Глава I первый период

(Приблизительно до 1200 г.)

То направление, в котором развилась средневековая философия и которое дало результаты, послужившие продолжением философии древ­ности, было предписано ей учением Августина. Последний впервые вы­ставил принцип самоуглубления, подготовлявшийся всем развитием древ­ней науки, в качестве центрального пункта философского мышления, и потому в истории философии Августину принадлежит место провозвест­ника новой эпохи, ибо объединение всех нитей церковной и эллинской философии, которое было совершено им, стало возможно только благо­даря их сознательному сосредоточению в той новой идее, которая сдела­лась зародышем философии будущего; но эта идея принесла плодотвор­ные результаты лишь в отдаленном будущем; для современников же и ближайших столетий ее философское значение осталось скрытым. Вместе с древней культурой угасла и творческая сила мышления, и новые народы должны были постепенно подготовиться к научной работе.

В церковных и приходских школах, сделавшихся источником этой вновь развивающейся культуры, наряду с необходимейшими для духовных познаний, мало-помалу удалось включить в число предметов препода­вания диалектику. Для этого преподавания элементарной логики имелись в первых столетиях Средних веков лишь два наименее значительных сочинения аристотелевского "Органона" De categoriis и De interpretatione в латинском переводе с введением Порфирия и комментариями неопла­тонической эпохи, главным образом принадлежащими Боэцию. Пособия­ми при ознакомлении с реальными знаниями служили учебники поздней­шей древности: Марциана Капеллы, Кассиодора и Исидора Севильского. Из крупных произведений древнегреческих философов был известен лишь платоновский "Тимей" в переводе Халкидия.

При таких обстоятельствах школьные занятия имели своим объектом главным образом изучение формально-логического схематизма, а разра­ботка материальной части знания, в особенности религиозной догмы, ко-

227

торая считалась по существу завершенной и не подлежащей никаким возражениям, имела своей целью лишь сформулировать и изложить уста­новившиеся учения в формах и по правилам аристотелевско-стоической логики, причем центр тяжести лежал в формальном распорядке, конст­рукции и разделении родовых понятий и в правильной дедукции. Подобно тому, как на Востоке античная логика была утилизирована Иоанном Да­маскином для строго последовательного развития церковного учения, для этой же цели она стала служить и на Западе.

Между тем эти занятия, обусловливавшиеся состоянием воспринятого научного материала, имели не только дидактическое значение умственно­го упражнения, но результатом их было также возникновение вопроса о значении логических соотношений, и, таким образом, в литературе Запа­да уже рано появляются исследования об отношении понятия к слову, с одной, а к предметам, с другой стороны.

Эта проблема получила еще большую настоятельность вследствие но­вого своеобразного осложнения. Рядом с учением церкви существовала наполовину терпимая, наполовину осужденная мистическая традиция христианства в неоплатонической форме. Она опиралась на сочинения, которые, возникнув в пятом веке, приписывались первому епископу Афинскому, Дионисию Ареопагиту; в девятом веке, когда эти сочинения были переведены Иоанном Скотом Эриугеной и сделались основой его собственного учения, она получила дальнейшее распространение. Главной характерной чертой этого учения было отождествление различных степе­ней абстракции со ступенями метафизической реальности, которое было сделано уже древним платонизмом и неоплатонизмом (ср. § 20, п. 8).

Вследствие этих условий в течение ближайших столетий вопрос о метафизическом значении родовых понятий сделался центром фило­софского мышления. Вокруг него группировались остальные логическо-метафизические проблемы, и смотря по тому или другому отношению к ним определялось направление отдельных мыслителей. Среди разнооб­разных мнений, высказанных по поводу этого спора об общих понятиях (универсалиях), обнаруживаются три направления. Реализм, признающий самостоятельное существование родов, представляет учение Ансельма Кентерберийского, Гильома Шампосского и собственно платоников, среди которых выдается Бернар Шартрский. Представителем номинализма, видящего в общих понятиях лишь наименования, является в эту эпоху главным образом Росцелин. Нейтральное учение, называемое концепту­ализмом или сермонизмом, связывается с именем Абеляра.

Эти вопросы дебатировались главным образом в бесконечных слово­прениях Парижского университета, во все это время являвшихся средо­точием научной жизни Европы, и философские турниры, на которых применялись все диалектические уловки, оказывали на эту эпоху такое же притягательное влияние, как некогда дебаты софистов и последователей

228

Сократа. Здесь, как и там, непосредственность народного сознания была сломлена; как и в ту эпоху, лихорадочная жажда знания и страстное желание принять участие в непривычном умственном развлечении охватили широкие слои общества. Пробудившееся стремление к поз­нанию вышло из узкого круга духовных, которые до этого времени были хранителями научной традиции.

Однако это чрезмерное оживление диалектического мышления нашло и многочисленных противников. Действительно, оно скрывало в себе серьезную опасность. Этому блестящему проявлению абстрактного мыш­ления совершенно не хватало основы реального знания; со своими фор­малистическими разграничениями и умозаключениями диалектика могла только совершать всякого рода фокусы, совершенно лишенные твердой почвы, которые хотя и напрягали формальные способности ума, но, не­смотря ни на какие усилия, не могли привести к реальному знанию. Поэ­тому рассудительные люди, вроде Герберта, ознакомившиеся с эмпири­ческими исследователями арабов, советовали оставить формализм и обратиться к тщательному исследованию природы и разработке практи­ческих культурных задач.

Голос этих людей не был услышан, но диалектика столкнулась с более энергичным противодействием в лице верующего благочестия и церков­ных властей. Логическая разработка религиозной метафизики и высказан­ные в дебатах об общих понятиях безо всякого отношения к религиозной догме воззрения неизбежно должны были вступить в противоречие с пос­ледней, и чем чаще это повторялось, тем в большей степени диалектика стала казаться не только совершенно излишней с точки зрения благо­честия, но и опасной для церкви. В этом смысле она оспаривалась, отчасти со значительной резкостью, ортодоксальными мистиками; непримиримейшим среди них был Бернар Клервоский, тогда как викто-ринцы от крайностей диалектического самомнения вернулись к изучению Августина и старались усвоить те богатые данные внутреннего опыта, ко­торыми изобилуют его произведения, придавая в то же время его метафизическим основным принципам эмпирический характер.

Аврелий Августин (354-430), родился в Тагасте в Нумидии и получил юридическое образование, которое он продолжил в Мадавре и Карфагене. В своей молодости он прошел почти через все стадии научно-религиозного движения того времени: сначала в поисках религиозного охлаждения своих жгучих религиозных сомнений он обратился к манихейству, затем впал в академический скептицизм, рано воспринятый им от Цицерона. От мистицизма Августин перешел постепенно к неоплатонической доктрине и, наконец, был обращен миланским епископом Амвросием в христианство, философским представителем которого ему было суж­дено стать.

Сделавшись священником, а затем епископом в Гиппоне Регии, он неутомимо работал как практически, так и теоретически над объединением христианской

229

церкви и ее учения; его догматика получила особенное развитие в споре с дона­тистами и пелагианами. Из числа его сочинений для ознакомления с его филосо­фией имеют значение главным образом автобиография Confessiones, далее Contra academicos, De beata visa, De ordine, De quantitatae animae, De civitate Dei.

Είςαγωγή εις τάς κατηγορίας Порфирия в переводе Боэция дало внешний толчок к возникновению спора об общих понятиях. Боэций кроме того имел влияние на ранний период Средних веков своими переводами и комментариями обоих аристо­телевских и некоторых цицероновских произведений. К его книгам присоединились еще другие, обращавшиеся под именем Августина.

Из числа реальных энциклопедий конца древней эпохи, принадлежащий Марциану Капелле Satyricon, из Карфагена в середине пятого века, после причуд­ливого вступления De nuptiis Mercurii et phiiologiae, трактует о семи свободных искусствах, из которых впоследствии грамматика, риторика и диалектика были на­званы в школьной практике trivium, а геометрия, арифметика, астрономия и музы­ка (с включением поэтики) - quadrivium. Ценный комментарий к энциклопедии Марциана Капеллы написал позднее Скот Эриугена. Institutiones divinarum et sae-cularium lectionum и De artibus ac disciplinis litterarum liberalium Кассиодора Сена­тора (480-570) и Originum sive Etymologiarum libri XX, Исидора Севильского (умер в 636 г.), стоят уже совершенно на богословской почве. Классический пример утилизации античной школьной логики в целях систематизации учения церкви дает Иоанн Дамаскин (около 700) в своей Πηγή γνώσεες.

В то время, как на континенте бушевала буря переселения народов, научные занятия водворились на Британских островах, в особенности в Ирландии, и достигли впоследствии в Йоркской школе в лице Беды Достопочтенного известного процветания. Отсюда ученое образование по инициативе Карла Великого было перенесено Алкуином обратно на континент; наряду с епископскими и монас­тырскими школами возникла придворная школа, резиденцией которой Карл Лысый назначил Париж. Важнейшие монастырские школы находились в Фульде и Туре. В первой работали Рабан Мавр (Rabanus Maurus из Майнца, 776-856; De universo libri XXII) и Эрик (Heiricus) из Оксерра; из нее вышли Ремигий Оксеррский и мнимый составитель комментария Super Porphyrium. В Туре после Алкуина абба­том сделался Фредегиз, которого мы знаем по письму De nihilo et tenebris. Позднее главным центром научной традиции сделался монастырь в С.Галлене (Ноткер Лабе-он, умер в 1022 г.).

Сочинения, приписываемые Ареопагиту (ср. Act. Apost. 17 v.34, главным обра­зом, Περί μυστικής Э-εολογ'ιας и Περ'ι της ιεραρχίας ουρανίου), обнаружи­вают тоже смешение христианской и неоплатонической философии, как оно было распространено на Востоке (под влиянием Оригена) и в особенно характерной форме встречается у епископа Синезия (около 400). Псевдодионисиевские сочинения, возникшие по всей вероятности в пятом веке, впервые упоминаются в 532 г., причем подлинность их отрицается; однако ее отстаивал Максим Испо­ведник (580-662; De variis difficilioribus locis patrum Dyonisii et Gregorii).

Под влиянием этой мистики находится первая значительная научная личность Средних веков - Скот Эриугена (lerugena из Ирландии, около 810-880), о жизни которого известно лишь то, что он был призван Карлом Лысым в парижскую вы­сшую школу и некоторое время преподавал в ней. Он перевел сочинения Арео-пагита, написал против Готтшалька сочинение De praedestinatione и изложил свои воззрения в капитальном сочинении De divisione naturae.

230

Ансельм Кентерберииский (1033-1109) был родом из Аосты, долгое время жил а норманнском монастыре в Беке и в 1093 г. был назначен архиепископом Кентер­берийским. Из его сочинений в философском отношении кроме сочинения Cur deus homo? особенно важны Monologium и Proslogium. Оба они изданы C.Haas'oM (1363) вместе с возражением монаха Gaunilo (из монастыря Мармутье близ Тура), Liber pro insipiente и ответом Ансельма.

Гильом Шампосский (умер в 1121 г. епископом в Шалоне) был любимым учителем кафедральной школы в Париже и положил начало научным занятиям в августиниан-ском монастыре в С.Викторе там же. Об его философских взглядах мы знаем главным образом со слов его противника Абеляра; его логическое сочинение утеряно.

Платонизм раннего периода Средних веков в существенных пунктах опирался на 'Тимея" и формулировал учение об идеях, в особенности под влиянием неопла­тонического парафраза, в несколько отступавшей от первоначального смысла форме. Значительнейшим представителем этого направления является Бернар Шартрский (в первой половине XII века); его сочинение De mundi universitate sive megacosmus et microcosmus изд. Barach. Его учениками считаются Гильом Конхесский (Magna de naturis philosophia; Dragmaticon philosophiae) и Вальтер Мортаньский; в том же духе писал Аделард Батский (De eodem et diverso; Quaestiones naturales).

Росцелин Арморикский (Бретань) был учителем во многих местах, в особен­ности в Лох-Менахе, где его слушателем был Абеляр; на Суассонском соборе он был вынужден отказаться от своих взглядов (1092). Источниками для ознаком­ления с его учением служат сочинения Ансельма, Абеляра и Иоанна Солсберийского.

Абеляр (Abaelar, Abeillard) - характернейшая и энергичнейшая личность среди мыслителей этого времени, родился в 1079 г. в Пале (графство Нант), и был учеником Гильома Шампосского и Росцелина. Местами его собственной педа­гогической деятельности были Мелен и Корбейль; но с наибольшим успехом он вы­ступил в кафедральной школе в Париже и в логической школе св. Женевьевы. Не­счастье, в которое повергло его известное отношение к Элоизе, и конфликты с католическим духовенством, которые возникли вследствие его учения и обостри­лись особенно благодаря травле его нутомимого преследователя Бернара Клер­воского (соборы Суассонский 1121 г. и Сансский 1141 г.), не дали беспокойному Абеляру возможности прийти в ясность по отношению к самому себе и заставили его искать приюта по разным монастырям. Он умер в 1142 г. в монастыре St.Mar­cel близ Шалона на Сене. Ср. его Historia calamitatum mearum и его переписку с Элоизой. Наиболее выдающимися являются его Dialectica, Introductio in Theologi­am; Theologia Christiana, Dialogus inter philosophum, Christianum et Judaeum, сочинение, озаглавленное Sic et поп, и этическое исследование Scito te ipsum Cp.Ch. de Remusat, Abaelard.

К точке зрения Абеляра приближаются несколько анонимных исследований (опубликованных Кузеном), в том числе комментарий к сочинению De interpretati-one, De intellectibus и De generibus et speciebus (последнее, может быть, принад­лежит Жосселину, умершему в 1151 г. епископу Суассонскому); родственно Абе­ляру также философско-богословское мировоззрение Жильбера Порретанского (Gilbertus porretanus, умер епископом в Пуатье в 1154 г.), учившего в Шартре и Париже и вовлеченного Бернаром Клервоским в преследование Абеляра. Сверх комментария к ложно приписываемому Боэцию сочинению De trinitate и De duabus naturis in Christo он написал очерк De six principiis, впоследствии сделавшийся объектом многочисленных комментариев.

231

Опасные с церковной точки зрения выводы "диалектики" уже очень рано встре­чаются у Беренгара Турского (999-1088), учение которого о Тайной Вечере встретило противника в Ланфранке (Lanfranc 1005-1089, предшественник Ансель­ма в Кентербери и Беке). Последний, по всей вероятности, был автором приписы­вавшегося ранее Ансельму Elucidarium sive dialogus summam totius theologiae complectens. В этом учебнике впервые проявляется стремление безо всяких диалектических новшевств передать все установившиеся учения церкви в форме логически расположенного учебника. Позднее это сочинение послужило исходной точкой суммистов, значительнейшим среди которых является Петр Ломбардский (умер в 1164 г. епископом Парижским) с сочинением Libri IV sententiarum. Из числа предшествующих представителей этого направления следует упомянуть, пожалуй, еще о Роберте Пуллейне (Robertus Pullus, умер в 1150 г.), из числа последующих о Петре Пуатьесском (умер в 1205 г.) и Аланусе Рисселе (Alanus Rysse! ab insulis; умер в 1203 г.).

Герберту (папа Сильвесто II, умер в 1003 г.) принадлежит та заслуга, что он энергично указывал на необходимость занятая математикой и естествоведением. В Испании и Италии он узнал о работах арабов и приобрел массу познаний, служившую объектом зависти и досады для его современников. Подобно ему его ученик фульберт (умер в 1029 г. епископом Шартрским) требовал возвращения от диалектики к простому благочестию, к тому же стремился Гильдеберт Лавардинский (1057-1133, епископ Турский).

Таково же было стремление ортодоксальной мистики XII века. Ее деятель­нейшим поборником является Бернар Клервоский (1091-1153). Среди его сочине­ний наиболее выдающиеся: De contemtu mundi и De gradibus humilitatis.

В научном отношении плодотворные результаты дала мистика викторинцев, руководителей монастырской школы св.Виктора в Париже. Значительнейший из них Гуго Сен-Викторский (по рождению граф Бланкенбург, родился в 1096 г. в Гарце, умер в 1141 г.). Значительнейшее из его произведений De sacrameniis fidei cbristianae; для мистической психологии имеют значение Soliloquium de arrha ani-mae, De area Noe и De vanitate mundi, кроме того энциклопедический сборник Eru-ditio didascalica.

Его ученик - Ришар Сен-Викторский (шотландец, умер в 1173 г.), написал De statu и De eruditione hominis interioris, De praeparatione animi ad contemolationem, De gratia contemplationis. Его последователь Вальтер Сен-Викторский выдвинулся в мало науч­ной полемике с еретической диалектикой (In quatuor labyrinthos Franciae).

В конце этого периода обнаруживается в лице Иоанна Солсберийского начало гуманистической реакции против односторонности схоластики (lohannes Saresbe-riensis, умер в 1180 г. епископом Шартрским), произведения которого Policraticus Metalogicus служат ценным источником для ознакомления с научной деятель­ностью этого времени.