3154

дентов таких нет; 21,4 % ответили, что многие знакомые уклоняются от службы

вармии, а 3,7 % имеют таких знакомых и сами являются «уклонистами».

6.Наиболее оптимальным сроком службы в армии 52,2 % ответивших считают один год. Другие (22,8 %) полагают, что нужны два года, так как это, на их взгляд, наиболее приемлемый срок для службы в армии. Лишь 5,7 % считают, что служба в армии не нужна совсем, и они проголосовали за ее отмену; 3,2 % опрошенных считают, что нужно отменить срочную службу и оставить только службу по контракту.

7.За службу на контрактной основе высказались 81,0 % респондентов. Противниками службы по контракту явились 19,0 % опрошенных.

Отвечая на вопрос: ухудшается ли физическое и психическое здоровье человека после службы армии?, – ровно половина респондентов отметили, что они так не считают. Однако 25,0 % опрошенных полагают, что здоровье ухудшается, остальные 25,0 % мужчин затруднились с ответом.

Авторы исследования также решили выяснить мнение мужской аудитории о том, каким мужчинам отдают наибольшее предпочтение девушки – прошедшим закалку армией или неслужившим. Большинство опрошенных (71,8 %) проголосовало за то, что от того, служил мужчина или нет, не зависит женский выбор, однако 26,5 % придерживаются мнения, что наибольшее предпочтение девушки отдают мужчинам, которые прошли армейскую службу. Очень мала доля тех (1,7 %), кто считает, что девушки предпочитают не служивших в армии мужчин.

Среди всех опрошенных лишь 10,7 % дали оценку «отлично» современной российской армии. Большинство же (37,2 %) поставили «удовлетворительно» и почти столько же респондентов (32,8 %) оценили армию РФ на «хорошо». Почти треть опрошенных (30,0 %) считают, что наша армия находится в ужасном состоянии и заслуживает только оценки «неудовлетворительно».

Мы решили выяснить, чего же не хватает российской армии. Было предложено пять самых часто встречающихся в публикациях СМИ и в общественном (массовом) сознании недостатков организации службы в армии РФ. Респондентам можно было выбрать не более двух вариантов ответа, являющихся, на их взгляд, самыми правдивыми. Оказалось, что больше всего не хватает улучшения подготовки за срок прохождения службы в армии РФ (такой позиции придерживается треть опрошенных – 29,0 %). Четвертая часть респондетов (21,0 %) считает, что в организации службы в армии не хватает дисципли-

ны. О падении авторитета и престижа службы в армии в обществе заявила пятая часть (19,0 %), шестая часть (16,0 %) опрошенных считает, что следующий по важности недостаток – это плохие бытовые условия, 15,0 % опрошенных говорят, что вармии не хватает хорошего питания [ 2].

Из девяти причин, почему многие молодые люди сейчас не хотят служить в армии, наиболее значимыми для 19,0 % выступили утилитарно-

111

прагматические, индивидуалистические: «Пустая трата времени без чего-либо взамен». К этому присоединился ответ, указывающий на нулевой аспект обучения новому, развитию в армии: «Потеря времени для учебы, возможности карьерного роста», – так считает 17,0 % респондентов. Осуждению нежела е допризывников служить подвергли 16,0 % опрошенных (скорее всего, бывших военных либо отслуживших в армии) и мотивируют это изнеженностью, страхом перед тяготами и испытаниями армейской жизни.

Социально-психологическое неблагополучие, отсутствие армейской дисциплины отметили 14,0 % респондентов, мотивируя отказ служить дедовщиной как отпугивающим фактором. Неприхотлив русский человек: лишь десятая часть (9,0 %) мотивирует нежелание служить тем, что молодые люди не хотят быть оторванными от дома, друзей и близких, а 6,0 % – оторванностью от женского пола. Есть также и те, кто считает, что причиной может быть отсутствие осознания своего долга перед Родиной (7,0 %). Для 6,0 % респондентов неприятен фактор случайности – вероятность отправки в горячие точки, что также может быть причиной того, что молодые люди не хотят идти служить. Оставшаяся небольшая часть (6,0 %) ответили, что причиной могут быть тяжелые бытовые условия и плохое питание.

Различия в отношении к службе в армии между группами служивших и неслуживших оказались существенными:

1.Взрослые мужчины, служившие в армии, 76,0 % которых имеют среднее

исреднеспециальное образование, абсолютно положительно относятся к службе в армии на основе контракта. Большинство считает, что срок службы должен быть больше одного года. Практически все служившие ответили, что после службы в армии здоровье не ухудшается. В данной группе поровну разделились мнения в вопросе о предпочтениях девушек: одни считают, что служба в армии никак не влияет на их выбор и уважительное отношение к отслужившим, другие же, наоборот, считают, что выбор девушек, скорее, падет на мужчину, который прошел службу в армии.

2.Больше половины отслуживших дают отрицательную оценку службе в армии РФ, остальные – положительную. Самый популярный ответ на вопрос о недостатках армии – «не хватает улучшенной подготовки за срок службы». Половина ответивших считает, что дедовщина является основной причиной нежелания юношей служить.

3.Больше половины неслуживших уклонились бы от армии при возможности; 80,0 % считают, что самым оптимальным сроком службы является один год. Более того, они не хотели бы служить вообще либо служить добровольно, не по всеобщему призыву, а по желанию. Такая же большая часть опрошенных считает, что после службы существенно ухудшается состояние здоровья. Очень

112

малая часть юношей считает, что девушки отдают большее предпочтение мужчинам, служившим в армии, как это было в советском обществе.

4. По поводу оценки службы в армии РФ голоса неслуживших разделились, однако, безусловно, перевес оказался на стороне отрицательных оценок. Большинство молодых людей считает, что армия – это пустая трата времени.

Из всего вышесказанного можно прийти к следующим выводам. Для того чтобы повысить желание призывников служить, следует уделить больше внимания дисциплине в армии и улучшить подготовку за срок службы, потому что именно эти факторы оказались основными причинами уклонения от службы в армии. Правительству, в свою очередь, следует увеличить финансирование армии, повысить ее оснащение и подготовку. Государству следует уделить больше внимания патриотическому воспитанию, здоровью молодежи и поднятию престижа вооруженных сил.

Несмотря на то что армия является одним из важнейших социальных институтов, в современном российском обществе между армией и обществом сложилась ситуация взаимной обиды, недоверия и опасения. Призывники и их родители воспринимают предстоящую службу в армии в лучшем случае как бесполезную трату времени, а в худшем – как серьезную угрозу физическомуе-и психологич скому здоровью. У каждой стороны своя правда, сама ситуация достаточно болезненна как для общества, так и для армии и государства. Хотелось бы изменить настроения в обществе так, чтобы для молодых людей было престижно служить в армии,чтобы была уверенность в безопасности границ нашей страны.

Список литературы

1. Эфендиев А.Г., Балабанова Е.С., Сорокин П.С. Идентичность и профессиональная культура отечественной социологии: опыт библиометрического анализа // Социологические исследования. – 2016. – № 3. – С. 45–54.

2. Базалеев О.А. Кризис доверия в «несостоявшемся обществе». Случай социальной стагнации // СОЦИС-online. – 2016. – № 3. – С. 177–187.

А.В. Рыбьякова

Пермская государственная фармацевтическая академия

АМБИВАЛЕНТНОСТЬ НАЦИОНАЛИЗМА

Раскрывается двойственность природы национализма, его гражданская и этническая направленность. Предпринимается попытка сопоставления гражданской и этнической форм национализма с его альтернативными видами, выделенными Р. Брубейкером.

Ключевые слова: национализм, гражданский национализм, этнонационализм, надэтническая общность, гражданско-национальная идентичность.

113

A.V. Rybʹyakova

AMBIVALENCE OF NATIONALISM

This article opens duality of the nationalism. The author opens the nature of civil and ethnic nationalism. These forms of nationalism are compared to forms of nationalism of R. Brubaker.

Keywords: nationalism, civil nationalism, ethnonationalism, supra-ethnic community, civil-national identity.

Исследования национализма с момента их появления в конце XIX в. и до настоящего времени отмечены глубокой амбивалентностью и хронической двусмысленностью. С одной стороны, национализм ассоциируется с милитаризмом, войной, иррационализмом, шовинизмом, нетерпимостью, гомогенизацией, вынужденной ассимиляцией, авторитаризмом, узостью, ксенофобией, этноцентризмом, этническими чистками и даже геноцидом. С другой стороны, национализм связан с демократией, самоопределением, политической легитимностью, социальной интеграцией, гражданской религией, солидарностью, достоинством, идентичностью, культурным выживанием, гражданством. Ясно видится одно: то, как люди оценивают национализм, зависит от того, как они понимают его [1, с. 239–240].

Например, С.Г. Кара-Мурза, отождествляя национализм с общим самосознанием людей как частиц целого, связанных общей судьбой (этническим самосознанием), выделяет две его разновидности: гражданскую и этническую, которые опираются на два соответствующих понимания национальности [2]. В первом случае понимание национальности основано на общем гражданстве, а во втором – на общей этничности.

Гражданский национализм раскрывается как любовь к своей нации и готовность защищать ее интересы, нация провозглашается главным приоритетом. Наблюдается стремление подчеркнуть политическую независимость и работу на благо собственного народа. В этом случае различные народы включаются в состав государства не на основе процесса ассимиляции, а на основе общей цели процветания и развития при условии сохранения самобытности, своей этнической культуры. Наиболее ярким примером этого является создание СССР с провозглашенной на уровне государства идеологией интернационализма – равноправия и общности интересов социальных групп, принадлежащих к различным нациям. В результате появился некий собирательный образ советского человека.

Наглядно данный процесс можно описать следующим образом: взаимодействующие этносы (рис. 1, обозначены ромбами) сближаются в разных проявлениях социальной жизни. При этом углы у основания корневые (т.е. по происхождению) и вершинные, преимущественно психологические – по самосознанию, часто сохраняются нетронутыми. Преобладание интегративных тенденций на определенном этапе развития предполагает в перспективе формирование новых межэтниче-

114

ских, а точнее надэтнических, общностей со сходными и даже единообразными чертами в культуре, образе жизни и в конечном счете в самосознании (рис. 2) [3, с. 43–44]. Формирование такой надэтнической общности на уровне государства является приоритетным направлением этнокультурного развития, когда результатом является формирование национально-гражданской идентичности.

Рис. 1. Взаимодействие этносов: интеграция или дезинтеграция

Рис. 2. Надэтническая общность

Таким образом, для гражданского национализма, по мнению Китинга, необходима структурированная совокупность политических и социальных взаимодействий, руководствующихся общими ценностями и чувством общей идентичности. Гражданский национализм является своего рода коллективным предприятием, укорененным в индивидуальном согласии и основанным на общих ценностях и институтах, как и на паттернах социального взаимодействия. Носителями национальной идентичности выступают институты, обычаи, историческая память и рациональные светские ценности [1, с. 250–253].

Однако создание такой надэтнической общности на уровне государства не всегда является возможным, не стоит забывать о второй разновидности национализма – этнонационализме – идеологии, основывающейся на признании приоритета одной нации над другой, национальной исключительности того или иного народа (приоритет крови, а не согражданства).

115

По мнению В.А. Тишкова, этнонационализм – это идеология и политическая практика, основанная на идее, что государство и его институты должны образовываться и быть собственностью так называемой титульной нации, т.е. «этноса, давшего название государству», а не территориального сообщества,

т.е. демоса [4, с. 640–643].

Как известно, в современной России внутреннее административное деление частично опирается на этнический фактор. В этом случае ряд административных территорий, наделенных определенными властными полномочиями, имеет свое титульное население, манифестирующее себя как этнонация. Этнонационализм, выступающий от имени титульных народов-этносов, может о с- лаблять государство и даже препятствовать сложению единой политической нации. Чем выше статус этноса, тем больше у него возможностей для реализации собственных потенций, и наоборот.

Можно сказать, что этнонационализм демонстрирует эксклюзивность (отторгает чужаков, относясь к ним с подозрением и неприязнью), в то время как гражданский национализм, напротив, отличается инклюзивностью (приглашает чужаков к участию в единой политической общности) [5, с. 6]. Данное положение представляется само собой разумеющимся, однако, если задуматься, само гражданство по своей природе имеет не только включающий, но и исключающий статус. В глобальном масштабе гражданство является чрезвычайно мощным инструментом социальной закрытости. Оно защищает процветающие и мирные государства от огромного большинства тех, кто, не будь в мире границ и исключающего гражданства, захотел бы спастись от войны, гражданской вражды, голода, безработицы, деградации окружающей среды или решил бы поменять место проживания в надежде обеспечить лучшее будущее для своих детей. Возможность получения гражданства везде является ограниченной; и даже если она открыта для людей безотносительно к этничности, это служит малым утешением для тех, кто лишается возможности претендовать на гражданство.

С другой стороны, даже в Германии, которую часто считают типичным примером этнического национализма, католики и социал-демократы в эпоху Бисмарка исключались из моральной общности нации и характеризовались как внутренние враги Рейха не из-за этничности, а из -за отсутствия лояльности н а- циональному государству [1, с. 256–257].

Р. Брубейкер, в отличие от Кара-Мурзы, рассматривая национализм, предпринимает попытку объединить характер межэтнического взаимодействия с масштабом его проявления – внутри- и межгосударственным уровнями. По его мнению, в Восточной Европе и на территории СССР в ХХ столетии существовали три разновидности национализма [5, с. 28–29]:

1. Национализирующийся национализм вновь образовавшихся государств, апеллирующий к правам стержневой (или титульной) национальности, провозглашая ее «владельцем» государства. Этот вид национализма говорит о неза-

116

вершенности национального строительства, о слабой культурной, экономической, демографической позиции титульной нации внутри государства, чем оправдывает дискриминацию других этнических групп в пользу своей. Данный вид национализма можно соотнести с этнонационализмом, по Кара-Мурзе, проявляющимся на уровне своего государства прежде всего со стороны титульной нации.

Примером национализирующегося национализма является положение узбеков в Кыргызстане, оставшихся после массовой миграции 1990-х гг. самой многочисленной некыргызской группой (примерно каждый седьмой кыргызстанец – узбек). Несмотря на численность в составе государства, узбеки в публичном пространстве остаются практически незамеченными: их представители не входят в высшую политическую элиту, не занимают должностей министров (количество занимаемых ими депутатских мест в 2007 г. составило 2 из 90), в парламенте никак не отражается численный вес данной национальности. Кыргызская власть категорически отказывается рассматривать вопрос о придании узбекскому языку официального регионального статуса (признавая при этом официальным русский язык), и, наконец, в любых документах, речах, посвященных межэтническим отношениям, даже термин «узбеки» никак не акцентируется и редко упоминается [5, с. 33].

2.Трансграничный национализм, или «национализм исторической родины». Представители данного вида национализма видят и конструируют категорию соотечественников за пределами своего государства, рассматривая нацию как трансграничную общность и формулируя различные программы ее поддержки или даже объединения. Такой национализм выходит за пределы своего государства, осуществляя поддержку диаспор. Можно предположить, что данный вид национализма выступал в качестве основы взаимоотношений в конфликте Украины и России, когда последняя, проводя мониторинг состояния прав «своих соотечественников», провозгласила в качестве приоритетной цели защиту прав русскоязычного населения за пределами своего государства.

3.Национализм национальных меньшинств, который, как и трансграничный национализм, противопоставляет себя национализирующемусянацион лизму, но способен ставить собственные цели и стратегии, так как не связан напрямую со своим государством и может иметь менее централизованный характер (например, создание национально-культурных автономий на территории государства, пропаганда родного языка этнических меньшинств и др.).

Национализм от имени меньшинств, протестуя против вытеснения культурой доминирующего большинства культуры меньшинства, упускает то, что в действительности происходит совсем иное вытеснение: на смену традиционной, народной, фольклорной культуре приходит массовая, коммерческая попкультура, в основном американская по происхождению. Тот факт, что доминирующий язык служит посредником и проводником этого проникновения чужой

117

культуры, порождает ощущение ассимиляции. Между тем правильнее было бы говорить о стандартизации, или культурном нивелировании.

Давно замечено, что традиционная, фольклорная культура начинает восприниматься как ценность тогда, когда она перестает быть повседневной практикой и на смену ей приходят новые культурные формы [6, с. 191–192].

Этот вид национализма имеет место и на территории современной России: речь идет об активно идущем процессе создания национально-территориальных образований, являющимся гарантией сохранения этничности так называемых этнических меньшинств [7]. В этом случае приоритетными становятся вопросы возрождения языка и письменности, образования и науки, литературы и искусства, народных промыслов, вероисповедания и традиционного образа жизни с его обычаями и обрядами [8, с. 68].

ВСССР все три вида национализма находились под контролем центра, который уравнивал их между собой (предоставлял защиту и ресурсы более слабым акторам), сдерживал наиболее радикальные призывы и действия, продвигая собственную идеологию дружбы народов и интернационализма, обеспечивал более или менее одинаковое для всех национальностей советское гражданство. Распад Советского Союза привел к тому, что национализм остался единственной легитимной силой на политическом пространстве Средней Азии, при этом диспропорция между разными видами национализма стала быстро усугубляться.

Внастоящее время, по мнению В.В. Путина, с обострением национального вопроса вплотную столкнулись даже самые развитые «толерантные» страны, провозгласившие идеи мультикультурализма (признание права меньшинства на отличие, отрицание интеграции через ассимиляцию). Во многих из них складываются замкнутые национально-религиозные общины, которые отказываются не только ассимилироваться, но и адаптироваться. Известны кварталы и целые города, где уже поколения приезжих живут на социальные пособия и не говорят на языке страны пребывания. Ответная реакция на такую модель поведения – рост ксенофобии среди местного коренного населения, попытка жестко защитить свои интересы, рабочие места, социальные блага от чужеродных конкурентов. Люди шокированы агрессивным давлением на свои традиции, привычный жизненный уклад и всерьез опасаются угрозы утратить национально-государственную идентичность. По их мнению, носители другой культуры должны либо раствориться в большинстве, либо остаться обособленным национальным меньшинством, пусть даже обеспеченным разнообразными правами и гарантиями, а фактически оказаться отлученным от возможности успешной карьеры.

Врезультате от гражданина, поставленного в такие условия, трудно ожидать лояльности по отношению к своей стране. Налицо проявляется кризис самой модели национального государства – государства, исторически строившегося исключительно на основе этнической идентичности [9].

118

Идеальным решением в этом случае является создание надэтнической общности с ее культурой, способной мирно сосуществовать с этническими культурами, когда общим стержнем, основанием единства нации служит политическое начало, опирающееся на идеи демократии: свободы и права человека, равенство всех перед законом, уважение к Конституции [5, с. 7–8]. В результате упор на политическую составляющую позволяет сохранить определенный баланс между политическим единством нации и наличием многочисленных конкурирующих друг с другом культур2.

Этим можно объяснить употребление в публичном пространстве, особенно в выступлениях президента РФ, понятия «нация» не в традиционном этнокультурном смысле, а в смысле государственной, гражданской общности – «политическая нация»: «российская нация», «граждане России», «мы как нация», «мы – народ России», «единый народ России» и т.д. [3,. 68с –69].

Развитие данной идеи можно найти и у З. Баумана: «Чтобы побудить сообщество к согласованным действиям, сначала нужно убедить его в том, что у него есть общая судьба и общие интересы»[6, с. 182–183], а также у Р. Брубейкера: «Попытка убедить людей в том, что они суть одно; что они составляют ограниченную, особую, солидарную группу; что их внутренние различия не имеют значения, по крайней мере, для данной конкретной цели, составляет нормальную и необходимую часть политики вообще» [1, с. 122]. Возможно, поэтому в последние годы утвердились представления о том, что построение государственных институтов на основе признания и уважения этнокультурного многообразия, демократия согласия и справедливое распределение власти и ресурсов в сложных обществах являются единственными стратегиями построения жизнеспособных государств и предупреждения конфликтов.

Таким образом, национализм, имея двойственную, амбивалентную природу, может рассматриваться либо как основа дезинтеграции (этнонационализм), либо как интегрирующее начало (гражданский национализм), находящее свое отражение в формировании соответствующей национально-гражданской идентичности.

Одной из приоритетных целей этнической политики любого государства является стремление придать межнациональным отношениям гражданскую направленность, включающую лояльность к государству, отождествление индивида со своими согражданами, ответственность за судьбу страны и сопутствующие этому чувства (например, гордость, честь, осознание истории рода).

2Согласно заявлению В.В. Путина: «Самоопределение русского народа – это полиэтническая цивилизация, скрепленная русским культурным ядром… Любой человек, живущий в нашей стране, не должен забывать о своей вере и этнической принадлежности. Но он должен прежде всего быть гражданином России… Никто не имеет права ставить национальные и религиозные особенности выше законов государст-

ва» [9].

119

Список литературы

1.Брубейкер Р. Этничность без групп / пер. с англ. И. Борисовой – М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. – 408 с.

2.Кара-Мурза С.Г. Возрождение России и русского народа: проект этн о- национализма [Электронный ресурс] // ВЦИОМ: Всероссийский центр изучения общественного мнения. – URL: http://wciom.ru/index.php?id=269&uid=3882

(дата обращения: 23.01.2007).

3.Арутюнян Ю.В. Об этнических компонентах российской идентичности // Социологические исследования. – 2009. – № 6. – С. 38–44.

4.Тишков В.А. Этнополитический конфликт: системный и антропологический подходы // Этничность и религия в современных конфликтах / под ред.

В.А. Тишкова, В.А. Шнирельмана; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. – М.: Наука, 2012. – 653 с.

5.Шнирельман В.А. Глобализация и конфликты // Этничность и религия в современных конфликтах / под ред. В.А. Тишкова, В.А. Шнирельмана; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. – М.: Наука, 2012. – 653 с.

6.Филиппова Е.И. (Не)возможность острова? Корсиканское движение: от регионализма к сепаратизму (1960–2010) // Этничность и религия в современных конфликтах / под ред. В.А. Тишкова, В.А. Шнирельмана; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. – М.: Наука, 2012. – 653 с.

7.Атаев А.В. Проблема русских на Северном Кавказе // Глобальная социальная турбулентность и Россия: материалы Междунар. науч. конф. «Сорокинские чтения – 2011»: сб. тезисов / под. ред. В.И. Добренькова. – М.: Университетская книга, 2011. – 732 с.

8.Кальмина Л.В. НКА в Бурятии – формальность или реальность? // Гражданские инициативы в сфере этнической политики. Возможности посредничества гражданских структур в деле предупреждении и урегулирования этнических конфликтов / под ред. В.Ю. Зорина, В.В. Степанова. – М.: ИЭА РАН, 2013. – 215 с.

9.Путин В.В. Россия: национальный вопрос [Электронный ресурс]. – URL: http://surkov.info/statya-putina-rossiya-nacionalnyj-vopros (дата обращения: 9.03.2016).

Л.Ю. Талипова

Пермский национальный исследовательский политехнический университет

САМООБРАЗОВАНИЕ ГЛАЗАМИ СТУДЕНТА: СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Рассматривается самообразование как неотъемлемая часть непрерывного образования. Дана характеристика феномену самообразования по результатам социологического опроса студентов Пермского

120