СБОРНИК АКМУЛЛИНСКИХ ЧТЕНИЙ 2012

вом, родиной и близкими ему людьми. Правда и добро – главные мерила духовной ценности человека – всегда торжествуют.

Несомненным достижением марийской драматургии является притчеобразная драма Ю. Байгузы «Заря над пропастью» (1999). Ключевой образ-символ вынесен в его название, он придает произведению философскую глубину.

Главный герой данной пьесы отличается высокой нравственностью, духовностью. Желая найти лекарство, способное омолодить, излечить телесные недуги матери, он попадает в сказочно-иллюзорный мир. Стойкость духа, искренние, добрые намерения помогают ему избежать “падения в пропасть”, не сломаться перед коварством Иксана.

Иксан и Эрай – личности с совершенно противоположными жизненными принципами, моральными устоями. Свой сказочный мир Иксан считает идеальным для любого человека, так как здесь он может управлять всем, подчинить любого. Поэтому “сеет туман над пропастью”: превращаясь в кого угодно (от нищего до короля), искушает, заманивает в свои сети, откуда выпутаться практически невозможно. Даже дочь Отца (в значении Творца) околдована его чарами, подчиняется его воле. И лишь Эрай не согласен поменять свой реальный мир на “ложное, хитрое государство”. Человеческие качества главного героя Эрая, конечно, идеализированы. В нем гармонично сочетаются и доброта (с детства помогал всем, ни разу не сделал никому плохое, не обидел), и уважение (как к пожилым, так и молодым), стремление познать мир и желание духовно его преобразить, поэтому он “насквозь видит” коварство, ложь Иксана. Духовная доброта Эрая была вознаграждена возможностью соприкоснуться с Отцом, “согреться оживляющей силой его любви”, получить “живую воду” для матери и взять замуж его дочь Элви. Нравственность и доброта Эрая могут служить примером другим, являются гордостью богов (Юнай). Он в представлении автора и есть «заря над пропастью» – так раскрывается символическая семантика этого природного образа.

Анализ символической природы образов Ю. Байгузы позволяет говорить о том, что они способствуют более глубокому раскрытию духовного мира героев, их помыслов и поступков, что, в свою очередь, позволяет реализовать идейный замысел драматурга, заразить читателя его философскими размышлениями о добре и зле, о силе душевной доброты и границах коварства, о сложной диалектике связей между человеком и миром. Характерная для Ю. Байгузы иносказательность, несомненно, способствует раскрытию трагической фантастической реальности, создаваемой художником, и романтикофилософских устремлений автора.

Итак, символические образы природных явлений и состояний раскрывают органическое единство природного и человеческого начал в характере народа, помогают воссоздать особый колорит исторического времени. Система символов (грозовое зарево, пожар, огонь) развивает в пьесах тему созревания противостоящих злу сил, углубляет драматический конфликт, увеличивает смысловую емкость образов-характеров. Грозовое зарево, звон колокола, пожар – это символы разрушения старого, предощущение рождения нового. Огонь становится метафорой испытания душевных, идейно-

171

нравственных сил человека сложностями исторического развития, движения времени. Это символ той внутренней, психологической борьбы, которая происходит в душе героев, выражение эмоционально-психического напряжения. Огненные стихии (огонь, пожар) передают состояние хаоса, растерянности, страха в обществе в условиях сдвинутости прежних устоев и норм жизни. Символика способствует созданию в пьесах философского тона, мыслительного «каркаса», передающего авторское миропонимание.

© Беляева Т.Н., 2012

М.О. Булычева, БГПУ им. Акмуллы (г. Уфа)

ТВОРЧЕСТВО Й. МАКЬЮЭНА В РАБОТАХ ЗАРУБЕЖНЫХ КРИТИКОВ

Йен Макьюэн относится к числу избранных авторов, чьи работы по достоинству оценены как критикой, так и рядовым читателем. Его романы ежегодно входят в списки бестселлеров, а в рецензиях подчеркивается блистательный стиль и философская глубина их проблематики. Романы обращаются к актуальным проблемам нашего времени: поиски этического и нравственного, политика и власть, наука и пределы рационального, насилие в семье и противоречия гендерных отношений, любовь и невинность, природа и экология.

На сегодняшний день Макьюэн является автором двенадцати романов, двух сборников рассказов, трех киносценариев, двух книг для детей, оратории, пьесы, а также либретто оперы. Его работы были удостоены многочисленных наград, среди которых престижная британская литературная премия имени Сомерсета Моэма и Букеровская премия за роман «Амстердам».

Творчество Йена Макьюэна привлекает внимание значительного числа европейских и американских критиков. Работам писателя посвящено более десятка крупных монографий, сотни очерков и критических статей.

Кирнан Райан – автор первой значительной работы, в которой подвергается анализу творчество Макьюэна . Несмотря на то, что многими современными исследователями книга Райана признается устаревшей, она по-прежнему сохраняет свою значимость, во многом благодаря раскрытию идеи творческой эволюции Макьюэна. Работа была издана в 1994 году, и обзор творчества писателя в ней ограничен последним вышедшим к тому времени романом «Черные собаки». Исследование представляет собой собрание подробных критических интерпретаций романов, рассказов, киносценариев и драматических произведений Макьюэна вне видимого теоретического контекста.

В 1996 году было опубликовано исследование Дж. Слэя, представляющее собой тематическое введение в творчество Макьюэна, материалом для которого служат ранние произведения писателя. Исследование фокусируется на взаимоотношениях полов, которое, по мнению автора находятся в центре внимания Макьюэна – романиста. Как и работа Райана, книга не отличается глубокой теоретической обоснованностью.

Дэвид Малькольм, опубликовавший в 2002 году в США фундаментальный труд “UnderstandingIanMcEwan”, выстраивает свое понимание твор-

172

чества писателя, опираясь на пять основных концептосфер, играющих, по его мнению, определяющую роль в творчестве писателя: самопознание, феминизм, рационализм, наука, нравственные перспективы, а также принцип фрагментарности в построении романов.

Крупный исследователь современной английской литературы Питер Чайлдс является автором двух других работ, посвященных разнообразным аспектам творчества Йена Макьюэна. В 2006 году им было опубликовано собрание критических статей и очерков, посвященных новеллистике и романам Макьюэна, дополненное подробными комментариями и рассуждениями автора на темы, связанные с тематикой работ писателя и направлением развития его творческих интересов. Вслед за “TheFictionofIanMcEwan: AReader’sGuidetoEssentialCriticism” в 2007 году вышла в свет работа Чайлдса

“IanMcEwan’sEnduringLove” полностью посвященная исследованию одного из наиболее вызывающих и противоречивых романов Йена Макьюэна «Невыносимая любовь». Чайлдс подробно изучает контекст данного произведения, включая интертекстуальные связи с литературой романтического периода и XVII века, а также с работами по эволюционной биологии, которые в значительной мере повлияли на процесс создания Макьюэном персонажей и сюжетной линии произведения.

Среди ведущих исследователей творчества Макьюэна следует назвать Доминика Хэда, автора монографии «IanMcEwan», изданной в Британии в 2007 году. В книге Доминика Хэда “IanMcEwan” подвергается анализу романное творчество писателя в строгой хронологической последовательности. Хэд полемизирует с утверждением большинства критиков о том, что «Макьюэн, возможно, является наиболее значительным среди писателей… возрождающих связи между моралью и романом для целого поколения» [Head, 2007: 1]. Речь идет о поколении свидетелей прогрессирующего падения нравов, ставшего, по мнению Хэда, последствием политики М. Тэтчер. Хэд утверждает, что отчаянная попытка ведущих молодых писателей этого поколения Йена Макьюэна, Грэма Свифта, Мартина Эмиса и Казуо Исигуро воскресить в своем творчестве идеи морали была заранее обречена на провал. Хэд придерживается мнения о том, что «долгосрочный писательский проект» Макьюэна имеет отношение к современной «нарративной этике», которую он видит как «возвращение к традиции вкладывать моральное содержание в прозу, разрушенную идеями постструктурализма» [Head, 2007: 20].

Среди недавно изданных работ заслуживает внимания исследование Линн Уэллс “IanMcEwan” (2010). Работа отличается комплексным подходом к творчеству Макьюэна. Особое внимание автор уделяет наиболее известным и популярным романам – «Дитя во времени», «Невыносимая любовь», «Искупление» и «Суббота». Творческое наследие Макьюэна рассматривается Л.Уэллс в контексте этических взаимосвязей между текстом и мировоззрением и нравственной позицией самого автора. По мнению исследователя, моральная философия предлагает немало возможностей для анализа литературных произведений, в этой связи наиболее близки по духу творчеству Макьюэна труды французского философа Эммануэля Левинаса. Помимо философ-

173

ских воззрений Левинаса Уэллс привлекает к исследованию широкий спектр теоретических моделей: от идей постмодернистов до неофрейдистских концепций и трудов современных феминистов, а также обращается к обширному кругу философских идей с целью по-новому осветить творчество Макьюэна как подлинного художника слова с твердой нравственной позицией. В ходе исследования Уэллс ссылается на работы М. Нуссбаум, З. Баумана, Г. Башляра, К. Гиллиган, Л. Хатчеон.

Дж. Сибойер в своем эссе 2005 года “IanMcEwan: ContemporaryRealismandtheNovelofIdeas” обсуждает вопрос о том, как этическое видение Макьюэна, а также политизированность его творчества позволяют включить работы Макьюэна в традицию классического английского реалистического романа, берущего истоки в творчестве таких писателей как Дж. Элиот. «Реализм», как замечает автор, весьма сложный термин, и его применение в литературоведческих исследованиях часто осложняется элементами других жанров и методов, как, например, интригующие фантастические элементы в романе «Дитя во времени» и использование мифологических символов в «Черных собаках».

Исследованию одного из знаковых для творчества Макьюэна романов

«Черные собаки» посвящена глава “Black dogs: Ian McEwan’s Post-Holocaust Anxiety” в книге Т. Готье “Narrative Desire and Hisorical Reparations: A.S. Byatt, Ian McEwan, Salman Rushdie”, изданной в 2006 году в Британии и США. Широ-

кое и содержательное обсуждение автором романа в связи с произведениями двух других крупных британских писателей в контексте историографической метапрозы базируется на трудах Доминика ЛеКапра, Теодора Адорно и других. Готье фокусирует внимание на моральном аспекте повествования, интерпретируя его как некую форму культурного «искупления».

Подводя итоги, следует отметить, что творчество Макьюэна поразному оценивается критиками: ранние произведения признаются провокационными вследствие изображения в них насилия и психологических патологий, а творчество последних лет заслужило множество одобрительных отзывов благодаря свойственному писателю глубокому психологизму и вниманию к актуальным проблемам современности.

ЛИТЕРАТУРА

1.Childs P. Ian McEwan’s Enduring Love. – NY and London: Routledge, 2007. – 145 c.

2.Childs P. The Fiction of Ian McEwan. – Basinstoke: Palgrave, 2006. – 166 c.

3.Gaughtier T. Black dogs: Ian McEwan’s Post-Holocaust Anxiety // Narrative Desire and Historical Reparations: A.S. Byatt, Ian McEwan, Salman Rushdie.

–NY and London: Routledge, 2006. – 228 c.

4.Head D. Ian McEwan. – Manchester: ManchesterUniversity Press, 2007. – 219 c.

5.Malcolm, David. Understanding Ian McEwan. – Columbia, South Carolina: University of South Carolina Press, 2002. – 216 c.

6.Ryan, Kiernan. Writers and their Work: Ian McEwan. – Exeter: Northcote House, 1994. – 72 c.

174

7.Seaboyer J. “Ian McEwan: Contemporary Realism and the Novel of Ideas” // Acheson J., Ross S. The Contemporary British Novel. – Edinburgh: EdinburghUniversity Press, 2005. – 257 c.

8.Slay J. Ian McEwan. – NY: Twayne Publishers, 1996. – 184 c.

9.Wells L. Ian McEwan. - Basinstoke: Palgrave, 2010. – 171 c.

©Булычева М.О., 2012

М.Г. Васильева, ФГБУН Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН

БИПРЕДИКАТИВНЫЕ КОНСТРУКЦИИ С ДОПОЛНИТЕЛЬНЫМ ЗНАЧЕНИЕМ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ

Исследование выполнено при поддержке федеральной целевой программы развития образования МОиН РФ соглашение №14. В37.21.2127

Сложноподчиненное предложение с дополнительным значением является одним из богатых как в формальном, так и в содержательном отношении типов СПП якутского языка, который требует более глубокого изучения.

Всовременной лингвистике активно используется методика структур- но-семантического моделирования языковых единиц, которая представляет собой описание единиц языка в виде двусторонних знаков. Данная методика развивается новосибирскими синтаксистами во главе с М.И. Черемисиной. Из типов СПП якутского языка с позиции структурно-семантического моделирования языковых единиц изучены лишь временные конструкции, другие же типы представлены описательно. Между тем, без опоры на методику структурно-семантического моделирования языковых единиц, описательный метод исследования типов СПП не позволяет углубленно осветить систему этих конструкций. Поэтому обращение к одному из типов СПП с позиции данной методики характеризует актуальность темы исследования. Кроме того, дополнительные СПП являются недостаточно изученным типом СПП. Формальная структура и основные семантические типы этих предложений содержатся в монографии Е.И. Убрятовой (1976) и академической грамматике якутского языка (1995), освещаются в рамках родовой синтаксической категории – полипредикативных конструкций Н.Н. Ефремова (1998).

Поэтому тема научной работы посвящена исследованию структуры и семантики сложноподчиненного предложения с дополнительным значением в якутском языке, отчасти, структурно-семантическому описанию его моделей. В конечном результате основные положения и материалы исследования могут быть использованы в составлении новой модели академической грамматики якутского языка, учитывающей углубленный анализ семантики синтаксических единиц. Также они будут полезны и в лекционных курсах и практических занятиях по современному якутскому языку в высших учебных заведениях.

Вданной статье рассматриваются особенности использования бипредикативных конструкций (далее – БПК) с дополнительным значением в ху-

175

дожественном тексте. В качестве объекта исследования выбран текст повести якутского писателяД.С. Федорова – Дмитрий Таас «Кыhыл комус хоруоп» («Золотой гроб»).

БПК по характеру субъекта распадаются на моносубъектные (МС) и полисубъектные (ПС). В МС БПК предикативные части соотнесены с общим субъектом, а в ПС БПК части характеризуются самостоятельными субъектами и в отличие от МС БПК рассматриваются как собственно-сложные предложения.

Как известно, дополнительные БПК по характеру средств связи предикативных единиц подразделяются на синтетические и синтетикоаналитические. Синтетические БПК рассматриваемого типа характеризуются падежными показателями связи: винительного, дательного, орудного, исходного [Е.И. Убрятова, 2006; Грамматика, 1995: 224; Ефремов, 1998]. Синтети- ко-аналитические БПК – послеложной скрепой (послелог туhунан ‘о том, что’), которая входит в состав предиката зависимой предикативной единицы (далее ЗПЕ). Из этих БПК в работе анализируются БПК с показателем винительного падежа и с послеложной скрепой.

Втексте рассматриваемого произведения всего зафиксировано 86 БПК

сдополнительной ЗПЕ, оформленной в винительном падеже и указанным послелогом. БПК употребляются непосредственно или в составе ППК, то есть конструкций с 3-мя или более предикативными частями / единицами.

Взависимости от семантики сказуемого ГПЕ выделяются разные структурно-семантические подтипы обсуждаемых БПК. Пропозиция ГПЕ обусловливается характером лексико-семантических групп (ЛСГ) глаголов, которыми выражается ее сказуемое.

Как показывает выборка, синтаксическая позиция сказуемого ГПЕ анализируемых БПК заполняется глаголами разных ЛСГ, например, глаголами обозначающими психические/ интеллектуальные действия, переработку, передачу информации [Бабенко, 1999]: бил – 'знать' – 'узнать', эт – 'объявить' – 'сказать', кэпсээ – 'рассказать', кэпсэт – 'поговорить', ыйыт – 'спросить'.

Сказуемые ГПЕ по характеру ЛСГ глаголов, заполняющих их позиции, подразделяются на 25 видов. Сказуемые ЗПЕ выражены причастиями и предикативными именами. Они представлены в большинстве случаев в форме винительного падежа (68 предложений), а также в синтетико-аналитической форме – с послелогом туґунан ('о том, что') (14). Кроме того, некоторые дополнительные СПП – аналитические конструкции – оформляются скрепой «диэн» (4).

Чаще всего употребляются БПК со сказуемым ГПЕ, выраженными глаголами интеллектуальной деятельности бил – 'знать', иьит – 'слышать', кор – 'увидеть', оперирования информацией ійдіі – 'помнить', санаа – 'мыслить', речевой деятельности кэпсээ – 'говорить', эт – 'сказать'.

ПС БПК – СПП со сказуемым ГПЕ бил – 'знать' – 'узнать'.

[Оттон дьиҥэ, (бу дьыала1 Кириһээнтэн тутулуга суо5ун1) Мэхэ-

эчэ2билэрэ2)].

'Что дело от Кирсана не зависит, Михась знал'.

[Сургууһут Соппуруон1 (дьыалата2 куһа5ан буолаары гыммытын2)

билэ о5уста1]

176

'Сургусут Софрон, быстро понял, что дело обретает плохой оборот'. ПС БПК как структурный компонент СПП усложненного типа, т.е.

ППК с полисубъектными ПЕ.

Причинная ЗПЕ2 ←дополнительная ЗПЕ1 ← ГПЕ3. СПП с последовательным подчинением.

(Онно эбии кини1 (э этэ2 олбүт-үттэн2) суос-со±отох хаалбыт курдук сананан сылдьар-ын1) [Кэтириинэ3билэр3].

ПС БПК, как структурный компонент ППК с полисубъектными ЗПЕ и МС БПК. Дополнительная ЗПЕ1 временная ЗПЕ2 ← ГПЕ2. ППК неоднородными ЗПЕ.

(Оттон билигин икки атах тіттірү сигилитин ыраас санаа1, үтүі майгы1 кыайан эрэрин1)(бу икки сыл устата бар-дьону кытта кэлэн олорон2) [кірдүм2, биллим2].

'А сейчас, пожив в течение этих двух лет среди добрых людей, я увидел, убедился, в возвращении чистого помысла, скорой победе благородного характера'.

ЗПЕ образа действия1 дополнительная ЗПЕ2 ← ГПЕ1

[Били Кириһээн уол1 (бу бы ыыны кірін туран1), (сорохтор2 то±о ити курдук аты сүүрдэргэ туруналларын2) іті билэ турбута1 ].

'Парень Кирсан, видя это дело, заранее уже знал, почему некоторые так стремятся управлять лошадью на скачках'.

Причинная ЗПЕ2 дополнительная ЗПЕ3 причинная ЗПЕ1 ЗПЕ образа действия1 ЗПЕ образа действия1 ГПЕ1

[Иҥнэри Дьарааһын1 (кини дьонноро2 куотан иһэллэриттэн2)

(ірүттүбэт үлүгэр3 буолбутун3) билэн1), туора ойутан тахсыбыта1 уонна (тыа үіһүгэр киирэн1), (маарга түһэн1) саһан хаалбыта1].

'Кривой Герасим, увидев как убегают его люди и поняв о неизбежной участи, выскочил в сторону и, забежав в середину леса, притаился, засев в трясине'.

Как видно из вышеприведенного, дополнительные СПП и БПК в рассмотренном произведении употребляются в большинстве случаев в составе ППК с двумя и более ЗПЕ. Обсуждаемые БПК характеризуются изъяснительным значением. В качестве сказуемого ГПЕ использован, прежде всего, глагол бил- с лексико-семантическими вариантами, входящими в ЛСГ понимания, познания, восприятия, определения, что связано, в частности, и с жанрово-стилистическими особенностями данного произведения, которое относится к детективному жанру.

ЛИТЕРАТУРА

1.Грамматика современного якутского литературного языка. Синтаксис. – Новосибирск: Наука, 1995 – 336 с.

2.Ефремов Н.Н. Полипредикативные конструкции в якутском языке. - Новосибирск: Издательство СО РАН, 1998. – 193 с.

3.Таас Дмитрий. Кыьыл комус хоруоп (Золотой гроб). Повести. - Якутск: Якутское книжное издательство, 1990. – 336 с.

177

3.Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. Синонимы. Антонимы. Английские эквиваленты/ Под редакцией проф. Л.Г. Бабенко. – М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 1999. – 576 с.

4.Убрятова Е.И. Исследования по синтаксису якутского языка. – Новосибирск: Наука, 2006. – 603 с.

©Васильева М.Г., 2012

А.М. Газизова, Р.Д. Хуснуллина, канд. филол.наук, доц., Нефтекамский филиал БашГУ, (г. Нефтекамск)

Т.ҒАРИПОВАНЫҢ “БӨЙРӘКӘЙ” РОМАНЫНДА ҺӨЙКӘЛМӘ ОБРАЗ ҺӘМ ХУДОЖЕСТВОЛЫ ДЕТАЛДӘР

Таңсулпан Ғарипова үҙенең тәүге йыйынтығы, тәүге хикәйәләре менән үк башҡорт прозаһына тамам өлгөргән, үҙенсәлекле, эҙләнеүсән, үҙ-үҙенә ныҡ талапсан һүҙ оҫтаһы, күркәм фекерләү маһиры килеүен вәғәҙә иткәйне. Яҙыусы үҙ маҡсатына иреште. Уның “Мөңрәй-мөңрәй килә Бөйрәкәй”, “Башҡынайым ҡалды йәш кенә”, “Һандуғастың һайрар ғүмеркәйе”, “Йондоҙҙар төндә тоҡана” һәм “Ҡояшлы бурандар” кеүек биш өлөштән торған, дөйөм исем менән “Бөйрәкәй” тип аталған романы башҡорт прозаһында яңы һүҙ, яңы күренеш булды.

Ҙурыраҡ күләмле ниндәй генә әҫәрҙе алып ҡарамайыҡ, унда беҙ бик ҡатмарлы ойошторолошто күрәбеҙ. Эпик әҫәрҙең йөкмәткеһен барыһынан да элек ваҡиғалар системаһы булған сюжет тәшкил итә. Ләкин художестволы әҫәрҙәге бөтә күренештәр ҙә сюжетҡа һыйып бөтә алмай. Ваҡиға төшөнсәһенә тура килмәгән компоненттарҙы һәр бер әҫәрҙә лә лә тип әйтерлек осратып була.

Сюжеттан тыш күренештәрҙең уңышлылары әҫәрҙең төп йөкмәткеһенән тәү ҡарашҡа алыҫ булыуға ҡарамаҫтан, образлылыҡ тыуҙырыуҙа әйтеп бөтөргөһөҙ әһәмиәткә эйә булалар. Сюжеттағы айырым ситуацияларға, образдарға кинәйәле ассоцияциялар аша мәғәнәүи күпер һалыу – уларҙың төп вазифаһы. Быға төшөнөү өсөн, һөйкәлмә образ һәм художестволы деталгә мөрәжәғәт итеү ҙә етә.

Әҫәрҙең сюжеты менән туранан-тура ҡатнашы булмаған элементтарҙың ҡайһы берҙәре бөтөн бер ваҡиғаны кәүҙәләндереүгә дәғүә итмәйенсә, айырым образдарҙы сағылдырыу менән генә ҡәнәғәтләнергә мөмкин. Исеменән үк күренеп тороуынса, һөйкәлмә образдар тап аша шундай эстетик күренеште тәшкил итәләр.

Һөйкәлмә образдар әҫәрҙә барған ваҡиғалар буйынса төп геройҙар менән бергә һүрәтләнә, уларҙың характерҙарын, эске тороштарын, уйҙарын һынландырыуҙа ярҙам итәләр. Улар үҙҙәре лә бик сағыу, уҡыусының иҫендә ҡаларлыҡ итеп һүрәтләнгәндәр.

178

Өс өлөштән торған ҙур эпик ҡоласлы “Бөйрәкәй” романында әҫәрҙең йөкмәткеһен асыуҙа һәр характер, һәр образ үҙ өлөшөн индерә, һәр кемдең тәҡдиренә яҙғаны, авторҙың һүрәтләү оҫталығы, образлы фекерләүҙең нәфис көс-ҡеүәте менән үрелеп, уҡыусыны һәр саҡ көсөргәнештә тота. Һәр геройҙың күргәне һәм күрәһеләре автор тарафынан бик етди уйланылған, әҫәр туҡымаһына үҙенсәлекле төҫ, биҙәк, ғәм һәм мәғәнә бирерлек йөкмәткегә үрелгән. Һәр образ, әҫәр нағышында хикмәтле йондоҙ булып, эстетик зауыҡ сығанағына әүерелгән. Ҡыҫҡаһы, романда тормош ҡаҙанында ҡайнамаған персонаж юк. Әйтәйек, Сәбилә, Мәликә, Лоҡман, Раиса, Башкирцева, Шәңгәрәй, Хөсәйен, Рауза һәм башҡа образдарҙың берәйһен алып ташлаһаң да әҫәрҙең мәғәнәүи йөкмәткеһе тулы булмаҫ кеүек. Мәҫәлән, ат ҡараусы Хөсәйен дә үҙәк образдарҙан һис тә ҡайтыш һүрәтләнмәй.

Һөйкәлмә образдар системаһында Күкбүре образы бик сағыу булып һүрәтләнә. Ул, үҙенең ҡан-ҡәрҙәштәре менән алышып, үҙен ҡорбан итеп, Мәҙинәнең ғүмерен һаҡлап алып ҡала. Ихсанбай донъяһынан сынйырын һөйрәп ҡасҡан Күкбүре Мәҙинә фажиғәһен еҫтән һиҙә.

Күкбүре төп геройҙарҙың береһе булған Фәүзиә-Барсынбикә әбей образына ла бик яҡын тора. Фәүзиә ауылдан китеп, бер үҙе йәшәй башлағас, Күкбүре юҡҡа ғына уның янына килмәйҙер. Ул әбейҙе тиҙ ваҡыттан үҙ ғаиләһе, ейәне Мәҙинә менән осрашыуы тураһында алдан белдерә.

Әҙибә романда хатта геройҙарҙың исемдәренә лә ҙур мәғәнә йөкмәткеһе һала. Мәҫәлән, Гөлбаныуҙың исеме ҡасандыр Күкһылыу булған. Бына ниндәй матур ҙа, таныш та булмаған исем ҡушҡан уға Фәүзиә-Барсынбикә – әсәһе. Исем ҡушыуҙың да үҙ сәбәбе, үҙенә күрә тарихы бар. “Күҙҙәреңдә күкшел юшан төҫө булғанға ҡушҡайным һиңә шул исемде”. Нимә һуң ул юшан? Аңлатмалы һүҙлек уның мәғәнәһен “аҡ әрем” тип бирә. Был дөрөҫ түгел, юшан

– ул күк әрем. Шул үләндең күкһел төҫө Гөлбаныуҙың күҙҙәрендә баҙлай. Башҡорттоң тәбиғәт менән айырылғыһыҙ йәшәү рәүешенең бер сағылышы ул. Күк күҙле, һары сәсле башҡорт ҡатын-ҡыҙы – боронғолоҡтоң да бер билдәһе бит. Ерен йәмләп үҫкән гөл-сәскәләргә оҡшатып балаға исем ҡушыу халҡыбыҙҙың йәшәү рәүешенең сағыу бер өлгөһөлөр. Шул үрнәк, шул йола халыҡ хәтеренән юйылып бара түгелме? Таңсулпан Ғарипова күңелендәге ошо моң, һағыш әҫәрендә йәшен сатҡыһындай ялтлағандай.

Башҡорт халҡының йәшәү рәүеше, ғөрөф-ғәҙәте, юрау-һынамыштары әҫәрҙең йөкмәткеһен, әһәмиәтен, мәғәнәһен күрһәтә. Улар ниндәйҙер кимәлдә хәл-ваҡиғаларҙы һүрәтләүҙә, һынландырыуҙа өҫтәлмә һүрәтләү сараһы булараҡҡулланыла. Йола ҡанундары әҫәрҙәге образдарҙың рухи донъяһын, рухи кимәлдә асыуҙа, характерҙарҙың асылын кәүҙәләндереүҙә үҙенсәлекле мәҙәни биҙәк, этномәҙәниәттең сағыу бер һыҙаты. Әҙибәпсихолог булараҡ, Таңсулпан Ғарипова образдар сылбыры аша халҡыбыҙҙың

179

билдәле бер тарихи миҙгелендәге тотош донъяһын асырға, хикәйәләргә тырыша. Бындай осраҡта яҙыусы халҡыбыҙҙың боронғо тәрбиәүи (этнопедагогика) сараларына ла етди иғтибар бирә. Этномәҙәни берәмектәрҙә халҡыбыҙҙың донъяға ҡарашы, аңы, аҡылы, мифологияһы тупланған. Бындай аҫыл һәм аҡыл гәүһәрҙәре әҙәби әҫәрҙең халыҡсанлығын, мәғәнәүи тәрәнлеген дә күрһәтә. Бына ул алтындан да ҡиммәт аҡылдар:

“Диуананы рәнйеткән кешегә ҡот йоҡмай! Ул Хоҙай бәндәһе!” “ Бала ете быуыны алған рәнйеш ҡыҫаһында яралған”

“Түбән ау һуҙып төшөп килгән үрмәксе салынды Фәүзиәнең күҙенә. Кемдер килә.”

“Танау ҡысый ине, күстәнәскә булған икән. Күстәнәс ашаған оҙон ғүмерле була.”

“Тулған ай көслө теләк, йәки мөсһөҙ аҡыл йөрөткән йән эйәләрен ҡан асылына ҡайтартмай ҡалмай…”

Яҙыусы йырҙың, ысын моңдоң яңғырашына битараф түгел. Йыр көсөн бына ул нисек тасуирлай: “Йыр…әҙәмдең күңел төпкөлдәрен айҡап-сайҡап, уй ғына буйлар аҡыл-зиһендәрен байҡаны”. Йәки: “…бар халыҡтың башын моңдан эйелдереп, йәш йәшеллеккә, сәскә-балға күмелгән тәбиғәтте моңдан уйылдырып, Мәҙинә йырлай ине”. Хатта ат ене ҡағылған, Һарайғыр

фажиғәһен күтәрә алмай күҙ йәштәрен түгеп, аты әле генә осҡан ҡаяла аунап ятҡан Хөсәйенде лә “ер бауырын дерелдәтеп килгән ауаз башын күтәрергә мәжбүр итте”. Мәҙинәнең йыры уны ла аяғүрә баҫтыра. Мәҙинәнең йырында уның йәшәү тарихы, күңел һағышы ята: әсәһен юғалтты, Әптеләхәте тотҡонда, атаһы төрмәлә, игеҙәк туғандары лы ғәйеп булда, быҙауларға етешкән һыйыры ла зым-зыя юғалды

Автор әҫәрендә һәр бер деталгә тиерлек иғтибар итә. Мәҫәлән, ҡуш беләҙек. Иғтибар итегеҙ: ул ҡасандыр айырылған. Уның береһе “ҡалмыҡтар ҡыуып алып киткән әсирҙәрҙе ҡурсып киткән геройҙың өләсәһе (йәғни Бәндәбикә) ҡулында булған, икенсеһе бына Барсынбикәгә яҙған ине лә бит. Ҡомартҡы Барсынбикәгә килеп еткәнсе ете быуын үткән, тип һөйләй торғайнылар.” Ана шул беләҙектең һыңары аша Күкһылыуҙың эҙенә төшә Фәүзиә. Был һыңар беләҙек Күкһылыуҙың (Гөлбаныуҙың) биләүенә ҡушып төрөлгән була. Ана шул ҡуш беләҙек яҙмышы кеүек игеҙ бала ла бер-береһенән айырыла, ата-әсәнең яҙмыштары ла, уй-хистәре лә ике ыҙандан тәгәрәй башлай.

Тағы ла “Бөйрәкәй” романында иғтибарҙы йәлеп иткән художестволы деталь – кедр ағасы. Был ағастың сәтләүеген Әптеләхәт Мәҙинәгә улар яңы тормош башлап ебәргән мәлдә генә ебәрә. Мәҙинә уны ҡәҙерләп үҫтерә, елһыуыҡтан, ямғырҙырҙан һаҡлай. Был ҡурсалау һөҙөмтәһендә кедр орлоғо мөһабәт ағас булып үҫә. Шулай Мәҙинә тормошо ла: башта ул кедр сәтләүеге кеүек бер үҙе, яңғыҙ ине, шунан балалары, ейәнсәрҙәре тыуып, атаһы,

180