Марини. Медицина критических ситуаций

582

Простагландины

Рис. 27.3. Упрощенное представление о начальных биохимических процессах при сепсисе. В боль- шинстве случаев воспалительный стимул (вверху слева) воздействует на ткани и циркулирующие мононук- леарные клетки. Вызванная этим процессом продукция фактора некроза опухолей (TNF) и интерлейкин-1 (ИЛ-1) могут последовательно активировать каждый лейкоцит. Реагируя на TNF, другие лейкоциты, осо- бенно нейтрофилы (вверху справа), вырабатывают дополнительные интерлейкины, дополнительное количе- ство TNF, кислородные радикалы, простагландины, лейкотриены и протеазы. TNF и ИЛ-1 также активируют адгезию молекул на нейтрофилах и сосудистом эндотелии, что приводит к повреждению клеток сосудов (внизу).

Возможно, наиболее печально известный из этих запускающих токсинов — эндоток- син, полисахаридный комплекс, который образуется в оболочке грамотрицательных бак- терий. Эндотоксин — далеко не единственный важный микробный токсин; токсин син- дрома стафилококкового токсического шока (TSST-1) и стрептококковый токсин группы В (GBS) — другие признанные запускающие агенты. Септический запускающий меха- низм обычно только временно существует в кровообращении и не обнаруживается, даже когда применяется изощренный контроль. Например, даже при современной методологии меньше чем у половины больных, у которых диагностирован септический шок, в плазме когда-либо обнаружен эндотоксин. Нужно отметить, что развитие сепсиса не всегда со- провождается бактериемией или эндоваскулярной инфекцией: токсические вещества мо- гут поступать в кровоток из ограниченных участков (например, абсцессов) или непосред- ственно из толстой кишки (транслокация бактерий), минуя гематогенную дислокацию возбудителя.

Два из самых ранних воспалительных медиаторов — члены группы протеинов, соби- рательно называемых "цитокинами". Эти цитокины — фактор некроза опухоли' (TNF) и интерлейкин-1 (ИЛ-1) привлекают особое внимание исследователей как мишени для из- менения воспалительной реакции в эксперименте, поскольку они быстро продуцируются, являются мощными воспалительными средствами и идентифицированы в тканях и систе- ме кровообращения многих больных с сепсисом. Кроме того, имеется некоторая корреля- ция между уровнем TNF в плазме, продолжительностью присутствия цитокинов и исхо- дом заболевания. Иначе говоря, чем выше уровень TNF в плазме и чем дольше он остается повышенным, тем хуже прогноз. Ведется немало споров о том, какую роль играет обна- ружение цитокинов в крови, и об относительном значении TNF и ИЛ-1. Если оставить в стороне эти споры, представляется, что наиболее важный агент — это TNF, так как он служит главным промежуточным звеном для других медиаторов, включая ИЛ-1, ИЛ-6, ИЛ-8, многочисленные ферменты, простагландины и лейкотриены, оксидантные радика- лы, фактор активации тромбоцитов и окись азота.

1 Фактор некроза опухоли называют также кахектином (Примеч. пер.).

Есть основания предполагать, что TNF и ИЛ-1 синергичны и что продукция TNF требуется для максимального выделения в кровь других Цитокинов. В пределах несколь- ких минут TNF можно обнаружить в системе кровообращения многих жертв сепсиса, а за ним следует появление ИЛ-1, ИЛ-6 и ИЛ-8 (рис. 27.4). TNF и ИЛ-1 не накапливаются, но быстро Продуцируются после "токсического

запуска". Экспериментально показано, что антагонисты TNF и ИЛ-1 могут изменить результаты "запуска" у животных, но подтвердить эти результаты должны клинические проверки. Недавно получены интереснейшие данные о том, что один фрагмент антитела TNF Fab может устранить TNF из кровотока, нарушить продукцию интерлейкинов и изме- нить клинические проявления некоторых близких к сепсису заболеваний.

КЛИНИЧЕСКИЙ ДИАГНОЗ Сепсис имеет много классических проявлений: сепсис, обусловленный стрептокок-

ками группы В, наблюдаемый у новорожденных; менингококкемия, отмечаемая у детей

583

младшего возраста; синдром стафилококкового токсического шока у взрослых. Однако такие классические проявления, сопровождающиеся ростом определенного микроорга- низма, являются исключением, а не правилом. Сепсис — это клинический диагноз, кото- рый нельзя поставить только на основании одного специфического лабораторного ис- следования, даже если получен рост гемокультуры. Лихорадка отмечается почти всегда (более чем в 90 % диагностированных случаев), обычно она может быть минимальной или вообще отсутствовать у пожилых больных, пациентов с хронической почечной недоста- точностью, получающих стероиды или другие противовоспалительные средства. Гипотер- мия встречается приблизительно в 10 % случаев сепсиса и является особенно плохим про- гностическим признаком (летальность достигает 80 %). Этот показатель обусловлен, ве- роятно, не самой повышенной температурой, но близкой связью гипотермии с основным хроническим заболеванием, шоком и грамотрицательной бактериемией. Есть данные, сви- детельствующие, что интенсивность биохимической реакции может быть больше у боль- ных с гипотермией, чем у больных с лихорадкой.

Частота дыхания — второй ключевой признак сепсиса, потому что тахипноэ являет- ся одним из его ранних предвестников. У пациентов без тахипноэ или расстройств газо- обмена диагноз сепсиса возможен, но сомнителен, потому что больше чем у 90 % больных развивается гипоксемия, которая требует кислородной терапии (обычно отношение PaO/F^ ниже 300). Тахикардия — кардинальный признак сепсиса. Если у пациента от- сутствует основное заболевание проводящей системы сердца или он не получает медика- ментозного лечения для блокирования тахикардии (например, β-блокаторы), последняя встречается почти всегда. Изменения числа циркулирующих лейкоцитов также достаточ- но часты, чтобы служить начальными диагностическими критериями. Как правило, число лейкоцитов превышает 10 000 в 1 мм3 или снижается до менее 4000 в 1 мм3.

ПОЛИОРГАННАЯ НЕДОСТАТОЧНОСТЬ В фатальных случаях тяжелого сепсиса именно нарастающая недостаточность мно-

гих органных систем обычно вызывает смерть пациентов. Поэтому знание типичного на- чала, продолжительности и разрешения полиорганной недостаточности, а также методов поддержки функции органов приобретает первостепенное значение. Существует четкая корреляция между числом пораженных в результате сепсиса систем организма и обу- словленной сепсисом смертностью. Каждая новая вовлеченная в процесс система добав- ляет примерно 15—20 % к начальному риску смерти у 10— 15 % всех пациентов ОИТ

(рис. 27.5).

Во время постановки диагноза у больных выявляется в среднем больше двух пора- женных систем. Частота вовлечения в процесс тех или иных органов при постановке ди- агноза показана на рис. 27.6. Возможно, наиболее частая комбинация — развитие дис- функции легких и шока. (У большинства больных с клиническими проявлениями шока также по крайней мере временно отмечается олигурия.) При тяжелом сепсисе у больных с быстро развивающимся поражением нескольких систем организма (обычно в пределах 72 ч), несмотря на разнообразие причин, характер выявленных дисфункций заметно сходен.

Вовлечение в процесс каждого дополнительного органа увеличивает общую леталь- ность на 15—20 %.

Рис. 27.7 иллюстрирует интересную взаимосвязь между средним временем начала и излечения недостаточности органной системы, с одной стороны, и началом сепсиса — с другой. Большинство проявлений полиорганной недостаточности развивается быстро. Ле- гочная дисфункция, гипотензия и олигурия с большой вероятностью отражают начальную полиорганную недостаточность на первом этапе сепсиса, в то время как дисфункция ЦНС имеет тенденцию развиваться позже. Поскольку для развития рентгенологически за-

584

метных изменений в грудной клетке требуется некоторое время, соответствующий крите- риям диагноз ОРДС также появляется позднее.

Рис. 27.7. Характеристика начала и регресса проявлений полиорганной недостаточности при тяжелом сепсисе. Среднее время, обозначающее начало поражения каждой органной системы относительно начала сепсиса, изображается нижней границей каждого столбца. Верхний край представляет среднюю длитель- ность восстановления после начала сепсиса. Очевидно, что большинство поражений органов появляется вскоре после начала сепсиса. Шок имеет короткую среднюю продолжительность, в то время как дисфункция легких держится долго. Дисфункция ЦНС наступает поздно.

Важна не только корреляция числа вовлеченных в процесс органных систем с исхо- дом лечения, но и степень тяжести каждого расстройства. Например, смертность больных в результате сепсиса, у которых креатинин поднялся выше 3,5 мг/дл, достигает 80 %, в то время как при уровне креатинина от 2 до 3,5 риск смерти составляет около 50 %, при уровне ниже 2,0 мг/дл этот показатель снижается до 30%.

СПЕЦИФИЧЕСКОЕ ПОРАЖЕНИЕ ОРГАННЫХ СИСТЕМ ЛЕГОЧНАЯ НЕДОСТАТОЧНОСТЬ

Легочная (оксигенационная) недостаточность отсутствует редко и обычно долж- на распознаваться первой из всех дисфункций. Возможно, нарушения оксигенации встре- чаются часто, потому что легкие — единственный орган, получающий весь объем сердеч- ного выброса, и любой медиатор воспаления, содержащийся в крови, полностью поступа-

ет в них Большая площадь поверхности легочных сосудов и тонкая эндотелиально-

эпителиальная капиллярная структура также, возможно, определяют их чувствительность к повреждению. Не исключено, что все намного проще: все больные жалуются на одыш- ку, когда у них развивается гипоксемия или снижается растяжимость легких, а методы об- наружения легочной дисфункции (оксиметрия, измерение газов артериальной крови и рентгенограмма легких) быстро применяют в тех случаях, когда состояние пациента вну- шает тревогу.

Сепсис предъявляет много требований к системе органов дыхания, при этой патоло- гии необходимо увеличение минутной вентиляции, чтобы поддержать оксигенацию и компенсировать метаболический ацидоз (лактатацидоз). Сопротивление дыхательных пу- тей увеличивается, а растяжимость легких снижается, что приводит к общему увеличению работы дыхания. Эти требования возрастают, когда дыхательная мощность поставлена под угрозу дисфункцией диафрагмы и уменьшенной перфузией дыхательных мышц. Дис- баланс снабжения кислородом дыхательных мышц и их вентиляционной потребности час- то ведет к комбинированной гипоксической и гиперкапнической дыхательной не- достаточности.

Большинству больных с тяжелым сепсисом требуются интубация и искусственная вентиляция легких. Средняя продолжительность ИВЛ — от семи до десяти суток. К сча- стью, меньше чем 5 % больных нужна длительная ИВЛ, и реже чем в одном случае из де- сяти через 30 дней после начала заболевания необходима подача кислорода. Из всех боль- ных с тяжелым сепсисом у 35—45 % в конечном счете развивается выраженный острый респираторный дистресс-синдром (ОРДС), определяемый как отношение PaO2/Fi O2 мень- ше 200 с двусторонними диффузными инфильтратами, похожими на рентгеновском сним- ке грудной клетки на отек легких (не в результате порока сердца). Если развивается ОРДС, это происходит быстро; у наиболее тяжелых больных синдром проявляется в пре- делах 48 ч после начала заболевания. Интересно отметить, что при ОРДС имеется только приблизительная корреляция отношения PaO2/FiO2 (отношения P/F) со смертностью, но, опустившись ниже 150, это отношение становится определенной предпосылкой наступле- ния смерти. Как это ни парадоксально, рентген грудной клетки добавляет мало прогно-

585

стической информации после того, как учтены отношение P/F и растяжимость легких. В последние годы показано, что почти у всех оставшихся в живых повреждение легких пол- ностью излечивается в пределах 30 дней.

ЦИРКУЛЯТОРНАЯ НЕДОСТАТОЧНОСТЬ Гипотония, которая является важным критерием шока (систолическое давление кро-

ви меньше 90 или падение АД больше чем на 40 мм рт. ст. безотносительно к введению жидкости), присутствует во время постановки диагноза примерно у половины всех боль- ных с сепсисом и развивается у другой половины в пределах первых пяти суток заболева- ния. Понятно, что из всех проявлений полиорганной недостаточности шок имеет самую короткую продолжительность, составляющую в среднем только 24 ч. "Хронический" шок редок: больные, которых не удается полностью вывести из состояния септического шока, обычно быстро умирают. Как ни странно, само по себе среднее артериальное давление — слабый прогностический признак: его обычно легко повысить фармакологическими пре- паратами, поэтому среднее артериальное давление больных с шоком, которым проводят вазопрессорную поддержку, такое же, как у пациентов без шока. У врача может возник- нуть ложное чувство безопасности, если он не учитывает вазопрессорной терапии. Сред- нее артериальное давление 60 мм рт. ст. у больного, получающего норадреналин, — пока- затель более широкого диапазона для различных прогнозов, чем такое же давление у па- циента, который не получает вазопрессорной поддержки.

У большинства больных с гипотензией и сепсисом инвазивный мониторинг первона-

чально показывает низкое давление заклинивания легочных капилляров и нормальный или немного повышенный сердечный выброс с низким общепериферическим сосудистым сопротивлением (ОПСС). Давление наполнения камер сердца бывает низким из-за некоей комбинации уменьшенного ОЦК (например, в результате рвоты или диареи), увеличения неощутимых потерь (потливость и тахипноэ) и повышения сосудистой проницаемости.

Поэтому начальная потребность в объеме жидкости для восстановления часто довольно существенна. Нередко требуется от 4 до 6 л кристаллоида, чтобы поднять давление закли- нивания до уровня, обеспечивающего оптимальное функционирование сердца (обычно 14— 18 мм рт. ст.). Если, однако, присутствует основное заболевание миокарда или если предпринято агрессивное восстановление ОЦК, давление заклинивания легочных капил- ляров может быть нормальным или даже повышенным.

Септический процесс может также повлиять на характеристики миокарда настолько, что уменьшается исходный сердечный выброс. Поэтому легко понять, как септический шок с повышенным давлением заклинивания и низким или несколько сниженным сердеч- ным выбросом может быть по ошибке квалифицирован как "кардиогенный шок". Ключ к надлежащему диагнозу — вычисление ОПСС, которое обычно при сепсисе уменьшено. При повышении ОЦК у большинства больных, которые в конечном счете пережили сеп- сис, обнаруживается повышение сердечного выброса, но наклон характеристики сердеч- ной деятельности меньше, чем в норме. Невозможность увеличить сердечный выброс, ко- гда давление заклинивания повышено, — неблагоприятный прогностический признак ко- торый может отражать ухудшение сердечно-сосудистого резерва или присутствие фактора депрессии миокарда типа TNF.

ПОЧЕЧНАЯ НЕДОСТАТОЧНОСТЬ Олигурия (диурез менее 0,5 мл/кг/ч) очень часто возникает на ранней стадии сепсиса

и тесно связана с шоком. Недостаточная продукция мочи обычно поддается коррекции при устранении артериальной гипотонии. Как и следует ожидать, у больных в состоянии шока и олигурии прогноз хуже, чем у пациентов с одним из этих состояний или без ор- ганной недостаточности. У 80 % больных с синдромом сепсиса развивается по крайней мере временная олигурия, но она редко продолжается дольше пяти суток. (Приблизитель- но у 10—15 % пациентов отмечается олигурия большей продолжительности.) У больных с

586

сепсисом уровень креатинина часто несколько повышается (от 2,0 до 3,0 мг/дл), но выра- женная почечная недостаточность — редкое явление. В целом менее 5 % больных с син- дромом сепсиса требуется гемодиализ, и практически во всех таких случаях нужна только временная поддержка. Почечная недостаточность с постоянной зависимостью от диализа в результате сепсиса не характерна.

МЕТАБОЛИЧЕСКИЙ АЦИДОЗ Метаболический ацидоз (лактатацидоз) развивается в ходе сепсиса несколько позже,

чем шок, поражение легких или олигурия. Причины возникновения лактатацидоза не со- всем понятны. Ясно, что у некоторых больных с низким транспортом кислорода (ТО2), вызванным гипоксемией, анемией или низким сердечным выбросом, одно ухудшение ТО2 могло бы вызывать анаэробный метаболизм. В целом, однако, такая группа относительно мала. Намного чаще лактатацидоз является следствием плохого распределения сердечного выброса, из-за чего некоторые органы становятся "ишемическими", в то время как другие обильно снабжаются кровью. Лактат мог бы также накапливаться из-за основной внут- риклеточной дисфункции, обусловленной сепсисом, — вероятно, на уровне митохондрий. В некотором смысле недостаточность митохондрий можно рассматривать как недос- таточность "органелл", во многом подобную описанной недостаточности других органов. Хотя было уделено много внимания увеличению ТО2 как методу предотвращения или пол- ного прекращения анаэробного метаболизма тканей и лактатацидоза, нет подтверждений того, что увеличение ТО2 уменьшает у всех пациентов анаэробный метаболизм.

НАРУШЕНИЯ КОАГУЛЯЦИИ Нарушения коагуляции у больных г сепсисом в большинстве случаев вызваны мно-

гими причинами. Хотя может происходить прямая активация системы свертывания, веро- ятно, наиболее важные механизмы — активация эндотелиальных клеток и их поврежде- ние. В зависимости от критериев определения частота нарушений коагуляции среди паци- ентов с сепсисом неодинакова.

В то время как умеренная или небольшая тромбоцитопения (число тромбоцитов от 75 000 до 100 000 в 1 мм3), небольшое снижение уровня фибриногена и увеличение

протромбинового времени и АЧТВ возникают очень часто, значительное диссеминиро- ванное внутрисосудистое свертывание нетипично. Однако если ДВС развивается, прогноз становится чрезвычайно плохим.

НАРУШЕНИЯ ФУНКЦИИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ Небольшое ухудшение функций центральной нервной системы (ЦНС), обычно оце-

ниваемое как ухудшение по шкале комы Глазго на 2 или большее количество баллов, яв- ляется поздним проявлением сепсиса. Как ни странно, даже это незначительное ухудше- ние функции мозга предвещает мрачный прогноз. При этом любая клиническая шкала для оценки функции ЦНС, основанная главным образом на волевых действиях, позволяет прогнозировать исход, если проанализировать частоту использования седативных средств и миорелаксантов.

НАРУШЕНИЯ ФУНКЦИИ ЖЕЛУДОЧНО-КИШЕЧНОГО ТРАКТА Кишечник — ранняя жертва септической реакции, так как от него перфузия перерас-

пределяется к более "жизненно важным" органным системам. Поэтому при сепсисе, осо- бенно связанном с шоком, перистальтика кишечника временно прекращается, вызывая его парез. Вскоре после стабилизации АД и оксигенации функция кишечника имеет тен- денцию восстанавливаться. Таким образом, через 1—2 дня после начала сепсиса обычно можно применять энтеральное питание. Пытаться перейти к полному энтеральному пита- нию, пока не достигнута гемодинамическая стабильность, не имеет смысла. Ишемия ки- шечника также, по крайней мере частично, ответственна за более высокую частоту желу- дочно-кишечных кровотечений, отмечаемых у больных с сепсисом. Кровотечение из

587

верхних отделов ЖКТ встречается весьма часто, если не была предпринята фармако- логическая профилактика или не было рано начато пероральное питание. До восстановле- ния энтерального питания показано почти обычное использование блокаторов гистамина, антацидов или сукральфата. Хотя это и спорно, недостаточная перфузия слизистой обо-

лочки тонкой кишки также ассоциируется с транслокацией бактерий и их токсинов в лимфатическую и портальную системы.

Глубокая гипотензия, особенно продолжительная, также может вести к гепатоцел- люлярному повреждению — так называемому синдрому "шоковой печени". Он характе- ризуется существенным увеличением печеночных трансаминаз и билирубина, в то время как щелочная фосфатаза имеет тенденцию оставаться в нормальном диапазоне или мини- мально повышается.

ТЕРАПИЯ СЕПСИСА Поскольку специфического лечения сепсиса не существует, терапия для всех боль-

ных включает сходные основные элементы: заместительную терапию при полиорганной недостаточности, дренаж закрытых инфицированных полостей и соответствующую тера- пию антибиотиками.

АНТИМИКРОБНАЯ ТЕРАПИЯ С самого начала необходимо направить кровь, мочу и мокроту на микробиологиче-

ский анализ. На основании анамнеза и клинических данных необходим посев выделений из ран, асцитической, плевральной и спинномозговой жидкости. Значение микробиологи- ческого исследования для уточнения диагноза повышается, если пробы получены до на- чала введения антибиотиков, но в некоторых обстоятельствах это практически невозмож- но. Например, у больного с сепсисом, подозреваемым менингитом и очаговыми нев- рологическими нарушениями желательно выполнить КТ перед поясничной пункцией, од- нако не стоит задерживать терапию антибиотиками, ожидая результатов сканирования. В такой ситуации лучше начать эмпирическую терапию, даже если она может задержать или затруднить микробиологическую диагностику. При этом в большинстве других случаев целесообразно своевременно ввести антибиотики вне критической ситуации. Фактически мало что позволяет предположить влияние антибиотиков на частоту возникновения син- дрома сепсиса или обусловленную им летальность в первые несколько дней заболевания. В конечном счете, однако, обеспечение соответствующего охвата антибиотиками важно: среди пациентов с сепсисом, не получавших лечения, адекватного микробиологическим данным, летальность на 10—20 % выше, чем у тех, кто проходил специфическое лечение.

Неудача в антибактериальной терапии может быть результатом локализации инфекции в недренируемой, закрытой полости (например, при эмпиеме плевры, абсцессе в брюшной полости), куда антибиотик не проникает, следствием резистентности возбудителя, соз-

дания недостаточной концентрации антибиотиков или просто недостаточного времени для реакции после начала терапии. Очевидно, что дренаж закрытых инфицированных по- лостей имеет решающее значение для излечения.

Антибиотики должны быть выбраны на основании индивидуальных особенностей пациента (например, с учетом иммунодефицита, аллергии и основных хронических забо- леваний), предполагаемых "ворот инфекции", характера резистентности местной (внутри- больничной) флоры к антибиотикам и исследования сред организма. Большое значение имеет рН среды в месте инфекции. Если возбудитель с уверенностью не установлен, до получения результатов микробиологического исследования необходимо назначать анти- биотики широкого спектра действия. К сожалению, бессимптомное и широкое использо- вание антибиотиков в прошлом привело к росту резистентности микроорганизмов к на- значаемым препаратам, поэтому в настоящее время в схеме эмпирической антимикробной терапии часто требуется назначение двух-трех, иногда даже четырех антибиотиков.

588

Когда невозможно найти явный источник инфекции, вероятно, оправдана терапия цефалоспоринами третьего поколения в сочетании с аминогликозидами. Во многих слу- чаях к этой первоначальной терапии также должен быть добавлен ванкомицин (если в данном регионе распространены такие патогенные возбудители, как устойчивые к пени- циллину Streptococci pneumoniae или Staphylococci, особенно устойчивые к метициллину). Аналогичным образом, если существует подозрение на наличие "атипичного" микроорга- низма, вызывающего пневмонию, разумно добавить доксициклин или эритромицин. На- конец, если имеется серьезное предположение относительно присутствия анаэробной ин- фекции, необходимо добавить метронидазол или клиндамицин. Целесообразно начать те- рапию больного в тяжелом состоянии антибиотиками с наиболее широким спектром дей- ствия, а затем по мере поступления новых клинических данных модифицировать терапию. По тем же соображениям следует ежедневно заново анализировать назначения и опера- тивно отменять те из них, которые стали ненужными. Вопреки популярному мнению, те- рапию антибиотиками нельзя назвать безобидной. Чрезмерное ее применение обходится дорого, подвергает пациента аллергическим реакциям и токсическому действию препара- та и, что, возможно, еще важнее, ведет к появлению высокорезистентных штаммов возбу- дителей.

При отсутствии диагностических клинических данных предполагаемые "ворота ин- фекции", вероятно, дают наиболее полезную информацию для выбора антибиотика. Под- робное обсуждение соответствующего эмпирического лечения приведено в главе 26 "Ин- фекция в отделении интенсивной терапии". Спектр действия антибиотиков должен соот- ветствовать индивидуальному анамнезу пациента. У 50—60 % больных с сепсисом в каче- стве первичного источника инфекции идентифицируют легкие. За ними следует источни- ки внутрибрюшной или тазовой локализации (25—30 % больных), и примерно столь же часто "ворота инфекции" установить не удается. Мочевые пути, кожа и центральная нерв- ная система несколько реже служат участками первичной локализации. Очевидно, что ко- гда антибиотики выбраны, их дозы должны быть также приведены в соответствие с ме- няющимся состоянием почек и печени.

РЕСПИРАТОРНАЯ ПОДДЕРЖКА Из-за высокой частоты гипоксемической дыхательной недостаточности больному с

сепсисом обычно необходимы интубация трахеи, дополнительный кислород и искусствен- ная вентиляция легких. Специфические особенности поддержания проходимости дыха- тельных путей, принципы и проблемы ИВЛ подробно рассмотрены в главах 6—9; однако некоторые уникальные особенности поражения легких, вызванного сепсисом, заслужива- ют дополнительного упоминания. Больше чем у 80 % больных в конечном счете развива- ется дыхательная недостаточность и появляется необходимость в ИВЛ, и почти всем больным требуется дополнительный кислород. Поэтому для больных с сепсисом, тахип- ноэ (частота дыхания выше 30/мин) и недостаточной оксигенацией следует планировать интубацию. Не стоит ожидать, что быстро развивающееся тахипноэ и десатурация прой- дут сами по себе. Подобная тактика часто кончается экстренной интубацией больного с апноэ, а выдерживать частоту дыхания более 30/мин мало кто в состоянии.

Определить, какой способ вентиляции оптимален для больного с сепсисом, невоз- можно, однако в начальный период неустойчивого состояния имеет смысл обеспечить полную поддержку (вспомогательная, управляемая или перемежающаяся принудительная вентиляция легких [ППВЛ] с частотой, достаточной для обеспечения более 75 % тре- буемой минутной вентиляции)1

Полная поддержка, особенно для больных в состоянии шока, обеспечивает механи- ческую помощь, которая перераспределяет сердечный выброс, направляя его от дыха- тельных мышц в другие участки организма. Результат вентиляционной поддержки может быть существенным и во многих случаях повышает на 20 % системную доставку кислоро- да относительно потребности в нем.

589

Иногда дыхательный центр настолько активен, что приходится применять седацию, чтобы согласовать дыхательные усилия человека и аппарата. К счастью, миорелаксанты бывают необходимы редко, если достигнут соответствующий седативный эффект, а рес- пиратор тщательно отрегулирован. Чтобы обеспечить наилучшую синхронизацию и ком- форт больного, нужно специально обратить внимание на изменение характера и скорости инспираторного потока газа и дыхательный объем.

Какого-либо одного параметра, определяющего частоту баротравмы при ИВЛ, не существует, однако имеется выраженная связь баротравмы с трансальвеолярным давлени- ем, превышающим 30—35 см вод. ст. Практически максимальное альвеолярное давление дыхательного цикла лучше клинически оценивать давлением плато, если стенки грудной клетки не очень жесткие. В настоящее время существует достаточно данных, обосновы- вающих ограничение давления плато величиной 35 см вод. ст. с целью уменьшить риск перерастяжения легких и возникновения баротравмы. Это часто требует снижения дыха- тельного объема до 5—6 мл/кг, что обычно приводит к некоторой гиперкапнии.

1 Это означает, что характеристики данных режимов настраиваются оператором так, чтобы 75—80 % от требуемой минутной вентиляции обеспечивалось аппаратом ИВЛ {Примеч. пер.).

Чтобы поддержать приемлемое насыщение артериальной крови кислородом (в большинстве случаев SaO2 выше 88 %), следует повышать его содержание во вдыхаемом газе. Реальный непосредственный риск гипоксемии значительно превосходит потенциаль- ный будущий риск токсичности кислорода. Более низкие величины насыщения приемле- мы для молодого, здорового в других отношениях пациента, в то время как большие зна- чения насыщения могут требоваться больным с критическим дефицитом перфузии орга- нов (например, с ишемией миокарда или недавним инсультом). В проблеме потенциаль- ной токсичности кислорода многое неясно, но чаще всего стремятся уменьшить F,O2 до уровня 0,6 или меньше при обеспечении достаточного SaO2. Если требуется большее F,O2, обычно постепенно повышают ПДКВ. По-видимому, справедливо утверждение, что наи- лучшей величиной ПДКВ является та наименьшая его величина, которая позволяет сохра-

нить полную вовлеченность легких в вентиляцию и обеспечивает приемлемую доставку О2 при F,O2 ниже 0,6. Некоторый минимальный уровень ПДКВ, повышая ФОЕ легких и> минимизируя повреждения, вызываемые повторяющимся фазовым открытием и закрыти- ем альвеол, вероятно, благоприятен для всех больных, которым проводят ИВЛ. В боль- шинстве случаев ПДКВ величиной 5—10 см вод. ст. достаточно для достижения указан- ных выше, однако оптимальный уровень, предотвращающий повторное открытие и спа- дение альвеол, неизвестен. (Последние данные позволяют считать, что ПДКВ выше 5 см вод. ст. может обеспечить лучшую защиту для больных с ОРДС — см. главы 8 и 9.) Не- смотря на все поиски идеальной комбинации ПДКВ и F,O2 на практике большинство па- циентов с ОРДС получают F,O2 между 40 и 60 % и ПДКВ 7—15 см вод. ст.

СЕРДЕЧНО-СОСУДИСТАЯ ПОДДЕРЖКА Септический шок при генерализованной инфекции обычно определяют как сниже-

ние систолического АД до уровня менее 90 мм рт. ст. или снижение нормального систо- лического АД более чем на 40 мм рт. ст., несмотря на инфузию жидкости. В начале син-

дрома септического шока у большинства пациентов отмечается существенное снижение ОЦК с различной степенью дилатации периферических сосудов и дисфункции миокарда. Давление наполнения левого желудочка обычно низкое, потому что пациенты с сепсисом какое-то время лишены пищи, у них увеличена потеря жидкости (из-за потоотделения, одышки, рвоты или диареи), расширена емкость сосудов и повышена проницаемость эн- дотелия. Для оптимизации наполнения левого желудочка в среднем больному с сепсисом требуется ввести от 4 до 6 л плазмозамещающих кристаллоидов или сопоставимое коли- чество увеличивающих ОЦК коллоидов. По эффективности кристаллоиды и коллоиды в данном случае одинаковы. Очевидно, коллоида требуется меньше, хотя при сепсисе ни

590

коллоиды) ни кристаллоиды полностью не удерживаются в сосудистом пространстве. Увеличение ОЦК при небольшом расходе коллоидов достигается при более значи- тельной стоимости; они вызывают аллергические реакции, а цена иногда в 20—100 раз превышает стоимость эквивалентной дозы кристаллоидов. Жидкость часто первоначально вводят эмпирически, но когда перелитые объемы превысят 2—3 л, обычно в легочную ар- терию инвазивно устанавливают катетер для мониторного контроля. Единственный спо- соб убедиться в адекватной преднагрузке левого желудочка — непосредственно измерить давление заклинивания. (Менее желательная альтернатива состоит в том, чтобы вводить жидкость, пока не разовьется отек легких.) Так как растяжимость миокарда и трансму- ральное давление весьма вариабельны, оптимальное давление наполнения левого желу- дочка для каждого пациента должно определяться эмпирически и часто подвергаться по- вторной оценке. Как правило, для этого несколько раз в день измеряют показатели гемо- динамики, определяя реакцию на последовательное введение жидкости.

Проблема сердечно-сосудистой поддержки подробно обсуждается в главе 3 ("Лече- ние недостаточности кровообращения"), однако несколько моментов заслуживает допол- нительного освещения. Как правило, вазопрессорные или кардиостимулирующие средства показаны больным, у которых восстановлен ОЦК. У больных с недостаточностью объема вазопрессоры часто неэффективны и могут нанести вред, если применяются в дозах, кото- рые ставят под угрозу перфузию жизненно важных органов. На практике большинство

врачей начинают медикаментозную циркуляторную поддержку с низкой дозы допамина (менее 5 мкг/кг/мин) и затем постепенно повышают инфузию до получения желаемого клинического результата. Смысл этого приема основан на фармакодинамике допами- на. Низкие дозы допамина, вероятно, имеют β-адренергическое стимулирующее влияние, увеличивая сердечный выброс. Кроме того, достигается некоторый допаминергический эффект, возможно улучшающий почечный кровоток.

Когда дозы увеличивают, допаминергический эффект сохраняется и одновременно клинически проявляется α-адренергическое влияние. Таким образом, допамин может про- тиводействовать септическому угнетению миокарда и увеличивать слишком низкое сис- темное сосудистое сопротивление.

Некоторые клиницисты к существующему вазопрессорному режиму эмпирически добавляют добутамин или заменяют им допамин, если сердечный выброс кажется недо- пустимо низким. Когда за гипотензию и шок ответственно глубокое снижение системного сосудистого сопротивления, частой практикой также является добавление к ме- дикаментозному режиму α-адренергического стимулятора (неосинефрина или норэпи- нефрина). Вопреки распространенному представлению о том, что использование мощных α-адренергических средств "гарантирует" неблагоприятный исход, иногда только после начала введения норадреналина увеличивается общепериферическое сосудистое сопро- тивление (ОПСС), в свою очередь повышая среднее артериальное давление и перфузию органов. В некоторых ситуациях (например, при легочном сердце) невозможность поднять системное артериальное давление лишает сердце перфузионного градиента, который требуется для насосной функции.

У врачей и медицинских сестер порой возникает беспокойство, если больному тре- буется большая доза того или иного вазоактивного препарата, чем применялась в их про- шлом опыте.

Однако следует учитывать, что индивидуальная чувствительность к вазопрессорам широко различается (возможно, по логарифмической шкале), поэтому при шоке абсолют- ных ограничений доз не существует, однако, когда требуется очень большое количество вазоактивных средств, нужно учитывать несколько специфических причин устойчивой гипотонии, в частности снижение ОЦК, недостаточность надпочечников, глубокий аци- доз, констриктивный перикардит или тампонаду сердца и напряженный пневмоторакс. Стремясь достичь определенного уровня артериального давления, важно принимать во