелые годы, после обряда крещения, принятого Им от пророка Иоанна, Христос вёл жизнь бродячего проповедника: обходя города и селения Иудеи, в сопровождении 12-ти учеников (апостолов), являл чудеса, исцелял страждущих, обличал лицемерие иудейских первосвященников (забывших о духе своей религии и отстаивавших лишь букву Писания), проповедовал ученикам и толпам народа. При этом Он прилюдно называл Себя Сыном Божьим. Иудейские священники, видя в новоявленном проповеднике своего врага, обвинили Христа в нечестии и святотатстве, добились Его ареста и вынудили римского прокуратора в Иудее Понтия Пилата предать Христа позорной казни: распятию на кресте. Казнь произошла близ Иерусалима, на горе Голгофе. На третий день, согласно преданию, Христос воскрес из мёртвых, после чего 40 дней являлся (как живой, во плоти) матери и своим ученикам, заповедав им распространять Новую Весть по всему миру, и затем вознёсся на небеса  до будущего Второго пришествия, когда должен наступить конец земной Истории, когда для всех людей, живых и мёртвых, настанет час победы над смертью и перехода в Инобытие  вечную жизнь, и когда Христос, наконец, явится во всём Своём величии и славе, Спасителем страждущего человечества.

Так, в общих чертах, повествуют о Христе тексты Нового Завета. Если учесть, что эти тексты начали создаваться много лет спустя после Его смерти, и что Сам Христос не оставил о себе никаких письменных свидетельств  всё это выглядит как миф, поэтому неудивительно, что в исторической науке реальное существование Иисуса Христа долгое время подвергалось сомнению. Но, в конце концов, учёные пришли к выводу об исторической достоверности личности Христа, тем более, что упоминания о Нём встречаются в письменных источниках той поры, у римских историков и писателей, которых отнюдь не заподозришь в принадлежности к христианской вере (Корнелий Тацит, Иосиф Флавий, Плиний Младший).

Итак, реально существовал Некто, называемый Христом, учение Которого послужило фундаментом для колоссального здания христианской культуры. Гораздо больше, нежели достоверность личности Христа, нас должна интересовать основа Его учения.

Здесь необходимо учесть следующее: за исключением знаменитой «Нагорной проповеди» [Мтф. V  VII], мы не располагаем каноническими текстами, которые можно было бы расценить как целостное изложение новозаветного учения. По сути дела, идеология христианства была выработана коллективными усилиями толкователей, церковных иерархов (участников первых Вселенских Соборов) и богословов всевозможного толка, которые отнюдь не всегда могли прийти в согласие друг с другом.

Особенно жаркие споры разгорелись вокруг личности Христа. Кто же Он был на самом деле: пророк? Один из множества духовных учителей? Бог, принявший обличье человека? Или нечто ещё совершенно не бывалое: человек и Бог одновременно? Эти споры велись несколько веков и после того, как знаменитым Эдиктом императора Константина Великого (313 г.) христианство было объявлено одной из государственных религий Римской империи.

Константин не ограничился изданием Эдикта: он взял на себя миссию обустройства христианской Церкви: в 325 г. в Никее под его началом был созван Вселенский Собор, на который съехались церковные иерархи со всех концов огромного государства. Некоторые из них, после тяжких гонений и репрессий, были совсем недавно освобождены из застенков, изувеченные и ослеплённые. По свидетельству хронистов, Константин целовал их в пустые глазницы и самолично провожал на их места…

Собор выработал первый вариант христианского Символа веры. В нём (по настоянию того же Константина) о Христе было сказано: «единосущный Отцу». Эта формулировка раз и навсегда определила отношение Церкви к личности Основателя новой религии. Одновременно на этом соборе была осуждена одна из опаснейших ересей  арианство.

Символ веры, утверждённый на Константинопольском (381) вселенском соборе, состоящий из 12-ти частей, гласит:

1. Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.

2. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша.

3. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа свята и Марии Девы, и вочеловечшася.

4. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна.

5. И воскресшаго в третий день по Писанием.

6. И взошедшаго на небеса, и сидяща одесную Отца.

7. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца.

8. И в Духа Святаго, господа животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже с отцем и Сыном споклоняема и сславима, глаголавшаго пророки.

9. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.

10. Исповедую едино крещение во оставление грехов.

11. Чаю воскресения мертвых,

12. и жизни будущаго века. Аминь.

Земная драма Христа неотрывна от драмы человека вообще. Разве не символично, что Христос родился в хлеву, умер на кресте, а на протяжение всей своей взрослой жизни вёл жизнь бездомного проповедника, никогда, никакого отношения не имея ни к богатству, ни к власти? Горькую чашу земного существования Он испил до дна, наравне со всеми страждущими и угнетёнными. Не эпическим приключением индийского аватара, не космической забавой выглядит сошествие Христа в мир; его смысл в неустанном труде спасения.

Место Христа в мироздании определило и трактовку Новозаветного Бога, Который отныне выражен в трёх ипостасях (под ипостасью здесь понимается возможный способ манифестации Единого Божества). Это:

I. Бог-Отец (актом Его творения и отпадения от Него человека начинается земная История), ветхозаветный Бог первых еврейских патриархов, вручивший пророку Моисею известные Десять заповедей на горе Синай,  Тот, Кого Христос называл Отцом Небесным. Закономерно, что все книги Ветхого Завета включены в христианский канон.

II. Бог-Сын  он же Иисус Христос, воплощённый Логос, посланный на Землю ради спасения людей.

III. Дух Святой, царство Которого грядёт для человечества в конце времён.

На первый взгляд, монотеизм в христианстве поколеблен, произошло возвращение к многобожию, отличавшему язычников (в чём не раз упрекали христиан последователи «чистой» Моисеевой веры). Однако, повторяем, речь здесь не идёт о разных божествах,  но лишь о тройственности проявлений Единого Бога. Именно благодаря появлению Второй ипостаси произошёл прорыв трансцендентности: пропасть, разделявшая Бога и человека в ветхозаветной религии, оказалась преодолённой благодаря тому, что произошло «вочеловечение» Христа. Зазвучал живой голос, услышанный многими, появился живой образ, который можно было видеть сначала въяве, а затем на многочисленных иконах (которые, кстати говоря, поразительным образом воспроизводят один и тот же лик). С пришествием Христа в мир Бог вплотную приблизился к человеку: Христос стал личным Богом для каждого верующего, и в то же время, Он оставался всепочитаемой надприродной ипостасью Единого Божества!

Второе обстоятельство, которое говорит о преемственности ветхозаветной и новозаветной религий  идея спасения. Она существует в обеих религиях, но в религии Моисея речь идёт, главным образом, о спасении избранного народа и выполнении договора («Завета»): верующий должен соблюдать правила, заповеданные Богом; в этом случае его ждёт награда  причём, не где-нибудь на небесах, а уже в этой земной жизни. В христианстве идея спасения приобретает гораздо более символический и метафизический смысл: Бог-Отец приносит в жертву, во имя спасения грешного человечества, Своего Сына. Казнь Христа превращается в символ искупления (вот почему среди всех изображений Спасителя наиболее популярно именно распятие!). Вера в Христа означает, собственно, признание и принятие этой очистительной жертвы. Когда, преломляя хлеб на Тайной вечере и разливая ученикам вино, Христос говорил «Примите, ядите: сие есть Тело Моё… Пейте, … ибо сие есть Кровь Моя нового завета» [Мтф. XXVI: 2628], то он, таким образом, положил начало символическому обряду причастия (евхаристии), смысл которого  принятие верующим жертвы Христа, приобщение к мистическому «телу» Церкви. Евхаристия (вкушение освящённого хлеба и вина, символизирующих плоть и кровь Христа) есть главное из семи таинств христианства, куда входят также: крещение, миропомазание, покаяние, священство, брак, елеосвящение. Сюда следует прибавить, что христианство навсегда освободило человека от древнего обычая принесения кровавых жертв на культовый алтарь. Кровавую жертву здесь приносит Сам Господь  во имя спасения человека.

Есть и другое обстоятельство, кардинально отличающее христианство от ветхозаветной религии, из материнского лона которой она вышла. Речь идёт о кульминации евангельских сказаний  воскресении Христа на третий день после казни. Воскресение нигде не трактуется как лишь возвращение Богочеловека к Небесному Отцу,  в этом случае оно было бы событием только для Самого Христа! Воскресение есть победа над смертью и переход в Вечную жизнь  путь, предуказанный Христом каждому верующему. Эта идея послужила фундаментом для христианской эсхатологии  учении о Конце света. Согласно этому учению, драматическая история человечества должна быть исчерпана в некоей временнòй точке, которая будет означать прекращение и самого исторического времени, и дурной бесконечности человеческих страданий, заблуждений, потерь. В Конце времён мёртвые воскреснут для последнего Страшного Суда, который будет вершить Христос. Во всей своей Божественной силе и славе Он вторично явится на Землю  и в этой завершающей точке земной Истории Его всемирная миссия спасения будет, наконец, завершена.

Два важнейших смысловых пункта христианского учения  Распятие и Воскресение  имеют особое значение в жизни верующего. Земные страдания получают смысл искупления («со-распятия Христу», по выражению католического святого Франциска Ассизского). И если для адепта ветхозаветной религии кару и воздаяние человек получает здесь, на Земле, то для христианина смысл человеческого бытия не исчерпывается земной жизнью: впереди брезжит перспектива второго рождения для Жизни Вечной, путь к которой предуказан самим событием Христова Воскресения. Таким образом, смысл Воскресения  важнейший для всего христианского миросозерцания. Это  совершившееся впервые в Истории второе рождение, рождение в Духе и преображённой плоти. Воскресение есть окончательная победа над смертью и тлением: не освобождение от плоти, а освящение и обожение плоти. Мировой процесс тем самым осмысливается в эсхатологической перспективе  как провиденциальный план творения. В отличие от Ветхого завета, который основной упор делает на воздаяние в этом мире, Новый Завет готовит человека к переходу в «жизнь вечную». Предполагается, что именно там, на Небесах, человек получает жизнь вечную в Царстве Света, означающую конец всех его земных мытарств.

В христианстве переосмыслены и сами ветхозаветные заповеди. Ряд идей Ветхого завета в Нагорной проповеди Христа претерпевают глубокую метаморфозу: вместо запрета на греховное действие (не убий, не прелюбодействуй…)  запрет на греховный помысл (не гневайся на брата своего, не смотри на женщину с вожделением…). Вместо «Возлюби ближнего твоего…»  «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас…». Тем самым некоторые заповеди Моисея переносятся как бы из внешнего во внутренний (духовный) план; человеку надлежит добиваться праведности не только в своих делах, но, прежде всего, в своих желаниях и мыслях. Любить  не только «ближних» (друзей, домочадцев, членов рода), но ВСЕХ, даже врагов, ибо и враг имеет образ Божий! Этическая планка поднята здесь неизмеримо высоко, настолько, что, кажется, вовсе нет надежды достичь её в земной жизни. Это подчёркнуто и в словах Христа: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный».

Есть ещё два существенных аспекта в заповедях Христа. С одной стороны, это порицание всякого стяжательства, с другой  порицание власть имущих. Тут с самого начала раскрывается одна из позиций новой религии: быть не пособником, а моральным судьёй всякой власти. Лучшие из христианских служителей во все времена помнили об этом и не страшились говорить правду перед лицом царствующих деспотов. Христос проповедует не для сильных мира сего, но для «нищих духом», поднимает из праха мытарей и блудниц… Эпизод изгнания Христом торговцев из иерусалимского храма [Мтф. XXI: 12, 13] и Его слова: «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» [Мтф. IX: 24]  как нельзя более красноречиво говорят и об отношении Христа к богатству.

Для христиан существуют собственные священные тексты; они составляют вторую часть Библии  Новый Завет. Канонические тексты здесь: четыре Евангелия (Евангелие  на древнегреческом языке «благая весть»,  содержит свидетельства о жизни и учении Иисуса Христа), «Деяния апостолов», послания апостолов и «Откровение Иоанна Богослова». Эти тексты, конечно, не избежали участи всех на свете религиозных канонов: они были с разных позиций объяснены всевозможными истолкователями, что и привело, по прошествии веков, к возникновению разных направлений христианства. Два основных направления окончательно были оформлены после так называемой «великой схизмы» 1054 г., когда высшие иерархи Восточной и Западной церквей, публично предав друг друга анафеме, поставили, так сказать, логическую точку в истории многолетней скрытой вражды. Отныне православная (Восточная) христианская Церковь и католическая (Западная) заняли открыто враждебную позицию по отношению друг к другу. Пятью столетиями позже, в результате целого ряда антикатолических религиозных войн в Западной Европе, сформировались десятки других христианских конфессий. Этому мятежному религиозному движению, вождями которого были Виклиф, Гус, Лютер, Кальвин и др., историческая наука дала наименование протестантизм.

Параллельно этим процессам размежевания как западное, так и восточное христианство в течение веков оказывали колоссальное влияние на эволюцию духовной культуры своих народов и стран. Пути этой эволюции далеко не всегда были путями духовного прогресса; такие факты истории как крестовые походы, торговля индульгенциями, борьба между императорами и папами, костры инквизиции, с одной стороны, и рабское преклонение перед светскими деспотами, с другой,  отнюдь не говорят в пользу однозначно благодатного воздействия Церкви на паству по обе стороны конфессиональных баррикад. Толкователи учения Христа далеко не сразу могли понять и применить на благо огромное духовное богатство Его духовного наследия.

Моральный максимализм Христа (обращённый, надо думать, не только к ученикам), имел весьма неоднозначные последствия как в католической, так и в православной традиции. В исторических условиях он не мог привести к чему-то иному, чем к многочисленным, профанирующим христианство компромиссам, с одной стороны, и с другой  к резкому разграничению земного и небесного, греха и праведности, телесного и духовного. Значение греха, фатальный смысл греха здесь всячески подчёркиваются. Отсюда опасность (очень быстро ставшая реальностью) прийти к полному жизнеотрицанию, безнадёжно-скептическому взгляду на земную жизнь и на природу человека. В наибольшей степени эта опасность реализовалась в гностицизме и манихейских ересях; к этому же мировоззрению был весьма близок и раннесредневековый католицизм.

Долгими и тернистыми путями шло христианство, но, не смотря на тяжёлые времена кризисов и потрясений (доходивших иногда и до разгрома церквей, как это было в революционной Франции и большевистской России), благотворная духовная роль этого учения в Истории  несомненна. Культуру Европы и России сейчас невозможно себе представить без контекста христианских ценностей и христианских идей.

В заключение этой главы мы считаем нужным тезисно обозначить неортодоксальные христианские учения (ереси), послужившие предметом борьбы Церкви за чистоту веры на первых вселенских соборах.

Манихейство:

Возникло в III в. на Ближнем Востоке. Основал это движение персидский проповедник Мани (216—277), объявивший себя пророком. Его учение было проповедью идеологии дуализма, то есть, равнозначного статуса добра и зла во Вселенной. Зло — начало непреоборимое, оно так же изначально, как и добро. Зло связано с материей. Добро — со светом, как духом. Царство тьмы как равное противостоит царству Света. Смысл Истории — в освобождении Света, пленённого тьмой. Человек двойственен: творение дьявола, он сотворён всё же по образу небесного светлого первочеловека. По мнению «пророка», мир нельзя ни спасти, ни искупить, ни освятить, — его можно только разрушить, дабы свершилось окончательное обособление Света от тьмы. Итак, манихейство представляет собою бескомпромиссно-трагическое переживание мировой несвободы: «Не любите ни мира, ни того, чтò в мире!»

Мани считал, что евангельский Христос был лжехристом, поскольку Сам Христос даже и не воплощался! Посланцем Света «пророк» считал себя самого.

Учение о дуализме добра и зла развили затем павликиане, богомилы, катары (альбигойцы), молокане.

Гностицизм:

Это религиозное течение появилось в результате своеобразной связи новой христианской религии с мифологией и философией эллинизма. В основе — мистическое учение о знании, получаемом в откровении и указывающем человеку путь к спасению. Согласно гностикам, существует сокровенная, непознаваемая сущность Первоначала. Она проявляет себя в эманациях — эонах. Этим эманациям противостоит материя, источником которой является демиург — особое творческое начало, лишённое, однако, божественной полноты и совершенства. Итак, имеет место борьба между греховной, отягощенной злом материей и проявлениями Божества. Здесь, как и у манихеев, в основе мировоззрения лежит дуализм.

Задача человека — искупление, спасение, уход из греховного материального мира. Для этой задачи человек должен использовать два средства: аскетизм плюс философское познание. У гностиков существовала некая смесь евангельской истории с пантеизмом и языческой мифологией. Подражая Платону, они делили всю область сущего на сферу блага и истинного Бытия («плерому»), которая у них охватывала Бога и все его эманации (30 эонов) и которую они называли «полнотой всего»,  и сферу неистинного бытия («кеному»), область психического и материального, где властвуют зло, непостоянство и смерть.

Несмотря на то, что гностицизм прекратил своё существование уже во II в. н.э., эта традиция неоднократно оживала в ересях богомилов, альбигойцев, в произведениях Парацельса, Дж. Бруно и многих других.

Гностики фактически низвели ветхозаветного Бога Израиля до положения злого демона — демиурга несовершенного мира, и даже вовсе отбросили Ветхий Завет (Нового Завета — канонического — ещё не было). В такой ситуации им ничего не оставалось, как сочинять собственные священные книги. Они опирались при этом на устную христианскую традицию, а также на вульгаризированный платонизм и стоицизм. Это грозило профанацией и десакрализацией всей христианской литературы вообще,  и гностицизму был положен конец усилиями становящейся епископальной Церкви.

Арианство.

Это учение развил александрийский пресвитер Арий. По его мнению, Бог-Сын по существу своему отличен от Бога-Отца и создан Им во времени, т.е. сын (Логос) есть творение Отца. По сути, ариане отрицали чудо Боговоплощения; Христос у них получался как высший из пророков. Тем самым они отрицали и таинство искупления, т.е. жертву Самого Бога во имя человечества.

Никейский собор, по настоянию Константина, утвердил формулу единосущия всех лиц Троицы, тем самым определив судьбу арианства как ереси. И после этого в течение десятилетий с арианством велась борьба, вплоть до окончательного осуждения арианства на Константинопольском соборе (381 г.). Тем не менее, перед развалом Римской империи арианство усвоили некоторые варварские племена (например, остготы).

Монофизитство.

Основано в V в. константинопольским архимандритом Евтихием. Он утверждал, что Христу была присуща одна только Божественная природа: распятым оказывался не Богочеловек, а Бог. Это учение широко распространилось на востоке Византии (Египет, Сирия, Армения) и в Эфиопии. В чём-то представление об умершем и воскресшем Боге было сходно с восточными традициями умирающего и воскресающего языческого Божества, бытовавшими в Египте. Вот почему это учение было так близко народной психологии коптов (потомков древних египтян): Христос у них оказался как бы новым вариантом Озириса, — богом, который именно в качестве бога претерпел муки и смерть, чтобы воскреснуть на благо верующим. Евтихий договорился до формулы, что Христос «не единосущен нам», т.е. по природе Своей чужд человечеству.

Здесь, однако, не всё сходится. Концепция «единого естества», во-первых, не совместима с греческим учением о Божестве как нестрадательной сущности (в самом деле: если распяли Бога, то Он, собственно, не мог страдать!). Во-вторых, тут рушится сама идея Богочеловечества, ибо человек в принципе, как получалось у монофизитов, не мог иметь Божественной природы — эти две природы оказывались несоединимы. Вот почему Запад не принял монофизитства.

На Соборе в Халкидоне (451 г.) это учение было осуждено, и принята следующая замечательная формула: «Христос, вполне Бог, но и вполне человек, единосущный Отцу по Божеству и людям по человечеству, пребывает в двух Своих естествах неслиянно и нераздельно». Это означало, что Христос  не просто вочеловечившийся Бог, но «вполне человек» по своему земному естеству, абсолютный Бог и совершенный человек одновременно.

Борьба между монофизитством и халкидонским православием затянулась на два века, велась пером и мечом, стоила многих жертв, но так и не увенчалось полной повсеместной победой.