7. Триумф позитивного мышления: одномерная философия

объект трансформируется в средство. Многое из того,

что все еще находится за пределами инструментального

мира - непобежденная, слепая природа - теперь впо-

лне по силам научно-техническому прогрессу. Некогда

представлявшее собой подлинное поле рациональной

мысли, метафизическое измерение становится ирраци-

ональным и ненаучным. Разум, опираясь на свои соб-

ственные воплощения, отвергает трансценденцию.

На более поздней стадии развития современного по-

зитивизма научно-технический прогресс перестает быть

мотивацией этого отталкивания; однако противоречие

мышления не становится менее острым, ибо философия

предписывает его себе как собственный метод. Совре-

менность прилагает огромные усилия для того, чтобы

создать границы для философии и ее истины, даже

сами философы утверждают скромные возможности и

неэффективность философии. Действительность стано-

вится для нее неприкосновенной; ей привито отвра-

щение к преступанию границ.

Презрительное отношение Остина к альтернативам

обыденного словоупотребления и дискредитация им то-

го, что мы <выдумываем, сидя вечером в креслах>;

уверения Витгенштейна, что философия <оставляет все

как есть> - такие утверждения' демонстрируют, на мой

взгляд, академический садо-мазохизм, самоуничижение

и самоосуждение тех интеллектуалов, чья работа не

1 Подобные декларации см. в Ernest Gellner, Words And Things (Boston,

Beacon Press, 1959), p. 100, 256 ff. Суждение о том, что философия остав-

ляет все как есть, может быть верно в контексте тезиса Маркса о Фе-

йербахе (где он в то же время опровергает это) или как самохарак-

теристика неопозитивизма, но это неверно в отношении философской

мысли вообще.

227

II. Одномерное мышление

дает выхода в научных, технических или подобных

достижениях. Эти утверждения о скромности и зависи-

мости как будто возвращают нам юмовское настроение

справедливого удовлетворения ограниченностью разу-

ма, которая, будучи однажды признанной и принятой,

оберегает человека от бесполезных интеллектуальных

приключений, но позволяет ему уверенно ориентиро-

ваться в данной окружающей обстановке. Но если Юм,

развенчивая субстанции, боролся с могущественной иде-

ологией, то его последователи сегодня трудятся для

интеллектуального оправдания того, что для общества

давно уже не в новинку - а именно, дискредитации

для альтернативных способов мышления, противоре-

чащих утвердившемуся универсуму дискурса.

Заслуживает анализа стиль, посредством которого

представляет себя этот философский бихевиоризм. Он

как бы колеблется между двумя полюсами - изрека-

ющего авторитета и беззаботной общительности. Обе

тенденции неразличимо слились в беспрестанном упо-

треблении Витгенштейном императива с интимным или

снисходительным *du^ (<ты>)^ или в начальной главе

работы Гильберта Райля <Понятие ума>, где за пред-

ставлением <декартовского мифа> как <официальной

I Philosophical Investigations (New York: Macrnillan, 1960): <Und deine

Sknipel sind Missverst^ndnisse. Deine Fragen beziehen sich auf Wurter...>

(S. 49). <Denk doch einmal gamicht an das Verstehen als 'seelichen

Vorgang'l - Denn das ist die Redeweise, die dich verwirrt. Sondem frage

dich...> (S. 61). <Oberlege dir folgenden Fall...> (S. 62) и тд.*

* <И твои сомнения суть [всего лишь] недоразумения. Источник

твоих вопросов - в словах...> <Перестань думать о понимании как о

душевном процессе! Ведь это просто способ выражения; вот что тебя

запутывает. В противном случае я спрошу тебя...> <Обдумай-ка следу-

ющий случай...> (нем.).

228