36. «Москва – Петушки» Вен. Ерофеева: жанр, герой, поэтика.

37. Художественная практика отечественного постмодернизма (анализ 3 произведений по выбору студента).

Сорокин – предст-ль соц-арта. В 1970е семантика соцреал-го стиля еще актуальна, соцреал-м был еще у руля. У С. часто повтор-ся коллизия: отнош-я Учителя (наставника, руководителя) и ученика (новичка, младшего). Например, рас-зы «Сергей Андреевич», «Свободный урок».

Соцреал-й дискурс в поэтике С. соед-т неск. противор-х элем-в. 1. обнаж-т мифологизм соцреал-го дискурса, делает его зримым. С. реритуализ-т соцреал-м. 2.стилевые элементы разгон-ся до своего макс-ма, при этом культ-е переходит в природ-е. Дискурсивная власть переходит во власть телесную, секс-ю, а образы вызывают чаще всего отвращение. (В «Сергее Андреевиче» ученик поедает кал св. учителя)

Отвратит-е и абсурдное воплощ-т мифолог-ю гармонию, а достиг-я гармония вызыв-т рвоту. Власть языка и порядка переходит во власть абсурда. Этот переход объясн-т такой прием, как стилевой скачок. Резкие переходы из соцреал-й глад-копии в кровавый, тошнотвор-й натурал-м, либо в поток бессмыслицы – просто набор букв.

Пелевин вошел в лит-ру как фантаст. Центр-я тема: персонажи бьются над ?: что есть реальность? Причем если класс-й постмод-м открывал симулятивную природу того, что казалось реал-ю, то для его героев осозн-е иллюзор-и окруж-го – лишь старт-я точка размышл-й.

«Омон Ра» - основа сюжета – откр-е фальш-й природы совет-й реал-ти. Парадокс в том, что все, укорен-е в созн-и героя, обладает статусом реал-ти. А все, что претендует на роль действит-ти – фиктивно и абсурдно. Совет-й героизм П. отлич-ся полной отменой свободы выбора – ч-к обязан стать героем. Омон и его товарищи должны заменить собой части космич-й машины, воплощая мечту о «стальных руках – крыльях» и «пламенном моторе» вместо сердца. Совет-й мир –концентрир-е выраже-е постмодер-го воспр-я реал-ти как совокуп-ти убедит-х фикций. Но П. предлагает взглянуть на мир обманов изнутри – глазами «винтика.

Гл. герой с детства мечтает о полете в космос – полет для него как альтернат-я реал-ть, оправдыв-я сущ-е повседневности. Он мысленно уподоб-т себя богу Ра, умир-у и возрождающ-ся. С 1й стороны он обманут – Луна, к кот. он стремился, оказ-ся где-то в подземельях метро. С др. стороны, вагон метро стан-ся для него луноходом, схема метрополитена прочит-ся как схема его лунной трассы. Он уподобился Ра – пройдя ч\з смерть в москов-х подземельях, он возрод-ся для свободной жизни – в св. космосе.

Р-н «Чапаев и пустота». Размыв-т границу м\у явью и сном. Герои сами не знают, какой из сюжетов с их участием явь, а какой сон. Петр Пустота обнар-т себя в 2 реал-х одновр-но. 1я, как он считает, подлинная - он, петерб-й поэт модернист, в 1918г. стан-ся комиссаром у Чапаева. 2я - он — пациент психиатр-й клиники, где его пытаются избавить от «ложной личности». Постепенно Петр догад-тся, что все есть пустота. Он должен научиться осозн-ть равенство всех «реал-й» как одинаково иллюз-х.

Для П. созн-е пустоты, осозн-е себя как пустоты дарует возмож-ть фил-й свободы. Высший смысл фил-х – «Золотая удача» - «это когда взлет свобод-й мысли дает возмож-ть уви­деть красоту жизни». Судя по финалу р-на и по заверш-й датировке «Кафка-юрт, 1923—1925», — сам этот р-н есть совокуп-ть множества реал-й.

П. пишет парадокс-й воспит-й р-н о транс­форм-х иллюзий в непреложную для личности реал-ть, кот. обнару­ж-т свою иллюз-ю природу для кого-либо другого. Парадокс р-на в том, что центр-м учением оказ-ся отсут-е и принцип-я невозмож-ть «истинного» учения. Как говорит Чапаев, «свобода бывает только одна, когда ты сво­боден от всего, что строит ум. Эта свобода называется "не знаю"».