Глава 3 о кварталах города

Первые четыре статьи в главе (132—135) повторяют соответ­ственно ст.ст. 9—12.

Содержащееся в ст. 136 предписание измерить саженями все участки квартала, видимо, возлагается на квартального надзира­теля (вместе с квартальным поручиком), поскольку в его обя­занности входило выявление ветхих, грозящих обвалом строе­ний, надзор за ними, а также попечение о застройке пустырей (ст. 158), и частного маклера, учитывавшего все городские зем­левладения и строения, оформлявшего сделки в отношении их и ведшего маклерскую книгу (глава К). Измерение было необхо­димо для точного учета, а также для распределения городских повинностей и исчисления налогов, которые часто определялись размерами занимаемых земельных участков и строений.

Статьей 137 предусматривается замена ночных караульщиков из числа населения. Они подбирались полицейскими чиновника­ми и подчинялись квартальным надзирателям. В 1794 году в Пе­тербурге имелось 500 таких сторожей²³². Выплата вознагражде­ния им была поставлена в зависимость от того, насколько эффек­тивно они несли службу, и производилась за каждую ночь ка­раула. Если сторож допустил оплошность в службе, то он не только не получал вознаграждение за неудачную ночь, но и пла­тил пеню в размере следуемого вознаграждения. Статья преду­сматривает также наказание за умышленные упущения в службе.

На полицейские органы традиционно возлагалась работа по предупреждению пожаров, в то время частых и опустошитель­ных. Строгие предписания домовладельцам — систематически и тщательно чистить печные трубы — не давали желаемого ре­зультата. В 1718 году генерал-полицмейстер просит Сенат выде­лить в распоряжение полиции мастера с подмастерьями и 50 че­ловек из рекрут или гулящих для чищения труб, но получает только мастера с подмастерьями²³³. В 1722 году он опять про­сит выделить полиции для чищения труб мастера с подмастерья­ми и 30 работных людей²³⁴. Команда трубочистов при петер­бургской полиции была создана, но просьбы о ее увеличении пе­риодически повторялись. В 1740—1741 гг. в полицейских частях Петербурга было уже по 7—12 трубочистов и печников²³⁵. Пре­дусмотренное ст. 138 Устава наличие в каждом квартале трубо­чистного мастера — логическое завершение создания этой важ­ной службы на регулярной основе.

405

Устав

благочиния

232 См.: Очерки

истории

Ленинграда.

М. — Л., 1965,

т. 1, с. 364.

233

См.: Петров П. Н. Указ. соч., с. 158, 191.

234

ЦГАДА,

ф. 248, кн. 1206,

л. 353—356.

235

ИГ АДА,

ф. 366, д. 27,

л. 1 — 14.

406

Законодательство

периода

расцвета

абсолютизма

236

ПСЗ, т. V, №3202, 3210;

т. VI,

№ 4047,

4130 и др.

237 См.: Очерки

истории

Ленинграда,

т. I, с. 371;

История Москвы,

т. 2, с. 462.

238

Сб. РИО,

т. 43. СПб., 1885,

с. 353.

Регулярные полицейские органы традиционно имели попече­ние о создании удобного проезда по улицам и поддержании на улицах чистоты. Это должны были делать сами жители под при­смотром полицейских чиновников. Бедные домохозяева, занятые большую часть суток тяжелым трудом на государственных и ча­стных предприятиях, не в состоянии были доброкачественно и в срок благоустраивать и прибирать прилегавшие к их домам уча­стки улиц. Не помогали суровые наказания (2 копейки штрафа за каждую сажень неподметенной улицы, ссылка на каторгу — при систематическом или грубом нарушении этих повинно­стей)²³⁶. При полицмейстерских канцеляриях, а позднее — при частях создавались команды фурманщиков для вывоза мусора за город. Предусмотренная ст. 139 и ст. 140 передача подрядчикам мощения улиц и содержания мостовых, уборки улиц и вывоза из города нечистот должна была радикально решить вопросы бла­гоустройства и уборки городских проездов (см. также коммента­рий к главе Ж).

На полицию возлагалось освещение улиц в ночное время. Уличные фонари в столицах обслуживали специально опреде­ленные полицмейстерскими канцеляриями служители. В Петер­бурге в 1770 году было 1257 фонарей. В Москве фонари на ули­цах появились в 1730 году, в 1800 году их было 6550. Устав пре­дусматривает передачу освещения улиц на подряд (ст. 141). В Петербурге фонари были отданы на откуп в 1788 году. Финанси­ровала его шестигласная дума ³ .

Для ночных караульщиков в двадцатые годы строились буд­ки, караульные помещения. В 1728 году было приказано в Моск­ве эти сооружения снести, а караульщикам зимой обогреваться в близлежащих домах. Предоставление укрытия караульщикам приравнивалось к воинскому постою. Поскольку караульщики проживали, как правило, на той же улице, где стояли в карауле, то практически они обогревались у соседей или у себя дома. Уход с поста на некоторое время допускался, так как одновременно в одном карауле должны были находиться до 4 человек. Профес­сиональные сторожа не имели такой возможности. Постойная по­винность в связи со строительством казарм в больших городах несколько уменьшалась. В местах, отведенных для караула, не­обходимо было сооружать какие-то строения для защиты ночных сторожей от холода. В своем наказе Уложенной комиссии Глав­ная полицмейстерская канцелярия в декабре 1766 года предлагала оборудовать для обогрева людей камины на площадях и въездах в большие города²³⁸. Согласно ст. 142, в каждом квартале боль­шого города должны сооружаться навесы с низкими стенами для разведения огня зимними ночами, с тем чтобы у них могли обо­греваться и ночные сторожа и прохожие. Эта статья касается только больших городов, поскольку жители в них менее знакомы между собой, а прохожим приходится дольше добираться до сво­их жилищ.

Улицы городов издавна закрывались на ночь решетками, ро­гатками, надолбами, шлагбаумами. В XVII в. особые решеточ­ные приказчики следили за исправностью и функционированием подобных заграждений. С созданием регулярной полиции эти сооружения переходят в ее ведение. Около них, как правило, и

стояли ночные караульщики. Статья 144 Устава благочиния от­носит рогатки к ведению полицейских чиновников квартала, устанавливает время их закрытия (в 11 часов вечера и в случае пожара) и открытия (в пять часов утра, а летом — по сигналу, оповещавшему утреннюю зарю).

Предусмотренное ст. 143 сооружение в каждом квартале стол­ба для прибития на нем объявлений и, конечно, нормативных ак­тов, подлежащих обнародованию (см. ст.ст. 52, 110—112), поз­воляло полицейским чиновникам следить за сохранностью вы­ставленных узаконений, пресекать самовольное вывешивание объявлений и документов, не разрешенных к обнародованию управой благочиния.

Глава И

О квартальном надзирателе и его должности

Норма статьи 145, с которой начинается глава, уже дважды воспроизводилась в Уставе — в ст.ст. 11 и 134. Порядок опреде­ления квартального надзирателя в должности урегулирован ст. 26.

Предусмотренное в ст. 146 подчинение квартального надзира­теля управе благочиния, директивные указания которой переда­ются ему через городничего и частного пристава, говорит о том, что городничий и частный пристав рассматриваются как испол­нительные органы управы благочиния.

Содержащиеся в ст. 147 требования к должностным и лич­ным качествам квартального надзирателя — более скромные, чем требования, предъявляемые к частному приставу (ст. 86), а тем более к членам присутствия управы благочи­ния (ст. 41, п. XII). Так, от него не требуется обнаружи­вать наличие здравого рассудка в деле и доброй воли к службе общей, которую должен проявлять частный при­став, — квартальному надзирателю достаточно прилежания к должности. Таким образом, квартальный надзиратель рас­сматривается как слепой безгласный исполнитель приказаний частного пристава и городничего. Это вытекает и из его пол­номочий.

Как и от других полицейских чиновников, от квартального надзирателя не требовалось общих или специальных познаний, образования. Единственное необходимое условие — предвари­тельное пребывание в должности квартального поручика (ст. 26). Положительные требования к качествам квартального надзирателя, обусловленные в какой-то мере проведением поли­тики просвещенного абсолютизма, — беспорочность в поведе­нии, доброхотство к людям, бескорыстие.

гЧ.вартальный надзиратель обязан постоянно находиться в сво­ем квартале, проживать же, в отличие от частного пристава, он может и вблизи от него (ст. 148). Несмотря на большую прибли­женность к населению, квартальный надзиратель, имевший в подчинении лишь квартального поручика и ночных сторожей, не представляется таким же защитником горожан от притеснений, насилия и бедствий, как частный пристав, в распоряжении кото-

407

Устав

благочиния

408

Законодательство

периода

расцвета

абсолютизма

239 ПСЗ, т V,

№ 3203, 3210, 3212,

т. VI,

№ 4047,

4130. ЦГАДА,

ф.931,оп. 1,д. 141,

л. 6; оп. 3, дд. 1,

1А,2.

240

Семенова Л. Н. Правительство и

рабочий люд

Петербуга в первой

четверти

XVIII

века. — В кн.:

Внутренняя политика царизма

(середина

XVI —начало

XX в.). Л., t967,

с. 136—137.

рого была значительная по численности полицейская команда и при особе которого постоянно находились два сержанта.

В ст. 150 особо оговаривается, что ночные сторожа состоят в ведении квартального надзирателя. Указаний в отношении их вооружения и обмундирования в Уставе нет. Видимо, предпола­галось, что вооружены они будут подручными средствами, а на­ходиться на службе должны в своей повседневной одежде. Ника­ких требований к личности ночных сторожей, их пригодности к несению службы в Уставе также не содержится (см. ст. 137).

Статьи 153—158 посвящены компетенции квартального над­зирателя. Установленная ст. 153 общая обязанность квартально­го надзирателя смотреть за соблюдением правопорядка (законо-предписанного порядка) в квартале конкретизируется в после­дующих статьях. Статья 154 по сути содержит две нормы. На первое место выставлена обязанность квартального надзирателя иметь попечение об уважительном отношении к старшим со сто­роны младших. Эту общечеловеческую этическую норму, возве­денную в абсолютистском государстве в ранг нормы права, зако­нодатель связывает с сугубо социально-классовой нормой о по­виновении слуг хозяевам. Здесь, видимо, выражено стремление поставить на одну доску социально разнородные отношения, приравнять естественные различия, связанные с возрастом, и со­циально-классовую противоположность. Такой камуфляж ха­рактерен для императрицы, выдававшей себя за ученицу и по­следовательницу прогрессивных деятелей Просвещения.

Весьма характерное требование — знать всех проживающих, иметь сведения о приезжающих и отъезжающих — содержит ст. 157. Полицейский учет городского населения всегда имел важное значение для пресечения бегства феодально-зависимого населения в города, для регламентации жизни горожан, привле­чения их к выполнению повинностей, а также для удаления из городов, особенно столичных, неугодных правящим кругам лиц. Без разрешения полиции в первой четверти и середине столетия запрещалось даже пускать кого-либо на ночлег. Виновные в приеме посторонних лиц для проживания, несообщении о вновь прибывших в город, принятии на работу лиц, не имевших при се­бе явных свидетельств или добрых порук, подлежали суровому наказанию, вплоть до ссылки на галеры и конфискации имуще­ства или битья кнутом и ссылки на каторгу . Несмотря на столь жесткие меры, в городах проживало большое число лиц, не учтенных полицией. Так, при Петре I в Петербурге было зареги­стрировано не более трети всего населения города²⁴⁰. Прави­тельство неоднократно пыталось ввести паспорта для лиц, пере­езжающих на законных основаниях из постоянного места жи­тельства. Устав благочиния, не отменяя строгих мер контроля, явно смягчает формулировки, не определяет и сроков, в течение которых домохозяева должны сообщить в полицию о приезжаю­щих и отъезжающих, что, видимо, можно объяснить нереально­стью ранее выдвигаемых в законах требований.

Устав благочиния явно отступил и от жесткости полицейского надзора за строительством в городах. Ничего в нем не говорится о надзоре за размерами строений, их качеством, строительными материалами. Квартальный надзиратель был обязан лишь еле-

I

1

дить за восстановлением ветхих и грозящих обвалом строений, информировать о них частного пристава или городничего (при делении города на кварталы), а также заботиться о застройке пустующих мест (ст. 158). Таким образом, эта позитивная функция полиции была ограничена.

Согласно ст. 160, квартальный надзиратель при обнаружении правонарушения не имеет права самостоятельно проводить рас­следование, а обязан доложить о нем частному приставу и вы­полнять его указания, помогать ему в расследовании. Здесь же говорится о безвозмездности деятельности квартального надзи­рателя. Исполнение этой нормы проконтролировать было труд­но, поскольку жалобы на квартального надзирателя были прак­тически запрещены.

Устав отдельно не определяет компетенцию квартального по­ручика, именуемого также надзирательским. Как помощник квартального надзирателя он исполнял его поручения. Заменяя квартального надзирателя или действуя при нем, квартальный поручик, видимо, не мог выходить за рамки полномочий послед­него.