Мир как школа

к али ученики рабби Акибы, суть вещи разные, отчасти про­тивоположные. Но для тех и для других их «мудрость» есть предмет всепоглощающей страсти, определяющей всю их жизнь, и обладатель мудрости представляется им самым достойным, наилучше исполнившим свое назначение чело­веком. Так было не со всеми. Римлянину импонирует со­лидная взрослость делового человека, который именно чув­ствует себя слишком взрослым, чтобы до гробовой доски оставаться восторженным школяром, дышать школьным воздухом и забывать себя в умственной экзальтации ²⁴. На воображение более молодых, «варварских» народов дейст­вуют образы неустрашимой храбрости, силы, широкого ве­ликодушия ²⁵. Но в трактате «Речения отцов», возникшем на палестинской почве в позднеантичную эпоху, говорится: «Кто есть богатырь (gibbor)? Побеждающий свои чувства, ибо написано: лучше терпеливый, нежели силач, и владе­ющий духом своим, нежели покоритель градов» ²⁶. При всей пропасти между восточным книжником и греческим философом, оба они — люди, которым не жаль всей жизни ради обретения умственной выучки. Греки рассказывали, как стоик Клеанф в молодости трудился ночи напролет, за­рабатывая на жизнь, чтобы иметь возможность просижи­вать дни в школе Зенона и вникать в суть доктрины учите­ля. Евреи рассказывали, как жена рабби Акибы продала украшения, чтобы дать мужу денег на долгие годы учения, и потом полжизни терпеливо ждала домой заучившегося школяра. Не всякий народ вкладывает в подобные легенды так много пафоса.

Византийцы были наследниками и эллинского, и биб­лейского культа школы. Но между ними и древним миром стояло христианство, которое придало космической уни­версализации образов учительства и ученичества новый смысл и новый размах.

Иначе и быть не могло. Ведь христианин — не только «почитатель» Христа (как грек классической эпохи — «по­читатель» своих олимпийцев), не только его «мист» (как посвященный в таинства — «мист» своего божества²⁷), да­же не только его «верный» и «воин» (как митраист —

167

С. С. Авсринцев. Поэтика раннсвизантийской литературы

« верный» и «воин» Митры²⁸); он прежде всего «ученик» Христа, питомец его «школы». Христос для него — автори­тетный глава школьного предания, как Пифагор — для пи­фагорейца, Платон — для платоника² . Недаром рождаю­щийся жанр церковной истории был принужден перенять формальные черты старого жанра истории философских школ³⁰. Лукиан из Самосаты, умный и едкий сторонний наблюдатель, подметил эту черту: христиане, по его заме­чанию, поклоняются некоему «распятому софисту» ³¹. Лю­бопытно, что это словечко Лукиана, этого «богохульника» и «злоречивца», как его называет словарь Суда, дословно повторено христианским писателем Палладием Еленополь-ским: «Иисус Христос, этот архипастырь, и архиучитель, и архисофист» ³². Непочтительный взгляд извне и благого­вейный взгляд изнутри видят одно и то же: основатель хри­стианства может быть уподоблен «софисту» ³³, профессио­нальному учителю, и притом постольку, поскольку осно­ванное им христианство может быть уподоблено школе этого «софиста». «Училище» (5i8ocaKocXeiov) наше», — го­ворит Афанасий Александрийский о церкви ³⁴. «Все веру­ющие суть ученики Христовы», — подтверждают так назы­ваемые «Апостольские установления», возникшие в Сирии или в Константинополе около 380 г.³⁵ Давно отмечено, что раннехристианская иконография Христа со свитком, апос­толов и других возвестителей «учения» ³⁶ шла от привыч­ной манеры изображать философа как учителя, как главу школы — схоларха³⁷. Но если в кругу эллинистических понятий Христос мог восприниматься как «софист», в кругу палестинских понятий он изначально воспринимался как «рабби». Так обращаются к нему в Евангелиях Иоанновы ученики ³⁸, Нафанаил³⁹, фарисей Никодим ⁴⁰, Петр на горе Фавор⁴¹, Иуда в момент предательства⁴². Конечно, он яв­ляет собой среди рабби (как, впрочем, и среди «софистов») случай исключительный, неподзаконный, ибо он учит, не пройдя учения у другого учителя, не включась в ряд школь­ного преемства⁴³, и притом учит, «как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» ⁴⁴. Харизматическое учитель­ство не подчиняется школьным нормам, а полагает новые