_ 10. Отдельные вопросы международного права по официальным материалам

Дипломатов этого периода занимали те же вопросы международного права, с которыми пришлось иметь дело дипломатам Петровского времени: императорский титул, посольское право и посольский церемониал, восточный вопрос и полемика с иностранной прессой.

1. Императорский титул

В инструкции, составленной Остерманом для Кантемира, отправлявшегося посланником в Англию в 1731 г., в п.10 наказывалось: "Титулатура до ныне от Англии в своих к ея императорскому величеству грамотах по старинному употребляется со вмещением царского титула и не в такой форме, как оной по заключенном славном Нистатском мире везде принят и: от разных яко Швеции, Пруссии, Голандии, Венеции и протчих признан". Кантемир "приличными представлениями домогаться имеет аглинской двор к тому склонить, чтоб оной ея императорскому величеству полный императорский титул: впредь неотменно давал"*(264).

В Англии хотели за признание титула обеспечить себя торговым договором с Россией. Договор был заключен 9 января 1741 г., и в "сепаратном артикуле" титул императора был признан, но, за отсутствием ратификации, в 1742 г. заключен был новый договор, в котором дословно повторен сепаратный артикул. Король, сказано здесь, желая "отличный опыт о своей дружбе и о своем естиме подать", "соизволил на учиненныя ему с Ея (Елизаветы Петровны. - В.Г.) стороны домогательства склониться, и сим сепаратным артикулом Ея достоинство Императрицы признать и потому Ей давать титул Императрицы и Ея Наследникам на Российском Императорском Престоле; однако ж под сею именною кондициею, что: для сего достоинства и сего титула никогда не могут какого-либо прерогатива, ни преимущества, каким бы то образом ни было требовать, и что сне признание не может ни в какое время приключить какой-либо отмены в наблюденном доныне церемонияле в разсуждении ранга Министров и Их помянутых Величеств Императорскаго и Великобританскаго, или каким бы ни есть иным образом, хотя при Их Дворах, или при тех, где бы они надлежаще Министров Своих иметь могли"*(265).

Ревнивее относились к признанию за русскими государями императорского титула во Франции.

В инструкции отправлявшемуся во Францию на конгресс в Суассоне графу Головкину сказано было, что "Его императорское Величество в церемониале излишняго ничего не требует, но, кроме Цесаря Римскаго, никому из коронованных глав первенства уступить не может"*(266). В инструкции Кантемиру при отправлении его в Париж в 1738 г. было вменено в обязанность настаивать на признании Францией императорского титула*(267). Представления его по этому поводу встретили возражения со стороны министра иностранных дел Франции кардинала Флери. На замечание Кантемира, что "царь по русски то же самое, что цезарь по латински, так что здесь дело идет о переводе одной речи", Флери пустился в филологию. "Следует писать, - заявлял он, - Tzar, а тогда производить это слово от цесаря невозможно"*(268). Разговор происходил в 1739 г. Дело сдвинулось с места только в 1743 г.

В своей реляции от 18/29 сентября 1743 г. Кантемир сообщает, что французский король готов признать императорский титул, но "желает, чтоб признание императорского титула учинилось при каком пристойном случае", т.е. при заключении какого-либо договора, а в реляции от 11/22 декабря 1743 г. он доносит о многократном повторении им министерству, что "никакой грамоты королевской без должной титулатуры при российском дворе не примется"*(269). Незадолго до своей смерти, 16/27 февраля 1744 г., Кантемир пишет, что декларация императрицы относительно титулатуры "была столь точна, столь тверда и безотлагательна, что никаким образом не можно было чаять, чтобы министерство здешнее могло себя льстить, что Ваше Императорское Величество оную для здешних прихотей склонились отставить"*(270).

Высылка маркиза Шетарди из России ускорила признание императорского титула со стороны Франции: Людовик XV прислал Елизавете Петровне собственноручное письмо, датированное 1 августа 1744 г., в котором он называет ее императрицей.

Со стороны Австрии признание за русскими государями императорского титула последовало в 1742 году под условием выдачи "реверса". Он был выдан 8 июля 1742 г. "Сим декларуется, - сказано в реверсе, - что через оное (признание. - В.Г.): признаный и твердо постановленный Императорский титул во употребляемом между обоими Величествами и их Государствах церемониале и установленном равенстве ни какими образы и меры отмены чинено и ниже в том какой преференции требовано быть имеет"*(271).

Однако в рескрипте Кантемиру от 7 октября 1742 г. сообщалось к его сведению, что "новый римский цесарь послал нам другую грамоту, в которой хотя титул величества внесен, но упущение в императорской титулатуре осталось, и потому и эту грамоту мы не могли принять: мы не намерены принимать никакой грамоты, пока не будет соблюдена титулатура"*(272). Окончательно императорский титул со стороны Австрии был признан в 1745 г. Этого добился у Франца I представитель России в Вене Кайзерлинг.

Императорский титул был признан за русскими государями также Турцией и Польшей. Признание этого титула Турцией, притом без всяких условий, последовало в артикуле I конвенции, заключенной в Константинополе 26 августа 1741 г. Артикул этот гласит: "Будучи во втором на десять артикуле вечномирного трактата (Белградского 1739 г. - В.Г.) изображено, что о Императорском Титуле будет трактовано, и дружески соглашено. Того ради во укрепление дружбы, ныне постановлено тако: что признавается, и впредь за всегда признаваться будет Титул Императорский Его Величества Всероссийского, и Его Наследников: давая таковые титлы во всяких письмах и во всех других случаях, и повелев оные употреблять от всех своих подданных" (ПСЗ. Т. XI. N 8435). Польша признала этот титул лишь в 1765 г.