Копенгагенский структурализм

   Как отмечалось, структурализм уже с первых лет своего возникновения был довольно разнородным течением, объединявшим достаточно несходные по своему содержанию концепции. По мере утверждения структурализма в качестве ведущего пути языкознания XX в. расхождения между его «составляющими» неизбежно сказывались со все большей силой. В 40-х гг. XX в. эту мысль четко сформулировал В. Скаличка: «Современное положение таково, что позиции младограмматиков окончательно оставлены. Новые направления борются между собой, и нужно, чтобы в этой борьбе каждое направление определило свое отношение не только к младограмматизму, как это обычно делалось до недавнего времени, но также и прежде всего к другим направлениям». И в этой связи сами пражские лингвисты в послевоенный период в определенном смысле «подавали пример» своим коллегам, ведя последовательную полемику с другим ведущим направлением европейского структурализма – копенгагенской школой, вошедшей в историю нашей науки под именемглоссематической теории.

Формирование глоссематической концепции

   Термин «глоссематика» (от греч. glossa — «язык»)^[87] стал использоваться ее представителями с 30-х гг. XX в. и прежде всего преследовал цель «провести грань между традиционным языкознанием и новым структурным методом исследования». С конца 30-х гг. начали появляться публикации, по преимуществу принадлежащих представителям Копенгагенского университета, в которых излагались основные положения названного течения. В последующие десятилетия оно считалось одним из наиболее заметных явлений науки о языке, привлекая к себе пристальное внимание других ученых; однако вместе с тем обращалось внимание на то обстоятельство, что число «подлинных» глоссематиков всегда было относительно невелико. В первую очередь это, бесспорно, ведущий теоретик названного направления Луи Ельмслев (1899–1965), которому принадлежит ряд статей («Понятие управления», 1939; «Язык и речь», 1942; «Метод структурного анализа в лингвистике», 1950–1951^[88]), а также содержащая развернутое изложение идей глоссематики относительно небольшая книга, опубликованная в 1943 г. на датском языке под заглавием «Основы лингвистической теории», а в 1953 г. вышедшая (в несколько переработанном виде) на английском языке и известная как «Пролегомены к теории языка». Вторым ведущим представителем рассматриваемого течения считаетсяХанс Иерген Ульдалль (1907–1957), автор «Основ глоссематики» (1957). К ним иногда присоединяют имяКнуда Тогебю (1918–1974), книга которого «Имманентная структура французского языка» (1951 г.) известна как единственная попытка применить понятия глоссематики к описанию конкретного языка. К 70-м гг. XX в. глоссематика сходит с научной арены как особое направление языкознания, хотя отдельные ее идеи продолжают использоваться рядом лингвистов.    Однако знакомство с исходными положениями копенгагенского структурализма по традиции начинают с небольшой статьи датского ученого более старшего поколения Виго Брендаля (1887–1947) «Структуральная лингвистика», опубликованной в 1939 г., хотя к числу собственно глоссематиков этот ученый прямо не относится.    Пафос названной работы заключается в противопоставлении «сравнительной грамматики» XIX в. «структуральной лингвистике» в. XX. Перечислив те черты, которые, по его мнению характеризуют первую (историзм, позитивизм, стремление сформулировать законы, имеющие абсолютный характер, эволюционизм от конкретного к абстрактному) и утверждая, что «эта концепция не способствует более прогрессу современной науки», В. Брендаль формулирует положения «антипозитивистской лингвистики» следующим образом:    – предмет науки необходимо изолировать и выделить в потоке времени, т. е., с одной стороны, показатьсостояния, рассматриваемые как постоянные, а с другой – выделить резкие скачки (прерывистые изменения) из одного состояния в другое, в связи с чем упоминается и учение Соссюра о синхронии и диахронии;    – внутри объекта следует выделить связи, образующие структуру, состоящую из взаимообусловленных явлений, каждое из которых зависит от других, и в свою очередь, определяется ими. В этой связи, помимо Соссюра, говорится о таких авторах, как Э. Сепир (взгляды которого будут рассмотрены ниже), И.А. Бодуэн де Куртенэ, Н.С. Трубецкой;    – в синхронию должно быть включено все относящееся к данному состоянию и устранено все чуждое ему;    – для установления языка необходимо выделить минимальное количество абстрактных типов, реализацией которых являются их варианты, и опустить все незначительное, неустойчивое или индивидуальное;    – между выделенными элементами устанавливаются постоянные, необходимые и определяющие соотношения;    – только после установления двух последовательных языковых состояний, представляющих собой «различные и замкнутые друг для друга миры, можно изучать и понять пути преобразования из одного состояния в другое и обусловливающие этот переход исторические факторы»;    – поскольку время проявляется и внутри синхронии, где необходимо различать статический и динамический аспекты, возникает вопрос о существовании наряду с синхронией и диахронией панхронии,или ахронии (т. е. «всевременности», или «вневременности»), под которой понимаются «факторы общечеловеческие, стойко действующие на протяжении истории и дающие о себе знать в строе любого языка»;    – между языком и речью допустимо выделение языкового обычая, представляющего собой нечто вроде второстепенной нормы, которая допускается абстрактной («высшей») системой языка, но не может отменить или преобразовать последнюю;    – нельзя выводить состояние языка в целом и тем более относящегося к нему отдельного явления из его истории; однако, нельзя приписывать данному состоянию только одну возможную линию развития;    – переход от вариантов к типам не может быть осуществлен исключительно индуктивным путем; поэтому индукция должна переплетаться с подсознательной дедукцией;    – структура представляет собой не производную от суммы составляющих ее элементов, а самостоятельный объект; отсюда возникает необходимость различать чисто формальные свойства системы и ее материю, или субстанцию, которая, входя в состав данной системы и будучи приспособленной к ней, вместе с тем остается относительно независимой.    Эти идеи Брендаля и были доведены до логического конца «собственно глоссематиками», прежде всего самим Луи Ельмслевом.