§5. «Онтосинтез конфликта» как разновидность «бесконфликтной модели общества».

Решение жизненной проблемы мы замечаем

по исчезновению этой проблемы

Л Витгенштейн

В. С. Дудченко (далее B.C.) подходит к конфликту с позиции консультан­та по управлению. Его основные положения заключаются в следующем:

1. Предлагается новый подход к методологии онтосинтеза конфликта (ОК) как альтернатива существующим конфликтологическим программам в России [55].

2. Утверждается, что, применяя новый подход в практике консультирования, можно увидеть результат в том, что «конфликт перестал быть проблемой».

3. Дана критика конфликтологических программ, в которых описаны технологии борьбы за власть, манипулирования людьми в управлении кон­ фликтными ситуациями.

4. Сделан вывод о том, что конфликтологи порождают конфликты в России. Раскроем понятие «онтосинтез конфликта». Онтология как учение о бытие

в теории противопоставляется гносеологии — учению о познании [159. с.458,572]. Размышления С. Л. Рубинштейна могут помочь обозначить неко­торые существенные характеристики бытия как предельного понятия [132. с.256,275]. «Первичное открытие бытия человеком — это прерогатива чув­ственного», чувственность «непосредственно вплетена во взаимодействие че­ловека с окружающим миром». Раскрытие бытия происходит через «испыта­ние и принятие бытия человеческим существом как объекта потребностей и действии» [55, с.57]. Человек — одно из состояний бытия, по-видимому, не начальное и не конечное. Бытие открывается человеку, и в этом плане откры­вая бытие, человек открывает себя, свои чувства, потребности, действия и т. д. Человек является естественной частью материала. Он способен различные ма­териалы и элементы мира соединять или синтезировать. По логике, далее не­обходимо определить место, где синтезируется бытие. Естественно, что это сознание человека. В. С. называет возможность и способность синтезировать бытие в сознании «онтосинтезом», то есть онтологическим синтезом [55, с.56]. Онтосинтез является главной функцией сознания. «По механизму действия, утверждает он — это процесс порождения некой целостности из отдельных составляющих материала мира». Итак, если онтология представлена сознани­ем и в сознании, то тогда именно порождающая природа сознания должна

'философские работы М 1994, с 72

стать центральным предметом онтосинтеза. Акты сознания, изложенные им [55, с.56], представляют собой развернутую схему рефлексии. Если мы обра­тимся к И. Г Фихте, то должны признать, что «условием ее (т е. рефлексии) является некоторое ограничение» [160, с.308].

Сознание ограничивает себя, и в этом ограничении оно должно с чем-то столкнуться, стать в оппозицию к иному бытию или проявить некоторую степень конфликтности. Это теоретические размышления Однако на прак­тике В. С. предлагает синтезировать бытие без конфликтов, без ограниче­ний и столкновений, вести себя «естественно» с точки зрения критериев именно данной реальности и «не рефлексивно». Он описывает резкий ска­чок из теории в практику «Конфликтом ни руководство, ни консультанты не занимались принципиально» [55, с.54-55].

Но если конфликтом принципиально никто не занимался и конфликт остался за пределами «новой» реальности, которую строил коллектив вме­сте с консультантами, то можно сделать вывод, что предметом онтосинтеза было бытие без конфликта

Этот вывод очень важен, так как, если в теории разрабатывается новая теоретическая конструкция и она имеет определенное название — «онто-синтез конфликта», а в практике конфликт остался за пределами созна­ния (или онтосинтеза), то наиболее приемлемое определение должно быть «онтосшипез вне конфликта», а не «онтосинтез конфликта» (ОК). Или, по крайней мере, должна быть фиксация того, что теоретическая конст­рукция В. С. почти не имеет никакого отношения к его реальной практи­ке консультирования.

Центральным звеном в «онтосинтезе конфликта» является сознание. А так как оно представлено им в схеме рефлексии [55, с.56], то можно пред­положить, что бытие синтезируется на уровне рефлексии Исходя из иде­альной схемы сознания, общепризнанной в плане вспомогательного сред­ства в теории, мы можем увидеть, что оно представлено минимум четырь­мя уровнями: подсознание, обыденное сознание, мышление, рефлексив­ное мышление.

Очевидно, что на разных уровнях сознания бытие синтезируется раз­лично, более того, оно даже противоречиво по отношению друг к другу. Выло бы интересно узнать: как на практике, через какие характеристики можно обнаружить соответствие синтеза бытия какому-либо уровню со­знания? Каково влияние каждого уровня на степень конфликтности субъекта (социальной группы) и в какой форме оно (влияние) проявляется?

Это не праздные вопросы. Дело в том, что если мы обнаружим, что син­тезирование бытия возможно без конфликтов, тогда, возможно, будет най-Дено «лекарство от конфликта». Однако необходимо учесть, что коллек-

тиеный субъект вел себя «естественно» и «нерефлексивно» на уровне реф­лексии. Это возможно при условии, если субъект сознательно отсекает от себя часть некоторой реальности и не замечает ее. Но тогда говорить о со­держании синтеза можно в ограниченном плане. Содержание синтеза бу­дет как бы «урезано» и в этом плане «вытеснено» из «бытия». Это некото­рая часть истории, о которой нет необходимости даже вспоминать, так как строится другая, новая реальность без конфликта.

Для дальнейшего методологического исследования ОК необходимо рас­крыть понятие «реальность», так как именно она синтезируется и констру­ируется разными технологиями, средствами, программами и т. д.

Понятие ((реальность» может быть раскрыто в двух аспектах: как объек­тивная и субъективная К объективной реальности (ОР) можно отнести все, что не зависит от временных рамок сознания субъекта. Можно сказать, что ОР по отношению к субъекту бесконечна во времени и в пространстве Но она (ОР) включает в себя временные рамки, в которых функционирует co-i знание субъекта, ограниченного его биологической жизнью (т. е. физичес-f ким существованием). Время объективной реальности разворачивается в сознании субъекта и представляется в каждый момент его жизни. И, исходя из того факта, что физическая жизнь человека ограничена биологическими законами, можно фиксировать, что реальность на разных этапах жизни чело­века, в каждый момент включает прошлое, настоящее и будущее.

В настоящем в свернутой форме содержатся «ростки будущего», а так­же результат и продукт прошлого. Прошлое в этом плане уже является объек­тивной реальностью, т к. оно уже не зависит от человека, оно уже состоя­лось. Будущее — это потенциальность, присутствующая в настоящем, оно зависимо от человека, его целей, задач, и в этом плане оно субъективно. Т. е. будущее — это субъективная реальность, отодвинутая вперед (Субъек­тивная реальность — это реальность зависимая и порождающаяся созна­нием человека) Для того чтобы приблизить и осуществить будущее, необ­ходимы соответствующие действия со стороны человека стратегического и тактического характера, включенность человека в самые разные отноше­ния и связи с другими элементами мира и людьми. Эти связи и отношения разворачиваются (схематично) на гносеологическом и онтологическом уров­нях и могут быть рассмотрены в социально-психологическом, организаци­онно-управленческом, физическом и других пространствах.

Оттого, какие отношения и связи человек предполагает перенести в буду­щее, зависит то, как он формулирует и осознает цели и задачи в своих планах Настоящее (а не прошлое и будущее) предоставляет человеку сделать выбор Самим выбором настоящее зарождает «ростки будущего». Приближая буду­щее к настоящему, и отрицая будущее настоящим, человек позволяет будуще-

_му «умереть» в настоящем и одновременно отодвинуть его снова в будущее. Поэтому будущее постоянно наполняется качественно новым содержанием, иным содержанием субъективного плана. Настоящее требует освобождения от иллюзий, мифов и чрезвычайных идеализации. Насколько в настоящем про­исходит процесс освобождения от чувственно-слепого, иллюзорного, настолько будущее будет реально приближаться и раскрываться настоящему. Поэтому настоящая реальность требует мысленного перенесения в нее всех противоре­чий, тупиков, конфликтов и трудностей будущего. В этом плане она предвос­хищает будущее своими противоречиями в сознании субъекта и несет в себе опасность для будущего самими требованиями освобождения от иллюзий. Можно предположить с большоей вероятностью, что сбои в сознании субъек­та происходят потому, что он не готов принять реальность во всем многообра­зии противоречий и конфликтов. Он хочет освободиться от них, как от кош­марного прошлого, и построить свою жизнь бесконфликтно и без противоре­чий, а значит, не замечая их или уходя от них.

Теперь вернемся к B.C. — авюру «онтосинтезаконфликта», для кото­рого очень важно, чтобы «ростки будущего» не были иллюзорны и недо­стижимы

Практика консультантов представлена тем, что конфликтами они принци­пиально не занимаются. Значит, управленцам рекомендуется конфликты не замечать, уходить от них, строя иную реальность — бесконфликтную. А это показывает, какие представления существуют у части консультантов по отно­шению к самой реальности. Исключать из анализа реальности конфликт — значит, способствовать формированию очередного мифа и иллюзии, что кол­лектив может развиваться, уходя каждый раз от конфликта. Здесь четко про­слеживается идея бесконфликтной модели развития общества. Эта идея объе­диняет, на первый взгляд, совершенно противоположные идеологии и пара­дигмы' «царство божье на земле» — у христианства; «коммунизм» (светлое будущее всего человечества, где будет уничтожена классовая борьба) и «онто-синтез конфликта» (где конфликт перестал быть проблемой). Исторически эта идея порождает конфликты, революции, войны.

Описывая практику внедрения «онтосинтеза конфликта» (а точнее, как мы уже поняли, «онтосинтеза вне конфликта») в управленческом консультирова­нии, B.C. приводит пример, подтверждающий образец отторжения конфликту­ющего субъекта из коллектива. Во время одного семинара в коллективе выде­лился лидер, который, вероятнее всего, остро переживал конфликт и хотел в нем разобраться. Однако консультанты ему этого не позволили, и он выделился в оппозицию (правда, из статьи не понятно к кому: к консультантам или к админи­страции) После семинара он получил более высокую должность, «несмотря на то, что было видно, что это слабый руководитель», но «финансовый гений».

46 Л И Цой Практическая конфликтология

Далее события разворачиваются так через два месяца он уволился, не справив­шись со своей новой должностью. Нет человека — нет конфликта По описа­нию ситуации и фактическим последствия есть все основания утверждать, что коллективу организации был дан хороший урок, дабы никто больше «не высо­вывался» и не конфлгагговал С помощью консультантов была приведена в дей­ствие игра в «продвижение», суть которой показать не сильные, а слабые сторо­ны конфликтующего, с целью создания «приличного фасада» для увольнения (Эта игра повсеместно была проиграна в нашей стране, в логике которой нахо­дятся, в том числе и консультанты по управлению)

Вероятнее всего, консультанты не способствовали формированию на-вьжов рефлексивного мышления Так как именно нерефлексивный субъек! может легко попасть под любую манипуляцию. В чем заключается мани пупяция⁷ Если человек во время работы с консультантом не смог увидеть t его помощью свои слабые стороны, которые были видны всему коллекти­ву, не смог ничего откорректировать в плане усиления своего потенциала, то возникает вопрос: кому консультанты «открывают глаза»? Почему од­ним ((открывают», а другим нет?

За время работы с консультантами «финансовый гений» не смог увидеть себя со стороны (а значит выйти, в саморефлексию), а после семинара под­дался соблазну идти на повышение, не ожидая и не осознавая того, что у него отсутствуют необходимые для управленца знания и навыки. Вот если бы «финансовый гений» отрефлектировал вовремя ситуацию и себя в ней с помощью консультантов, возможно, что он, прежде чем согласиться на повышение, пошел бы немного поучиться Можно утверждать, что с помо­щью консультантов конфликтующий субъект был постепенно (не резко) вытеснен из организации. Как мы знаем, такой подход не нов, он описан как «радикальная криминология». Н. Смелзер отмечает, что такой подход соответствует конфликтологическому [137, с.215]

Ее сторонники рассматривают конфликтующих как бунтарей. Общество старается их изолировать, помещая в соответствующие учреждения Ко­нечно, хотелось бы уйти от прямой аналогии Однако, по факту «онтосин-тез конфликта» и «радикальная криминология» очень близки, так как и первом и во втором случаях изоляция или вытеснение субъекта из органи­зации (социальной системы) очевидны.

А поэтому, можно предположить, что В С также использует манипулятив-ные техники (в обход сознания человека), за которые так критикует тех, кто их описывает Критика в адрес чех, кто описывает технологии манипулирования и техники борьбы в конфликтах, может исходить из позиции нежелания того, чтобы эти техники были доступны большинству людей Почему¹? Да потому, что чем меньше людей знают о них, тем больше шансов манипулирования

имя. Если человек знает эти технологии, он вряд ли попадет в ситуацию мани­пулирования или, по крайне мере, будет поддаваться им сознательно. Другое дело, когда эти технологии и приемы скрыты от сознания человека, вот тут-то яростор для манипулирования им. Не в такую ли ловушку попадают сегодня _не только отдельные люди, социальные группы, но и целые народы, нации, общественные движения, уничтожая друг друга, став жертвой манипуляции в борьбе политиков и власть имущих за власть.

Технологии манипулирования и техники борьбы в конфликте должны быть доступны всем. Они должны быть открыты. Только тогда они могут быть предметом для осознания и принятия социальных и правовых норм их применения в обществе. Применение их (или неприменение) зависит не от авторов, которые их описывают, а от ценностных установок, уровня куль­туры тех, кто их применяет. Поэшму необходимо приветствовать работы, раскрывающие манипулятивные технологии и программы.

Есть несколько предположений (версий), почему консультанты принци­пиально не занимаются конфликтами в своей практике,

• У консультантов существует страх перед конфликтами; они не стрес­ соустойчивы, реальная конфликтная ситуация их разрушает

• Консультанты в своей деятельности жертвуют позицией социо­ лога, для которого социальный факт (в том числе и конфликт) яв­ ляется первым шагом на пути исследования социальной реально­ сти [57, с.411-447, 493].

• Консультанты не владеют методами диагностики, профилактики и управления (разрешения) конфликтами.

• Консультанты находятся в финансовой зависимости от заказчика, нейтральную, «независимую» позицию в реальном конфликте им удержать сложно, так как они могут его потерять.

Исходя из вышеизложенного, можно с большей вероятностью утверждать, что «онтосинтез конфликта» в практике является «онтосинтезам вне конфлик­та» ОК является разновидностью конфликтологического подхода в рамках идеи «бесконфликтной модели общества», поэтому (ОК) не является альтернативой существующим конфликтологическим программам в России. Подходы к синте­зу бытия с учетом разных уровней сознания являются интересными и перспек­тивными с точки зрения постановки проблемы диагностики конфликтов.

Конфликт перестал быть проблемой миф или реальность"* Утвержде­ние В. С. о том, что конфликт перестал быть проблемой, можно принять при условии, что совершается ряд ошибок.

Первая ошибка - логическая Что может перестать быть? То, что было прежде. Значит, прежде, должен быть конфликт (или проблема и т. п.). Для кого"? Для коллектива, администрации или консультантов? Допускаем, что

конфликт перестал быть проблемой для коллектива Итак, вначале в коллек­тиве был конфликт, коллектив от него ушел с помощью консультантов, не занимаясь им принципиально. Куда исчез конфликт? Он даже не стал про­блемой, т. е. осознанным предметом для исследования. А значит, конфликт не молсет перестать быть проблемой, так как он не был проблемой

Вторая ошибка — историческая. В нашей стране конфликт тоже не был про­блемой. Это было связано с тем, что руководящая сила общества знала, что l конфликтами надо делать, так же как и с теми, кто конфликтовал не з «стройном ряду». Модель «бесконфликтного общества», в котором были уничтожены ан­тагонистические социальные группы (классы), не предполагала наличие анта­гонистических противоречий и конфликтов. И не было необходимости рассмап -ривать конфликты как проблему. Конфликты стали проблемой с 1991 года, когда СССР был «взорван» ими изнутри и Советский Союз распался. Выяснилось, что это — слабо изученная область, как в теории, так и практике. Осознав эт\ проблему, ученое сообщество начало предпринимать организационные и дру­гие шаги в направлении ее решения. Создаются центры конфликтологии, изда­ются переводные работы и т, д (см список литературы).

Опыт работы с управленцами показывает, что большинство из них име­ют «пещерные» знания о сложнейших механизмах возникновения и о при­чинах конфликтов. Этому есть объяснение: до 1994 года в программе обу­чения в высших учебных заведениях отсутствовала конфликтология как учебная дисциплина Только в 1994 году Правительством Российской Фе­дерации была утверждена программа по конфликтологии на 136 академи­ческих часов в цикле общепрофессиональных дисциплин [В8].

Поэтому утверждать, что «конфликт перестал быть проблемой» — значит совершать историческую ошибку В настоящее время конфликт является про­блемой для ученого сообщества, управленцев и для России в целом

Третья ошибка—методологическая. Она заключается в том, что социолог обязан закладывать некоторый фундамент, опираясь на социальные факты и систематизируя их для социологического исследования [57]. Встреча с фактом — это обнажение реальности. Именно с фактами в сознание человека входит многоликая, противоречивая, не залакированная действительность. Через факты наше сознание открыто миру. Уметь вычленять факты из противоречивой дей­ствительности или не замечать и\- это позиция познающего человека (субъек­та), как ученого или политика. Именно в критических ситуациях, конфликтах у человека возникает потребность разобраться в фактах, то есть в том, что уже свершилось в деятельности и в действительности. Для встречи с фактом необ­ходима огромная затрата интеллектуальных, эмоционально-психологических и духовных сил, — тем более в конфликтах. Поэтому, если субъект стоит на позиции социолога и не желает видеть факты или уходит от них, он смещается

_с позиции социолога на позицию субъекта со своим интересом. Поэтому, ут­верждая, что «конфликт перестал быть проблемой», он теряет свою позицию как социолог и должен обозначить другие методологические рамки и пози­цию. Так как не понятно — для кого конфликт перестал быть проблемой, для какой позиции и какой конфликт? Тотальное отождествление позиций и не­способность их разотождествить присуще обыденному сознанию. Однако в методологии исследования должно быть четко зафиксировано, когда и где по­знающий субъект переходит на другие позиции.

Особенно эго важно для управленцев и политиков, так как учет этих позиций н возможности профессиональной диагностики конфликтов по­зволяют снижать субъективизм при принятии решений в конфликтной си­туации, минимизируют деструктивные последствия и ограничивают насиль­ственные методы разрешения конфликтов. Поэтому тезис о том, что «кон­фликт перестал быть проблемой», можно считать несостоятельным и не имеющим аргументированных оснований.

На какие факты опирается B.C., утверждая, что «конфликтологи порож­дают конфликты в России»? Основной - это то, что они создают програм­мы борьбы за власть и описывают манипулятианые техники.

Итак, большая посылка существуют технологии манипулирования, ко­торые программируют мышление и поведение людей в борьбе за власть. Малая посылка: конфчиктологи создают и описывают эти технологии и программируют людей Умозаключение: конфликтологи порождают кон­фликты в России

Не будем доказывать несостоятельность умозаключения, так как нарушение законов формальной логики, видно «невооруженным глазом». Если следовать логике В. С. и признать что «конфликтологи порождают конфликты», то при-дегся признать, что вулканологи порождают вулканы, психологи- психов и т. д. Естественно, что логика может не иметь никакого отношения к реальным фак­там, т. е. не все можно объяснит ь и доказать в рамках формальной логики. Тогда обратимся к другим основаниям, которые не представлены в критикуемой рабо­те. Обратимся к статистически достоверным фактам. Сколько конфликтологов проживает в каком-либо регионе (например, в Чечне, Таджикистане, в Украине и т. д.) и какое количество конфликтов, в каких формах они «породили»? В ка­ком месте концентрация конфликтологов представлена наиболее плотно на кар­те «очагов» конфликтов в России? Есть ли регионы или города, где нет конфлик­тологов и нет конфликтов? Или где есть конфликтологи, но нет конфликтов¹? Вопросов для первичной диагностики много, но вот очевидный факт, раскрыва-£\тй без статистики В России на всех уровнях и во всех сферах жизнедеятель­ности конфликты приобретают острые формы, и количество их растет. Такое впечатление, что Россия «напичкана» конфликтологами, как пороховая бочка,

могущая вот-вот взорваться. Практически каждый человек является конфликто­логом, так как трудно найти такого, которыйхотя бы раз в жизни не создавал или не провоцировал других на конфликт.

Как мы видим, с точки зрения социологического анализа утверждение в том, что «конфликтологи порождают конфликты в России», также не имеет основа­ния. Конфликты могут быть созданы и создаются без участия конфликтологов тенденция поиска виновного среди людей сгара, как мир. Но если мы все-таки нашли виновного в конфликтах в России (а это, если судить по статье, конфлик­тологи), то возникает вопрос, что с ними делать' Необходимо вспомнить, в ка­кой ситуации сегодня находятся профессиональные группы и каждый человек Это — ситуация рынка, где консультанты «выталкиваются» в позиции конку­рентов. Отсюда вывод, конфликтологов нельзя пускать в организации, так как они там будут порождать конфликты, ибо в России они уже породили конфлик­ты, от которых страдает все население страны. Конкуренция среди консультаь юв—эго .юрмальное явление, но, судя по позиции автора статьи, представлена она прошлой корпорагивной культурой и идеологией — это поиек виновного Наиболее безопасно назвать виновными в конфликтах в России именно юнф ликтологов, которые пока не институализированы в России как профессиональ­ная группа (имеется в виду, что такая профессиональная деятельность в России отсутствует). Ну не обвинять же в конфликтах правительство, депутатов, поли­тиков или мафиозные структуры. Это опасно и за эти утверждения власть им>-щие могут привлечь к ответственности. Исследователь в первую очередь напра­вит свои усилия на выявление механизма и причин, «выталкивающих» сторош.' в оппозицию и конфликт друг с другом.

Вместо заключения хотелось бы обратиться к классикам Например, поч синтезом И. Кант понимал в самом широком смысле «акт присоединения различных представлении друг к другу и понимания их многообразия и едином знании Такой синтез называется чистым, если многообразие дани а рпоп (как многообразие пространства и времени), а не эмпирически» [77 с 81]. Вопрос заключается в следующем- Возможен ли синтез несводимого к одному основанию эмпирического опыта и абстрактных схем?

Что нового «нес В, С. в развитие конфликтологии:

• Он предложил работать с сознанием конфликтующих сторон, не как психолог, а как социолог, то есть работать с фактами и их ин­ терпретациями, с учетом ситуации в России.

• Он четко разделил теоретические проблемы и практические.

• Он определил место работы с конфликтами в практике консультан­ тов по управлению.

• Он показал наличие реально существующей конкуренции в среде профессионального сообщества.