размещаемых у него средств банков). Анализ данной тематики явно выходит за рамки настоящего комментария, но выскажем мнение, что в современных российских макроэкономических реалиях такая конструкция вряд ли будет востребована.

1.6. Вопрос о реальном и одностороннем характере договора. Договор банковского вклада принято по традиции относить к односторонним и реальным договорам (так как обязательство возникает только у банка, а вкладчик не имеет перед банком обязательств осуществить какоелибо имущественное предоставление). Насколько оправданны такие характеристики?

(а) Реальный характер договора вклада. По традиции договор вклада относится к категории реального договора. Обычно этот вывод делается на основе легальной дефиниции договора вклада, закрепленной в комментируемом пункте. Поскольку данный договор реальный, он считается заключенным в момент получения банком вклада (от самого вкладчика или от третьего лица для вкладчика). Простое подписание договора банковского вклада не создает для вкладчика обязательство вносить вклад.

Вместе с тем в настоящее время реальный характер договора банковского вклада поставлен под сомнение банковской практикой. Банки охотно идут на заключение такого договора вклада, который, не связывая вкладчика обязательством вносить вклад, в силу самого факта заключения договора обязывает банк принимать деньги во вклад. Например, по условиям договора вкладчик может оставаться владельцем «нулевого счета» по вкладу, но при этом может потребовать от банка в пределах срока договора принять соответствующую сумму во вклад на заранее оговоренных условиях. Также широко распространены пополняемые вклады, согласно условиям которых вкладчик вправе пополнять размер вклада, а банк обязан такие вновь вносимые средства принимать; при этом согласованная процентная ставка по вкладу не изменяется. Иначе говоря, воля сторон направлена на то, что у банка возникает кредиторская обязанность принимать деньги во вклад, и в этом плане договор как сделка заключен уже с момента его подписания, а также может существовать в период, когда на вкладе нет внесенных денежных средств.

С политико-правовой точки зрения препятствий для такой модели правоотношений не усматривается, поскольку сильная сторона (банк) связывает себя, а слабая сторона (владелец счета) получает права, но не обязанности. Обычно банки заинтересованы в привлечении вкладчиков, и этот интерес подвигает их в условиях конкуренции предоставлять своим клиентам более выгодные условия вложения денежных

819

средств. Иначе говоря, логично исходить из того, что заключенный между сторонами договор вклада может порождать кредиторскую обязанность банка принимать деньги во вклад на оговоренных условиях, но не может создавать для вкладчика обязательства вносить деньги во вклад.

Можно ли в таких условиях продолжать говорить о реальности договора вклада, вопрос спорный, так как увязан с некоторой неопределенностью самого понимания категории реального договора. Если закон, устанавливая, что тот или иной договор является императивно реальным, подразумевает предоставление свободы передумать как той стороне, которая передает имущество, так и той, которая будет его получать, то приходится признать, что отнесение договора банковского вклада к категории реального договора не вполне уместно (поскольку нет ни одного разумного аргумента, чтобы запрещать банкам связывать себя кредиторской обязанностью принять деньги во вклад). Если же цель установления в законе реальности договора состоит только в том, чтобы дать право свободно передумать именно той стороне, которая передает имущество, и модель реального договора не блокирует возможность возникновения из факта волеизъявления сторон кредиторской обязанности принять предложенное имущество, то договор вклада можно продолжать называть реальным договором.

Могут ли стороны отступить от вытекающей из формулировок комментируемого пункта идеи об отсутствии у вкладчика обязательства вносить вклад и согласовать в договоре, что вкладчик обязуется внести или периодически вносить деньги во вклад? Традиционно считается, что реальность в контексте вклада – это императивный элемент правового режима данного договора. При таком подходе условие об обязанности вносить вклад просто не будет иметь юридическую силу. Когда

вГК РФ и заем был строго реальным, это решение казалось системно согласованным. Но сейчас в рамках действующей редакции ст. 807 ГК РФ допускается заключение консенсуального договора займа, по которому займодавец может обязаться предоставить заем, если займодавцем не является гражданин. Можно ли в таких условиях рассуждать о возможности синхронной либерализации и режима вклада? Возможно ли de lege lata допустить такое толкование комментируемой статьи, при котором договор вклада может быть и консенсуальным

втом смысле, что он будет порождать обязательство вкладчика внести вклад, если вкладчиком является коммерческая организация или иное юридическое лицо? Представляется, что в этом попросту нет необходимости. Юридическое лицо может заключить консенсуальный договор займа с банком, подводить это правоотношение к вкладной операции

820

не требуется. Заключение с банками заемных договоров, заемщиком по которым является банк, не имеет большого распространения на практике по экономическим причинам, поскольку банкам открыто получение финансирования иными, более выгодными средствами (облигации, кредиты в Банке России). В целом считаем логичным исходить из того, что в рамках действующего законодательства условие договора вклада, согласно которому вкладчик обязуется вносить вклад, ничтожно.

(б) Односторонний характер договора. Внося свои деньги во вклад, вкладчик лишается прав на них. Однако у него возникает обязательственное требование к банку по возврату вклада и уплате процентов (а в некоторых случаях и иные требования). При этом у самого вкладчика обязательств, обусловливающих экономическое предоставление, перед банком нет. Соответственно, договор вклада является односторонним, так как порождает обязательства лишь у одной из сторон договора. Этот вывод не колеблется в связи с тем, что у вкладчика могут быть те или иные кредиторские, организационные, информационные или иные обязанности, которые не опосредуют экономическое предоставление в пользу банка.

С момента заключения договора и внесения вклада у банка возникает несколько обязательств в узком смысле (несколько долгов): 1) возврат суммы вклада; 2) уплата процентов на вклад; 3) в некоторых видах вклада – предоставление привилегий или каких-либо дополнительных услуг (бонусов, например кэшбэка). Кроме того, банк в пределах, предусмотренных­ законом и договором, обязан оказывать вкладчику услуги по перечислению и (или) выдаче (уплате) суммы вклада и процентов на него, а также имеет обязательства по предоставлению вкладчику информации по вкладу и в некоторых случаях предоставления средств распоряжения денежными средствами во вкладе (например, электронного средства платежа).

1.7. Внесение вклада третьим лицом. Вклад может быть внесен лично вкладчиком, причем как наличными деньгами, так и безналичными денежными средствами. Также вклад может быть изначально внесен третьим лицом для вкладчика на его счет, равно как и впоследствии пополнен третьим лицом. Это прямо предусмотрено в ст. 841 ГК РФ (подробнее см. комментарий к ст. 841 ГК РФ). Например, нередко по просьбе работника работодатель перечисляет причитающуюся ему заработную плату на открытый работником вклад. Если во вклад поступает денежная сумма от третьего лица, вкладчик вправе ее вернуть этому третьему лицу, поскольку никто не обязан принимать денежные средства (равно как и другие объекты гражданского права) помимо

821

своей воли, если только эта воля не проявлена в ранее заключенном договоре между вкладчиком и отправителем платежа.

Эту ситуацию следует отличать от случая, когда банковский вклад открывается вкладчиком в пользу третьего лица (к такому договору подлежит применению ст. 842 ГК РФ).

1.8.Способы возврата вклада. До реформы комментируемый пункт ограничивался лишь установлением легальной дефиниции договора банковского вклада. Это определение использовало понятие выдачи вклада. Иногда это воспринималось так, что перечисление вклада

ипроцентов на какой-либо счет вкладчика не допускается, а соответствующие суммы должны выдаваться вкладчику-гражданину наличными. Такое ограничительное толкование вряд ли имело под собой основание, хотя банки могли настаивать на таком понимании нормы, в некоторых случаях преследуя свой интерес сдерживания вкладчика от закрытия вкладов. Получение крупных сумм наличными деньгами

иоперации с ними (например, вложение во вклад в другом банке) влекут известные риски и могут удерживать вкладчика от снятия вклада, если выгода от них не столь велика. Дополнение легальной дефиниции банковского вклада новой нормой об обязанности банка осуществить перечисление суммы вклада и процентов на нее на указанный вкладчиком счет исключает приведенное ранее толкование и не позволяет банкам уклониться от такого указания вкладчика.

Хотя закон и оперирует понятием «просьбы» вкладчика, на самом деле речь с очевидностью идет об указании вкладчика. Данная норма является императивной, поскольку целью законодательного регулирования является защита слабой стороны (вкладчика) в реализации ее интереса по распоряжению причитающимися ей денежными средствами в наилучшей форме. Договор не может запрещать вкладчику требовать перечисления причитающегося ему на какой-либо открытый вкладчиком банковский счет. Такое условие ничтожно. Соответственно, вкладчик самостоятельно определяет, получать ли ему денежные средства наличными или требовать их перечисления на свой счет. Естественно, вкладчик может получить часть денежных средств наличными, а другую часть потребовать перевести на счет.

1.9.Документы, необходимые для открытия вклада. Для заключения договора банковского вклада от вкладчика требуется предоставление банку определенных документов. Их состав и форма определяются Инструкцией Банка России от 30 мая 2014 г. № 153-И.

2. Договор вклада как публичный договор. В силу комментируемой нормы договор банковского вклада, заключенный с гражданином,

822