danto_a_analiticheskaya_filosofiya_istorii

154 Артур Данто. Аналитическая философия истории

Дом в Вулсторпе все еще стоит. Это тот самый дом, который крестьяне, или английские иомены, могли видеть в XVII в. По всей вероятности, внешний вид дома мало изменился с тех пор. Мы можем, если угодно, совершить к нему па­ ломничество. Мы увидим все тот же дом, что некогда видели иомены и кресть­ яне. Но мы увидим его как место, где родился и провел первые годы жизни один из величайших ученых всех времен, как место, где Ньютон в год Чумы (1665 г.) совершил великие открытия. Вследствие важности этих открытий и, соответ­ ственно, важности самого человека, дом в Вулсторпе обладает для нас особым значением. Никто не мог осознать это значение в 1642 г.: это то качество, кото­ рое только события после 1642 г. могли ему придать. Именно благодаря значе­ нию, приписываемому нами тем событиям, которые теперь, конечно же, при­ надлежат Прошлому, для нас важен этот каменный дом 19.

Мы можем посетить дом в Вулсторпе, но мы не можем посетить его во время, когда родился Ньютон: посетить прошлое означало бы изменить его, а это невоз­ можно. Если вопреки невозможному мы могли бы стать свидетелями рождения Ньютона, мы увидели бы это событие в свете судьбы, которую не может предви­ деть даже самая амбициозная мать. Пастух на холме в Греции мог видеть женщи­ ну, настигнутую лебедем (признаться, довольно ужасное зрелище), но он не видел бы заложенную в этой сцене смерть Агамемнона. Эту связь мог увидеть только тот, кто знал о том, что в тот момент не могло быть известно. Если бы мы были в состоянии отправиться в прошлое, мы принесли бы с собой наше знание будуще­ го (по сути, мы помнили бы события, которые произойдут много позже, чем на­ блюдаемые нами сцены). Мы смогли бы увидеть прошлое таким, как «оно было на самом деле», только если бы мы могли каким-то образом забыть ту информа­ цию, которая, возможно, и сподвигла нас совершить путешествие во времени.

«Но, — возможно, возразите Вы, — ясновидец может наблюдать события, как они происходят, и в то же время осознавать их важность в свете будущих событий. Зная о великих достижениях Эйнштейна, мы могли бы воспринимать его в их свете после того, как он достиг преклонного возраста. Почему бы комуто, кто провидел эти достижения, не воспринимать Эйнштейна в их свете тогда, когда тот был молодым человеком? Вспомните о волхвах!» Что ж, возможно. Но мы пока не наделили Идеального хрониста даром предвидения. Он знает лишь то, что происходит, и лишь в том виде, как это происходит. Каждое событие одинаково важно для него или одинаково неважно, а это означает, что категория важности в данном случае неприменима. Как может она быть применима, если ему неизвестно будущее? Ведь именно в свете будущего наблюдаемые им собы­ тия приобретают свое значение.

Если мы отрицаем, что Идеальная хроника может содержать какие-либо высказывания о будущем или может ссылаться на будущие события, то какой язык она использует для описания происходящего в том виде, как оно проис­ ходит? Я показал, что события не могут описываться в Идеальной хронике как

156 Артур Данто. Аналитическая философия истории

например когда человек действительно сажает кусты роз. Розы — это резуль­ тат, к которому должны привести все эти отдельные действия. И поскольку мы видим некую связь между данными действиями и результатом, мы описываем эти разнообразные действия в свете их результата. Пусть R будет некоторый ре­ зультат, а Е будет любого рода действие, необходимое для достижения R. Тогда то, что человек делает, может быть описано или как «делает Е», или как «делает Л». Следовательно, «а делает 7?» будет верным описанием того, что делает а, если а совершает Е,аЕ есть средство достижения R. Но на самом деле «делать R» будет, как правило, относиться к целому множеству различных действий ВА

• • *Вп) так что, если истинно, что а делает Д, мы можем предположительно ска­ зать, что «а делает ВА», где б. — член данного множества и где «делать Д » есть буквальное описание того, что делает а. Множество, выделяемое предикатом типа «делает Д», почти наверняка будет очень нечетким, и, если в отношении кого-то истинно, что он делает Я, то, как правило, будет истинно, что он совер­ шает различные действия из соответствующего множества. Или может быть так, что предикат «делать /?» в равной мере применим к группе людей, каждый из которых совершает какое-то одно действие из указанного множества, как, например, на предприятии массового производства. Далее я буду называть пре­ дикаты типа «делать Д» глаголами проектов * (project verbs).

Пусть а совершает действие В; в момент времени fj, и мы описываем это действие при помощи соответствующего глагола проекта «а делает /?». Разве мы тем самым не описываем его действие в свете некоторого будущего события, а именно достижения R1 И разве данное предложение не ссылается на два раз­ деленных во времени события, а именно В. в момент времени ( \ и R B момент времени Но это означало бы, что все предложения, в которых указанным образом используются глаголы проектов, следует определить как нарративные предложения. Однако, если допустить, что это так, и если в Идеальной хронике исключается использование нарративных предложений, то отсюда следует, что в ней нельзя использовать и глаголы проектов, и тогда встает серьезная пробле­ ма — как в Идеальной хронике описывать действия? Если же, с другой стороны, мы разрешим использование глаголов проектов в Идеальной хронике, не разре­ шим ли мы тем самым высказывания относительно будущего? В таком случае зачем вообще проводить различие? Или же, если мы решим, что предложения, в которых используются глаголы проектов, не являются нарративными предложе­ ниями, как еще следует охарактеризовать нарративные предложения, чтобы вы­ явить требуемые различия? Позвольте мне рассмотреть каждый из этих вопро­ сов отдельно.

Предположим, что в Идеальной хронике разрешается использовать вме­ сто глаголов проектов только предикаты, которые принадлежат ко множе­ ству Sj ....Sn. Тогда, если мы трактуем отношение между членами данного

* Слово «проект» употребляется в значении «план», «замысел» какой-то деятельности, пред­ полагающий достижение определенного результата. — Прим, перев.

множества и глаголами проектов как аналогичное отношению между предика­ тами феноменалистического языка и терминами физических объектов, никаких затруднений недолжно возникнуть, по крайней мере, в принципе. В этом случае глагол проекта мог бы быть заменен предикатами из указанного множества, и Идеальная хроника просто представляла бы более детальное описание дей­ ствий людей, которые менее подробно можно описать с помощью глаголов про­ ектов. Подобные детальные описания совершенно не противоречили бы тому, что мы ожидаем от Идеальной хроники. Имея в своем распоряжении соответ­ ствующие правила перевода, мы могли бы в процессе чтения Идеальной хрони­ ки заменять серии подобных описаний одним единственным описанием, в кото­ ром используется глагол проекта. К сожалению, проблема описания действия является куда более сложной, чем явствует из нашего изложения. Начать с того, что возможны случаи, когда глагол проекта является истинным относительно человека в какой-то момент времени, тогда как ни один из предикатов множе­ ства В] ...Впне является истинным по отношению к нему. Дело в том, что глагол проекта может быть истинным относительно человека в течение неопределенно долгого периода времени, хотя этот человек не обязан в каждый момент этого периода времени совершать то или иное действие, относящееся к соответству­ ющему множеству. Мы можем сказать о Джонсе, что он пишет книгу в этом году. В течение этого времени Джонс, помимо всего прочего, спит. Однако тот факт, что он спит в течение этого времени, не делает ложным утверждение о том, что он пишет книгу. Более того, предположим, что человек совершает В где B-t — член множества, выделяемого предикатом «делать Я». Тем не менее, отсюда не следует, что он делает именно Я. Так, Джонс может копать яму, и, хотя копание ям относится к числудействий, совершаемых человеком, в отношении которого истинно утверждение, что он «сажаетрозы», мы не могли бы безоши­ бочно заключить, что Джонс сажает розы. Он может сажать сирень или просто копать яму. Или же предположим, что в течение какого-то времени Джонс со­ вершает следующие действия: кладет семя в ямку, чешет голову, зажигает спич­ ку, пускает кольцо дыма, думает о жене, и переступает с ноги на ногу. Если бы его спросили в любой из этих моментов времени, что он делает, Джонс совер­ шенно справедливо ответил бы: «Сажаю розы». Но только первое действие из этой последовательности относится к множеству, выделяемому данным глаго­ лом проекта. Так что в каком-то важном смысле чтение Идеальной хроники, описывающей этот отрезок утра Джонса, не даст нам реального представления о том, чем он занимался, если, конечно, мы не способны отобрать только те действия, которые, так сказать, вместе относятся к одному глаголу проекта «са­ жать розы».

Есть некоторая двусмысленность в слове «делать». Один его смысл пред­ полагает, что, если бы нам было известно все о действиях человека в течение определенного промежутка времени, мы бы знали все, что он делал. Однако в другом его смысле мы в этом случае располагали бы лишь предварительным

158 Артур Данто. Аналитическая философия истории

материалом для знания того, что он делал. В первом смысле Идеальная хрони­ ка сообщает нам все, что мы хотим знать, во втором — нет. Неиспользование глаголов проектов означает недостаток необходимых языковых средств для организации разнообразных утверждений, входящих в Идеальную хронику, но, что более важно, это означает неспособность Идеальной хроники описывать то, что делают люди, но тем самым она лишается возможности фиксировать

происходящее в том виде, как оно происходит.

Если мы все-таки позволим Идеальному хронисту использовать глаголы проектов, чтобы он мог создавать понятные для людей описания происходя­ щего, не нарушим ли мы тогда наше ограничение относительно утверждений о будущем? Если в Идеальной хронике допустимы утверждения о том, что Джонс сажает розы, когда он всего лишь кладет на плечо лопату и отправляет­ ся к грядке с розами, то почем’у в ней не может быть сообщений о том, что миссис Ньютон дает жизнь автору «Начал», когда в буквальном смысле она всего лишь производит на свет младенца со слабой шейкой? Любого бы уди­ вило, если бы ему сказали, что по соседству родился многосторонне одарен­ ный гений, хотя никого бы не удивило, если бы ему сказали, что по соседству кто-то сажает розы, хотя цветы нельзя будет увидеть еще в течение нескольких месяцев. Я рискну предположить, что различие здесь заключается в характере

утверждений о будущем, и далее постараюсь это разъяснить.

Когда предложение типа «а сажает розы» может оказаться ложным? Вопрос невероятно сложный, что наряду со многими другими причинами объясняется неопределенностью множества, выделяемого глаголом проекта, а также трудно­ стями, связанными с понятием намерения. Если мы видим остановившегося человека, мы, без сомнения, не можем сказать, что применительно к нему пре­ дикат «сажает розы» является ложным, несмотря на то, что в данный момент он совершенно не занят какой-либо деятельностью — он просто отдыхает в ходе осуществления своего проекта. Если мы спросим его, что он делает, и он совер­ шенно искренно ответит: «Сажаю сирень», это не опровергнет суждение о том, что он сажает розы, ибо, хотя в его намерения не входит сажать розы, в действи­ тельности он именно этим и занимается, ошибочно полагая, что сажает семена сирени, тогда как на самом деле сажает семена роз. Если вырастут кусты сирени вместо роз, это, пожалуй, опровергнет суждение о том, что он сажал розы, при условии, что никто тайком не заменил семена роз на семена сирени. Но если розы не вырастут, это опровергнет наше суждение, поскольку любые из совер­ шенных им действий, по современным критериям разведения роз могут быть отнесены к выращиванию роз. Поэтому допустим, что имеется определенное множество операций, в выполнении которых и состоит выращивание роз, а так­ же предположим, что эти операции образуют необходимое условие для того, чтобы выросли розы (забудем о дикорастущих розах). В таком случае невыпол­

нение этих операций не только гарантировало бы, что розы не вырастут («эти операции» составляют необходимое для этого условие), но также опровергало

бы утверждение, что данный человек сажает розы. С другой стороны, поскольку эти операции являются всего лишь необходимыми условиями, даже если бы а выполнил их все, это не гарантировало бы, что розы вырастут, — может нале­ теть ураган и свести на нет все его усилия, — и все же было бы истинно, что а сажал розы.

Итак, возможны случаи, когда истинно, что а сажает розы, но при этом розы не вырастают. Сформулируем это в более общем виде: если «делать /{» — любой глагол проекта, то возможны случаи, когда человек делает R, но при том что R не наступает, где R — общепризнанный результат указан­ ной деятельности. Тогда можно вполне корректно сказать о человеке, что он чинит радио, — хотя ему не удастся его починить — при условии, конеч­ но, что согласно общепринятым критериям этот человек совершает действия, которые относятся к «эластичному» множеству действий, выделяемому гла­ голом проекта «чинить радио». Следовательно, предложение, в котором глагол проекта утверждается в отношении какого-либо лица, действитель­ но может содержать ссылку на два разделенных во времени события: действие.Л, которое человек совершает в буквальном смысле, и ожидаемый резуль­ тат Л, и при этом описывать более раннее событие в свете более позднего, одна­ ко истинность этого предложения логически не предполагает, что более позднее событие должно произойти. Так что, когда мы справедливо утверждаем, что а делает R, осуществляемая при этом ссылка на будущее, не входит в число усло­ вий истинности данного предложения 20. Следовательно, Идеальная хроника может сообщать о том, что а делает/?, и при этом не утверждать ничего такого о будущем, что потом пришлось бы исправлять, если результат R не будетдостиг­ нут. Так что R не принадлежит к числу терминов, которые мы ранее называли «ссылающимися на будущее».

Итак, Джонс, высаживая семена роз, сажает розы, что бы там ни про­ изошло. Может так случится, что посаженные им розы вырастут и прине­ сут ему победу на выставке. Это позволит описать те же действия, о кото­ рых говорит предложение «Джонс сажает розы» в форме повествования: Джонс посадил розы, принесшие ему победу на выставке. Два свидетеля, наблюдавшие действия Джонса, могли бы соответственно сказать: «Джонс сажает розы» и «Джон сажает розы, которые принесут ему победу на выс­ тавке». Первое высказывание будет истинным, что бы ни случилось в буду­ щем. Второе окажется ложным, если в будущем Джонс не получит диплома на выставке или если розы Джонса не вырастут вовсе. Если только второй свидетель не говорит о своих надеждах или не пытается подбодрить Джон­ са, его предложение должно удовлетворять более жестким условиям истин­ ности, нежели предложение первого свидетеля. Истинность его предложе­ ния логически предполагает, что в результате усилий Джонса действитель­ но должны вырасти розы и эти розы должны получить диплом на выставке. В этом смысле второй свидетель делает более сильное утверждение о будущем,

160 Артур Данто. Аналитическая философия истории

чем первый.

Предложение в прошедшем времени «Джонс посадил розы, которые при­ несли ему победу на вставке», если оно истинно, предполагает, что розы дей­ ствительно выросли, тогда как предложение «Джонс сажает розы» этого не тре­ бует. Таким образом, нарративное предложение не просто ссылается на два раз­ деленных во времени события и описывает более раннее из них через ссылку на более позднее. В дополнение к этому, чтобы быть истинным, оно логически пред­ полагает, что оба события действительно произошли. Предложение в настоя­ щем времени «Джонс сажает розы» не является предсказанием, а предложение «Джонс сажает розы, которые принесут ему победу на выставке» отчасти явля­ ется предсказанием. Как предсказание, оно окажется ложным, если розы не вы­ растут (или если они не принесут Джонсу победу на выставке). Если бы, таким образом, в Идеальной хронике сообщалось, что «Джонс сажает розы, которые принесут ему победу на выставке», и более позднее событие не состоялось бы, то понадобилось бы исправление. Чтобы исключить необходимость исправле­ ний, мы дйлжны либо запретить использовать нарративные предложения в на­ стоящем времени, либо снабдить Идеального хрониста особыми познаватель­ ными способностями. Прежде чем рассматривать эту альтернативу, мне хоте­ лось бы поговорить еще о некоторых затруднениях.

Я утверждал ранее, что глаголы проектов могут быть истинными в от­ ношении отдельного человека в течение длительного периода времени и при этом от человека не требуется совершать в каждый момент этого пери­ ода времени то или иное действие, относящееся к множеству, выделяемому глаголом проекта. Это следует из того факта, что не один, а несколько гла­ голов проектов могут быть истинными относительно данного человека в течение одного и того же отрезка времени: в июне а может писать книгу и ухаживать за вдовой. Предположим, нам интересна не биография а в це­ лом, а только история его книги. Тогда нам потребуются критерии для от­ бора тех и только тех действий я, которые способствовали написанию кни­ ги или имели к этому хоть какое-то отношение. Какие события из жизни а мы в результате отберем, будет зависеть от наших критериев, по которым мы относим то или иное действие к написанию книги: объем собранного материала будет варьироваться в зависимости от строгости наших крите­ риев. Более того, почти наверняка а окажется занят реализацией и других проектов в тот же самый период, так что между событиями, которые мы будем отбирать в соответствии с нашими критериями, обнаружатся пробе­ лы. События, которые мы отберем, составят подмножество тех действий, которые а совершает в рассматриваемый период. Глагол проекта «делать R» будет истинным относительно а до тех пор, пока а продолжает осуще­ ствление этого проекта, но а занимается им только время от времени в тече­ ние этого периода.

Поскольку мы условились считать события протяженными во времени, про­ екты являются протяженными во времени событиями. Принимая во внимание, что проекты обычно осуществляются по-разному, мы можем разделить собы­ тия на непрерывные и дискретные примерно по аналогии со сплошными и пунктирными линиями. Пунктирная линия представляет собой ряд сплошных отрезков, разделенных промежутками, а дискретное событие можно опреде­ лить как ряд непрерывных событий, разделенных не относящимися к делу про­ исшествиями. Правда, под микроскопом то, что кажется сплошным невоору­ женному глазу, будет изрешечено разрывами. Так что в любом случае, это раз­ личие лишь в степени, и у меня нет желания доказывать, так сказать, путем трансцендентальной дедукции, что должны существовать действительно сплошные линии. Ничуть не в большей мерея хотел бы доказывать, что долж­ ны существовать непрерывные события, если мы располагаем их начальные и конечные точки достаточно близко на шкале времени. Для меня гораздо важ­ нее, что должны существовать дискретные события в том смысле, который предполагается в истории книги а. По существу, различие, которое я хотел бы ввести, это различие между проектом и последовательными событиями, кото­ рые считаются членами множества действий, выделяемого соответствующим глаголом проекта. Говоря кратко, если Bi и В: принадлежат к множеству, выде­ ляемому глаголом «делать/?», и если Bi совершается в момент времени t\,z.B-

— в момент времени /] плюс дельта t и никакие другие действия, принадлежа­ щие к данному множеству, не происходят в интервале между Bi и В-, то совер­ шение R будет дискретным событием, a Bin В- — непрерывными событиями относительно совершения R События, которые являются дискретными в этом смысле, я буду называть временными структурами.

Проекты, подобные написанию книги или ухаживанию за вдовой, отно­ сятся к наиболее простым разновидностям временных структур. Некоторые проекты, например, предполагают участие многих людей. Совершая некото­ рое насилие над обычным словоупотреблением, мы можем сказать о бесчис­ ленном множестве французов, что они занимались революционизированием Франции в период около 1789 г. Используемый за неимением лучшего глагол проекта «революционизировать Францию» не является, конечно, истинным от­ носительно каждого человека во Франции в этот период времени, но является истинным относительно некоторых людей за пределами Франции. И каждый из тех, относительно кого этот предикат истинен, вовсе не участвовал в рево­ люции в каждый момент времени в течение этого периода. Так что не все, что происходило тогда во Франции, охватывается множеством, выделяемым дан­ ным глаголом проекта; иными словами, этот проект осуществлялся прерывис­ то на территории Франции в XVIII веке. Какие именно происшествия на дан­ ной территории и в данный период времени должны считаться частью времен­ ной структуры, обозначенной термином «Великая французская революция», напрямую зависит от наших критериев оценки значимости. Без сомнения, не­

162 Артур Данто. Аналитическая философия истории

которые критерии принимаются всеми, так что в отношении определенных событий разногласий не возникает. Но пока существует расхождение в отно­ шении критериев, оппоненты будут отбирать разные события и по-разному выстраивать временную структуру, и, конечно же, наши критерии будут ме­ няться в свете новых открытий в области социологии и психологии. Возмож­ но, прошлое и не изменяется, но изменяется наш способ его организации. Вер­ немся к нашей метафоре о составлении карт из раздела II: в некотором смысле территории (читай: временные структуры), которые историк пытается нанес­ ти на карту, изменяются. Они изменяются вместе с нашими критериями, а наши критерии, по меньшей мере, всегда будут оставаться гибкими, как мы видели в случае строительства корабля.

Любой термин, который имеет смысл считать значением переменной х в выражении «история л», обозначает временную структуру. Наши критерии для идентификации а, где а является значением х, определяют, какие события будут упомянуты в нашей истории. Если у нас нет критериев для установления, какие события имеют отношение к делу, а какие — нет, мы просто вообще не в состо­ янии писать историю 21. Временные структуры, конечно же, в какой-то мере применяются ad hoc *. Одно и то же событие может быть составной частью в неограниченном количестве разных временных структур: событие Е вместе с любым количеством событий, в ином отношении ничем не связанных, может составлять отдельные временные целостности. Наше описание Е может, соот­ ветственно, варьировать в зависимости от объединения его с разными совокуп­ ностями событий в разных временных структурах. Так что описать Е при помо­ щи нарративного предложения, соотнеся его с более поздним событием Ё оз­ начает поместить оба события Е и F в одну и ту же временную структуру. Но а priori нельзя ввести никаких ограничений на количество нарративных предло­ жений, каждое из которых будетдавать истинное описание Е, и, следовательно, нельзя ввести никаких ограничений на количество разных временных структур, в которые историк помещает Е, организуя прошлое.

Тем не менее, как разные контексты определяют, какое из неограниченного числа возможных описаний объекта является подходящим для данного случая, так и конкретная временная структура, представляющая интерес для историка, зачастую определяет, какое из описаний данного события является правильным. Я выдвинул положение, что конкретное происшествие или событие приобрета­ ют историческое значение благодаря своей связи с другим происшествием или событием, которое по какой-то причине представляет для нас особенный инте­ рес или которому мы приписываем некоторую важность. Нарративные предло­ жения, таким образом, зачастую используются для оправданияупоминания в по­ вествовании некоторого происшествия или события, значение которого в ином случае было бы непонятно читателю. Автор романа, например, может прервать свое повествование и дать пояснение некоторому обстоятельству, к которому он

* Специально для данной цели (лат.). —Прим, перев.