4. Специфика философско-методологического анализа текста как основы гуманитарного знания

Текст - первичная реальность и исходная точка всякой гуманитарной дисциплины, концентрирует все особенности гуманитарного знания и познавательной деятельности - его коммуникативную, смыслополагаюшую и ценностную природу. Важнейшая форма анализа текста - выявление ценностно-мировоззренческих предпосылок гуманитарного знания, особенно тех, которые скрыты в содержании текста. Скрытое содержание, ценностно-мировоззренческие принципы, историко-культурный и иные аспекты формулируются при анализе явно, становятся центральным объектом исследования, оценки и выбора.

Для эпистемологического исследования важны такие принципы работы с текстам, как целостность и историзм. Целостность предполагает рассмотрение фрагментов, тех или иных структурных единиц текста только в связи с целым. Сам текст должен рассматриваться в единстве с контекстом и подтекстом, отдельный авторский текст необходимо соотносить с другими его текстами, а также текстами других авторов того же направления и т. д. Эти на первый взгляд вполне тривиальные требования (наиболее бесспорное из которых - «Не вырывайте цитату из текста!») имеют еще и глубинный смысл. Целостный подход позволяет выявить и учесть скрытые компоненты текста - философско-мировоззренческие предпосылки и основания, неявные требования и регулятивы, порождаемые коммуникативной (диалоговой) природой текста. Этот уровень предполагает осознание еще более важной целостности -включенности текста в социально-исторические условия, культуру общества в целом.

Здесь требуются изменения методологии исследования, ибо рефлексия как эпистемологическая процедура выявления скрытых ценностных и других предпосылок и оснований становится, по существу, одной из главных процедур, а выявленные неявные компоненты кардинально изменяют содержательную интерпретацию текста, представленного в нем знания. Одновременно меняется и представление о структуре и функциях текста, так как он осваивается как феномен, «живущий» в культуре, несущий на себе отпечатки такого способа существования.

Когнитивная практика гуманитарных наук дает возможность не только изучить ценностные компоненты текста, но одновременно увидеть, как независимо от содержания он предстает пусть косвенным, но объективным «свидетелем», выразителем менталитета эпохи, реального положения самого человека. Поэтому принцип историзма обретает методологические, эвристические функции в исследовании и объяснении. Это возможно, в частности, в силу особенностей произведения как «системы всего мировоззрения и мироповедения», позволяющей тексту соотноситься с социальными и политическими реалиями истории, причем непосредственно через человека, его «самоощущение внутри истории». В таком случае «все формы непрозрачности и несвободы литературного слова» становятся «знаком несвободы самого человека и закрытости его внутренней жизни» (С.С. Аверинцев). Такая социокультурная интерпретация текста ставит проблему не только его существования как феномена культуры, но и отображения в нем социальных реалий. На первый план выступает не лингвистическая и не художественная, но эпистемологическая характеристика текста - текст как форма познания.

Как особый результат познавательной деятельности, текст одновременно синтезирует разные уровни и формы отображения действительности. Это, во-первых, содержательное описание некоторых явлений и отношение субъекта-автора к ним; во-вторых, через поэтику, контекст и подтекст отображение философско-эстетических, культурно-исторических ценностей автора, а через них - менталитета эпохи; в-третьих, присутствие в тексте диалога «двух сознаний» и, соответственно, объективно возможных его интерпретаций другим сознанием и даже другой культурой. Но именно этот аспект выводит на авансцену семантические смыслы текста, его открытость и многозначность, авторский, читательский и «объективные» смыслы, а значит проблемы понимания и интерпретации. Раскрытие этих моментов составляет логико-гносеологическую основу комментариев к текстам, предлагаемых специалистами.

Выявление скрытого содержания текстов не имеет характера логического следования, опирается на догадки и гипотезы, требует прямых и косвенных доказательств правомерности выявленных предпосылок. Интересный опыт дают сегодня исторические исследования, стремящиеся «к реконструкции духовного универсума людей иных эпох и культур» (А Я. Гуревич), особенно те работы, где их авторы стремятся выявить неявные (неосознанные, невербализованные) мыслительные структуры, в целом ментальность эпохи. Известное исследование А.Я, Гуревича «Категории средневековой культуры» прямо направлено на изучение не сформулированных явно, не вполне проявленных в культуре умственных установок, общих ориентаций и привычек. Историки и культурологи широко применяют сегодня объективный метод косвенных свидетельств о тех или иных ментальностях. В существующих текстах, посвященных каким-либо хозяйственным, производственным или торговым проблемам, они стремятся вскрыть различные аспекты миропонимания, стиля мышления, самосознания. Так, изучать восприятие гуманистической культуры в Италии XVI века можно, обратившись к трактату, посвященному ремеслам, связанным с огнем, - «Dе la pirotechnia» Ваноччо Бирингуччо Исследователь обнаруживает у автора трактата «диалогичность» мышления гуманистов, спор, в процессе которого выясняется, что ни одна из сторон владеет не всей истиной, но только ее частью. Автором воспринят был именно стиль мышления, стиль культуры, причем не впрямую, не в результате пристального чтения гуманистических сочинений, а через культурную атмосферу общества Поэтому можно предположить, что гуманистический стиль мышления был присущ широким слоям горожан, культуре Возрождения в целом, независимо от того, что он не был четко продуманной и глубоко осознанной позицией, - таков вывод исследователя¹.

Еще одна особенность выявления скрытого содержания культурно-исторического текста состоит в том, что исследователь, принадлежащий другой культуре, может выявить скрытые смыслы, объективно существовавшие, но недоступные людям, выросшим в данной культуре. Ценность и правомерность таких вопросов, идущих из другой культуры и эпохи, состоит в том, что объективно ответ на них действительно присутствует. В этом случае мы встречаемся с особенностями реального существования неявного знания в художественных творениях прошлого. Эти особенности текстов объективны, они не порождаются произвольно читателями-интерпретаторами, но осознанно или неосознанно закладываются в той или иной культуре

Таким образом, текст обладает объективными свойствами, обеспечивающими ему реальное существование и передачу в культуре, причем не только в своей прямой функции носителя информации, но и как явления своей культуры, ее гуманистических параметров, существующих, как правило, в неявных формах и выступающих предпосылками разнообразных реконструкций и интерпретации. Если текст принадлежит иной культуре, то задачи его понимания и комментирования существенно усложняются, так как исходные предпосылки автора и интерпретатора могут не совпадать. Возникают так называемые межкультурные пробелы, несовпадения (например, в языках, картинах мира, традициях, обрядах, нормах поведения, обычаях, бытовой культуре). Они могут отражать несовпадения национальных особенностей, способов деятельности (например, в сфере мыслительных задач, либо различия этнографического характера).

Существует определенная аналогия в тенденциях, характеризующих развитие философской и литературоведческой методологии. В литературоведении - это движение от узко лингвистического подхода к дополнению его философско-эстетическими, мировоззренческими и культурно-историческими факторами. В теории познания также существует определенное стремление преодолеть предельную абстрактность субъекта и логико-гносеологического анализа, разработать понятийный аппарат для учета социокультурных, вообще ценностных предпосылок познания. Однако методологические трудности, возникающие при этом, носят в определенном смысле противоположный характер, что особенно проявляется в становлении и выборе абстракций. Литературоведение опасается «завысить» уровень абстракций, поскольку в отличие от универсальности философских формулировок его понятия отражают конкретные особенности явлений. Теория познания же должна уйти с предельно абстрактного логико-материалистического уровня познания, но важно избегать неоправданного «снижения» уровня абстракции, приводящего к «психологизации», растворению в конкретных свойствах, личностных особенностях субъекта познания, ибо здесь есть опасность утратить возможность обобщения. Итак, проблема состоит в нахождении грани, меры, формы синтеза абстрактного и чувственно-конкретного. Эта тема фундаментальна и вечна, хотя проблематизируется по-разному. Так, исследователи творчества Данте - поэта, теолога, философа - видят трудности понимания его творчества именно в двойственной - поэтической и философской природе, порождающей, в частности, проблему абстракции в его произведениях «Если подойти к оценке мировоззрения Данте лишь с абстрактно-рассудочных позиций, отвлекаясь от художественно-поэтического строя его произведений, сводя образную ткань «Божественной комедии» к аллегорической символике, то возникает реальная опасность превратить творчество итальянского поэта не более чем в нравоучительную конкретизацию традиционных схоластических догматов, в поэтическое воплощение теологических понятий»¹.

В философских текстах, создаваемых по идеалам естествознания, часто упускается из виду, что создание абстракций возможно не только формально-логическими средствами, но и с помощью используемых в гуманитарных науках средств, метафор, аналогий, повторов или умолчаний, аллегорий, символов, «возвышения» стиля, применения установки-стереотипа, создания эмоционального настроя с помощью самого построения текста, способа изложения и т. п.