Глава 2. Понятие гражданского информационного права

Термин "гражданское информационное право" пока не используется в теории. Но уже в настоящее время имеются все основания для его применения в цивилистической литературе и в законодательстве. Введение такого термина вполне логично по двум причинам. Здесь можно провести аналогию с отношениями собственности, которые регулируются не только гражданским, но и другими отраслями права, а потому вполне правомерно говорить о праве собственности по семейному законодательству, по земельному законодательству, по законодательству о праве публичной собственности. Важен также еще один аргумент: если информационное право в том значении, которое принято в настоящее время в литературе, регулирует отношения в сферах административного, налогового, гражданского и других отраслей права, то имеются все основания говорить и об информационном праве в каждой из этих отраслей, в частности о гражданском информационном праве.

Хотя пока еще нет единого нормативного правового акта, где соответствующие нормы об информации получили бы систематизированное отражение, однако такие нормы имеются в разрозненном виде.

Ранее действовавшие Федеральные законы от 20 февраля 1995 г. "Об информации, информатизации и защите информации" и от 4 июля 1996 г. "Об участии в международном информационном обмене" использовали выражение "право собственности на информацию" и другие связанные с ним термины. Недавно принятый Закон от 27 июля 2006 г. "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" (далее - Закон об информации 2006 г.) ничего не говорит о собственности на информацию. Он использует термин "обладатель информации", т.е. "лицо, самостоятельно создавшее информацию либо получившее на основании закона или договора право разрешать или ограничивать доступ к информации, определяемой по каким-либо признакам" (п. 5 ст. 2 Закона об информации 2006 г.). Складывается впечатление, что законодатель пошел навстречу авторам некоторых публикаций, которые в категорической форме высказываются против использования термина "право собственности" по отношению к информационным объектам.

Весьма странно в наши дни читать подобные заявления в условиях, когда принят ряд специальных актов, в которых информация признается важным предметом прав и обязанностей участников отношений. В частности, надо вспомнить пространные ст. ст. 36 - 39 ФЗ от 8 февраля 1998 г. "Об обществах с ограниченной ответственностью" (в ред. от 27 июля 2006 г.) и ст. ст. 44 - 61 ФЗ от 26 декабря 1995 года "Об акционерных обществах" (в ред. от 5 февраля 2007 г.). Если называемая здесь информация из предмета гражданских правоотношений "выпадает", то логично спросить: куда она "впадает"? Нельзя не заметить, что одновременно с исключением понятия "информация" из ст. 128 ГК оно возникло в главе 75 ГК (см., например, ст. 1300 - информация об авторском праве, ст. 1310 - информация о смежном праве и др.). Да и § 4 гл. 37 и гл. 38 из ГК пока не исключены.

Позиция каждого отдельного автора может быть объяснена разными причинами. Со стороны законодателя, принимающего основной закон экономической жизни страны - Гражданский кодекс, непризнание терминов "информация" и "право собственности на информацию" представляется по меньшей мере странным.

Уже сейчас имеются все основания говорить о том, что гражданское законодательство признает и регулирует отношения, связанные с правом собственности на информацию. Применительно к гражданам этот вывод вытекает непосредственно из норм международного права и из статей 23 и 24 Конституции РФ: если человек имеет право производить и приобретать информацию и это право защищается от всяких покушений со стороны других лиц (право на продукты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации признается прямо), то, значит, данные объекты находятся у граждан на праве собственности, даже если они не подпадают под определение результатов интеллектуального труда. Так, ст. 35 Конституции устанавливает: "Право частной собственности охраняется законом" и "Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им...". Нельзя не обратить внимания, что согласно ч. 4 ст. 29 Конституции каждый имеет право получать и производить информацию. Приобретенная такими способами информация не относится к частной жизни. Она ориентирована на удовлетворение экономических и социально-политических потребностей человека. Объем таких сведений достаточно велик (имущественное положение, намерения приобрести недвижимость либо избавиться от некоторых объектов, планы создания коммерческих и некоммерческих организаций и т.д.). Если эти сведения не признавать частной собственностью и не обеспечивать их правовой защитой, то получается, что соответствующие права лица не защищены Конституцией и другими нормативными актами.

Нормы недавно введенного раздела VII ГК регулируют широкий пласт отношений, которые по существу являются информационными. Особенно следует обратить внимание на то, что согласно п. 2 ст. 1233 ГК к договорам о распоряжении исключительным правом (правом интеллектуальной собственности) применяются нормы раздела III "Общая часть обязательственного права", которые рассчитаны на применение в первую очередь к вещным обязательствам.

Помимо названных норм Конституции в ГК также содержится ряд правил об информационном обмене, хотя он данный термин не использует. В качестве примеров снова надо назвать § 4 гл. 37 "Подряд на выполнение проектных и изыскательских работ", гл. 38 "Выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ", гл. 39 "Возмездное оказание услуг" и некоторые иные.

Таким образом, можно сделать вывод, что возникла настоятельная потребность усовершенствовать регулирование отношений, связанных с правом на информацию, непосредственно в ГК.

Предметом гражданского информационного права являются отношения по поводу информационных объектов, участники которых (как и в иных гражданских правоотношениях) во взаимодействии между собой автономны и равноправны. Установление двух этих признаков необходимо и достаточно для отграничения гражданских информационных правоотношений от аналогичных отношений в смежных отраслях права.