2. Рабы

Продажа свободных в рабство (Фукидид, VII, 86, 2; 87, 3)

«Клеон и афиняне водрузили два трофея... торонских женщин и детей обратили в рабство, самих же торонян, пелопоннесцев и других халкидян, какие там были, всего около семисот человек, отправили в Афины» (V, 3, 4).

«Всех остальных афинян и союзников, ка­кие были захвачены, сиракузяне спустили в каменоломни, считая их самым надежным местом заключения... Затем сиракузяне продали всех, кроме афинян и участвовавших в походе сицилийцев и италийцев»

Ненависть рабов к своим хозяевам (Лисий. В защиту Каллия, 5)

<В начале речи говорится о том, что не следует доверять показаниям рабов>. «Мне кажется, что на настоящий процесс следует смотреть не как на част­ное дело, касающееся обвиняемой стороны, но как на дело, общее всем, живущим в нашем городе: не у них одних есть слуги, но и у всех других; видя их удачу, слуги будут думать уже не о том, как угодить господам, чтобы получить свободу, а о том, какой ложный донос на них сделать».¹

Количество рабов в Афинах (Фукидид, VII, 27, 5)

«И в самом деле, всей территории лишились афиняне, более двадцати тысяч рабов перебежало от них к неприятелю, в том числе большая часть ремесленников».

Отпуск рабов на волю (Надпись V в. до н. э. из Аркадии)

«...Кленис отпустил на волю четырех рабов <называются поименно>. Если кто посягнет на них, все имущество его объявляется священным». ²

3. Богатые и бедные афиняне

Сравнительная оценка имущества богатого и бедного афинянина

(Ксенофонт. Экономика, 2, 3)

«...Критобул... сказал: «Ради богов скажи, Сократ, сколько можно было бы выручить, по-твоему, от продажи твоего имущества и сколько — от продажи моего». — «Я ду­маю,— отвечал Сократ, — если бы мне попался хороший по­купатель, то за мой дом со всем, что у меня есть, вполне свободно можно было бы выручить пять мин; а за твое иму­щество, это я наверно знаю, можно было бы выручить слиш­ком в сто раз больше этого».

Жалобы афинянина на тяжелые последствия Пелопоннесской войны

(Ксенофонт. Воспоминания о Сократе, II, 7, 2-10)

«Тут Аристарх сказал: да, Сократ, я в очень затрудни­тельном положении. Когда у нас в городе началось восста­ние и многие бежали в Пирей, ко мне сошлись покинутые сестры, племянницы, двоюродные сестры, и столько их собра­лось, что теперь у меня в доме одних свободных четыр­надцать человек. А доходов нет у нас никаких — ни от земли, потому что она в руках противной партии, ни от до­мов, потому что в городе мало народа. Домашние вещи никто не покупает, занять денег негде: скорее, кажется, на дороге найдешь, чем получишь взаймы. Тяжело, Сократ, смотреть на смерть родных, но и прокормить столько людей при таких обстоятельствах невозможно.

Выслушав это, Сократ сказал: … - Разве ты не знаешь, что одним таким занятием, приго­товлением муки, Навликид не только себя со слугами может прокормить, но, сверх того, и множество свиней и коров, и столько у него еще остается, что он и в пользу города может часто исполнять разные литургии; ¹¹ а печением хлеба Киреб содержит весь дом и живет великолепно. Демей из Коллита изготовляет солдатские накидки, Мепон — тонкие платья, а огромное большинство мегарцев—рабочие блузы, и на это все они живут — разве ты этого не знаешь?

— Да, клянусь Зевсом: они ведь покупают и держат у себя варваров, которых могут заставлять изготовлять такие хорошие вещи, а у меня живут свободные, да еще род­ные.

Так неужели оттого, что они свободные, они не должны ничего делать, как только есть и спать? А другие свободные граждане? Кому, по твоим наблюдениям, лучше живется и кого ты считаешь счастливее, тех ли, которые живут в такой праздности, или тех, которые знают какое-нибудь полезное для жизни дело и занимаются им?... Итак, не думай долго и предложи им заняться рабо­той, которая будет на пользу и тебе и им, они, наверное, тебя послушают».

Сравнение жизни богатого и бедного человека в демократических Афинах

(Ксенофонт. Пир, 4, 29-30)

«Всеми признано, — отвечал Хармид, — что не бояться лучше, чем бояться, быть свободным лучше, чем быть рабом, получать услуги лучше, чем самому ухаживать за кем-ни­будь, пользоваться доверием со стороны отечества лучше, чем встречать недоверие. Так вот, когда я жил богато в Афинах, я, во-первых, боялся, что кто-нибудь пророет стену моего дома, заберет деньги и мне самому сделает какое-нибудь зло. Затем мне приходилось ублажать сикофантов; ¹¹ я знал, что они мне ско­рее могут повредить, чем я им. Кроме того, город всегда налагал на меня какие-нибудь расходы, а уехать никуда нельзя было. А теперь, когда за­граничных имений я лишился и от здешних не получаю до­хода, а что было в доме, все продано, я сладко сплю растя­нувшись; город мне доверяет; никто мне больше не грозит, а я уже грожу другим; как свободному, мне можно и здесь жить, и за границей; передо мной уже встают с мест и уступают дорогу на улице богатые. Теперь я похож на царя, а тогда, несомненно, был рабом. Тогда я платил на­лог народу, а теперь город платит мне подать и содержит меня... Когда у меня было много всего, я постоянно что-нибудь да терял либо по милости города, либо по воле судьбы; а те­перь ничего не теряю, потому что и нет ничего у меня, а всегда надеюсь что-нибудь получить».

Афинский закон о финансовой поддержке инвалидов

(Аристотель. Афинская полития, 49, 4)

«Кроме того, Совет подвергает проверке инвалидов. Существует закон, который повелевает Совету производить проверку людей, владеющих имуществом не свыше трех мин и имеющих настолько серьезные телесные недостатки, что не могут заниматься никаким ремеслом. Закон повелевает выдавать этим людям из казны на содержание каждому по два обола в день. И есть у них казначей, избираемый по жребию».

Социальная поддержка инвалидов

(Лисий. Речь о том, что не дают пенсии инвалиду, 6)

«Отец мне оставил в наследство... ничего; мать кор­мить я перестал только третий год, с ее смертью; детей у меня пока еще нет, которые бы обо мне позаботились. Ре­месло мое дает мало прибыли; к тому же мне самому за­ниматься им уже тяжело, а купить себе раба, который бы меня заменил в работе, пока еще не могу. Других доходов, кроме этого, у меня нет; и если вы отнимете его у меня, мне грозила бы опасность очутиться в крайне тяжелом по­ложении».¹