3.7. Мотив разрушения дворянского «гнезда» в «Дубровском»

Необходимо отметить, что уже в этот период усадебный Дом не является неким идиллическим местом, где нет проблем. И здесь происходят сложные трагические коллизии, отражающие существующее расслоение в среде дворян. Так, процесс уже наметившегося разрушения дворянских «гнезд» связан с незавершенным и достаточно сложным произведением Пушкина «Дубровский». Здесь показано несколько усадебных домов. Вот описание дома Троекурова, «старинного русского барина»: «Он (Владимир) ехал берегом широкого озера, из которого вытекала речка и вдали извивалась между холмами; на одном из них над густою зеленью рощи возвышалась зеленая кровля и бельведер огромного каменного дома, на другом пятиглавая церковь и старинная колокольня; около разбросаны были деревенские избы с их огородами и колодезями» [27, 6, С. 239]. Усадьба Кирила Петровича Троекурова подчеркивает его имущественное положение: дом огромный, каменный с бельведером; здесь же недалеко находится тоже богатая «пятиглавая церковь с колокольней». Дополняет эту картину «белое платье, мелькавшее между деревьями сада». Совсем по-другому выглядит дом Дубровских: «…Владимир увидел березовую рощу и влево на открытом месте серенький домик с красной кровлею… Перед собою видел он Кистеневку и бедный дом своего отца» [27, 6, С. 240]. Даже по описанию видно, что этот дом принадлежит небогатому помещику, поскольку двор зарос травой, широкая некогда дорога потерялась в траве, крыльцо ветхое. И еще один усадебный дом представлен в повести – это усадьба князя Верейского: «Подъезжая к Арбатову, он (Троекуров) не мог не любоваться чистыми и веселыми избами крестьян и каменным господским домом, выстроенным во вкусе английских замков. Перед домом расстилался густо-зеленый луг, на коем паслись швейцарские коровы, звеня своими колокольчиками. Пространный парк окружал дом со всех сторон». Дом князя Верейского тоже каменный, со многими элементами «чужого», внешне дом напоминает английский замок, на лугу пасутся выписанные из-за границы породистые «швейцарские» коровы с колокольчиками. Не менее приятный вид открывается из окон дома: «Князь подвел гостей к окну, и им открылся прелестный вид. Волга протекала перед окнами, по ней шли нагруженные барки под натянутыми парусами и мелькали рыбачьи лодки… За рекою тянулись холмы и поля, несколько деревень оживляли окрестность» [27, 6, С. 293]. В доме у Верейского картинная галерея, видно, что хозяин знает толк в живописи, разбирается в достоинствах и недостатках картин. Они пьют в саду «кофей» в беседке, играет музыка, они катаются на лодке по озеру, иногда причаливая к островам. Завершает прием великолепный фейерверк, устроенный в честь гостей. Князь большую часть жизни провел за границей, поэтому устройство его дома далеко от родного, «своего», даже упоминание о Волге не приближает описание усадьбы к отечественным образцам. Князь хорошо разбирается в живописи, в его доме картины не просто интерьер, как отмечает автор, «он говорил о картинах с … чувством и воображением» [27, 6, С. 293]. Верейский одинок, он только собирается жениться, и выбор его падает на Марью Кириловну.

Некоторые исследователи справедливо указывали на социологизированность этого произведения Пушкина. Формально разрушается дом старого аристократа, дворянина Дубровского. Мы видим отсутствие закона, беспредел, его изгоняют из собственного «гнезда», и делает это «внук бородатого мильонщика», как характеризуются некоторые представители дворянства в «Романе в письмах». Это дискомфорт социальный. Для Пушкина здесь важно показать отрицание тех нравственных норм, которые приводят к разрушению «отеческих гробов». Этот процесс влияет отрицательно и на самого Троекурова.

Так, Кирила Петрович Троекуров «в домашнем быту … выказывал все пороки человека необразованного. Избалованный всем, что только окружало его, он привык давать полную волю всем порывам пылкого своего нрава и всем затеям довольно ограниченного ума» [27, 6, С. 217]. Он страдал от обжорства, всегда бывал навеселе, устроил род гарема из крепостных девушек, был строг с крестьянами и постоянно зло подшучивал над соседями-помещиками. Однако он был способен на дружбу с человеком менее обеспеченным и нежным отцом, по-своему любящим и заботливым. Автор отмечал: «От природы не был он корыстолюбив, желание мести завлекло его слишком далеко, совесть его роптала» [27, 6, С. 242]. И победа в суде не обрадовала Троекурова, «удовлетворенное мщение и властолюбие заглушали до некоторой степени чувства более благородные, но последние наконец восторжествовали. Он решился помириться с старым своим соседом, уничтожить и следы ссоры, возвратив ему его достояние» [27, 6, С. 242]. Троекуров не лишен был благородных порывов, но неограниченная власть над людьми испортила его, сделала самодуром.

Внутри самого Дома Троекурова тоже наметился процесс разрушения. Его дочь, Марья Кириловна, с одной стороны, уездная барышня, любящая романы, романтичная и чувствительная, выросшая на французских романах, в тени садовых деревьев, хороша собой, ее по-своему любит отец; а с другой стороны, слуга для нее не человек, не мужчина. Так, увидев впервые учителя, Марья Кириловна, не обращает на него внимания, поскольку он слуга: «Маша не обратила никакого внимания на молодого француза, воспитанная в аристократических предрассудках, учитель был для нее род слуги или мастерового, а слуга иль мастеровой не казался ей мужчиною» [27, 6, С. 261]. Заметила она Владимира только после того, как он проявил смелость в истории с медведем: «…случай сей произвел еще большее впечатление на Марью Кириловну. Воображение ее было поражено…Она увидела, что храбрость и гордое самолюбие не исключительно принадлежат одному сословию, и с тех пор стала оказывать молодому учителю уважение, которое час от часу становилось внимательнее» [27, 6, С. 263].

Марья Кириловна краснеет от грубых манер отца, у нее нет подруг из-за этого, она обладает определенными нравственными качествами, которые проявляются в заключительных главах повести. Выданная замуж не по любви, она тем не менее отказывается оставить мужа и бежать с Дубровским. Однако ее жертвенность происходит, скорее всего, не от сердечных движений, а из-за боязни отца, боязни кары. Иногда в ее поведении эта жертвенность проявлялась в очень существенной корректировке нравственных форм. Марья Кириловна ведет себя романтически, она решается взять в заступники Дубровского, разбойника, человека, потерявшего свой Дом по вине ее отца. Однако она вынуждена подчиниться воле отца и стать женой князя Верейского.

Марья Кириловна во многом не может подняться до высоты Татьяны Лариной. Она дорожит мнением света, ее папенька научил смотреть сверху на людей, она не видит, что Троекуров раздавил Владимира. Вместе с тем, Маша Троекурова тоже жертва, она страдает от самодурства отца, однако, обладай она высокой нравственностью Татьяны, возможно, судьба Владимира Дубровского могла бы быть другой. На наш взгляд, и Маша, и Владимир являются «плодами» того самого домашнего воспитания, к которому отрицательно относился Пушкин.

В повести отражается мотив разрушения дворянского «гнезда», появляется тема бездомья. Молодой Дубровский начинает мстить за своего отца, развивается мотив смуты, который разрушает нравственные основания самой усадьбы Дубровских и ее обитателей. Сцена расправы над подъячими, выполнявшими несправедливое решение суда, дается в контрасте со спасением кошки. Почти всем героям повести свойственны положительные и отрицательные черты.

Поступки Владимира Дубровского тоже во многом характеризуют его неоднозначно. Автор посчитал необходимым рассказать о том, как формировался его характер. Мы знаем, что «он лишился матери с малолетства и, почти не зная отца своего, был привезен в Петербург на восьмом году своего возраста; со всем тем он романически был … привязан к отцу и тем более любил семейственную жизнь, чем менее успел насладиться ее тихими радостями» [27, 6, С. 236–237]. С этим же настроением погруженности в радости семейной жизни читает Владимир письма его покойной матери: «Владимир зачитался и позабыл все на свете, погрузясь душою в мир семейственного счастия…» [27, 6, С. 252]. Уходя навсегда из родительского дома, он уносит единственно ценные для него вещи: письма матери. Нежность, благородство, понятие чести проявляет Владимир при общении с Марьей Кириловной. Это из-за нее он отказывается от мести ее отцу: «Я понял, что дом, где обитаете вы, священ, что ни единое существо, связанное с вами узами крови, не подлежит моему проклятию» [27, 6, С. 286]. Не лишен Дубровский и романтических черт характера: «Бедная, бедная моя участь, – сказал он, горько вздохнув. – За вас отдал бы я жизнь, видеть вас издали, коснуться руки вашей было для меня упоением. И когда открывается для меня возможность прижать вас к волнуемому сердцу и сказать: ангел, умрем! Бедный, я должен остерегаться от блаженства, я должен отдалять его всеми силами. Я не смею пасть к вашим ногам, благодарить небо за непонятную незаслуженную награду. О, как должен я ненавидеть того…, но чувствую, теперь в сердце моем нет места ненависти» [27, 6, С. 286]. Однако при этом Владимир находит единственный, по его мнению, путь к справедливости: он возглавляет шайку разбойников, уйдя в лес и совершая набеги с целью возмездия. Живут они «посреди дремучего леса» в шалашах и землянках, они уже утратили дом и определенные нравственные качества, что признает и сам Владимир. Описание места, где обитают разбойники под предводительством Владимира, очень напоминает начало поэмы «Братья-разбойники». «Посреди дремучего леса на узкой лужайке возвышалось маленькое земляное укрепление, состоящее из вала и рва, за коими находилось несколько шалашей и землянок. На дворе множество людей, коих по разнообразию одежды и по общему вооружению можно было тотчас признать за разбойников, обедало, сидя без шапок, около братского котла» [27, 6, С. 312–313]. Эти люди, видимо, тоже все братья по судьбе, то есть их сроднила общая доля изгоев. По содержанию этот эпизод перекликается с поэтическими строчками одной из первых романтических поэм Пушкина:

…Удалых шайка собиралась.

Какая смесь одежд и лиц,

Племен, наречий, состояний!

Из хат, из келий, из темниц

Они стеклися для стяжаний!

Здесь цель одна для всех сердец –

Живут без власти, без закона.

Даже песня, которую запевает один из них, подчеркивает их оторванность от нормального человеческого проживания:

Не шуми, мати зеленая дубровушка,

Не мешай мне молодцу думу думати [27, 6, С. 313].

Однако эту живописную картину разрушает появление старой няни: «В это время дверь одного из шалашей отворилась, и старушка в белом чепце, опрятно и чопорно одетая, показалась у порога» [27, 6, С. 313]. Несомненно, диссонансом выглядит в этой картине не сама «старушка», а еще и то, что она «в белом чепце, опрятно и чопорно одета». Интересно, что в этой сцене присутствует такой элемент Дома как порог, который издавна считался неким рубежом между домом и внешним враждебным пространством, символизирующим определенную границу. Возможно, этот элемент отмечает, что Владимир находится как бы между обществом, в котором он был, и своей новой, бездомной жизнью. И это его пограничное состояние подчеркивается опрятностью и аккуратностью Егоровны, а также внутренним убранством жилища героя. «В шалаше, из которого вышла старуха, за перегородкою раненый Дубровский лежал на походной кровати. Перед ним на столике лежали его пистолеты, а сабля висела в головах. Землянка устлана и обвешана была богатыми коврами, в углу находился женский серебряный туалет и трюмо. Дубровский держал в руке открытую книгу…» [27, 6, С. 313–314]. В этом описании соседствуют, казалось бы, несоединимые предметы – военные: пистолеты, сабля и домашние: богатые ковры, серебряный туалет, трюмо. Все описание подчеркивает пограничное состояние Владимира, он утратил свои прежние корни, отчий дом, а вместо этого – смута, лесное пристанище, слуги-разбойники.

При прощании со своими сообщниками Владимир призывает их изменить образ жизни, сам мало веря в это: «Несколько дней после сражения он собрал всех своих сообщников, объявил им, что намерен навсегда их оставить, советовал и им переменить образ жизни», при этом он уверен, что этого не произойдет: «Но вы все мошенники и, вероятно, не захотите оставить ваше ремесло» [27, 6, С. 316].

Таким образом, в усадебных домах, представленных в «Дубровском», во многом утрачено уже то, что было характерно для традиционного русского Дома, семья Троекурова не имеет хозяйки, рано лишился матери Дубровский, одинок в свои годы князь Верейский. В этих домах нет лада и взаимопонимания, нет семейного счастья. В дальнейшем мотив разрушения дворянского «гнезда» пройдет через всю русскую литературу. Вместе с тем творчество А.С. Пушкина 30-х годов дает возможность вновь вернуться к проблеме не только усадебного, но и городского, петербургского Дома.