§ 45. Природа и история

Дуализм кантовского миросозерцания отражается в науке XIX века в своеобразно натянутом отношении естествознания к науке духа. Ни в какую предшествующую эпоху эта противоположность не была ни в материальном, ни методическом отношении столь же яркой, как в наше время, и благодаря ей возникло несколько новых многообещающих течений. Если при этом изъять из сферы науки духа спорную область психологии, как мы допускали это выше, то противоположностью природы

535

является общественная жизнь и ее историческое развитие во всем его объеме и на всем протяжении, и эта противоположность еще более соот­ветствует кантовской идее. Победоносное вторжение естественно-научно­го мышления по существу дела легко нашло себе в социальных и психологических явлениях пункты, в которых оно могло укрепить рычаги своего метода исследования, так что эту область охватила такая же борь­ба, как по вопросу о душе. Таким образом, эта противоположность ста­новится противоположностью естествознания и истории.

1. Первой формой, в которой обнаружилась вражда естественно-науч­ного и исторического миросозерцания, были успешные нападки француз­ского традиционализма на революционную философию. После того, как Сен-Мартен и де Местр изобразили революцию, как божескую кару над неверующим человечеством, де Бональд попытался противопоставить общественным теориям XVIII века, на которые он тоже возлагал ответст­венность за ужасы террора, теорию клерикально-легитимистской рес­таврации. Не имея навыка к логическому мышлению, дилетантски повер­хностный, он оказывал влияние горячностью своего изложения и силой принципа, который он отстаивал. Он говорил: философы Просвещения ошибались, полагая, что разум сам собой может прийти к истине и организовать общество; они ошибались также, требуя предоставления устройства общественной жизни личному усмотрению индивидуума. В действительности вся духовная жизнь человека есть продукт историчес­кой традиции. Она коренится в языке, язык же (это сильнейший аргумент против учения Кондильяка) дан человеку Богом в виде первого откро­вения. Божеское слово есть источник всей истины. Человеческое поз­нание есть лишь причастие к этой истине, оно возникает из совести, усваивающей то, что имеет общее значение. Носительницей же традиции божественного слова является церковь; ее учение есть дарованный Богом универсальный разум; учение это разрасталось из века в век, как исполинское дерево, на котором зреют плоды истинного человеческого познания. Поэтому только одно откровение и может быть основой общес­тва. Высокомерие людей, возмущавшихся против него, нашло себе воз­мездие в разрушении общества, которое следует создать на вечных нача­лах. Та же самая мысль объединяла темные и причудливые фантазии Балланша.

2. философский момент этой церковно-политической теории состоял в том, что духовной жизненной причиной индивидуумов был признан осу­ществляющийся в историческом развитии общества родовой разум. Если отвлечь от этого традиционализма теологические воззрения, то остается гегелевское понятие объективного духа. Поэтому Виктор Кузен прямо-таки снял сливки с ультрамонтанского молока, когда он воспринял именно это учение немецкой философии. Эклектицизм тоже признавал универ­сальный разум и был не прочь увидеть в нем нечто подобное шотландско-

536

му common sense, хотя и не отрицал за ним метафизической основы. Когда поэтому Паменне, первоначально принадлежавший к числу тради­ционалистов и затем прошедший школу немецкой философии, коснулся в своем Esquisse d'une philosophie учения об идеях, он не мог вполне удер­жать традиционалистскую теорию совести.

Совершенно иную форму учение об объективном духе приняло тогда, когда оно приобрело психологическую и эмпирическую окраску. В духов­ной жизни индивидуума происходят многочисленные явления, которые обусловливаются исключительно тем, что индивидуум существует вообще лишь как звено психического целого. И это целое, с которым каждый сражается и благодаря которому он существует, не имеет той естественно необходимой закономерности, которая свойственна общим формам ду­ховных процессов: оно имеет скорее исторический характер и общий дух, который лежит в основе индивидуальной жизни, запечатлевается объек­тивно в языке, нравах и общественных установлениях. При помощи изуче­ния их индивидуальная психология расширяется в социальную психоло­гию. Этот принцип установили Лацарус и Штейнталь. Существенно исторический характер этой социальной психологии они выразили не осо­бенно, впрочем, удачным термином "психология народов".

3. Социальная основная идея традиционализма имеет существенное значение для понимания религиозной окраски, которая со времен Сен-Симона свойственна, в противоположность социально-политическим теориям прошлого века, французскому социализму. Но учение последнего не только находится под влиянием религиозности получающей значение новой социальной политической силы, но и состоит в тесных отношениях с немецкой философией и даже с ее диалектикой. Все это перешло к ученику Сен-Симона, Огюсту Конту, идейное развитие которого имело в высшей степени любопытную судьбу.

Его план позитивистской системы наук представляет собой крайний вывод воззрения Юма и Кондильяка. Не только человеческое познание ограничено соотношениями явлений, но и вообще не существует ничего абсолютного, ничего непознаваемого. Единственно абсолютный принцип состоит в том, что все относительно. Не имеет никакого смысла говорить о первых причинах или конечных целях вещей. Однако этот релятивизм (или как он был назван позднее коррелятивизм) заявляет немедленно универсалистическое притязание математическо-естественно-научного мышления. Науке он приписывает задачу объяснить все эти соотношения с точки зрения общих законов природы. Для этой цели между науками (sciences) устанавливается "иерархия", которая шаг за шагом восходит от простого к сложному: за математикой следует астрономия, затем физика, далее химия, биология, высшую отрасль которой составляет психология, и, наконец, социология. Этим принципиально устанавливается, что общес­твенная наука должна основываться на предыдущих, но в действитель-

537

ности у Конта нет об этом и речи. Уже социальная статика с характерной прямотой отказывается вывести общественность из индивидуума, как это делала просветительная философия. Общественность есть первоначальный факт, и первым социальным явлением следует признать семью. Еще само­стоятельнее социальная динамика, ставящая перед собой без психологичес­кого объяснения задачу открыть естественный закон истории общества. Конт признает таким законом принцип трех стадий, через которые обяза­тельно должно пройти общество (схема, в которой предшественниками Конта следует считать не только Кузена и Гегеля). В своем умственном развитии человек выходит из теологического фазиса, проходит затем метафизический и вступает, таким образом, в положительный. В первом фазисе своего развития он объясняет явления антропоморфически действием сверхъестественных сил и существ. На второй ступени развития человек пользуется для этого общими понятиями, которые он пред­ставляет себе сущностями, действующими за явлениями. В положитель­ном фазисе он схватывает все отдельные явления только через посред­ство фактически удостоверенных условий, из которых они вытекают по эмпирически доказуемому закону. Этому общему закону духовной жизни должны подчиняться, по мнению Конта, все отдельные процессы, на которые она распадается, и все движение человеческой истории; при этом интеллек­туальный процесс сопровождается соответствующим развитием внешней общественной организации, которая, возникнув в форме жреческо-военного общества, превращается затем в господство юристов и, наконец, вступает в "промышленную" стадию. Победа положительного миросозерцания и про­мышленного строя составляет цель исторического развития европейских на­родов, которой положительная философия дала в высшей степени интерес­ное объяснение, соответственно этой схеме.

Однако, как будто для подтверждения закона о круговращении трех фазисов, Конт вернулся в последний ("субъективный") период своего мышления к теологическому фазису, сделав человечество, как особое Grand etre, предметом религиозного почитания, в качестве жреца которого он пере­нял с позитивистскими изменениями весь культ религиозного поклонения.

4. Эта важнейшая попытка построить историю по естественным зако­нам обнаруживает победу исторического мышления, и в этом противо­речии заключается внутренняя сила контовского мышления. В этом отно­шении Конт стоит гораздо выше своего английского ученика Томаса Бокля, который в своей "Истории цивилизации в Англии" (1857) поставил исторической науке задачу отыскивать лишь естественные законы жизни народов. Но зато медленные изменения в состоянии общества, выражающиеся в цифрах статистического исследования, доставляют го­раздо более пригодный и точный материал, чем рассказ об отдельных событиях, которым ограничивалась старая историография. Здесь раскрыва­ется истинный смысл противоположности: с одной стороны, абстрактный

538

закон, родовое понятие изменений, с другой - жизненная самостоятельность индивидуальной, определенной в самой себе формы. В этом отношении никто не понял сущности исторического миросозерцания так верно и никто не изобразил ее с такой настоятельностью и теплотой, как Карлейль.

5. Но тогда как истории приходится отстаивать свою автономию от захватов науки, в специальной области исследования природы, в учении об органическом мире получил значение исторический принцип разви­тия, согласно которому вся совокупность живых существ представляется однократным процессом развития органических форм, обусловленного телеологическим назначением жизнеспособности. Это долго подготовляв­шееся воззрение сделалось, благодаря великому сочинению Чарльза Дарвина "О происхождении видов путем естественного отбора" (1859), средоточием научного интереса и дало в последние десятилетия целый ряд глубоких указаний для философской обработки разнообразнейших проб­лем. Конечно, эти указания еще далеко не могут считаться достаточно полными для создания системы "синтетической" философии, как ее попы­тался установить Герберт Спенсер, преобразовав диалектический метод в более современную схему дифференциации и интеграции явлений. Но призвание философии заключается именно в том, чтобы исследовать логические основы, опираясь на которые форма эволюционизма, оказавша­яся плодотворной в ограниченном районе естествознания, получит возмож­ность воздействовать на историческое знание.

Достижение этого идеала одному, может быть, кажется близким, дру­гому - далеким. Но конец нашего века застает нас, во всяком случае, в борьбе исторического и естественно-научного образования.