23.10. Страх патрициев перед тиранией.

Во время борьбы с плебеями патриции очень боялись захвата кем‑либо власти в свои руки, т.е.того, что греки называли тиранией. В середине V в. судьбу консула Спурия Кассия испытал богатый плебей Спурий Мелий, который выдавал беднейшим гражданам хлеб из своих запасов и был заподозрен в стремлении к единовластию. В начале IV в. (387г. до н.э.) на Рим совершили нападение галлы, заняли и сожгли город и удалились, лишь взяв большой выкуп. Впоследствии составилась легенда, что Рим был спасен посвященными богине гусями, разбудившими защитников Капитолия, когда враги уже пробирались в крепость. Главный герой этой легенды носит имя Марка Манлия; также и он был заподозрен в стремлении к царской власти за свое благожелательное отношение к плебеям и по проискам патрициев приговорен к свержению с Тарпейской скалы.

 

23.11. Окончательное уравнение прав патрициев и плебеев.

В 376г. до н.э. у плебеев явилось два энергичных трибуна – Гай Лициний Столон и Луций Секстий Латеран. Стремясь к уравнению прав, они сделали в трибутных комициях три важных предложения: одно об облегчении уплаты долгов путем включения в должную сумму уже выплаченных процентов, второе о том, чтобы никто не имел права пользоваться более, чем 500 югерами государственной земли, и третье – чтобы впредь выбирались вновь только консулы, и один из них был плебей. Патриции всячески сопротивлялись этим предложениям, возобновлявшимся Лицинием и Секстием каждый год в течение целых десяти лет, так как каждый раз они снова выбирались в трибуны. Сначала патриции склоняли на свою сторону их товарищей, и те своим «veto» останавливали Лициния и Секстия; потом патриции добились назначения диктатора из особенно рьяных защитников привилегий своего сословия; наконец, когда ничто не помогло, они готовы были уступить все, кроме консульства. Но энергичные трибуны стояли на своем и в 366г. до н.э., соединив все три предложения в одну рогацию, достигли признания ее за закон [Лициния и Секстия] (leges Liciniae Sextiae). Соглашаясь на допущение плебеев к консульству, патриции, однако, добились отделения от него чисто судейских обязанностей на том основании, что право известно одним патрициям, которым одним и сделались доступными две новые должности, отделенные теперь от консульства: преторство и курульное эдильство. Судебные обязанности консулов были поручены претору, который был как бы товарищем консулов, выбирался вместе с ними и одним с ними порядком и даже заступал их место во время их отсутствия. Сначала был один претор, потом число их стало возрастать. Вступая в должность, претор письменно излагал те правила, которыми он обязывался руководиться на суде (преторский эдикт). Обязанность распоряжаться публичными играми, наблюдать за торговлею и общественными зданиями, за порядком и чистотой на площадях и улицах возложена была на патрицианскую должность курульных эдилов (aediles curules), названных так в отличие от эдилов плебейских по праву сидеть на особом курульном кресле, бывшему привилегией одних патрицианских магистратов. В ознаменование примирения между патрициями и плебеями после этого в Риме был построен храм Согласия. Вслед за тем одна должность за другою из остававшихся еще за одними патрициями переходила к плебеям – диктатура (356г. до н.э.), цензура (338г. до н.э.), претура (336г. до н.э.) и курульное эдильство. Дольше всею за патрициатом сохранялось исключительное право на занятие жреческих должностей, но около 300г. до н.э. плебеям был открыт доступ и к должности главного понтифика, т.е. верховного жреца. Один царь священных дел (rex sacrificulus) и жрецы‑возжигатели (flamines) до самого конца могли быть лишь из патрицианских родов. Но эти должности не пользовались никаким политическим значением. Уравнением прав патрициат, таким образом, не был еще совсем уничтожен, но все его учреждения уже имели после 300г. до н.э. лишь совершенно частный характер.