Родня и Проклятие

Не думай, что мы никогда не любили свою Родню.

Мы зовем это «Проклятием», и Катарибэ сложили сотню баллад, чтобы объяснить этот термин. Не имеет значение, насколько важна хоть одна из них. Нет сомнений в том, что за каждого полноценного Кицунэ мы платим жизнью. Иногда оба родителя остаются в живых; иногда оба умирают. В конце концов, Луна всегда забирает свое.

Раньше к этому относились... спокойно. Думаю, это именно то слово. У нас были определенные соглашения между семьями, и они отсылали свой молодняк, или молодняк обязанных семей ради женитьбы на Лисах.

Они знали, что никогда не увидят их снова, но люди давно уже научились жить со Смертью – и отдавать ей своих детей и соседей. Даже до сих пор существуют такие браки, и довольно много.

Но даже при этом многие из нас беспечно спариваются со всеми подряд; в конце концов, нам не выжить без молодых лисят вроде тебя. Другие – как и я сам – принимают свою ношу, но остаются в стороне, не поддерживая отношений с родителями лисят.

Если бы так могло продолжаться всегда.

Я... Я не хочу говорить об этом. Я дам тебе символ, который ты должна будешь отнести в Сияющий Скалистый Двор, где поговоришь с Мацуко Солнечным-Дьяволом и Кацуко Лунным-Святошей. Я потерял интерес к формальностям нашего рода, и ты послушаешь о таких важных вещах от тех, кто все еще любит о них говорить.

До свидания, Мэй. Я думаю, мы встретимся снова, но не буду загадывать.

Долгая жизнь и Смех

Кучка западных Гару гордо шагала к подножию горы, где собрались Гай`нань. Весь двор и гости двора – эмиссары, странники, и двое утомленных путешественников – спокойно наблюдали за этим шествием.

Регенты-близнецы Кицунэ, Мацуко Солнечный-Дьявол и его сестра Кацуко Лунная Святоша, вышли вперед и отдали одним из Народа Заката изящный поклон.

– Наши кузены, мы учли ваше предложение помочь нам, – произнес Мацуко с милой улыбкой.

– И переговорили с нашими благородными коллегами, – лисица жестом указала на троицу позади них.

– Принимая во внимание суждения наших придворных и союзников, – ее брат кивнул на кольцо хенгейокай, которое их окружало.

– И не пренебрегая перемириями, соглашениями, договорами с остальными дворами, которых заинтересовало наше решение, – женщина Эйдзи отвесила глубокий поклон группе послов; врагам и союзникам, и всем шэнь.

– Мы решили, что нам не нужна ваша помощь, – объявил Мацуко, – мы отказываем вам в пересечении нашей территории. А также мы отказываем вам в посещении наших святилищ. И отказываем вам в сопровождении и подаче какой-либо информации.

Жители Запада были ошеломлены, но вскоре разгневались и начали перерыкиваться. Половина из них уставилась на послов и подозрительно принюхивалась. Их лидер крикнул:

– Что это значит? Мы прибыли сюда, чтобы помочь вам. Вирм наступает, а вы ничего не знаете насчет... Пентекса... Фоморов...

– Разве их нет там, откуда вы пришли? Кто защищает ваши дома, пока вас нет? – строго спросила Кацуко.

Вожак услышал, как остальные забормотали, дернул плечами и немного замялся, собираясь с силами.

– Мы – Гару! Мы подчиняемся Гайе, как и вы! Мы – ваша родня! Мы должны быть вашими союзниками – но вы отклоняете наше предложение и предпочитаете нам ходячих мертвецов.

Близнецы переглянулись и покивали.

– У нас к вам предложение, гайдзин, – сказала Кацуко.

– Мы не хотим связываться с вами, потому что знаем вашу неопределенность, – продолжил ее близнец, – мы слышали, как вы относитесь к своим друзьям.

– Приведите в наш Двор хотя бы одного живого Бан`ип, чтобы подтвердить свое имя, и тогда вы сможете действовать здесь, как захотите.

Собравшиеся шэнь одобрительно зашептались, незваные гости проследили за толпой, и холодно удалились. Придворные начали расходиться.

Дядя Ху и Мэй-Фэй ушли с Регентами Мацуко и Кацуко далеко в ночь.

Мацуко Солнечный-Дьявол повествует:

Многие из нашего рода сочли бы странным, что мы – двое Эйдзи – решили остаться в одном дворе, следуя Пути Изумрудной Добродетели. Достаточно учтиво с твоей стороны умолчать об этом, но ты должна понять, что быть хенгейокай, быть частью Дворов Зверя, несколько мешает пути Кицунэ. Мы все еще остаемся Кицунэ во всех наших жизнях, даже если сосуществуем с нашими Меняющимися Братьями. Хорошо, что тебя послали к нам, чтобы ты узнала о своем новом окружении. Так как ты – Кицунэ, и будешь им в течение очень долгих лет – даже дольше, чем ты можешь себе представить.

Ты видишь, что Луна награждает нас за наше служение ей и нашей Матери новыми хвостами. С каждым хвостом мы получаем новый срок жизни; Бай Мианси, скорее всего, никогда не умрет от старости. Да, это значит, что она все еще жива. Кто вообще может ее убить? Японские Рушители Имен? Ха!

Нет, я думаю, что она все еще жива. А еще я думаю, что она все еще занимается нашими делами, ты же видишь, нам достаточно сложно «отойти от дел». Любопытство движет нами, особенно когда в награду нам достаются новые хвосты, дополнительная жизнь и множество интересных вопросов и ответов. Мы – Лисы, и мы собираемся вести дела до Шестой Эпохи, а, может, мы будем Лисами и тогда, как наступит Седьмая.

Конечно же, есть и другие дары, которые заставляют нас жить. Мы пережили такую ужасную утрату, так страдали, потеряли столько возлюбленных и вещей навсегда. Но мы до сих пор смеемся. Мы смеемся, потом что мы не должны плакать. Пусть все остальные впадают в Харано и отчаиваются – это не наш путь. Если Кицунэ должен плакать, он плачет только в своем логове, уткнувшись лицом в землю так, чтобы его слезы дошли только до его Матери.

Другие могут счесть наш юмор слишком черным, мстительным, даже злым. Может быть, это и так. Но это – благородный дар, дар смеха. Я знаю, что есть еще одно племя, благословленное смехом. Я был бы счастлив разделить наш смех с ними, чтобы мы вместе принесли смех всем племенам.