Свидетельский иммунитет.

Ну и то, что касается свидетельских иммунитетов – права не свидетельствовать против себя и своих близких, круг которых определён законом. Ну у нас, в частности, про это право любят говорить, сравнивая его с положением дел в СССР, где могло караться, например, недоносительство, и, соответственно, государство считало себя в праве устанавливать обязанность граждан сообщать обо всех случаях известных им противоправных действий. Сегодня это право, оно, конечно защищает от подобных требований со стороны государства. Но когда, например, в 2004 году КС РФ была поставлена проблема, можно ли считать нарушением этого принципа установленную государством обязанность не скрываться с места ДТП, оказать помощь пострадавшему и содействие сотрудникам полиции, которые фиксируют правонарушение. КС сказал, что здесь нет нарушения: свидетельский иммунитет не предполагает в данном случае освобождение от выполнения таких общественно-важных обязанностей, и не предполагает защиту от таких требований закона. Наверное, тут можно спорить о пределах этого принципа, потому что действительно его границы не всегда чётко обозначены и, например, кроме обязанности не свидетельствовать против себя и своих родственников, в законодательстве установлен ещё и перечень должностных лиц, которые в силу своей профессиональной или служебной деятельности вступают в настолько доверительные отношения с гражданами, что в отношении их тоже действует свидетельский иммунитет: не обязаны свидетельствовать врачи по тем сведениям, которые относятся к врачебной тайне; не обязаны свидетельствовать священники по той информации, которая стала им известна на исповеди; адвокаты не обязаны сообщать сведения, которые они получили от подзащитных в связи со своей профессиональной деятельностью; сюда же попадают депутаты – депутаты тоже находятся в особо доверительных отношениях с гражданами. Наверное, можно по поводу состава этих лиц, по поводу состава той информации, которую они могут сохранять в тайне, ссылаясь на свой профессиональный статус, анализировать и оценивать с точки зрения конституционных целей установления этой нормы, но КС РФ пока этого не делал, соответственно, действие свидетельских иммунитетов на данный момент остается исключительно в пределах, установленных законодателем.

Обратная сила закона.

Что касается запрета обратной силы законов, то это можно сформулировать как право граждан не быть подвергнутыми наказанию за то деяние, которое в момент его совершения не считалось противоправным. Запрет обратной силы закона основан на таком более общем и более глобальном правовом принципе – принципе правовой определённости, принципе определённости тех последствий, которые возникнут для гражданина, и которые он должен отчётливо осознавать. Принцип запрета обратной силы, который закреплён в Конституции, конечно, заставляет задуматься о том, что есть обратная сила закона, и в каких случаях норма ст. 54 Конституции должна применяться. Нужно сказать, что современная теория права для этого вопроса даёт недостаточно чёткий ответ, недостаточно чётко объясняет, что можно считать обратной силой закона, а что перспективным действием, т.е. действием на будущее время. В отношении такого общетеоретического постулата можно сформулировать представление о том, что к правоотношениям, которые возникли до вступления в силу закона, его положения не должны применяться. Это будет самым широким и самым последовательным применением принципа запрета обратной силы. Однако многие правоотношения носят характер длящихся, продолжающихся, и далеко не всегда можно чётко осознать, где начало, где конец тех или иных правоотношений, и в каких случаях возможно применение к ним вновь принятого закона. В частности, можно привести пример с процессуальными правоотношениями: практически во всех процессуальных кодексах, во всех актах, регулирующие процессуальные отношения, установлено правило о том, что обратная сила в данном случае понимается только как применение к процессуальным действиям, совершённым до вступления в силу закона, но не к процессуальным отношениям в целом. Например, если гражданин обратился в суд, и суд успел провести несколько заседаний по его делу, а потом вступает в силу закон, который устанавливает новые процессуальные требования, то к следующим заседаниям суда будет применяться новый процессуальный порядок. Казалось бы, правоотношения уже возникли, эти процессуальные правоотношения возникли в момент обращения в суд, и к ним должны применяться те стандарты, те правила, которые были в момент возникновения этих отношений. Однако в реальности Конституция толкуется иначе и не предполагает ограничительного понимания этого принципа. то же самое касается некоторых административных правоотношений. Последний случай, который получил масштабное обсуждение на практике: была ситуация отмены лицензирования в сфере строительства и замены требованием обязательного членства в саморегулируемых организациях. С одной стороны лицензирование могло быть рассмотрено как завершённое с выдачей лицензии. Однако закон «О лицензировании» достаточно чётко определяет, что последующий контроль за лицензиатом со стороны лицензирующего органа – это тоже лицензионные отношения. Закон, который фактически отменяет действие лицензии, представляет собой не что иное, как нарушение обратной силы. Тем не менее, на практике, все эти требования остались только на уровне общественных обсуждений, юридической оценки дано не было, и вопрос о том, насколько здесь было обосновано применение этого закона к тем лицензиям, которые сохраняли свою силу до вступления в действие этого закона – это большой вопрос, который так и не получил ответа. Наверное, с точки зрения общего конституционного правила о необходимости правовой определённости, мы можем в каком-то смысле использовать те нормы, те принципы, которые выводил КС РФ применительно к социальным правам. По сути дела, общий смысл позиций КС РФ сводился к тому, что гражданину в любом случае должна быть предоставлена возможность для приспособления к новым правовым условиям его деятельности, его жизни; ему должен быть предоставлен определённый срок на адаптацию к этим новым правовым реалиям, и, соответственно, только ситуации, когда закон непосредственно начинает действовать, и для гражданина создаёт крайне невыгодные и недоброжелательные условия, требуя от него пересмотреть какие-то уже совершённые ранее действия, это, наверное, то, что уже явно противоречит требованию запрета обратной силы закона.

Есть ещё проблема соотношения регулятивных и охранительных норм в части запрета обратной силы. В Конституции в качестве требования установлено, что обратная сила недопустима в отношении тех законов, которые ухудшают положение лица, а в отношении тех законов, которые улучшают положение лица, обратная сила не только допустима, но и обязательна. Соответственно, когда возникает трудность в части, например, различий в действии охранительной и регулятивной нормы (если, например, установлено какое-то правило: правило торговли, и за нарушение этих правил установлена мера ответственности), будет ли считаться изменение регулятивной нормы изменением условий привлечения к ответственности. Ответ на этот вопрос судебная практика даёт по-разному; нет чёткой и последовательной позиции в отношении того, как именно следует эту проблему решать. Соответственно, мы можем говорить о том, что запрет обратной силы толкуется узко, и он предполагает запрет обратной силы только тех непосредственно актов, которые применяются к гражданину, и которые устанавливают для него какую-то дополнительную новую обязанность или новую меру ответственности. В остальных случаях, когда для гражданина косвенно устанавливается новое основание для привлечения к ответственности, это запретом обратной силы не охватывается. Ну и частный случай применения запрета обратной силы – ст. 57 Конституции. Введение нового налога – это всегда ухудшение положения налогоплательщика. По крайней мере, именно так в Конституции оценивается появление нового налога и его введения с точки зрения запрета обратной силы: введение налога возможно только на будущее, более того, только в отношении того налогового периода, который начнётся после вступления в силу нового закона.