§3. От конфликтологии к конфликтологии переходного периода.

Философам должно бьпъ так приветствовать друг друга: «Не торопись!»

Л. Витгенштейн'

Основные свои взгляды Е.И. Степанов (далее Е.И.) излагает в моногра­фии «Конфликтология переходного периода: методологические, теорети­ческие, технологические проблемы» [149].

Название монографии предполагает раскрытие специфики переходного периода и роли конфликтологии в обществе Известно, что с научной точ­ки зрения этапы развития общественных формаций можно принять как теоретические конструкции В практике управления такое допущение можно принять с большой долей условности, так как точных критериев, по кото­рым общественные науки могут определить, что общество в целом пере­шло из одного состояния в другое, пока нет. Необходимо все-таки признать, что это некоторые условности теоретического плана. (Например, социаль­но-экономические характеристики общественно-экономических формаций, которые описал К. Маркс. Многие исследователи подвергали и до сих пор подвергают их сомнению, однако это не снижает научной значимости тео­рии классовой борьбы).

Если Е.И. конструирует конфликтологию как науку переходного перио­да, тогда это действительно открытие, так как ни в одной науке еще этого не было Было бы даже интересно рассмотреть физику, химию или социо­логию переходного периода. А какой должна быть наука после переходно­го периода и как долго этот период может продлиться?

Переходный период - это время преобладания иррациональных, стихий­ных тенденций над рациональными конструктами Переходный период, ве­роятнее всего, фиксируете» не научными парадигмами, а анализом состоя­ния массового, группового и индивидуального сознания. Именно состояние сознания является специфическим признаком переходного периода.

С другой стороны, не имея идеального конструкта, можно описать пере­ходный период как период жизни общества, в котором доминируют неус­тойчивые, быстро меняющиеся формы и способы жизнедеятельности че­ловека. В этот период общество временно живет вне системы нормального функционирования Сложно определить нормы, по которым живут соци-

Философские работы ЧI M 1994 с 485

альные группы и каждый человек в отдельности. Каждый человек в от­дельности предоставлен самому себе, он «погружен» в среду с разрушен­ной экономической, социальной и идеологической системой.

В работе Е. И. в большей степени уделяется внимание состоянию уров­ня знаний и теориям, которые следует пересмотреть, но не состоянию со­знания российского общества. Обратим внимание на те вопросы и пробле­мы, которые носят дискуссионный характер. Для этого выделим несколько основных тезисов и попытаемся их проблематизировать.

Тезис первый.

Е. И. определяет конфликт как «разрешаемое социальное противоречие», а конфликтологию соответственно - «как теорию разрешения социальных конфликтов» [149, с AS].

Означает ли это, что если противоречия не разрешимы, то конфликт от­сутствует? Что делать с теми противоречиями, которые в принципе не раз­решимы? Например, противоречия между: трудом и капиталом, мужчиной и женщиной, детьми и родителями, этническим группами. А что делать с теориями создания социальных конфликтов? Какая наука будет этим зани­маться?

Тезис второй.

Е. И. ставит вопрос о «необходимости определенной корректировки и того традиционного марксистского представления, что разрешению про­тиворечия предшествует его предельное обострение и крайнее напряже-ниеусилий борющихся сторон» [149, с.53].

Обосновывается это тем, что «.разрешение конфликта, как правило, тем легче и эффективнее, чем меньше степень его эскалации и чем на более ранней стадии прилагаются миротворческие усилия».

Необходимо отметить, что миротворческие усилия, без улучшения и повышения качества жизни социальных групп, являются некоторым ми­фотворчеством и психологической поддержкой с оказанием минимальной гуманитарной помощи населению в зонах конфликтов. Обострение конф­ликтов необходимо в определенных ситуациях. Если в целях выявления реальных противоречий в конфликте требуется его обострение, то «марк­систское представление» как метод адекватно данной постановке задачи.

Например, конструктивна деятельность общественного движения «Грин­пис». Оно привлекает внимание общественности к экологическим пробле­мам и идет на конфликт, обостряя отношения с теми, кто у власти, показы­вает необходимость открытого конфликта. Другое дело, что в любом конф­ликте необходимо какие-то элементы обострять (с учетом динамики ситу­ации), а какие-то — ограничивать как действительно разрушительные. Но для этого требуется классификация этих элементов, которые и должна ис-

следовать конфликтология как наука. Возможно, что предельное обостре­ние конфликтов относится к формам, в которых протекает конфликт. Но и смена форм, как подвижных процессов может быть направлена как на раз­решение конфликта, так и на его эскалацию.

Необходимо учитывать, что обострение конфликтов часто не жела­тельно для той стороны, которая ощущает, что в конфликте ей придется что-то существенное потерять (власть, средства, позицию и т. д.). И тог­да, действительно, отказ от обострения противоречий и конфликтов как методологический принцип, если его примут на вооружение структуры власти и управления, может способствовать усилению тоталитарной вла­сти. Поэтому отказываться от конфликта или подвергать корректировке представление, что «разрешению противоречий предшествует его пре­дельное обострение и крайнее напряжение усилий борющихся сторон», нет оснований.

Теше третий.

«Конфликтология, как совокупность конфликтологических исследова­ний является «основой эффективного социального контроля за состояни­ем, связанных с этим процессом, социальных конфликтов» [149, с.21 ],

«Конфликтологии и ее представителям предлагается выступать на стороне тех политических сил, которые ставят своей важнейшей за­дачей снятие насильственных форм протекания м разрешения конф­ликтов» [149, с.76].

Мониторинги, которые проводят социологи с использованием социоло­гических методов не имеют отношения к конфликтологии, которая (как уже было показано в первой главе) не имеет своих научных методов.

Такие утверждения свидетельствуют о претензии конфликтологов-те­оретиков на идеологическую позицию в государственных структурах уп­равления. Нет необходимости быть конфликтологом, чтобы не поддер­живать насильственные формы в конфликтах. Для этого достаточно со­блюдать цивилизованные нормы взаимодействия в конфликтах и суще­ствующие Законы.

Тезис четвертый.

«Субъектно-деятелъностиый подход способен «выступить адекватной общеметодологической основой для эффективного анализа концептуальных, методологических и технологических проблем конфликтологии» [149, с.44).

Вопрос заключается в следующем: как субъектно-деятельностный под­ход может быть применен в одиннадцати науках, которые исследуют конф­ликты?

Необходимо отметить, что кроме субъектно-деятельностного подхода (в большей степени развитого в психологии), в России развивается также

оргакизационно-деятельностный подход [ 179, с. 115-142], деятельностно-конструктивистский подход как метатеория, которые учитывают струк­турно-организационные элементы конфликта и одновременно учитывает субъектную составляющую конфликта [64, с,65-66].

Поэтому является сомнительным утверждение, что только субъектно-деятельностный подход способен «выступить адекватной общеметодо-ногической основой для эффективного анализа концептуальных, методо-чогических и технологических проблем конфликтологиш.

Тезис пятый,

«Анализ формирования современной конфликтологической парадигмы в развитых демократических странах и участия в ее обосновании конфлик­тологов показывает, что это происходило в социальных и познаватель­ных условиях, во многом сходных с нашими теперешними» [149, с.39].

Необходимо отметить, что становлению конфликтологии во многих го­сударствах способствовали два кризиса: социально-политический и кри­зис собственно теоретической парадигмы.

В России социально-политический кризис «налицо». Кризис же теоре­тический не должен вроде бы коснуться конфликтологии как науки, он коснулся общественных наук, а конфликтологии как науки в России не было. Поэтому, можно в большей степени утверждать, что развитию оте­чественных конфликтологических программ способствовал кризис идео­логический, разрушивший всю систему управления в России, чего запад­ные демократические страны не испытывали. Поэтому условия, при ко­торых формируется конфликтология в России и условия в демократичес­ких странах вообще не схожи. Необходимо задать вопрос: «Из каких со­циальных и профессиональных групп сформировалось сообщество так называемых конфликтологов?».

Конфликтологов, как представителей профессиональной позиции в Рос­сии, не было и нет по сей день, а есть специалисты, представляющие раз­ные области научных интересов, структур управления и общественных движений. Конфликтологическая парадигма в России должна основывать­ся на понятии «конфликтологическая компетенция», которые еще предсто­ит формировать в обществе через образовательные программы.

Резюме.

Е. И. поднимает вопросы институализации конфликтологии, но допус­кает при этом методологическое упущение, которое заключается в отсут­ствии проблематизации исходных принципов и взглядов на конструирова­ние конфликтологии как науки и на позиции конфликтолога как новой про­фессии в обществе.

Необходимо осознать, что любое представление является одновременно и установкой, которая может трансформироваться в некоторый прием или

метод, с помощью которого можно достичь решения какой-либо задачи Методы не могут быть скорректированы, не могут устареть, потому что они не заменяемы. Каждый новый метод не отменяет предыдущего, наобо­рот, дополняет существующий потенциал методов.

Успех конфликтологии, если она претендует на науку, не может за­висеть от смены парадигм. Конфликтологии в России еще нечего ме­нять, так как она только начинает формироваться. По отношению к науке неприменимо понятие успешности, ценностью науки является поиск научного знания и научной истины, которая всегда относитель­на и поэтому научна. Освобождение от идеологической парадигмы не тождественно освобождению от какой-либо теории или от научной парадигмы

Как видно, тотальное отождествление гражданской и научной позиций не позволяет Е.И. произвести различение парадигм.

Что нового внесла эта работа в развитие российской конфликтологичес­кой мысли?

• Поставлены задачи объединения конфликтологов и их самоопре­ деления.

• Обозначена проблема взаимодействия конфликтологов с властны­ ми структурами.

• Обозначен также ряд проблем, сопровождающих становление кон­ фликтологии как науки

Какие новые мифы и стереотипы создаются в данной работе⁷

• Миф о том, что конфликтология является наукой.

• Миф о том, что существует наука переходного периода,

• Миф о том, что позиции теоретика и практика тождественны. Какие новые для российских конфликтологов задачи только обозначены ^?

• Разработка технологий управления конфликтными ситуациями.

• Разработка технологий согласования интересов.

• Проведение конфликтологической экспертизы управленческих ре­ шений.

• Проведение мониторингов.

Какие проблемы обозначены, но не могут быть решены тем научным инструментарием, который предъявлен в работе ЕЙ.?

• Проблема взаимодействия теоретиков и практиков.

• Проблема становление профессиональной позиции конфликтоло­ га-практика в России

• Проблема междисциплинарного подхода к анализу социальных кон­ фликтов.