Бегство от близости

контролируемой» или неспособной осуществлять разумный контроль над своими привычками, а раз так — мы должны установить для них всех диагноз! Эти диагнозы могут основываться на субъективном суждении, сформированном под влиянием общественно-экономического статуса диагностируемой группы. Во второй половине XX века такое медицинское толкование зависимости заменило собой предыдущее определение зависимости, которое примерно до 1900 года означало особое удовольствие, получаемое от увлечения какой-либо привычкой. Эта привычка могла относиться к употреблению определенной пищи или напитков (алкогольных или безалкогольных), а также к приему определенных лекарств, таких как тонизирующих или мочегонных средств на растительной основе. Например, еще в 1906 году большие дозы кокаина входили в состав популярного напитка «Кока-Кола» [4].

НАШ ПОДХОД К ЗАВИСИМОСТИ

Наш подход к зависимости совершенно другой. Мы сопоставляем зависимые состояния с травмой и расцениваем их как способы уклонения от боли или нежеланных переживаний. Кроме того, мы рассматриваем зависимость как свидетельство «эмоциональной дисфункции». Зависимость помогает свести к минимуму травмирующие воспоминания и относящиеся к ним переживания.

Возобновленные переживания, связанные с травмами, полученными при рождении или в первый год нашей жизни, могутбыть настолько сильными, чтонам кажется, чтомы их просто не перенесем. Не желая вновь почувствовать себя

152 Дженей Б. Уайнхолд и Берри К. Уайнхолд. Бегство от близости

такими же напуганными, мы пытаемся избежать всего, что может всколыхнуть в нас эти травмирующие воспоминания и связанные с ними переживания.

Известно ли вам, что…

Никто еще не умер от переживания своих чувств, но миллионы людей умерли от употребления наркотиков, алкоголя и других токсичных веществ, которые принимались ими с тем, чтобы помочь себе избавиться от своих переживаний или подавить их.

Если вы более внимательно посмотрите на свои зависимые или навязчивые состояния (что-то, что вы, возможно, на самом деле не хотите делать), вы, скорее всего, обнаружите, что они помогают вам избежать пугающих вас переживаний. Зависимые люди, которые, в конечном итоге, оказались «на дне», часто понимают всю бесполезность своих усилий и окончательно подчиняются своим переживаниям, осознавая, что это не может быть хуже того, что они с собой сделали. К своему великому удивлению они обнаруживают, что не умерли от переживания своих чувств. Это рассеивает их иллюзию по поводу переживания своих эмоций и направляет их на путь выздоровления. Многие зависимые люди рыдают, когда они, в конце концов, понимают, скольких людей они обидели, и сколько времени, денег и энергии потратили на то, чтобы избежать того, что в действительности помогло им.

Люди с контрзависимыми привычками часто используют «стимуляторы» — вещества и действия, которые позволяют им избежать переживаний, связанных с какими-то травмами, полученными в прежних отношениях. Проблема заключается в том, что близкие, интимные отношения часто способны вызвать воспоминания о ранних родственных травмах. Именно поэтому многие люди избегают близости. Подобно

зависимым людям они постепенно опускаются на дно и обнаруживаютсебявизоляциииодиночестве. Современемони находят в себе смелость взглянуть на то, чего они избегали: на травмы, связанные с развитием, и переживания, относящиеся к близости.

ЗАВИСИМОСТЬ КАК ЗАБОЛЕВАНИЕ

Признание зависимости болезнью представляет собой проблему этического характера, которую мы намерены рассмотреть. В этой связи надо сказать, что категорий заболе-

ваний всего существует три.

Первая категория состоит из нарушений, определяемых по их физическим признакам и вызываемых микробами или вирусами. Сюда относятся: полиомиелит, малярия, грипп, СПИД, туберкулез и так далее. Также в эту группу попадают так называемые врожденные болезни, например, диабет, кистозный фиброз, синдром Дауна, гемофилия. Этот список когда-то включал в себя онкологические заболевания, сер- дечно-сосудистые и инсульт, но теперь их относят к заболеваниям, связанным с образом жизни, включая диету, занятия спортом и стресс. Стандартный медицинский подход к лечению заболеваний из этого списка заключается в том, чтобы определить конкретный возбудитель болезни и затем найти (или разработать) антибиотик, способный его либо убить, либо предотвратить его распространение по организму.

Вторая категория болезней состоит из умственных или психических заболеваний. Диагноз человеку с заболеванием из этой группы обычно ставится не по анализу крови или сканированному снимку мозга, а посредством анализа его

154 Дженей Б. Уайнхолд и Берри К. Уайнхолд. Бегство от близости

мыслей, переживаний и состояний, приводящего к заключению о том, находятся ли его социальные признаки или состояния в пределах или за пределами «нормального радиуса действия» признанных общественных норм.

Потому, насколькодалекозапределамиэтихнормчеловек находится, судят о том, страдает ли он неврозом, расстройством личности, психозом или асоциальным поведением.

К третьей категории (так называемых) заболеваний относится зависимость. Зависимости существенно удалены от болезней, диагностируемых во второй группе, и еще больше — от физических болезней из первой группы, вызываемых микробами и вирусами. Теория, рассматривающая зависимость как болезнь, утверждает: во-первых, человек генетически наследует склонность к зависимым состояниям; во-вторых, эта — генетически обусловленная — склонность охватывает организм и мозг, вызывая у человека зависимые состояния; в-третьих, зависимость — это процесс — прогрессирующий и необратимый, который может привести к смерти, если его не лечить.

При обращении к конкретным ситуациям логическая основа этой всеобъемлющей теории быстро разрушается. Например, когда люди, зависимые от табакокурения, бросают курить, они больше не считаются зависимыми людьми. Согласно аддиктологии (науке о зависимом поведении), эта теория не соответствует действительности, когда речь идет о людях, зависимых от какой-либо деятельности, отношений, секса, еды или употребления различных наркотических веществ. Этим людям говорят, что лечения от их болезни не существует, и им никогда не станет лучше. Фактически им говорят, что их болезнь будет постепенно прогрессировать, и ониумрут. Самоелучшее, начтоонимогутнадеяться, эточто

им не станет хуже. Между тем деньги, выделенные на медицинские исследования, тратятся на поиск лекарств, которые облегчат участь бесчисленным миллионам так называемых зависимых людей. Согласно подсчетам, почти все люди, так или иначе, страдают хотя бы от одной болезни, связанной с зависимостью, и у многих диагностировано наличие различных зависимостей одновременно [5]. Те, кто продвигает эту идею о зависимости, обычно описывают ее в соответствии с конкретной моделью болезни, изложенной ниже под названием «Модель болезни для зависимостей».

Модель болезни для зависимостей

Болезнь отмечается потерей контроля над своим поведением.

Обучение и тренинги не помогают пациенту обрести контроль над своим поведением.

Болезнь прогрессирует, независимо от изменения образа жизни.

Болезнь становится постоянным пороком или особенностью, и пациент должен мириться с этой реальностью до конца жизни. Болезнь, в конечном итоге, приведет к смерти пациента, если он не прибегнет к долговременному лечению.

Типичные подходы к лечению зависимостей

Пациентам предлагается присоединиться к группам поддержки, созданным теми же и для тех же, кто имеет такой же диагноз.

Пациенты получают медицинскую помощь в больницах и клиниках под контролем врачей или дипломированных специалистов.

Зависимость признается проблемой морального характера, и люди с этим «заболеванием» могут обвиняться за отклонение от моральных устоев или правил поведения, принятых теми, кто не страдает зависимостью.

Друзья, члены семьи, начальники, врачи и священники энергично стремятся выявить людей с зависимостями и направить их на лечение — даже против их воли, — поскольку те не считают себя больными и отрицают наличие у себя болезни.

156 Дженей Б. Уайнхолд и Берри К. Уайнхолд. Бегство от близости

Такой набор критериев позволил объявить алкоголиками двадцать миллионов американцев и еще восемьдесят миллионов — созависимыми. Кроме того, у восьмидесяти миллионов были диагностированы нарушения в питании (если посчитать людей с ожирением), у пятидесяти миллионов обнаружили депрессию и тревожность, двадцать миллионов объявилизависимымиотазартныхигр, иоколочетвертимиллиона — зависимыми от любви и секса. Добавьте к их числу бессчетное количество трудоголиков, религиозных фанатов, азартных, каксейчаспринятоговорить, шопоголиков, курильщиков и спортивных болельщиков или фанатов, которых, как правило, не учитывает официальная статистика.

Даже без учета неофициальных зависимостей общее количестволюдейсдиагнозом«зависимый» вСШАпревышает двести семьдесят пять миллионов [6]. Это означает: существуеттакоеогромноеколичествовсякихразныхзависимостей, что их можно распределить по одной на каждого человека — мужчину, женщину, ребенка, живущего в этой стране. Хотя, какужеговорилосьнесколько ранее, толькоисследование алкоголизма предоставляет данные, подтверждающие теорию, рассматривающую зависимость как болезнь, поскольку алкоголизм связан с аллергической реакцией, но скорее на сахар, нежелинасамалкоголь. Другиезависимости, неимеющиеникакихфизическихпризнаков, недолжнысчитатьсяболезнями.

Я — ЭТО МОЯ БОЛЕЗНЬ?

Одна из самых больших проблем, связанных с подходом к зависимости как к болезни, заключается в том, что он предлагает людям отождествлять себя со своими болезнями или

зависимостями. Ихвынуждают, признаваясвоюзависимость, говорить: «Я — зависимый человек» или «Я — созависимый человек». Помимо этого, им внушают, что они постоянно должны будут характеризовать себя подобным образом, и если добьются улучшений, тогруппа двенадцати шагов, вкоторую они входят, или их врач могут разрешить им называть себя иначе — «зависимый человек в процессе восстановления» или «возвращающийся к норме». Это предлагается в качестве наилучшего варианта, на который можно надеяться в своей жизни. Таким людям не позволяется считать себя выздоровевшими, и в связи с этим их болезнь становится их основной характеристикой на всю оставшуюся жизнь.

Отождествление себя со своей болезнью изматывает илишаетсилыволи, создаваяещеоднуформусозависимости. Как людимогутосвободитьсяотзависимыхсостояний, еслионине имеютнаглядногопредставленияопотенциальныхизменениях? Вполнепонятно, чтоотождествлениесебясзависимостью может стать для некоторых людей необходимым первым шагом в преодолении чувства стыда, но сама концепция должна быть переориентирована. Намного полезнее будет описывать себя как «имеющих зависимые состояния», связанные с некоторыми видами деятельности, например, с определенными видамиотношений, секса, атакжесупотреблениемнекоторых гастрономических продуктов или неполезных для организма, изменяющих состояние сознания веществ, алкоголя или как слишкомуязвимыхпередособогородазначимымифигурами.

Такой подход предлагает более широкое представление о проблеме и помогает людям соотносить свои зависимости с незажившими травмами, связанными с развитием. Он также дает возможность представить себя «человеком, освободившимсяотзависимости» или«человеком, неимеющимбольше

158 Дженей Б. Уайнхолд и Берри К. Уайнхолд. Бегство от близости

неконтролируемого влечения к отношениям, сексу, еде или влияющим на психику веществам». Эти идеи не противоречат нашему, связанному с развитием, определению зависимостей, которое позволяет людям восстановить свою силу воли и контролировать свою жизнь. Кроме того, этот подход дает необходимое представление о целостности.

Характеристикачеловекакакзависимогоилисозависимого способствует осознанию, основанному на чувстве стыда. Стыд отличается от вины. Вина относится к чему-то, что мы сделали, — к поступку. Стыд означает, что с вами что-то не в порядке — вы имеете врожденный изъян на уровне души и неможетеизмениться. Помните: изначальнаяцельпризнания того же алкоголизма болезнью заключалась в том, чтобы избавить человека от чувства стыда и связанного с ним морального осуждения, с тем чтобы он обратился за медицинской помощью. Характеристика людей как созависимых или зависимых усиливает чувство стыда и загоняет травмирующие воспоминания еще глубже от их сознательного восприятия.

Превращение созависимости в болезнь вынуждает человека подчиниться врачам, контролирующим процесс его лечения. Если вы чувствуете себя обессиленным и не можете вылечиться, ваш диагноз становится сбывающимся пророчеством. На самом деле, как свидетельствует психолог Стентон Пил, по данным исследований, самостоятельно от алкоголизмаизлечивается значительно большееколичество людей, чем с помощью врача, Общества Анонимных Алкоголиков или дорогостоящего двадцативосьмидневного курса лечения в частных клиниках. Пил ссылается на заслуживающее внимания долгосрочное исследование, основанное на наблюдении засорокадвумятысячамиамериканцев. Результатыпоказали: «подавляющее большинство зависимых от алкоголя амери-

канцев, примерно три четверти (из числа тех, кого исследовали), никогда не подвергались лечению. Из них алкоголем злоупотребляло меньшее количество человек, чем среди тех, кто прошел лечение» [7].

Еще одно исследование, проведенное Стивом Роллником

иУильямом Миллером, показывает, чтонаилучшими методами лечения были те, которые не вызывали противодействия

испособствовали изменениям, основанным на самомотивации. Этим методам лечения следовал мотивированный подход к оздоровлению, позволявший человеку самому решать, продолжать ему лечение или нет. К другим успешным подходам относились руководства по самопомощи (слава богу!)

иподход, подкрепленный влиянием общественности, предусматривающий незаметное общественное воздействие на зависимого человека, благодаря которому тот решался на изменения и отрабатывал необходимые навыки [8].

МОДЕЛЬ БОЛЕЗНИ ДЛЯ ОТНОШЕНИЙ

Поскольку эта книга посвящена контрзависимым и созависимым привычкам и тому, как обе эти проблемы отражаются на отношениях, далее мы рассмотрим, как описанная выше концепция болезни может быть теперь применена к проблемам в отношениях, и затем предложим более обнадеживающую точку зрения.

Идея созависимости уходит корнями в область лечения алкоголизма, и поэтому она естественным образом унаследовала традицию считать созависимость болезнью, несмотря на то, что научных данных, подтверждающих это, не существует. Большинство книг о созависимости, тем не менее,

160 Дженей Б. Уайнхолд и Берри К. Уайнхолд. Бегство от близости

признали модель болезни. Ориентация на болезнь создает несколько проблем.

Подавляющее большинство специалистов по созависимости говорят, что почти девяносто восемь процентов населения проявляет созависимые привычки. Если бы кому-то их них порекомендовали ту же самую, ориентированную на болезнь, тактику лечения созависимости, которую используют для лечения алкоголизма — а именно отказ от объекта зависимости, — то для такого человека стало бы небезопасно состоять в близких отношениях. Как психологи, специализирующиеся на процессе развития, мы считаем, что подобная ориентация на болезнь пугает людей и вынуждает их избегать того, что могло бы стать основным источником выздоровления: надежных, сознательных отношений.

Помимотого, чтомодельболезнипоотношениюксозависимости почти не оставляла людям надежды на избавление, она создавала дополнительную, вызывающую беспокойство реакцию. Она побуждала все большее и большее количество людейспасаться посредствомконтрзависимых моделейповедения, чтобы помочь себе хорошо выглядеть в глазах других и доказать самим себе и другим, что они не больны. Подобные модели поведения подразумевают отказ от выполнения партнерских обязательств и от слишком близких отношений

скем-либо.

Вконечном итоге, модель болезни проникла в группу восстановления Анонимных Зависимых от Секса и Любви по программе двенадцати шагов при помощи превращения самой концепции отношений в болезнь. Согласно ей, люди, стремящиеся к близким отношениям, были признаны зависимыми от секса и любви. В результате, многие люди избегают отношений вообще, чтобы предотвратить постановку