Глава 8. Особенности доказывания и принятия решений при оказании правовой помощи по уголовным делам иностранными государствами

При оказании правовой помощи по уголовным делам доказывание и, соответственно, принятие решений имеют свои особенности.

Как известно, принятие процессуально-правового решения включает определенные этапы*(706). При производстве по уголовному делу на первом этапе необходимо установить фактические обстоятельства путем доказывания по правилам, предусмотренным уголовно-процессуальным законодательством РФ. Если при расследовании уголовного дела требуются доказательства, находящиеся на территории иностранного государства, информационный этап имеет свои особенности, которые обусловлены трансграничным характером данного этапа, поскольку протекает он не только на территории РФ, но и за ее пределами, причем с участием иностранных компетентных органов и должностных лиц, с применением международного и иностранного законодательства в случаях, предусмотренных международными договорами или на основе принципа взаимности.

В юридической литературе принято выделять этапы международного сотрудничества по уголовным делам.

Так, по мнению М.П. Глумина, порядок применения компетентными государственными (международными) органами и должностными лицами любой формы международно-правовой помощи по уголовным делам представляет собой процесс, как правило, включающий четыре этапа: 1) подготовительный; 2) направления (возбуждения) ходатайства; 3) получения, оценки, анализа и принятия ходатайства к исполнению (либо вынесения решения об отказе в удовлетворении ходатайства); 4) непосредственного исполнения просьбы, изложенной в ходатайстве*(707).

В.В. Щербаков выделяет следующие этапы: 1) принятие решения о том, что для дальнейшего расследования уголовного дела требуется проведение действий вне пределов Российской Федерации; 2) оформление и направление Российской Федерацией международного поручения о проведении необходимых действий; 3) получение иностранным государством поручения и принятие решения о проведении действий, которые необходимы для выполнения поступившего поручения; 4) фактическое выполнение действий иностранными государственными органами*(708).

Представляется, что в данном случае можно рассматривать последовательно сменяющие друг друга части информационного этапа принятия решений. При этом четвертая часть нуждается в уточнении, поскольку определенными полномочиями по собиранию доказательств в случаях, предусмотренных международными договорами, могут наделяться и российские компетентные органы.

Предложение обозначить и пятый этап - получение Российской Федерацией исполненного запроса о правовой помощи (либо отказ в исполнении) от запрашиваемого государства и дача юридически значимой оценки содержащихся в нем доказательств*(709) согласуется с учением о принятии решений в уголовном судопроизводстве, разработанным П.А. Лупинской, и может быть поддержано как пятая часть информационного этапа принятия решений, но нуждается в дополнении.

Оценка доказательств обусловливает принятие процессуальных решений по делу, поскольку, как отмечала П.А. Лупинская, именно она сопровождает весь процесс познания по делу, приводит к выводу о доказанности или недоказанности тех или иных обстоятельств, которые составляют фактическую основу решений, побуждает к дальнейшему собиранию и проверке доказательств*(710). Полученные за пределами территории РФ доказательства не являются исключением.

В ст. 455 УПК РФ закреплен принцип равенства доказательств, полученных на территории РФ, и доказательств, полученных на территории иностранного государства: они пользуются такой же юридической силой, как если бы были получены на территории РФ в полном соответствии с требованиями УПК РФ. Однако это вовсе не означает, что все полученные на территории иностранного государства и представленные в установленном порядке доказательства будут априори допустимыми, поскольку никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (ч. 2 ст. 17 УПК РФ) и каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела (ч. 1 ст. 88 УПК РФ). Нельзя исключить, что полученные по запросам о правовой помощи доказательства не будут использованы при производстве по уголовному делу, например, если будут противоречить российскому законодательству или общепризнанным принципам и нормам международного права или будут представлены с нарушением международного договора. Поэтому после приобщения к уголовному делу российскими компетентными органами и должностными лицами они подлежат (наряду с иными доказательствами, полученными на территории РФ) проверке согласно ст. 87 УПК РФ, а в соответствии со ст. 88 УПК РФ - оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

Следовательно, пятая часть информационного этапа принятия решений представляет собой приобщение российскими компетентными органами и должностными лицами представленных в установленном порядке доказательств, полученных за пределами территории РФ, их проверку и оценку.

Однако, несмотря на то что количество ежегодно направляемых запросов стабильно велико, уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает ни особенностей проверки и оценки таких доказательств, ни перечня нарушений, которые могут стать основаниями для признания их недопустимыми.

Отсутствуют среди ученых и правоприменителей и единообразные подходы к определению вида таких доказательств. Особая сложность возникает при отнесении к определенному виду доказательств вербальной информации. По мнению одних процессуалистов, в данном случае может быть образован единственный вид доказательств - иной документ*(711). По мнению других, к доказательствам, полученным на территории иностранного государства, возможно применение классификации, указанной в ч. 2 ст. 74 УПК РФ*(712). Вторая точка зрения представляется нам наиболее удачной, поскольку корреспондирует положениям международных договоров, предусматривающих наряду с возможностью получения иных доказательств получение, например, показаний свидетелей, назначение и производство судебных экспертиз. При передаче же предметов (в том числе орудий преступления) возможно формирование вещественного доказательства. Такой подход не противоречит и судебной практике.

Проверка доказательств, полученных по запросам о правовой помощи по уголовным делам, может быть обеспечена посредством направления запросов о вызове находящихся за пределам территории РФ свидетелей и потерпевших, чьи показания были получены ранее по запросам о правовой помощи, а также экспертов, которым было поручено производство судебной экспертизы. Возможны дополнительные запросы о проведении иных процессуальных действий, а также о предоставлении нормативных правовых актов, в соответствии с которыми проводились процессуальные действия*(713).

Особого внимания заслуживают проблемы, связанные с выявлением условий (критериев) допустимости доказательств, полученных на основании запросов о правовой помощи по уголовным делам.

В качестве одного из условий допустимости рассматриваемых доказательств ст. 455 УПК РФ определяет получение этих доказательств должностными лицами иностранных государств, расширяя, таким образом, указанный в ст. 86 УПК РФ перечень лиц, наделенных полномочиями собирать доказательства. Следует различать определенные в международных договорах компетентные органы, через которые осуществляется международное сотрудничество, и иностранные органы и должностные лица, обладающие в соответствии с иностранным законодательством государств полномочиями на осуществление запрашиваемых процессуальных действий. Кроме того, в случае, предусмотренном международными договорами или письменным обязательством о взаимодействии на основе принципа взаимности, представители российских правоохранительных органов могут присутствовать при исполнении запроса*(714), формулировать вопросы, которые будут заданы соответствующему лицу через представителя компетентного органа запрашиваемой стороны*(715), принимать участие в выполнении процессуальных действий*(716), участвовать в деятельности совместных следственно-оперативных групп*(717).

Хотя наиболее эффективным в рамках оказания правовой помощи по уголовным делам представляется вызов свидетелей, потерпевших и иных участников уголовного судопроизводства, а также участие российских компетентных органов и должностных лиц в производстве процессуальных действий, весьма перспективным с точки зрения допустимости доказательств представляется развитие института совместных следственно-оперативных групп.

Как справедливо отмечалось, назначение института совместной группы составляют: оптимизация собирания доказательств по уголовному делу на территории двух и более государств; выведение собирания доказательств за рамки длительной и усложненной процедуры обращения с запросами о правовой помощи; обеспечение допустимости добытых в таком режиме доказательств*(718).

Среди ученых-процессуалистов отсутствуют единые подходы к пониманию и классификации субъектов, осуществляющих правовую помощь по уголовным делам*(719), их месту среди участников уголовного процесса. Разброс мнений во многом обусловлен различными подходами к пониманию правовой помощи по уголовным делам.

Так, А.Г. Волеводз обращает внимание на то, что деятельность по получению и оказанию помощи в досудебном производстве и судебном разбирательстве, а также в принятии других мер, необходимых для правильного разрешения уголовных дел, осуществляют: 1) орган дознания, следователь, прокурор, суд; 2) компетентные органы и должностные лица иностранных государств с аналогичным процессуальным статусом или определенные для международного сотрудничества внутригосударственным законодательством; 3) международные организации, среди которых полномочиями в уголовно-процессуальной сфере обладают только международные суды*(720).

Конечно, не исключается возможность по поручению своих компетентных органов осуществления допроса собственных граждан через свои дипломатические представительства или консульские учреждения*(721). Однако указанные должностные лица наделены такими полномочиями не на основании запроса о правовой помощи.

Процессуальные действия, наиболее часто запрашиваемые в рамках оказания правовой помощи, - допрос, осмотр, выемка, обыск, судебная экспертиза. Допустимость таких доказательств во многом зависит от наличия надлежащего основания их получения. В ст. 455 УПК РФ законодатель указывает на два основания их получения: в ходе исполнения поручения об оказании правовой помощи по уголовным делам на основании запроса российской стороны и их направление в Российскую Федерацию в приложении к поручению об осуществлении уголовного преследования.

Например, показания свидетелей, полученные не на основании поручения об оказании правовой помощи по уголовным делам, не могут быть признаны допустимыми*(722). При этом исполнение поручения должно не только происходить в рамках просьбы, изложенной в запросе, но и не выходить за пределы объема правовой помощи, определенной применяемым международным договором или на основе принципа взаимности.

Ученые-процессуалисты придерживаются различных подходов к толкованию понятия "правовая помощь по уголовным делам", соотношению правовой помощи по уголовным делам с международным сотрудничеством*(723), разграничению понятий "правовая помощь" и "юридическая помощь"*(724). Не касаясь ведущейся дискуссии по данному вопросу, хотелось бы обратить внимание на то, что при оценке допустимости доказательства необходимо учитывать положения конкретного международного договора, определяющего объем правовой помощи по уголовным делам. Когда же Российская Федерация является одновременно участником многостороннего и двустороннего международных договоров, то при наличии в них расхождений преимущество имеют положения многостороннего договора*(725).

Наличие в УПК РФ ссылки не только на международные договоры или принцип взаимности, но и на международные соглашения как международную правовую основу оказания правовой помощи по уголовным делам представляется излишним. К такому выводу приводит анализ положений ст. 15 Конституции РФ и ст. 1 УПК РФ, а также ст. 2 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации", согласно которой под международным договором РФ понимается международное соглашение, заключенное Российской Федерацией с иностранным государством (или государствами), международной организацией либо иным образованием независимо от его конкретного наименования.

Срок предварительного расследования на время исполнения запроса не должен быть приостановлен. Напротив, исполнение запроса следует рассматривать как одно из оснований для его продления.

Несмотря на отсутствие в качестве обязательного условия соответствующего положения в ст. 455 УПК РФ, анализ международных правовых актов в рассматриваемой сфере приводит к выводу о том, что доказательства должны быть получены в соответствии с процедурой, предусмотренной национальным законодательством иностранного государства*(726), в которое направляется запрос, поэтому при подготовке запросов о правовой помощи следует учитывать особенности законодательства указанного государства. Допускается и возможность применения законодательства государства запрашивающей стороны (в рассматриваемом случае - законодательства РФ)*(727).

С учетом изложенного эффективность исполнения запроса во многом зависит от того, насколько точно и полно составлен запрос, например, насколько точно изложены подлежащие выяснению обстоятельства при допросе свидетеля, указаны запрашиваемые документы, вещественные и другие доказательства. В запросе могут быть указаны требования, соблюдение которых необходимо при производстве процессуальных действий для признания полученных доказательств допустимыми в соответствии с российским законодательством*(728).

Полученные доказательства должны быть зафиксированы (закреплены) в процессуальных документах, имеющих аналоги в российском законодательстве.

Верховный Суд РФ обращал внимание на недопустимость использования доказательств, когда при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами*(729). В указанном постановлении рассматривались доказательства, полученные на территории РФ. Но можно ли считать допустимыми доказательства, полученные на территории иностранного государства, если при их собирании были допущены нарушения иностранного законодательства или процедура получения доказательства противоречит российскому законодательству?

В юридической литературе высказывалось такое мнение: для того чтобы доказательства, полученные за пределами Российской Федерации, по своей доказательственной силе были равными доказательствам, собранным российскими правоохранительными органами, они должны быть добыты с применением тех законов иностранного государства, которые не противоречат Конституции РФ*(730). Другие уточняют, что такие доказательства должны быть получены с применением законов иностранного государства, которые не противоречат Конституции РФ, запрещающей умаление человеческого достоинства, применение пыток, насилия, другого жестокого обращения (ст. 21)*(731).

Существует точка зрения о том, что нарушения иностранного законодательства в процессе собирания и получения доказательств в рамках международного сотрудничества не должны являться препятствием для признания их допустимыми, если требования УПК РФ при этом нарушены не были*(732), и предлагается законодательно закрепить это в УПК РФ в целях избежания комплекса проблем и частичного разрешения рассматриваемой ситуации.

Определенную сложность представляет то, что полученные за пределами территории РФ доказательства в силу существенного различия правовых систем не всегда могут быть соотнесены с конкретной процедурой их получения по российскому законодательству.

Важное значение имеет и правильный выбор правовой нормы, например, для признания допустимыми таких доказательств, как показания свидетелей и потерпевших. К лицам, допрашиваемым на территории иностранного государства, применяется прежде всего законодательство данного государства о праве на отказ от дачи показаний. Однако лицо, которое не обладает какими-либо привилегиями и иммунитетом в соответствии с законодательством запрашиваемого государства, может обладать привилегиями в части отказа от дачи показаний по законодательству запрашивающего государства. Решающим в таком случае станет предписание применяемого международного договора*(733).

Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ, как провозгласила в ч. 4 ст. 15 Конституция РФ, являются составной частью ее правовой системы. Эта норма закрепляет представление о месте международных договоров РФ в правовой системе Российской Федерации.

Несмотря на юридическую неточность формулировки, относящей общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ не к правовой системе, а непосредственно к законодательству, регулирующему уголовное судопроизводство, в ст. 1 УПК РФ также имеется норма, регулирующая соотношение приоритетности внутреннего уголовно-процессуального законодательства РФ и международных правовых актов.

Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ следует рассматривать двояко: с одной стороны, они являются правовой основой международного сотрудничества с компетентными органами иностранных государств, а с другой - закрепляют международные стандарты в сфере уголовного судопроизводства.

С учетом правовой позиции Конституционного Суда РФ о приоритете Конституции РФ в системе правовых норм*(734) представляется, что доказательства, полученные в порядке, предусмотренном иностранным законодательством, в целях оказания правовой помощи по уголовным делам на основании международного договора или принципа взаимности могут быть признаны допустимыми, только если процедура их получения и закрепления не противоречит положениям Конституции РФ и общим требованиям, предъявляемым российским уголовно-процессуальным законодательством к субъекту, к источнику и процедуре получения и закрепления доказательств с учетом тех особенностей, которые предусмотрены в гл. 53 УПК РФ и применимых международных договорах.

В этом случае они могут быть использованы в процессе доказывания по уголовному делу*(735).

Верховный Суд РФ считает недопустимыми доказательства как в случае их получения в нарушение положений процессуального законодательства РФ, так и в случае их получения с нарушением Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. или Протоколов к ней в толковании Европейского Суда*(736). Несмотря на то что в рассматриваемом постановлении раскрываются критерии признания недопустимыми доказательств, полученных на территории РФ, также важно, чтобы при исполнении запроса компетентными органами и должностными лицами иностранных государств не были нарушены общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры, участником которых является Российская Федерация, прежде всего гарантирующие права и свободы человека и гражданина.

Следовательно, ст. 455 УПК РФ расширяет указанный в ст. 75 круг оснований признания доказательств недопустимыми, к которым следует относить случаи их получения с нарушением не только национального законодательства, но и общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ. Таким образом, представляется целесообразным внесение соответствующих изменений в ст. 75 УПК РФ*(737).

Не менее важным условием допустимости доказательств, полученных на основании запроса о правовой помощи, является соблюдение надлежащего порядка представления доказательств. Согласно ст. 455 УПК РФ доказательства должны быть заверены и переданы российской стороне в порядке, определенном международными договорами РФ или на основе принципа взаимности. Требования могут касаться, например, языка, на котором представляются документы*(738), или заверения представляемых документов соответствующим образом*(739).

Рассматривая второй этап принятия решений на основании доказательств, полученных за пределами территории РФ по запросам о правовой помощи, остановимся на некоторых особенностях судебного разбирательства.

Правила процедуры судебного разбирательства должны обеспечивать право на справедливое судебное разбирательство: презумпцию невиновности, состязательность и равноправие сторон, независимость и беспристрастность суда, созданного на основе закона*(740). Как справедливо отметила Л.А. Воскобитова, равноправие сторон в состязательном процессе следует рассматривать как наличие у каждой из них равно достаточных возможностей по отстаиванию перед судом своих позиций, по защите своих или представляемых прав и законных интересов*(741).

Что касается стороны обвинения, то, реализуя право, предусмотренное ст. 244 УПК РФ, она представляет материалы уголовного дела с доказательствами, в том числе полученными по запросам о правовой помощи. В условиях состязательного уголовного процесса не только стороне обвинения, но и стороне защиты должна быть гарантирована равная возможность на изложение и обоснование перед судом своей позиции по делу. В качестве одного из способов достижения такого равноправия следует рассматривать реализацию прав обвиняемого, в том числе гарантированных подп. "d" п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и подп. "е" п. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Однако на практике суды не всегда принимают все возможные меры для обеспечения явки свидетелей, не проявляют достаточной тщательности в этой деятельности и тем самым лишают подсудимых возможностей для защиты, а как следствие, не обеспечивают справедливости судебного разбирательства*(742).

В случае формального отношения суда к установлению фактических оснований для принятия решения механизм принятия решения разрушается.

Например, непринятие необходимых мер по обеспечению вызова свидетелей и потерпевших в суд рассматривается в качестве основания для отмены приговора*(743).

Подобные нарушения не раз становились основаниями для обращений в ЕСПЧ, который проверяет и оценивает по таким жалобам, насколько обеспечено право подсудимого (обвиняемого) на справедливое судебное разбирательство в целом. Принял ли суд в связи с этим адекватные и разумные меры по обеспечению явки свидетелей. При этом понятие адекватности рассматривается как "соответствие конкретному случаю"*(744).

В своей правоприменительной практике ЕСПЧ исходит из того, что само по себе оглашение письменных показаний в суде не может считаться несовместимым со ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, когда их использование как средства доказывания имело место при соблюдении права на защиту, при этом правила допустимости доказательств относятся прежде всего к предмету регулирования национального законодательства. Главный же вопрос состоит в том, является ли судебное разбирательство справедливым*(745).

Подпункт "d" п. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод требует проведения перекрестного допроса давших письменные показания лиц, только когда такие показания играют существенную или решающую роль в установлении виновности, а также когда обвиняемый, за которым данной нормой признается право "допрашивать или заставить допросить" свидетелей обвинения, не имел возможности на предшествующих стадиях судебного разбирательства задать вопросы лицам, чьи показания оглашались в судебном заседании*(746).

Оглашение же показаний свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, допускается в случае неявки свидетеля при наличии согласия сторон (ч. 1 ст. 281 УПК РФ), за исключением случаев, предусмотренных ч. 1 и 6 ст. 281 УПК РФ, и с учетом положений ее ч. 2.1, введенной Федеральным законом от 2 марта 2016 г. N 40-ФЗ.

В качестве дополнительной гарантии УПК РФ предусматривает возможность заявления ходатайств стороной защиты о признании представленных стороной обвинения доказательств недопустимыми, не делая исключения для доказательств, полученных за пределами территории РФ.

Например, Конституционный Суд РФ обратил внимание на то, что показания свидетелей, проживающих в США и Великобритании*(747), были получены компетентными сотрудниками полиции и Федерального бюро расследований с участием представителей Следственного комитета РФ, переводчиков, адвокатов и секретарей суда и заверены нотариально; перед началом допроса свидетели были приведены к присяге и предупреждены о том, что за дачу ложных показаний они понесут наказание в соответствии с законом. В ходе судебного разбирательства данного уголовного дела российским судом участники процесса со стороны защиты, в том числе подсудимый, не возражали против оглашения в судебном заседании протоколов фиксации (стенографических отчетов) показаний свидетелей, проживающих за пределами Российской Федерации, и не заявляли ходатайств о признании их недопустимыми доказательствами*(748).

В этой главе были рассмотрены лишь некоторые особенности доказывания и принятия решений при оказании правовой помощи по уголовным делам иностранными государствами. Между тем анализ только некоторых проблем в этой связи дает основания полагать, что, несмотря на наличие в УПК РФ ст. 455, доказательства, полученные на территории иностранного государства, не являются априори допустимыми, а подлежат проверке и оценке наряду с другими доказательствами по правилам уголовно-процессуального законодательства РФ с соблюдением всех гарантий прав как стороны обвинения, так и стороны защиты в условиях состязательного уголовного процесса. Вопрос о недопустимости доказательства, полученного на территории иностранного государства, может вызвать уголовно-процессуальный спор в рамках судебного заседания российского суда, разрешение которого может повлиять и на разрешение уголовно-правового спора о виновности (невиновности) подсудимого.