10. 2. Место культуры в системе бытия и ее строение

Культура — сверхсложная система, исторически образовавшая­ся и исторически изменяющаяся многосторонняя целостность спе­цифически человеческих духовных качеств. Это значит, что культу­ра является подсистемой двух более широких систем: она входит в антропо-социо-культурную сферу бытия, а также, вместе с нею и во взаимоотношениях с природой, — в бытие, рассматриваемое во всей его полноте и целостности.

Исходным в материалистически трактуемой онтологии являет­ся бытие природы, или «самобытие». Вторым названием подчер­кивается несотворенность и вечность природы, хотя и она должна

— ,д, i ; ,— •

рассматриваться исторически. В процессе научного познания опре- I делено, что изначально существовала неорганическая материя, за-Я тем зародилась более сложная форма бытия — жизнь, которая раз- I вивалась от растительного мира к животному, где в свою очередь I эволюционировала от самых простых видов ко все более и более 1 сложным, пока не достигла уровня человекообразных обезьян — I высшего уровня самоорганизации материи и функционального про- I явления энергии, возможного в пределах бытия природы.

Надо признать, что в связи с общим оживлением религиозного 1 сознания как реакцией на противоречия, обострившиеся в мире в I XX в., и на нерешенность научным познанием ряда проблем биогене- I за и антропогенеза возрождаются наивные мифологические представ- I ления о том, что мир был создан «из ничего» некоей Божественной I силой: Так, в США, а затем и в России, известное распространение I получила концепция «креацианистов», которые утверждают, будто про- I блема происхождения жизни может быть разрешена лишь через при- 1 знание всемогущего Творца (см., например, сочинение одного из лиде- I ров этого движения Д. Гиша «Ученые-креационисты отвечают своим I критикам». СПб., 1995). Им даже удалось добиться того, что в одном I из университетов Калифорнии в преподавании биологии теория Дар- I вина заменена изложением библейской версии космогенеза.

Полемика с проповедниками подобных взглядов бессмысленна, I как любая дискуссия с религиозными философами, признающими 1 истинность иудейских, христианских, индуистских или каких-либо 1 иных мифов, поскольку, как это точно сформулировал еще Тертул- 1 лиан, «Credo quia absurdum est», т.е. «Верую, потому что недоступ- 1 но разуму». Ограничимся ссылкой на Гераклита, осознавшего фан- I тастичность всех космогонических мифов: «Этот космос, один и тот I же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда 1 был, есть и будет вечноживой огонь, мерно возгорающийся, мерно ] угасающий». На нынешнем уровне развития научного знания веч- ность и несотворенность природы — не интуитивное убеждение I философов и не предмет веры, подобный мистическому акту Боже- ] ственного творения (как утверждают религиозно настроенные уче- I ные, пытаясь стереть грань между знанием и верой, а значит, между | наукой и религией), а логический вывод из закона сохранения мате- ] рии и энергии. •

Наука свидетельствует, что на определенной ступени истории природы в силу некоторых еще не вполне известных обстоятельств I на нашей планете зародилась новая — антропо-социо-кулыпур-ная — форма бытия, законы существования и развития которой вышли за пределы биологических законов природы. Поскольку, как J

было отмечено нами в ходе анализа культурогенеза, все подсисте­мы этой триединой онтологической структуры имеют собственные субстраты и свойства, наша задача состоит в выявлении особенно­стей бытия культуры, что означает постижение ее отношений: на одном уровне к человеку и к обществу, а на другом — к природе. Эта гносеологическая ситуация основана на структуре бытия, кото­рая может быть наглядно представлена в виде трех частично со­вмещающихся фигур (рис. 3.1).

Рис. 3.1. Структура бытия

Эвристическое, а не только демонстративное значение данной схемы состоит в том, что логика ее построения выявляет место человека в бытии — в области соединения природы, общества и культуры. Такой его онтологический статус обусловлен главным атрибутивным, т.е. неотделимым от бытия, свойством человека — его деятельностью как осознаваемым, целенаправленным, сво­бодным и творчески вариативным проявлением активности (в отличие от атрибута животного — активности как внутренне детерминированного поведения). Поскольку же деятельность есть способ бытия человека, охватывающего и материально-практическое созидание, и духовное постижение мира и сливающее их воедино в практически-духовное, художественно-творческое освоение действи­тельности, культура не может быть сведена к одной только духов­ной или тем более художественной деятельности, она должна ос­мысляться философски как всесторонне-целостное пространство] действенных отношений человека и мира. Этот вывод также! можно представить наглядно (рис. 3.2).

Рис. 3.2. Три подсистемы культуры

Приведенная схема нуждается в некоторых комментариях. Они | касаются, прежде всего, правомерности различения духовной и ма-1 териальной культуры. По справедливому утверждению противни-] ков такой декомпозиции, в культуре нет и не может быть ничего чистоматериального, неодухотворенного интересом людей, замыс- ] лами, проектами создателей «второй-природы», и нет и не может! быть ничего чистодуховного, нематериализованного в речи и музы­ке, в мимике и жесте, в письме и рисунке... Суть, однако, состоит в| том, что соотношение рассматриваемых «потенциалов» культуры] может быть не только различным, но и диаметрально противопо-] ложным — вплоть до того, что одни созданные человеком предме: ты могут быть уничтожены (хлеб поедается, одежда изнашивается,] спутник сгорает в атмосфере и т.д.), а другие неподвластны физи-] ческим воздействиям. В этом смысле герой романа М. Булгакова сказал: «Рукописи не горят» — горит бумага, но остаются мысль, чувство, идея, образ, учение... Дух и материя живут по разным зако-j нам, это позволило мифологически-религиозному сознанию связать духовность с божественным миром и противопоставить бессмерт-1

ный «Святой Дух» бренной «грешной плоти». В реальном же бытии культуры ее духовные формы, религиозные и светские, эмоциональ­но-мистические и рационально-научные обретают независимость от выражающих их материальных средств, а созданные людьми вещи, подобно человеческому телу, живут по законам бытия, уходящего в небытие.

₁

Другой'комментарий необходим для обоснования правомерное; ти выделения в пространстве культуры не только духовной и мате­риальной, но и художественной подсистемы. Согласно распростра-I ненному представлению в антитезе «материальное — духовное» третьего члена быть не может, потому что это исключается закона­ми формальной логики. Однако логика индуизма, изложенная в Ведах, признает, что возможно не только третье, но и четвертое, ибо все существующее может быть или тем, или этим, или и тем. и этим, или ни тем и ни этим. Данная точка зрения позволяет объяснить амби­валентное бытие искусства, которое является «и тем и этим», т.е. и I духовной деятельностью, и материальной; причем две стороны — поэтическая идея и звучание стиха, песни или симфонии, пережива­ние природы и красочное полотно картины, динамическое чувство и жесто-мимическая материя танца, и т.д. — во всех видах искусст­ва слиты воедино и не могут быть разъединены. Ни та, ни другая сторона не может быть заменена: слово в стихе — другим словом, рисунком или жестом, актерское движение — рисунком, словом или напевом, фортепьянная партия в концерте Чайковского — скрипич­ной, и наоборот; более того, роль, сыгранную И. Смоктуновским, нельзя заменить той же ролью в исполнении В. Высоцкого, и даже одно исполнение произведения искусства актером, музыкантом, балери­ной — другим. Поэтому распространенная практика инсценирова­ния и экранизации литературных сочинений приводит к эстетичес­ки полноценным результатам только тогда, когда является не «пе­реводом» с одного языка искусства на другой, а созданием новых и самостоятельных художественных произведений по мотивам ори­гинала; даже перевод стихотворения с одного языка на другой есть, в сущности, создание другого произведения «по мотивам» исходно­го, так как художественное содержание стиха неотделимо от звуча­ния воплощающей его национально своеобразной речи, особеннос­тей ее ассоциативных смыслов и идиоматики.

Такое нерасторжимое, единство двух начал на философском языке называется тождеством. Именно взаимное отождествление ду- ховного и материального и отличает художественную деятель- ность от духовной и материальной, а тем самым служит основани- ем для различения трех подсистем культуры. >

Что же с точки зрения этой логической схемы является «ни та ни этим» — ни материальным, ни духовным? Очевидно, то, что нах~ дится за пределами культуры, — общество как система отношени между людьми, при описании которой мы обычно употребляем пон тия «материальное» и «духовное», но уже не в их буквальном знач нии, а в переносном, метафорическом — экономика «материальна не в том смысле, в каком материальны физический и технически предметы, и правовые отношения «духовны» не в том смысле, в к ком духовны человеческие переживания, мысли, идеалы.

Но и в пределах самой культуры духовное, материальное, и ху дожественное содержание существенно неоднородно. Содержани духовной культуры определяется строением духовной деятельно сти человека. Как показал ее системный^Ланализ, она охватывает тр способа освоения субъектом объективной реальности, которые я~ ляются необходимыми и достаточными для обеспечения подлинно го и полноценного человеческого бытия, •— это три вида субъектно объектного отношения: 1) познание мира; 2) его ценностное о мысление; 3) идеальное преобразование (проектировани желаемого); 4) необходимое для всего этого межсубъектное вза~ модействие людей — их духовное общение (рис. 3.3).

Рис. 3.3. Строение духовной культуры

Материальная культура, во-первых, включает в себя техни. ческую культуру, рождающуюся в процессе преобразования ч~ ловеком природной материи. Эта форма материальной культуры которую часто неправомерно отождествляют с материальной куль­турой как таковой, представляет собой творимый людьми мир тех­нических средств воздействия на природу и на самих себя: от создания собственных искусственных органов (ножа и пилы, ло­паты и серпа, рычага и колеса, копья и меча и т.д.), компенсирую­щих природную, физическую слабость человека, до изобретения хитроумнейших машин, приборов, средств передвижения и связи. Во-вторых, к материальной культуре относится физическая куль­тура, т.е. способы преобразования человеческого тела. Это поня­тие долгое время трактовалось в русле свойственного всем по-стязыческим религиям презрительного и ханжески-стыдливого от­ношения к телу как сопернику духовных устремлений человека к Богу и к бесплотному вечному бытию в потустороннем мире. Однако в наше время оно начинает приобретать адекватные ос­мысление и оценку, основанные на понимании того, что формиро­вание собственного тела — это не только так называемая «физ­культура» и спортивные игры, но и медицина, питание, сексуаль­ные отношения, создание благоприятных экологических условий для здоровой жизни. Есть все основания полагать, что чем дальше будет развиваться цивилизация, тем более значительное место станет занимать в ней физическая культура, так как в конечном счете идеальный образ человеческого бытия, который, говоря язы­ком синергетики, должен служить аттрактором — силой притя­жения из будущего — нашей деятельности, складывается из рав­новесия, гармонии и взаимного опосредования духовной и ма­териальной жизни человека.

В силу того что материальный мир предстает в трех формах — природы, человека и общества, — существует также третья — со­циальная форма материальной культуры. «Социальная материя» отличается от природной, но это не лишает общественное бытие своеобразного материального субстрата. При всей метафорично­сти употребления понятий «материя», «материальное» примени­тельно к общественным явлениям, сам факт такого применения говорит о несомненной существенной общности между социаль­ной и природной, телесной материей человека. Общность состоит в том, что общественные отношения — и производственные, и социально-политические, — чтобы быть прочными и независимы­ми от функционирующих в них людей должны иметь определен­ные организационные формы: государственные органы, суд, уни­верситеты и все другие учреждения и организации, которые суще­ствуют предметно, объективно, независимо от того,кто их создал и кто в них работает. Таким образом, культура выступает в данном случае как форма опредмеченного бытия общественных отноще I ний, что оправдывает использование понятия-бинома «социокуль- | турное», обозначающего единство содержания и формы в это$Щ сфере бытия.

^{1 1} ой

Так, социально-организационная форма материальной культуры! (в отечественной литературе ее обычно называют «политической»)⁷⁴ обеспечивает ей полное осуществление возможностей «окультури«И вания» бытия человечества, неизвестного природе.

Еще один компонент материальной культуры — материально** общение. Оно подобно выделенному в духовной культуре меж-1 субъектному взаимодействию, однако осуществляется практически,» а не духовно. Речь идет о тех формах коллективной практики — в! труде, военном деле, спортивных играх, — участники которых выс-в тупают как равно свободные и равно активные субъекты общеиЯ деятельности (рис. 3,4).

Рис. 3.4. Строение материальной культуры

Строение художественной культуры аналогично структуре обеих! рассмотренных подсистем культуры: в одном измерении оно опре-! деляется различиями художественной предметности, т.е. произве-1 дений разных видов искусства, в другом — межсубъектными отно*! имениями в данной сфере культуры. Своеобразие ее строения обус-г ловлено тождеством духовного и материального в художественнол творчестве. В первом измерении это выражается в различиях меж^л ду конкретными проявлениями духовного содержания и в различи­ях между, соответствующими данным содержаниям материальными средствами художественной формы. Так отличаются друг от друга три класса искусств, определяемых по материальной структуре как пространственные, временные и пространственно-временные, а по особенностям духовного содержания — как воссоздающие пережи­ваемый художником материальный мир — природу, человека, вещи (живопись, графика, скульптура, художественная фотография), выра­жающие внутренний, эмоциональный мир человека (музыка и хоре-ография)'и соединяющие интеллектуально-духовное изображение (осмысление) реальности с выражением эмоционально-оценивающего отношения к ней художника (литература, театр, кино и телевизион­ное искусство). Таким образом, искусство использует все возможно­сти, которыми располагают природа и культура, для художественно-образного освоения полноты бытия (рис. 3.5).

Рис. 3.5. Строение художественной культуры

Особенность художественного общения как формы межсубъект­ных отношений состоит в тотальном охвате отношениями обще­ния всех, кто вступает или уже вовлечен в своеобразное «заколдо­ванное царство» субъектности. Именно общением являются отно­шения художника и зрителей, читателей, слушателей, так как они не просто воспринимают передаваемую им информацию, но по-своему переживают и осмысливают произведение искусства, тем самым соучаствуя в выработке этой информации и оказываясь своего родаЯ соавторами художника. Общением же являются отношения междуЯ художниками в коллективных формах творчества и между зрите-Я лями-слушателями в массовых формах восприятия искусства; от-Я ношение художника к создаваемым им образам и отношение кЯ ним зрителей, читателей, слушателей, а также отношения междуЯ самими образами в «художественной реальности». Вследствие этогои искусство предоставляет людям — не только творцам «художе-Я ственной реальности», но и аудитории, «живущей в ней» силокзЯ воображения, — такую степень свободы, какую не раскрывает пе-1 ред ними ни одна другая сфера культуры.

Следует отметить, что отличие художественной культуры и от 1 духовной, и от материальной сфер культуры не мешает искусству» в необходимых ситуациях органически соединяться и с духовными, Я и с материальными предметами: в первом случае соединение про-Я исходит в мифах, религиозном искусстве, государственных гимнах.Я революционных песнях, военных маршах, в научно-худо жественныхЯ жанрах литературы и художественно-философских притчах, стихахЛ диалогах; во втором — в архитектуре, дизайне, прикладных искус-И ствах, а также в художественной гимнастике и других формах син-i теза искусства и спорта.

Объединение в одной схеме итогов анализа строения всех под­систем позволяет добиться главной цели системной деконструкции культуры — выявить, с одной стороны, полноту и всеохватность ее •содержания, с другой — целостность, обеспечиваемую спектраль­ным характером переходов от одной формы культурной деятель­ности к другой (рис. 3.6).

Как видно из схемы, границы между тремя зонами культуры являются переходными — в них происходит спектральное соеди­нение соседних секторов, так сказать, взаимное наложение духов­ной культуры и материальной, художественной и духовной, а также художественной, духовной и материальной.

Действительно, архитектура, прикладные искусства, дизайн син­тезируют техническое и художественное творчество, причем так, что на одном краю ряда двойственных в своей основе образований доминирует техника, на другом — искусство, в центреже оба вида деятельности уравновешиваются, образуя гармоничную технически-художественную «ткань». Аналогичная шкала переходных форм образуется на границе художественной культуры и духовной, в таких, например, двусторонних жанрах, как религиозное искусство (живо­пись, скульптура, храмовая музыка, ораторское искусство проповед­ника), политическое искусство (государственный гимн, революцион-

» Рис. 3.6. Обобщающая схема строения культуры

ная песня, военный марш, ораторское искусство политика), синтез философии и искусства (от мифов до философских пьес, притч, сти­хов мыслителей Нового времени); в переходной зоне оказываются испробованными все градации соотношения философского и худо­жественного потенциалов, т.е. происходит движение от доминиро­вания одного к преобладанию другого через их относительное рав­новесие. Существует также третья ситуация, при которой культура соединяет духовное и материальное начала без посредства художе­ственной образности. В качестве примера можно привести обозна­чение в знаковой, символической форме связи здания с происходя­щими в нем духовными процессами: атрибуты государственной вла­сти указывают на работу парламента, знаки церковной иерархии — на деятельность религиозного учреждения и т.д.

Так культура заполняет все «пустоты», образующиеся между ее различными формами, демонстрируя тем самым действие одного из главных законов ее функционального бытия — все, что человек создает и что он привносит в обустраиваемую им бытийную «нишу» из природной и социальной среды, необходимо как можно более пол­но осмысливать, ценностно осваивать, одухотворять, очеловечивать.

Получив, таким образом, общее представление о культуре, мож­но перейти к анализу ее отношений с другими формами бытия, а именно с человеком, обществом и природой. Взаимодействие с ними обусловливает ее функционирование и развитие.