2. Литературные работы

Переводческая деятельность, столь бурно расцветшая при Петре I и под его воздействием, при ближайших преемниках его почти совсем прекратилась. Правительство не интересовалось ею. Она могла быть поощряема Академиею наук, но сама Академия влачила печальное существование. Не было и квалифицированных переводчиков. Одним из таковых был Сергей Саввич Волчков. "Определенный при Академии наук" переводчиком, Волчков перевел книгу Балтасара Грациана "Придворный человек"*(330) и "Опыты" Монтеня*(331).

Из всех переведенных в это время книг читатель мог получить некоторые сведения по вопросам международного права только из перевода книги Цицерона "О должностных обязанностях" (de officiis)*(332).

А) Работы академика Штрубе де Пирмонт

Среди многочисленных работ академика Штрубе только одна имеет непосредственное отношение к международному праву: она является вместе с тем и единственной, вышедшей в этом периоде. Эта работа посвящена вопросу о военной необходимости. Но прежде чем перейти к ее рассмотрению, необходимо остановиться на других его работах, которые тоже имеют известное отношение к международному праву.

В первой своей работе: "L'Examen des Reflexions d'un Patriote allemand", вышедшей в Амстердаме в 1732 г., он выступает по важному в то время вопросу международной политики - вопросу о гарантии Прагматической санкции императора Карла VI 1713 г. Он защищает этот акт от нападок на него автора "Reflexions", которого считает врагом императора и приверженцем некоей "соседней страны", очевидно, Франции.

Следующая его работа, вышедшая в том же 1732 г. в Амстердаме и многократно перерабатывавшаяся и издававшаяся автором*(333), касается естественного права, его происхождения и основ. Мы не будем останавливаться на этой работе, ограничившись несколькими общими замечаниями. Она интересна как свидетельство известного перелома в развитии естественного права, сближения его с правом положительным, вытекающим не из разума, а из воли. Естественное право, говорит Штрубе, не может быть основано на разуме, ибо суждения разума отнюдь не могут считаться законом. Это понял Томазий, а за ним Христиан Вольф, а еще раньше их - Гоббс. Истинным основанием естественного права являются страсти человека, вложенные в него природой, в особенности стремление к самосохранению и к удовлетворению своих потребностей, которое приводит человека к признанию начала общей пользы; на этих началах и покоится все естественное право. Он делит естественное право на абсолютное и условное (ипотетическое), называемое также правом народов (droit des gens). К последнему он обещал вернуться, но намерения своего не выполнил.

Концепция естественного права, как покоящегося на чувстве самосохранения и общей пользе, была применена Штрубе и к имеющему важное значение в международном праве понятию военной необходимости*(334) (raison de guerre, Kriegsraison) - понятию, которым впоследствии некоторые и позднейшие государственные деятели и писатели по праву войны, особенно немецкие (Lueder, Zorn), старались оправдать всякие нарушения этого права. С военной необходимостью Штрубе отождествляет так называемое droit de bienseance, как один из ее видов, который один писатель определяет следующим образом: "чтобы считать принадлежащим нам по праву то, чем нашему государству по местоположению или по иной причине, желательно обладать". По мнению другого писателя, оба эти понятия представляют "общее место для прикрытия всех правонарушений, которые желают совершить".

Понятие "Droit de Bienseance", говорит Штрубе, "было до сих пор более известно в кабинетах государей, чем в собраниях ученых". Обычно считают, что им "прикрывают начинания, лишенные всякой видимости права и справедливости". Это предубеждение понятно, ибо оно основано на фактах действительности, но не следует, основываясь на злоупотреблениях, отвергать и все хорошее, что заключается в этом понятии. Автор поэтому и задался целью выяснить истинные начала этого понятия, опираясь на источники его происхождения.

Напрасно стали бы мы искать источников его в чем-либо другом, кроме необходимости, говорит Штрубе. Только крайняя необходимость, основывающаяся на нашей заботе о самосохранении, дает право на все, что ведет к этой цели, и устраняет все, что мешает ее достижению. Нормы как гражданского, так и международного права сохраняют свою силу, пока не столкнутся с высшим авторитетом, каким является необходимость. Но надо удостовериться, что мы находимся в столь крайней необходимости, которая уполномочивает нас прибегнуть к крайним средствам.

Война сама по себе является следствием необходимости, и военная необходимость (raison de guerre) "представляет самый дух военных законов"; "она простирается на все законные и дозволенные средства, могущие облегчить выполнение цели, и исключает все, что может создать ей препятствия и затруднения".

Штрубе переходит затем к одному из видов военной необходимости - к праву, носящему название, трудно передаваемое на русский язык: droit de bienseance или droit de convenance - праву на нужные для ведения войны вещи. Нужно решить, "дозволено ли воюющим сторонам завладеть насильственным путем подходящими для ведения войны землями и местами, принадлежащими нейтральным государствам, и какое право уполномочивает их поступать таким образом". Обычно отрицают за воюющими такое право. Между тем, право это вытекает из той же военной необходимости, полагает автор.

В заключение автор проверяет свою теорию на фактах войны Людовика XIV с Германской империей, ставшей на защиту Голландии, которая подверглась в 1672 г. нападению со стороны Франции. В оправдание своих захватов последняя сослалась на "военную и государственную необходимость", raison de guerre et d'etat. Автор находит, что действия Франции не могут быть оправданы, и ссылка на военную необходимость является в данном случае "жестоким злоупотреблением" этим понятием; император и весь Германский союз имели полное право стать на защиту спокойствия и достоинства империи.