СБОРНИК АКМУЛЛИНСКИХ ЧТЕНИЙ 2012

Исеменән күренеп тороуынса уҡ, был образда боронғолоҡ рухы сағылғандай, ә инде уның хан ҡыҙы булыуы был тойғоно тағы ла көсәйтә. Тағы ла ул үҙенә боронғо башҡорт ҡатын-ҡыҙҙарының һыҙаттарын туплаған. Йәш сағынан уҡ йылғыр, сая, тырыш булған ул. Кинйәһолтанды ҡыҙ сағынан уҡ атаһы, Мәсем хан, һыбай сабырға ла, солоҡҡа менергә лә өйрәткән. Уның был һөнәре шулай уҡ боронғо башҡорт милли үҙенсәлеге менән бәйле һәм архетипик образ үҙенсәлеге өҫтәй. Башҡорттарҙың был кәсебе тикшеренеүсе ғалимдарҙың иғтибарын элек-электән үҙенә йәлеп иткән. Башҡорт солоҡсолоғон өйрәнеү өлкәһендә бик күп ғалимдар эшләй. Бигерәк тә уның тәбиғи хәлендә һаҡланыуын яҡлап сығыш яһаусы ғалимдарҙан Г.А. Авестян, С.А. Розов, Ф.А. Тюнин, П.И. Рычков кеүек фән эшмәкәрҙәренең исемдәре киң билдәле. Шулай, 1627 йылда төҙөлгән “Зур һыҙмаға китап йәки Россия дәүләтенең боронғо картаһы” тигән китаптә былай тиелгән: “Ағиҙел йылғаһы тамағынан алып ике яҡлап үргә ҡарай һәм уның ҡушылдыҡтары – Ҡариҙел һәм башҡа йылғалар буйлап Урал тауҙарына тиклем бөтә урында башҡорттар йәшәй, улар бал, кейек һәм балыҡ менән ризыҡлана, ә һөрөнтө ерҙәре юҡ”, – тиелә. Шулай итеп, беҙҙең ата-бабаларыбыҙ умартасылыҡтың үҫешенә ныҡ иғтибар иткән. “Шунда ята батыр һөйәге” романында иһә Кинйәһолтан образы аша борон-борондан килгән кәсеп яҡтыртыла. Кинйәһолтандың солоҡсолоҡ эшен белеүе боронғо сая башҡорт ҡыҙҙарының архетипик образын яҡтырта. Кинйәһолтаның хәҙер кәүҙәһе ярҡайып, ауырайып китһә лә, ул йәш ҡатындар кеүек үҙен хис итә. Уның әҙерләгән табынына, күҙҙә алмайынса, ҡарап ҡына торорлоҡ: “Табынына ҡаҡлаған тултырма ҡаҙыһын түңәрәкләп ҡырҡып ултыртҡан, һарғайтып, күпертеп бешергән көлсәһе лә, бешкән ҡаймйғы ла бар…”. Аш-һыу тәрбиәһенә оҫта Кинйәһолтан, тоғро, уңған бисә, балаларын өҙөлөп яратыусы әсә булып ҡала.

Иҫәкәйҙең Нуғай яғынан – Эйек буйынан алып ҡайтҡан ҡатыны Гөлйөҙөм дә сығышы менән күренекле: ул – тархан ҡыҙы. Автор бында ла боронғо башҡорт тормошоноң сағылышын күрһәтә: Гөлйөҙөм һәм Кинйәһолтан образдары аша көндәштәр яҙмышын һүрәтләүгә ирешә. Йәғни, бында ла беҙ архетиптар сағылышын күҙәтәбеҙ, улар – тормошта, әҙәбиәттә йыш осраған төп ситуация, характер һәм образдарҙы сағылдырыусы архетиптар.

Романда уңған килендәр архетибы Көнбикә, Хәйерниса кеүек образдарҙа кәүҙәләндерелә. Көнбикә – Тарпандың етеҙ хәрәкәтле, төҫкә-башҡа һылыу ҡатыны. Ул – бейә һауыу оҫтаһы. Бейәләр бәйләгән осорҙа үҙе лә йүгереп йөрөп эшләй, бүтән бисә-сәсәне лә эшләтергә өлгәрә. Ер баҙындағы ҡумыҙ, уның уңған ҡулы аша үткәнлектән, ҡыш уртаһынаса боҙолмай һаҡлана. Хәйерниса иһә Дәүләтбайҙың ҡатыны. Ул да, Көнбикә кеүек, ҡымыҙ бешергә бик оҫта. Тик күберәк һыйырҙарҙы һауып, май яҙыу, ҡыҙыл эремсек әҙерләү, эркет ҡайнатыу кеүек эштәрҙе ойошторған була. Артығын һөйләшмәй, баш баҫып эшләп тик

191

йөрөй. Көнбикә менән Хәйерниса килендәр – архетипик образдар, улар аша башҡорт халҡы менталитетына хас булған тыйнаҡлыҡ, ғәҙеллек, түҙемлек, ябайлыҡ кеүек яҡтар асыла.

Шулай итеп, Н.Мусиндың “Шунда ята батыр һөйәге” романында боронғо башҡорт ҡатын-ҡыҙҙары өсөн хас булған типик һыҙаттар берләштерелеп, башҡорт ҡатын-ҡыҙҙарының архетипик образдар плеядаһы тасирланған: Кинйәһолтан, Гөлйөҙөм, Ғилмияза... Ниндәй генә роль башҡарыуҙарына ҡарамаҫтан, улар үҙенең ғаиләһе, ырыуы, иле алдында яуаплылыҡ тойоп йәшәй.

ӘҘӘБИӘТ

1.Буранғолов М. Сәсән аманаты. Өфө: Китап, 1995. – 352 бит.

2.Мусин Н.С. Һайланма әҫәрҙәр. VI том. – Өфө: Китап, 2010. – 592 бит.

3.Ноғоманов Р.Ғ., Ишемғолов Ә.М. Умартасылыҡ серҙәре. – Өфө: Китап, 1997. – 128 бит.

5.Нәбиуллина Г. Ҡатын-ҡыҙ һәм заман образы // Ағиҙел. – 2003, №4.

6.Ҡолһарина И. Рус әҙәбиәтендә башҡорт ҡатын-ҡыҙ образы // Ағиҙел.

–2007, №6.

7.Шафиҡов И.В. Бал ҡортоноң наҙы бар. – Өфө: Башҡортостан китап нәшриәте, 1992. – 176 бит.

©Ганиева А.Ф., 2012

Г.Р. Гайнуллина, канд.филол. наук, доц., Казанский (Приволжский) федеральный университет

НАРРАТИВНЫЕ ТИПЫ В ТАТАРСКОЙ ПРОЗЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ ВЕКА

ХХ столетие в татарской литературе – век новых веяний, эпоха новаторских философско-художественных и эстетических решений. Идеядоминанта о необходимости реформации татарского общества, господствовавшая среди татарской интеллигенции, одним из своих приоритетных направлений признает сферу литературы, а переход татарской литературы на качественно иной, более высокий уровень видится реформаторам основой для духовного возрождения нации. В татарском литературоведении тенденции в оценке произведений, сформировавшиеся под влиянием революционных событий, отчетливо проявлялись с некоторыми изменениями вплоть до 50-х годов ХХ века. Несмотря на политическо-идеологический окрас этих концепций, современное литературоведение в целом не отрицает этих оценок литературных произведений первой половины ХХ века.

Татарская литература, в частности проза 40-80-х г.г. ХХ столетия не подвергалась детальному, структурному, системному изучению, мнения по этому периоду двойственны, неоднозначны; до сих пор не разработана

192

концептуально целостная модель его изучения. Есть этому и объективные причины: литературная ситуация в русском и татарском литературоведении начинает развиваться по-разному, в отличных друг от друга направлениях.

В частности, литература периода 1960-80-х гг. в советском литературоведении считалась выдающимся достижением социалистического общества. Однако события 90-х гг. поменяли эти взгляды на диаметрально противоположные. Современная история русской литературы доминирующим явлением в этом периоде считает диссидентское движение.

По мнению ведущих современных татарских литературоведов, в татарской литературе диссиденство не оформилось в качестве самостоятельного, целостного движения и литературных школ. В то время, когда в русском литературоведении пересматривались взгляды на литературу 1960-80-х гг., в татарском литературоведении продолжали доминировать тенденции оценок этого периода как продолжения литературной эпохи застойных 50-х гг. В то же время нельзя не отметить появление отдельных литературоведческих трудов, в которых проявлялись отличающиеся от официальной аспекты освещения произведений 1960-80 гг. В частности, в них правомерно выделяются в качестве основных эстетико-семантические, идейные трансформации в татарской прозе, включающие в себя все возрастающее недовольство социальным неравенством, общественной неустроенностью. Однако с течением времени, развитием литературоведческого процесса, появлением более основательных исследований становится очевидным недостаток объективного, всеобъемлющего анализа эпических произведений указанного периода; малочисленность материала, ставшего объектом изучения исследователей; слабая оценка произведений в аспекте национальной литературной традиции. Несомненно, период, богатый качественно новыми произведениями, творческими успехами, находками таких авторов как А.Еники, М.Магдеев, А.Гилязов (ставших впоследствие классиками татарской литературы), Г.Баширов, Ф.Хусни, М.Амир, А.Баянов, М.Юныс, Х.Сарьян, Г.Сабитов, Ф.Шафигуллин, И.Гази, Р.Тухфатуллин требует к себе принципиально и концептуально иного литературоведческого подхода, нового метода изучения эпических произведений. Мы ведем исследование военной и поствоенной прозы А.Еники, рассказов и новелл Ф.Шафигуллина, Г.Сабитова, повестей А.Гилязова, М.Магдеева, Х.Сарьян, М.Юныс, романов Н.Фаттаха, автобиографической прозы Г.Баширова, Ш.Маннур, И.Гази, М.Амир, Ф.Хусни, Р.Тухфатуллина в рамках анализа нарративных и дискурсивных уровней.

Теория повествования (нарратология) по своим установкам и ориентациям занимает промежуточное место между структурализмом и рецептивной эстетикой [Ильин, 2001: 164]. В данной статье мы попытаемся обозначить перспективу изучения татарской прозы 1960-1970-х г.г. в аспекте нарративных категорий, повествовательных форм. Классификаций нарративных типов достаточно много, мы рассмотрим лишь те, которые помогут нам обозначить некоторые особенности татарской прозы данного периода.

Принципы нарративной типологии были заложены еще П.Лаббоком в 1921 г. [Ильин, 2001: 151]. Одну из нарративных категорий «голос» исследо-

193

ватель определяет следующим образом: «Иногда автор говорит своим собственным голосом, иногда он говорит устами одного из персонажей книги, при этом он пользуется своим собственным языком и своими собственными критериями и оценками или знанием, сознанием и критериями кого-нибудь другого» [Ильин, 2001: 151]. В татарской прозе второй половины ХХ века мы наблюдаем принцип всезнания и вездесущего автора-повествователя. В повестях А.Гилязова, М.Магдеева А.Баянова, М.Юныса «автономный персонаж внутри истории, более или менее вовлеченный в действие, более или менее хорошо знающий главных персонажей и говорящий с читателем в первом лице» [Ильин, 2001: 150].

В 1970-х годах были сформулированы основные принципы немецкоязычной повествовательной типологии [Ильин, 2001: 156]. Интересно рассмотреть татарскую прозу периода возврата к национальным истокам по выделенным Э.Лайбфридом нарративным типам. В повестях М.Магдеева, М.Юныса зачастую персонаж рассказывает историю от первого лица, участником которого он cам является (внутренняя перспектива+ ish form). Повести А.Еники и А.Гилязова можно отнести к нарративному типу “внешняя перспектива + ish form”, так как в них повествователь испозует грамматическую форму первого лица, чтобы рассказать историю, в котором он не участвует [Ильин, 2001: 156].

Один из наиболее видных нарратологов конца ХХ века Франц К. Штенцель выделяет нарративные типы по принципу “центра ориентации читателя” [Ильин, 2001: 161]. «Если центром ориентации для читателя в фиктивном мире» художественного произведения являются суждения, оценки и заметки повествователя, то нарративный тип будет аукториальным, если же читатель воспринимает этот мир через сознание одного из персонажей, то повествование будет акториальным» [Ильин, 2001: 161]. Так, повесть А.Гилязова «Три аршина земли» (1962), признанное этапным произведением татарской литературы второй половины ХХ века, относится к акториальному типу повествования. Устами главного героя Мирвали и на его примере А.Гилязов «разрушает миф тоталитарного общества о счастье советского народа, когда человек, мыслившийся как винтик в механизме, отрицал все национальное и индивидуально-личное» [Хабутдинова, 2008: 237]. В повести А. Еники «Воспоминания Гулендем» (1975) читатель воспринимает национальную картину мира, созданную в произведении через суждения, оценки юной девушки Гулендем. Повесть «Невысказанное завещание» (1965) следует отнести к аукториальному типу повествования, где «фиктивный мир» читатель наблюдает следом за повествователем.

Аукториальная передача дискурса акторов наблюдается в произведениях М.Юныса. К примеру, идиолект нарратора в повести «Остаться на высоте» («Биектә калу»). В акториальном типе повествования (в повести “В пятницу, вечером...” А.Гилязова) внутрений дискурс актора передается солилоквием или по-другому внутренним монологом. Внутренний дискурс главной героини и повествователя Бибинур зачастую “транспонируется” в косвенную или несобственно-прямую речь. Опираясь лишь на знаковых произведениях

194

данного периода мы делаем вывод, что писатели, чтобы установить контакт повествователя со своим наррататором чаще обращаются к описательному и оценочному типу аукториального дискурса.

Однако, присутствует коммуникативный и метанарративный дискурсы, к которой чаще обращается современный татарский писатель, когда повествователь либо обращается к читателю, либо комментирует свой дискурс [Ильин, 2001: 161]. В данном случае мы имеем в виду татарскую мемуарноавтобиографическую прозу периода 60-80-х г.г. ХХ в. К примеру, «Страницы прошлого» А.Еники, «Колымские рассказы» И.Салахова. «Дискурс о дискурсе» присутствует в повестях Г.Баширова «Родная земля – моя колыбель», Ф.Хусни «Мои окна в жизнь», так же в повестях М.Магдеева «Земля, куда прилетают журавли», «Прощание» и т.д.

Проза данного периода оказала влияние на развитие татарской прозы последующих периодов, став их фундаментальной эстетико-философской основой. Так, проза конца ХХ в., начиная с 1980-х г.г., более ярко выражает “драматический модус”, “где преобладает техника внутреннего монолога, “потока сознания” [Ильин, 2001: 155].

ЛИТЕРАТУРА

1.Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. – М.: ИНИОН РАН (отдел литературоведения) INTRADA, 2001. – 384 с.

2.Хабутдинова М.М. Драгоценный камень А.Гилязова / Гилязов А.М. Повести: Три аршина земли; В пятницу, вечером. – Казань: Магариф, 2008. –

С.233-257.

©Гайнуллина Г.Р., 2012

Р.Р. Гареева, БГПУ им. М.Акмуллы (г.Уфа)

ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА АКТУАЛИЗАЦИИ СОДЕРЖАНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА

Творческий замысел автора художественного произведения, его инди- видуально-авторское мировоззрение, языковое чутье определяют принципы отбора языковых единиц и организации речевой структуры художественного текста. Употребление тех или иных языковых средств (например, фонетических, лексических, морфологических или синтаксических) в тексте зависит только от воли и намерений автора, его индивидуального стиля. Отсюда и многообразие употреблений фонетических или грамматических форм в художественных произведениях писателей.

Каждый автор во главу угла создания речевой структуры своего поэтического текста ставит то или иное доминирующее средство, и только данное средство будет создавать уникальность стилевой организации текста. Сегодня современный анализ художественных текстов немыслим без анализа главных, доминантных речевых средств, организующих единство и целостность текста.

195

К текстовым доминантам, актуализирующим содержание текста, наряду с множеством других, можно отнести такое средство речи, как повторяемость. Повторяемость – это высокая частота употребления каких-либо грамматических явлений. Повторяться могут морфемы или слова одной части речи, их называют грамматическими доминантами. Повторяться могут лексики определенной тематической группы, слова какой-либо лексической категории (лексическая доминанта). Е.И. Шендельс определила грамматическую доминанту как “совокупность характерных для данного типа текста грамматических признаков. Неупотребительность тех или иных форм также служит приметой типа текста, его негативным принципом” [Шендельс, 1987: 14].

Преобладающие в тексте грамматические доминанты занимают в нем сильные позиции и участвуют в формировании его концептуального семантического пространства. Рассмотрим тексты, в которых обнаруживаются грамматические доминанты.

Во-первых, это фонетические средства актуализации содержания текста. Средством актуализации, выдвижения смысла могут быт разного рода выделения или повторы фонем в тексте, что довольно часто наблюдается в татарской поэзии:

Карая каен картайган саен; Кайгыга батып Карая бәндә

яшәгән саен (Рим Идиятуллин).

Во-вторых, это словообразовательные средства актуализации со-

держания текста, например, окказионализмы, образованные различными способами словообразования [Ганиев, 2000: 175]. В поэтических текстах Равиля Файзуллина мы часто встречаем окказионализмы, которые представляют собой образование новых слов

–при помощи словообразовательных суффиксов –лык/-лек:

Илнеке – ул синеке, ди шәхси минекелегем. (“Көнләшү ирләр эшеме?”).

–при помощи сложения слов с сочинительным отношением компонентов, например:

Гел-гел мескенләнмик әле! Үткәннәр безнең яклы. Каныбызда – хезмәт сөю,

җыр-дастаннар ничаклы!

или в его стихотворении, посвященном Н.Исанбату: Яу-дауларны күргәннәр күп.

Көрәш-шауда җиңгәннәр күп. Вакыт-яу – иң-иң яманы! Җиңүчеләр сирәк аны!

Вакыт белән хезмәте тау ирләр генә алыша ала. Заман, иелеп, җиңүченең шанлы исемен алып кала.

196

Вданном случае парные слова создавались для выражения множественности, собирательности обозначаемых предметов. И поэт для этой цели использует синонимичные по значению слова: җыр-дастан (песня-эпос); яудау (рать/бой-распря/спор); көрәш-шау (борьба-битва). В последнем случае (көрәш-шау) автор, создавая окказионализм, трансформирует уже имеющееся парное слово шау-шу/ шау-гөр (шум-гам). Но лексема шау (шум, шумно) в составе көрәш-шау выражает уже иное, новое значение: нашествие, бой, битва. Трансформированное слово көрәш-шау, в отличие от шау-гөр имеет более глубокое экспрессивное значение, в этом слове улавливается уже философ- ско-нравственный подтекст.

Любимый жанр Р.Файзуллина – философская лирика. В этих стихах особенно чувствуется свобода в создании новых слов, выражений, афоризмов. Поэт – как Великий Учитель, Гуру – создает немыслимые, философски глубокие, нетронутые до сих пор выражения, слова, которые оригинальны ни сколько своей новизной, сколько своей простотой. Не зря поэт в одном из своих миниатюр восклицает: “Словам, что между строчек – слава!”

Следующее слово между строчек – Вакыт-яу (Время-противник), тоже окказиональное парное слово автора, возникшее при образовании абстрактного и собирательного понятия. В этом слове раскрывается смысл существования человека во Вселенной, во Времени. Время – враг, противник, недруг человечества, многие терпят поражение в борьбе с ней, но имя победителя будет храниться в вечности.

В-третьих, это морфологические средства актуализации. К ним от-

носятся преобладающие в тексте слова одной части речи, а также однотипные грамматические формы, что может быть напрямую связано с концептуальной семантикой художественного произведения и являться его текстовой доминантой.

Для примера приведем стихотворение Акъегета – Рустема Файзуллина, различающееся грамматическими доминантами:

Болытлар. Чиксез офык. Буш болын. Ялгыз бер ат...

Ике төпсез күзе калган – тутырырга

дөнья бушлыгын... (“Туган як көзе”)

Вданном стихотворении грамматической доминантой бесспорно является имя (имя существительное – болытлар, офык, болын, ат, күз, дөнья, бушлык; имя прилагательное – чиксез, буш, ялгыз, төпсез; местоимение – бер; имя числительное – ике). Выбор имени средством актуализации позволяет создать застывшую сиюминутную картину, словно вырванную из Вечности и временной фактор здесь полностью исчезает: нет ни прошедшего, ни будущего, а есть только вот этот миг, застывший, словно на многовековом холсте великих мастеров.

197

Стихотворение Ильдара Юзеева, наоборот, построено на выдвижении глагола, что позволяет выражать модальные смыслы неизбежности, необходимости:

Омтыладыр Адәм Җир йөзендә Бәхет сарайлары корырга. Кайчак хыялланам мин үзем дә Шундый рәхәтлектә торырга.

Дөнья буйлап шайтан-иблис йөри, Саф җаннарга курку-шом салып, Ул Адәмне аздырырга тели, Беркайда да тормый тукталып. Иблисләнә, ахры, акыл-хисләр, Төрле яктан Адәм сынала.

Ник өстенлек итә явыз көчләр, Дөнья нигә авыр тын ала? Иблис килер төрле рәвештә,

Уйлама син: «Бу дип фәрештә!..» («Сонет»)

Доминирующими средствами здесь являются глаголы: омтыладыр, корырга, хыялланам, торырга, йөри, сала, аздырырга тели, тормый тукталып, иблисләнә, сынала, өстенлек итә, тын ала, килер, уйлама.

Таким образом, средства актуализации в каждом литературном произведении строго специфичны, т.к. они детерминированы индивидуальным стилем автора и уникальностью семантики отдельного художественного текста.

ЛИТЕРАТУРА

1.Болотнова Н.С. Филологический анализ текста.– М.: Флинта: Наука, 2007.– 520с.

2.Ганиев Ф.А.Татарский язык: проблемы и исследования.– Казань: Тат.кн.изд-во, 2000.– 432 с.

3.Шендельс Е.И. Внутренняя организация текста// Иностранный язык

вшколе.–1987.– №4.

©Гареева Р.Р., 2012

Л.С. Гарипова, БГПУ им. М.Акмуллы (г.Уфа)

ДЕТСКИЙ ФОЛЬКЛОР КАК СРЕДСТВО УСТНОГО НАРОДНОГО ТВОРЧЕСТВА

Ознакомление детей с фольклором русского народа нашло отражение в работах Г.И. Батуриной, О.Л. Князевой, О.И. Копицы.

Исследование детского фольклора как средство устного народного творчества отражена в работах Р.Х. Гасановой, Р.М. Ураксиной.

По мнению данных авторов, детский фольклор обширная область устного народного поэтического творчества. Это целый мир – яркий, радостный, наполненный жизненной силой и красотой. Он соседствует с миром взрослых, но не

198

подвластен ему и живет по своим законам в соответствии со своим ведением природы и человеческих отношений. Дети с живым интересом вглядываются в жизнь взрослых и охотно заимствуют их опыт, но видоизменяют и выкраивают приобретенное. Мысль детей связана с конкретными образами – в этом ключ к тайнам детского художественного творчества. Особенности детской психики, мышления определили отбор произведений детского фольклора.

Фольклор для детей созданный взрослыми включает в себя колыбельные песни, пестушки, потешки, прибаутки, сказочки. Это область народного творчества представляет собой одной из средств народной педагогики. Г.С. Виноградов писал: "У народа были и есть известные представления, взгляды на жизнь, на воспитание и обучение появляющихся новых поколений, цели и задачи воспитания и обучения их, известны средства и пути воздействия на юные поколения совокупность и взаимозависимость их и дают, что следует назвать народной педагогикой" [Виноградов, 1978].

Поэзия пестования, материнская поэзия открывается колыбельными песнями, назначение которых убаюкать, усыпить младенца. Когда ребенок начинает понимать речь, узнавать близких его забавляют песенками и короткими стишками-пестушками. Их назначение – вызвать у ребенка радостные, бодрые эмоции. За ними следуют потешки-стишки и стихи к первым играм с пальцами, ручками, ножками. Позднее наступает черед прибауток-песенок и стихов, интересных, прежде всего своим занятным содержанием, затем сказок.

Содержание небольших произведений народного поэтического творчества многоплановая. В потешках и песенках оживают явления природы ("Ночь пришла, темноту привела", "Солнышко-ведрышко", "Обогрело телят, ягнят и еще маленьких ребят", на небе появилась радуга-дуга "высока и туга"), действуют животные (кисонька-мурысонька, курочка-рябушечка, соро- ка-белобока и многие другие персонажи). Описание их не только поэтично, но и образно: курочка-рябушечка идет на реку за водичкой – цыпляток поить; кисонька – мурысонька едет на мельницу, чтобы испечь прянички; соро- ка-белобока кашку варит – деток кормить; котик идет на торжок и покупает пирожок; заинка горенку метет и т.д. Персонажи трудолюбивы, ласковы и заботливы: собачка не лает, чтобы деток не пугать, а котик качает люлечку, баюкает младенца и т.д.

Устное народное творчество таит в себе неисчерпаемые возможности для пробуждения познавательной активности, самостоятельности, яркой индивидуальности малыша, для развития речевых навыков. Поэтому необходимо как можно шире использовать его воспитание детей.

Быстротечность и значимость первых лет жизни ребенка предъявляют особые требования педагогу, работающему с детьми раннего возраста, а именно: он должен хорошо знать возрастные особенности детей, видеть индивидуальность каждого малыша, прогнозируя "зону ближайшего развития" (Л.С. Выгодский). Все это позволит дать многое малышам в плане их умственного развития. Педагог должен знать, что дети раннего возраста имеют неповторимые особенности в общем развитии и учитывать это при организации и методики ознакомления с народной поэзией.

199

Фольклорно-игровые занятия с малышами – деятельность специфическая и требует профессиональных знаний и умений в области народного искусства. Педагог должен научиться владеть художественными средствами (петь, танцевать, играть на народных инструментах), только тогда он сможет привнести в занятия элементы артистичности, индивидуальности в исполнении народных произведений. Тогда фольклорно-игровые занятия будут проходить не в традиционной форме, а как яркое общение с малышами.

Педагог должен знать уровень развития своих воспитанников и преподносить произведения адекватно этому уровню, не занижая возможности детского восприятия. восприятия. В связи с этим больше использовать словесные, наглядные, игровые методы в ознакомлении с народными произведениями, варьировать методические приемы. Необходимо помнить, что ребенок, откликаясь на красочность и богатство зрительных образов, способен принять любой забавный сюжет, войти в игровое взаимодействие со взрослым и взять на себя любую роль.

При исполнении народного произведения воспитатель должен обеспечить понимание смыслового содержания его детьми, благодаря эмоциональной окраски речи, изменению тембра голоса. Таким образом, устанавливается речевое взаимодействие с ребенком, развивается образное восприятие и наглядно-образное мышление.

На фольклорно-игровых занятиях желательно использовать прием действенного соучастия детей, привлечение малышей к поисковой деятельности, самостоятельности, развивать их фантазию.

По мнению Г.И. Батуриной, отбирая произведения фольклора для занятий с детьми раннего возраста, необходимо учитывать, чтобы они отражали все стороны жизни человека, развития взаимоотношений с окружающей действительностью общения со взрослым [Батурина, 2001].

Особую значимость приобретает фольклор в первые дни жизни ребенка в детской саду. В период привыкания к новой обстановке он скучает по дому, маме, еще не может общаться с другими детьми, взрослыми. Педагог может подобрать, выразительно рассказать потешку, которая поможет установить контакт с ребенком, вызвать у него положительные эмоции, симпатию к пока еще мало знакомому человеку – воспитателю. Учитывая, что многие народные произведения позволяют ставить любое имя, не изменяя содержание, желательно в адаптационный период использовать потешки, пестушки.

Рассмотрим значение форм устного народного творчества в воспитании детей дошкольного возраста.

Исследователи отмечают такую особенность художественного восприятия ребенка, как активность, глубокое сопереживание героям произведений(Р.Х. Гасанова, Р.М. Ураксина).

Например, вместе с героями сказки дети испытывают чувство страха в напряженные драматические моменты, чувство облегчения, удовлетворения при победе справедливости.

Прямое сопереживанием героям, умение следить за развитием сюжета, сопоставление событий, описанных в произведении, с теми что ему приходи-

200