Глава II

понесская, стала точкой отсчета падения греческого могущества и культуры. Развивающиеся денежно-товарные отношения приво­дят к смещению общественных ценностей. Всеобщим лозунгом становится «деньги и наслаждения, и снова деньги.» От религиоз­ности остается только форма. Светлые семейные пиры больше ста­новятся похожими на попойки. Возникают особые братства для поощрения всевозможных физических наслаждений. Дни празд­ников и пиров распределяются на год вперед. Широко распро­страненной массовой формой проведения досуга в городах стали зрелища, получившие наибольшее распространение в Риме.

Зрелища обычно бывали трех видов: в театре под открытым небом ставились комедии и фарсы обычно из повседневной жиз­ни. В амфитеатрах так же под открытым небом (места кольцом вокруг арены) травили зверей и проводили гладиаторские бои. В цирке, который представлял собой стадион между двумя римски­ми холмами, проводили скачки колесниц. Кроме того, устраива­лись навмахии — инсценировки морских сражений в специально вырытых водоемах.

Самыми популярными зрелищами были гладиаторские бои и состязания в беге на колесницах.

Гладиаторы и возницы пользовались особенным расположе­нием публики, играли в обществе фактически ту же роль, что в наше время играют популярные спортсмены, артисты или певцы.

Светоний, повествуя о Цезаре, писал, что он устраивал разно­образные зрелища — битвы гладиаторов, театральные представле­ния по всем кварталам города и на всех языках, скачки в цирке, состязания артистов, морские бои. Было вырыто даже специаль­ное озеро, на котором сражались биремы, триремы, квадриремы тирийского и египетского образца со множеством бойцов. На зре­лища собиралось столько народу, что много приезжих ночевало в палатках на улицах и в переулках.

Подобные зрелища даже в центрах греческой культуры начали постепенно вытеснять театральные представления. Содержание досуга сводится к лозунгу: «Хлеба и зрелищ!» Свободные гражда­не, не имевшие средств к существованию, наряду с рабами стано­вились гладиаторами. Для этого они приносили клятву, что разре­шают себя «связывать, сечь, убивать».

Разоряющиеся крестьяне и ремесленники скапливались в Риме и других крупных городах в ожидании денежных раздач и пышных зре­лищ. Римляне эпохи республики бьши крестьянами в полном смысле слова. Образование их было чисто практическим, передававшимся из поколения в поколение. Об их жизненном укладе говорит такая, на­пример, небольшая деталь: слово lautus — «умный» имело также зна­чение «изящный». Поэтому вполне понятен характер их досуговых

ИСТОРИЯ ПЕДАГОГИКИ ДОСУГА

21

интересов. Усугублялась их жизнь бесконечными налогами и побора­ми, без которых невозможно было проводить празднества, отличав­шиеся безумной роскошью и расточительностью. Пиршества, состав­лявшие существенную часть досуга римской аристократии, породили известное крылатое выражение — «лукуллов пир», по имени консула Лукула, обладавшего огромным богатством и прославившегося неве­роятно дорогими и изысканными застольями.

Наряду с цирками и амфитеатрами любимом местом проведения досуга у аристократии и образованных римлян были знаменитые рим­ские бани — термы. Кроме своего прямого назначения они выполня­ли функцию учреждениям досуга. Здесь занимались гимнастикой, беседой, прогуливались, слушали выступления поэтов. Бани были широко распространены. Даже в небольших городах строилось мно­жество бань. Что же касается больших городов, то в них возводились гигантские постройки, такие, как термы Диоклетиана, Траяна или Даракаллы. Они включали в себя ванны, залы для гимнастики, игры в мяч, театр, библиотеку, помещения для чтения лекций и поэтических произведений, буфеты и магазины.

Широко практиковались рецитации — публичные чтения с по­следующим обсуждением. Со временем публичные встречи слушате­лей с поэтами стали неотъемлемой приметой культурного быта Рим­ской империи. Встречи эти проходили не только в термах, а и под навесами галерей в библиотеке при храме Аполлона или в частных домах. Позднее ораторы стали выступать с речами и перед широкой публикой. Устраивалось множество самых разнообразных выставок. Специальных музеев в Риме в современном понимании не было. Про­изведения искусства — памятники, скульптуры, мозаики были по­всюду, а все остальное, что могло представлять интерес для публики, просто выставлялось на всеобще обозрение. Выставляли диковинных зверей, представителей иных народов, скелеты необычных рыб и жи­вотных сохраняли и выставляли даже тела умерших людей, отличав­шихся необыкновенным ростом. Историк Плиний Старший пишет, что сам наблюдал однажды сохраненные и выставленные таким обра­зом тела карликов.

С уходом с исторической сцены Античности на долгие столе­тия уходит и отношение к досугу как свободе человеческого духа. Наступившее средневековье с его замкнутым натуральным хозяй­ством, обособленной общиной и распространившимся христиан­ским мировоззрением лишило досуг того содержания, которое было вложено в него эллинами. Средневековое общество Западной Ев­ропы было жестко регламентированным, имело сложную иерар­хию. Общественное сознание эпохи в самом упрощенном виде мыслило его состоящим из трех разрядов — молящихся, воюющих и работающих. Первые два, по существу, охватывали господствую-

22

Глава II

щий класс — феодалов, духовных и светских, третий — крестьян­ство. Феодалы—бароны были не более как разбойники и грабите­ли, вся жизнедеятельность которых была поделена между посто­янными междоусобными войнами, охотой, рыцарскими турнира­ми и застольем.

Наиболее высокую иерархию в этой системе занимала церковь со своей проповедью загробного мира, с оправданием нужды и страданий на этом свете и райским блаженством на том. Пропове­довались аскетизм, воздержание, умерщвление плоти, отказ от мирских забав, подавление в себе дьявола. Воображение набож­ных монахов с упоением разрисовывало перед паствой картину пыток и мук осужденных за неправедную жизнь. Однако это не мешало церкви проводить ярко и пышно религиозные праздники и поддерживать народные религиозные обычаи и традиции, кото­рыми в основном и был заполнен крестьянский досуг.

Досуг жителя средневекового города по сравнению с членом кре­стьянской общины выглядел более раскованным, более раскрепощен­ным и разнообразным. Сосредоточением духовной, административ­ной, общественной жизни средневекового города была площадь. Она представляла собой и рынок, и клуб, и ресторан, и центр всевозмож­ных празднеств и развлечений, в которых принимали участие как про­фессиональные актеры, жонглеры, сказители, так и сами горожане. Подобные празднества под открытым небом, сопровождавшиеся тан­цами, маскарадами, играми получили название карнавалов и широко распространились. Особенно значительным фактором общественной жизни карнавалы стали в Италии.

Центром возникновения карнавала считается Венеция. Ее се­нат уделял большое внимание устройству карнавалов и даже опре­делял сроки их проведения специальными декретами. Это празд­нество рассматривалось как эффективное средство влияния на общественное настроение. Так венецианский дож Пьетро Граде-ниро неоднократно устраивал карнавалы, чтобы погасить бунтар­ские настроения в среде моряков и арсенальских рабочих, сам принимал участие в увеселениях.

Еще одной формой проведения массового досуга были религи­озные спектакли — мистерии, которые являлись частью много­дневного действа. В мистериях совмещались и религиозная мис­тиками набожность, и богохульство, и народная стихийность, и самодеятельное начало. Характерно, что сценарии мистерий соз­давались не столько духовенством, сколько самими участниками — ремесленниками, членами цехов и гильдий, возникших с разви­тием ремесел. Цеха и союзы ремесленников оказывали большое влияние на жизнь городов, в том числе и на организацию и прове­дение досуга горожан.

I

ИСТОРИЯ ПЕДАГОГИКИ ДОСУГА

23

Для того чтобы охватить как можно больше народа подготов­ленным спектаклем, практиковалась подвижная система так назы­ваемых педжентов — повозок, на которых сооружались декорации и переодевались актеры. Педженты выстраивались в том порядке, в котором шли эпизоды мистерии.

Когда актеры заканчивали эпизод на первом педженте, он от­правлялся на соседнюю улицу. Его место занимал второй и т.д. Совершая движение по всему городу, они делали зрителями десят­ки тысяч, вовлекая их в действие мистерии.

В средневековых городах Европы существовали «риторические камеры» — литературные объединения или общества, имевшие свой устав, герб, знаменосца, председателя и даже шута. Эти своеобразные клубы принимали деятельное участие в разработке сценариев и проведении праздников. Учитывая, что при рассмотрении с более широкой точки зрения характера и нравов человечества, обнаружива­ется однообразие и постоянство явлений, особенно когда сравниваются общества приблизительно одного уровня цивилизации, рассмотрим картину реализации досуга этого периода в отечественной истории.

Здесь мы сталкиваемся с тем же натуральным хозяйством, с той же большой семьей, с тем же трудом по поддержанию жизне­деятельности, в результате чего в народе было выработано свое отношение к нерабочему времени: «Работе время, а досугу час». Досуг толковался как незанятое время, гулячая пора, простор от дел. В рамках традиционной крестьянской культуры понятия сво­бодного времени в нашем понимании вообще не существовало.

В традициях крестьянской жизни человек, располагающий сво­бодным временем или стремящийся к нему, представлялся негатив­ным образцом личности. Ему противопоставлялся образец трудолю­бивого и зажиточного человека, причем зажиточность и свободное время выступали в качестве взаимоисключающих ценностей.

Основным проявлением культурного освоения рабочего и сво­бодного времени являлась народная система будней и праздников. Термин «будни» в народном быту употреблялся как понятие рабо­чего времени. Словами будничный, обыденный, ежеденный оп­ределялись нормы поведения в эту временную сферу.

Главной составной частью будней был труд. Будни включали в себя и такие жизненно важные дела, как семейные заботы, обуче­ние детей, уход за больными, сватовство, крестины, гигиену и т.д. К активной бытовой деятельности относились и ритуальные дей­ствия — подавляющая часть обрядов магически-религиозного про­исхождения.

Вторую половину жизнедеятельности составляли праздники, так называемый свят или свята. Они включали в себя воскресенья, семейные и общинные торжества, также особо значимые ритуаль-

24 Глава II

ные дни, в которые работа могла и не прекращаться — Благовеще­ние, рождественские и весенние святки и т.д. Основным стабиль­ным регулятором чередования будничного и праздничного време­ни было воскресение.

С воскресением Христа была связана пасхалия — система под­вижных праздников — вознесение, троица, петровское заговенье, масленица.

Праздник рассматривался как долг богу. Отношение к празд­нику очень четко выражено в народном утверждении: «Мы целый год трудимся для праздника». Участие в празднике было обяза­тельным для всех взрослых жителей села. К тому, кто уклонялся от праздника, относились с неодобрением и даже с подозрением. Бытовало поверье, что из-за таких «необщинных», «богоотступни­ков» бог может покарать все селение.

Со словом праздник связывалось многообразие ситуаций — от кратковременного отдыха в будни (полудничанье, сумеречанье) до полного выключения из обычной жизни и хозяйственной деятельно­сти на несколько дней всей общины, то есть мира. Иначе говоря, было две формы проведения досуга — будничный и праздничный.

Характерной чертой будничного досуга было его различное в зависимости от пола проведение. Как у мужчин, так и женщин он носил замкнутый характер. Мужчины, как правило, собирались в каком-нибудь окраинном доме, обычно это был дом бобыля, око­ло трактира, а то и просто на траве. В какое бы время года и где бы они ни собирались, время заполнялось обсуждением хозяйствен­ных и общественных дел, рассказами стариков, разных бывалых людей, байками и анекдотами, пением мужских песен, игрой в карты и, конечно, выпивкой.

Женщины никогда не бывали праздны. Они всегда соединяли отдых с какой-нибудь работой — шитьем, прядением, вязаньем, обсуждали семейные дела, слушали рассказы богомолок, пели свои песни и т.п.

К будничному досугу относилось так называемое праздное или полупраздное время, связанное со свадьбами, крестинами, отъез­дом на чужую сторону, отправкой в рекруты и т. д. Особо длитель­ное полупраздное время выпадало на долю рекрутов. Освобожден­ные после полевых работ, вырядившись в праздничную одежду, они пускались в загул, который продолжался до глубокой осени и сопровождался попойками, драками, а иногда и разбоем.

Праздничный досуг носил всеобщий характер. Это были так называемые большие праздники — храмовые (престольные), пас­ха, рождество, троица, Ивановы, Петровы, Ильины дни, святки, масленица и др. Самыми почитаемыми и длительными были пас-

ИСТОРИЯ ПЕДАГОГИКИ ДОСУГА

25

ха и масленица. Ко всем большим праздникам варилось пиво, ко­торое составляло едва ли самый главный признак праздника. Опь­янение, хмельное состояние раскрепощало, упрощало общение. Существовало такое выражение: «сколько пива, столько и песен».

В большие праздники преображались обстановка, одежда, пове­дение. Подновлялись и «наряжались» дома, надевалась лучшая одеж­да, друг к другу обращались по имени-отчеству, исключались разго­воры о бытовых, хозяйственных делах: « День свят, дела наши спят».

Рекреативный характер будничного и праздничного досуга не­сомненно создавал условия для физического отдыха и духовной разрядки, но уровень существовавшей культуры еще не позволял человеку смотреть на свободное время иначе, чем как на время, свободное от труда. Да и само проведение этих праздников мало вписывалось в рамки даже религиозной нравственности. Так, если будничный досуг требовал воздержания и разделения полов, то праздничный допускал ритуальное половое общение взрослых, к которым в разгул праздника присоединялась и молодежь. Нару­шение седьмой заповеди, так называемый «свальный грех» в это время грехом не считался.

По свидетельству одного из очевидцев-иностранцев, наблю­давших масленицу в 1698 году в Москве, последняя неделя перед сорокадневным постом — масленица — представляла собой вакха­налию, сплошную гульбу.

Большие праздники длились минимум два-три дня, постепен­но замирая и продолжаясь ещё в последние воскресения.

Праздничная система выходила далеко за рамки церковного и государственного календаря. По подсчетам этнографов, общее ко­личество праздничных дней достигало 150. Церковь, являвшаяся фокусом культуры того времени, на которой лежала обязанность регулирования общественного поведения, пыталась ограничить праздничный разгул. В первую очередь, она стремилась ввести тра­дицию «праздновать в потребное время». В «потребное время» вхо­дило 80 установленных церковью праздников — двунадесятые, 52 воскресенья, 8 табельных царских дней.

Преследование церковью разгула, неурочного времени и не­пристойного поведения по мере роста государственности усилива­лись не столько и не только из-за живучести «поганых» обычаев, сколько из-за стремления ввести в четкие границы рабочее и не­рабочее время и придать последнему «истинно христианский ха­рактер». Все эти мероприятия всегда носили социально-диффе­ренцированный характер, так как власть прежде всего была заин­тересована в организации трудового времени низших слоев.

Досуг высших слоев также не отличался большой содержатель­ностью. В допетровской Руси помещики общались редко, да и круг

26