Реализация правоспособности юридического лица через его органы

Общие положения о правоспособности организации. Общие подходы к правоспособности юридического лица закреплены в ст. 35 Гражданского Кодекса Республики Казахстан (далее – ГК РК, Кодекс). Отметим, что в эту статью уже дважды вносились поправки: Законами от 2.03.1998 г. и от 16.12.1998 г.

Гражданская правоспособность – понятие традиционное в цивилистике. Под ней понимают способность лица иметь гражданские права и нести обязанности. В отличие от лиц физических, говоря о юридических лицах, закон не упоминает о какой-либо его “дееспособности”. Это вызвано самой сущностью юридических лиц, которые становятся “дееспособными”, то есть способными своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их, с момента государственной регистрации. Поэтому, в свете ст. 35 Гражданского Кодекса РК, термин “правоспособность” подлежит расширительному толкованию, поскольку в его содержание входят и все элементы дееспособности¹.

В литературе правоспособность организаций называют еще их правосубъектностью. Прекращение правоспособности организации связано с моментом завершения ее ликвидации, то есть с моментом внесения об этом записи в Государственный регистр юридических лиц.

Принято выделять общую (универсальную) и частичную (специальную, целевую) правоспособность юридических лиц. Смысл этого деления в следующем: обладая универсальной правоспособностью, организации вправе заниматься любыми, не запрещенными законодательными актами видами деятельности. Таким правом (а, значит, и универсальной правоспособностью) обладают все коммерческие организации, за исключением государственных предприятий.

В этой связи несколько противоречивыми выглядят суждения Е.А. Суханова. Так, с одной стороны, он пишет, что правоспособность юридических лиц предполагается ограниченной (целевой), с другой, – отмечает, что новый российский ГК, следуя общим современным тенденциям развития гражданского законодательства, закрепил почти за всеми коммерческими организациями общую правоспособность².

Не менее неожиданными выглядят следующие высказывания Р.А. Маметовой: “В отличие от граждан, имеющих общую правосубъектность, юридические лица обладают специальной правосубъектностью”, “поэтому правоспособность любых юридических лиц будет носить специальный характер”. Однако далее, отдельно рассуждая о правоспособности некоммерческих организаций, она отмечает, что “правоспособность их однозначно следует охарактеризовать как специальную”³.

Очевидно, что последнее заключение Р.А. Маметовой входит в некое противоречие с первыми двумя. Создается впечатление, что автор, дважды подчеркивая наличие специальной правоспособности у всех организаций (выделено нами – С.К.), все же, до конца не проникся этой мыслью и оставил за собой право сомневаться в верности своих утверждений!

Следует обратить внимание, что п. 1 ст. 35 ГК РК допускает возможность ограничения на занятие отдельными видами деятельности как законодательными актами⁴, так и учредительными документами. Последнее означает, что сами участники юридического лица посредством принятия соответствующего решения его высшим органом (причем как при создании, так и процессе деятельности – внесением изменений в учредительные документы) могут изменить универсальную правоспособность на специальную. Как отмечает К.В. Мукашева, “такие ограничения могут быть установлены либо путем установления исчерпывающего перечня разрешаемых для данного юридического лица видов деятельности, либо путем установления запрета на осуществление каких-то ее видов”¹.

По смыслу ч. 1 п. 1 ст. 35 ГК РК, некоммерческие организации, как и государственные предприятия, обладают специальной правосубъектностью, то есть имеют право осуществлять лишь те виды деятельности, которые прямо предусмотрены их уставами (положениями). При этом Кодекс требует указывать в учредительных документах этих юридических лиц предмет и цели их деятельности (ч. 1 п. 3 ст. 41 ГК РК).

Между тем, отдельными законодательными актами может быть установлено ограничение правоспособности как некоммерческих, так и коммерческих юридических лиц, которые специально созданы (создаются) для осуществления отдельных видов деятельности. Речь идет о таких юридических лицах, как банки, страховые организации, биржи, охранные организации и т.д. Например, согласно п. 3 ст. 11 Закона РК от 18.12.2000 г. “О страховой деятельности”, страховой (перестраховочной) организации запрещается осуществление сделок и проведение операций в качестве предпринимательской деятельности, не предусмотренных пунктами 1 и 2 настоящей статьи.

И, наконец, как известно, некоторые виды деятельности подлежат лицензированию. Юридические лица вправе осуществлять их лишь при наличии соответствующей лицензии. Перечень лицензируемых видов деятельности устанавливается законодательством о лицензировании и является достаточно объемным (см.: Закон РК от 17.04.1995 г. “О лицензировании”).

Кодекс в п. 2 ст. 35 устанавливает, что правоспособность организации в сфере лицензируемой деятельности возникает с момента получения такой лицензии и прекращается в момент ее изъятия, истечения срока действия или признания недействительной в установленном порядке.

Считаем необходимым, обратить внимание на тот факт, что, согласно казахстанскому Кодексу 1963 г., юридическое лицо обладало гражданской правоспособностью в соответствии с установленными целями его деятельности. Это означало, что организации могли иметь такие права и обязанности, которые отвечали целям их деятельности, предусмотренным в уставе (положении). Совершенные юридическими лицами сделки с нарушением принципа специальной правоспособности признавались недействительными по статье 48 ГК КазССР².

В казахстанской цивилистической литературе расширение правоспособности коммерческих юридических лиц зачастую связывают с принятием ГК РК (Общая часть) 1994 г.³ На самом деле это заблуждение. Еще Закон РК от 4.07.1992 г. “О защите и поддержке частного предпринимательства” закрепил новое с точки зрения правоспособности организаций правило: частный предприниматель может осуществлять любые виды хозяйственной деятельности, если они не запрещены законодательными актами Республики Казахстан, независимо от того, предусмотрены ли они учредительными или регистрационными документами (п. 1 ст. 13 названного Закона)⁴.

Более того, именно с принятием ГК РК (Общая часть) возникли юридические проблемы с определением правоспособности коммерческих организаций, поскольку в опубликованном в официальной прессе тексте Кодекса были допущены ошибки. Имеется в виду ч. 2 п. 3 ст. 41 ГК РК. Приведем полный текст этой нормы в опубликованном виде: учредительными документами хозяйственного товарищества и производственного кооператива должны (выделено нами – С.К.) быть предусмотрены предмет и цели их деятельности. Это дало нам в свое время основание утверждать, что она (эта норма), по сути, говорит о возврате к специальной правосубъектности юридического лица⁵.

На самом же деле речь шла об элементарной ошибке, допущенной при наборе (или опубликовании) текста Кодекса. Как позднее информировал компетентный источник¹, в подписанном Президентом Республики Казахстан тексте принятого Верховным Советом Кодекса отсутствует слово “должны”, но наличествует слово “могут”.

Тем не менее, лишь Законом от 2.03.1998 г. эта норма была изменена, и сейчас она выглядит именно в том виде, как и планировалось разработчиками ГК РК.

Законом от 16.12.1998 г. в статью был введен пункт 3, согласно которому правоспособность юридического лица, являющегося некоммерческой организацией и содержащейся только за счет государственного бюджета (государственное учреждение), определяется настоящим Кодексом и иными законодательными актами Республики Казахстан.

Эта новелла породила любопытную ситуацию. По сути, указанная норма является дефиницией: государственным учреждением признается некоммерческое юридическое лицо, содержащееся только за счет государственного бюджета. Означает ли это, что если госучреждение наделено правом оказывать платные услуги, оно не может считаться государственным? Означает ли это, в свою очередь, что оно считается частным? Ответ, как нам представляется, очевиден – нет.

Между тем, существует перечень государственных органов, наделенных правом оказывать платные услуги. Речь идет о Департаменте защиты и карантина растений Министерства сельского хозяйства и территориальных управлениях Министерства сельского хозяйства, Комитете регистрационной службы Министерства юстиции и территориальных органах этого министерства, территориальных органах Агентства по управлению земельными ресурсами, территориальных органах Министерства юстиции (государственные нотариальные конторы). Таким же правом наделен Национальный банк Республики Казахстан.

Поэтому, думается, что конструкция п. 3 ст. 35 ГК РК требует самой критической оценки.

Еще одна особенность, связанная с правоспособностью государственных учреждений – особые требования к порядку заключения ими сделок. Согласно постановлению Правительства РК от 25.12.1998 г. № 1336 “О мерах по предупреждению роста кредиторской задолженности государственных учреждений”, с 1.01.1999 г. все гражданско-правовые сделки, заключаемые последними за счет бюджетных денег, проходят регистрацию в территориальных органах казначейства и считаются совершенными только после их соответствующей регистрации. Постановлением Правительства РК от 5.06.1999 г. № 703 были утверждены соответствующие Правила регистрации таких сделок.

В казахстанской научной литературе высказаны различные суждения по этому поводу. Так, например, А.Т. Жусупов, анализируя изменения и дополнения, внесенные в п. 1 ст. 44 ГК РК, а также названное Постановление Правительства РК, отмечает, что эти акты “существенно ограничивают правоспособность государственного учреждения как юридического лица. Это проявляется в недостаточной обособленности имущества государственного учреждения как субъекта гражданского права от его учредителя – государства, что не дает фактически возможности выступать в гражданском обороте самостоятельно, так как участие в товарно-денежном обороте происходит под жестким контролем государства, признающего сделки действительными только после их регистрации, и, наконец, в исключении гражданско-правовой ответственности, в случае отсутствия регистрации сделки в органах казначейства”². В результате своего анализа, автор приходит к выводу “о необходимости определения правосубъектности государственного учреждения в гражданско-правовых отношениях. При той большой ограниченности прав, жестком и почти всеобъемлющем контроле, установленном за государственным учреждением, было бы более правильным не наделять государственное учреждение самостоятельной правосубъектностью, а гражданско-правовые отношения оно осуществляло бы на основании доверенности, выдаваемой уполномоченным государственным органом. Это позволило бы не вводить в заблуждение относительно действительной правосубъектности государственного учреждения других субъектов гражданского права”³.

А вот мнение по этому вопросу А.Г. Диденко: “Конституция РК позволяет определить в законе ограничения в распоряжении деньгами государственным учреждением, равно как и предусмотреть регистрацию сделок, заключаемых государственными учреждениями. Это вытекает из содержания ст. 204 ГК РК, согласно которой собственник определяет юридическую судьбу учреждения и содержание его деятельности, то есть собственник может ограничить круг сделок, заключаемых своими учреждениями, установить контроль за заключаемыми сделками”¹. “Что касается вопроса возможности ограничения ответственности государственных учреждений размером утвержденной сметы, – отмечает далее А.Г. Диденко, – то мы полагаем, что это ограничение противоречит положению статьи 6 Конституции РК о равной защите государственной и частной собственности. Хотя пункт 4 статьи 9 ГК РК допускает возможность установления законодательными актами исключения из общего принципа полного возмещения убытков, но подобного рода исключение должно относится в равной мере к субъектам и государственной, и частной форм собственности”².

Схожая картина сложилась и в отношении правоспособности казенных предприятий в связи с принятием Закона РК от 4.11.1999 г. “О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам деятельности казенных предприятий”. Так, п. 1 ст. 44 ГК РК был дополнен частью восьмой следующего содержания: “Гражданско-правовые сделки, заключаемые казенными предприятиями в рамках выполнения государственного заказа и государственными учреждениями, подлежат регистрации в порядке, определяемом Правительством Республики Казахстан”.

Порядок такой регистрации в настоящее время установлен Постановлением Правительства РК от 11.05.2000 г. № 702 “Об утверждении Правил регистрации гражданско-правовых сделок, заключаемых казенным предприятиями в рамках выполнения государственного заказа”. Ими определено, что гражданско-правовые сделки, связанные с выполнением государственного заказа, заключаемые казенным предприятием, считаются совершенными после их регистрации в территориальном органе комитета Казначейства Министерства финансов РК.

Причем, согласно ст. 167-2 Кодекса Казахской ССР об административных правонарушениях, незаконные действия должностных лиц государственного учреждения или государственного предприятия на праве оперативного управления (казенного предприятия) по принятию договорных обязательств за счет средств государственного бюджета без установленной законодательством государственной регистрации гражданско-правовых сделок и (или) сверх сумм смет, утвержденных уполномоченным органом, повлекшие ответственность Правительства РК или соответствующего местного исполнительного органа по обязательствам государственного учреждения, или государственного предприятия на праве оперативного управления (казенного предприятия), – влекут штраф от ста до трехсот размеров месячного расчетного показателя (МРП). Эти же действия, совершенные повторно в течение года после наложения административного взыскания, влекут штраф от трехсот до пятисот размеров МРП³.