Осипов Г.В. Социология. Основы общей теории / Социология. Основы общей теории

284 Раздел третий. Социальные структуры

ные группы (элементарные, начальные группы, из сочетания

и т. д. — обычно не удовлетворяются внешним конформизмом,

т.е. формальным соблюдением определенных норм поведения. Для первичных групп, в рамках которых происходит посто­

янное и интенсивное взаимодействие, характерно стремление обеспечить полное единство мнений, позиций, социальнопсихологических ценностей. Это не случайно, ибо такого рода максимальный конформизм жизненно важен для функциони­ рования таких групп, а разлад в их деятельности чаше всего начинается с разъединения ценностей, т. е. появления у раз­ личных членов такой группы различных оценок, позиций, мнений. Здесь может крыться источник конфликта и появле­ ния отклонений в поведении.

Каждая социальная группа обладает определенной дозой терпимости в отношении поведения ее членов, а каждый член такой группы позволяет себе определенную дозу отклонений от норм группы, которые, однако, не подрывают позицию индивида как члена группы, не наносят ущерб его чувству единства с группой. Конфликты же во взаимоотношениях чле­ нов группы могут возникнуть именно в силу перехода кемлибо из них границ терпимого отношения.

Деиндивидуализация. Существенным негативным результатом влияния, производимого группой на ее члена, является эффект обезличивания (деиндивидуализации). Обезличивание проявляет­ ся в утрате лицом осознания самого себя как автономной, само­ стоятельной личности, отказе от самостоятельной оценки своих поступков. В свою очередь эффект обезличивания производен от протекающего в группе процесса социального умножения ин­ тенсивности поведения индивидов (так, одновременное усилие нескольких лиц, действующих сообща, много выше, чем про­ стое сложение той силы, которую каждый из них проявил бы, действуя в одиночку), а также значительного размывания инди­ видуальной ответственности («все так делали»).

Суммарным последствием подобных процессов является возможность совершения индивидами в группе поступков, ма­ ловероятных или кажущихся невозможными для их соверше­ ния теми же индивидами в одиночку. Ясно социальное значе­ ние эффекта деиндивидуализации, обезличивания, утраты ин-

дивидом сознания своей автономности, утраты способности действовать «вопреки всем».

Социальное умножение интенсивности поведения связано с экспериментально подтверждаемым феноменом: одновре­ менное совершение совместно осуществляемых действий (либо просто наличие других вовлеченных в данную ситуацию лиц) повышает эмоциональное возбуждение, обеспечивает взаим­ ное заражение настроением, взаимно усиливает устремление к достижению результата. В подобных условиях также утрачивает­ ся чувство личной ответственности, что открывает дорогу для актов крайней жестокости, группового вандализма, насилия и иных форм агрессивного поведения. Личность теряет себя, рас­ творяется в групповых эмоциях и чувстве групповой безответ­ ственности.

Конформное поведение по приказу. Особой разновидностью конформного поведения является автоматическое подчинение человека команде лица, обладающего (по мнению такого челове­ ка) властным авторитетом^. Экспериментально было доказано, что в значительном проценте случаев люди в состоянии причинить боль, страдание, даже посягнуть на жизнь другого, единственно руководствуясь своим представлением о том, что отдающий такой приказ имеет на это право. При этом собственная оценка челове­ ком содержания такого приказа устраняется также, как устраня­ ются и такие сдерживающие мотивы, как чувство жалости, требо­ вания морали и т. д.

В эксперименте американского исследователя Милгрэма ис­ пытуемым предлагали обучить другое лицо запоминанию спис­ ка парных слов. При неверном ответе испытуемым предлага­ лось подвергнуть такое лицо вначале слабому удару электри­ ческим током. При повторном неверном ответе каждый раз силу удара током предлагалось увеличить. На самом деле элект­ рический ток отсутствовал, «обучаемый» был помощником эк­ спериментатора, и каждый раз он лишь изображал страдания, якобы причиняемые ударом тока.

Шкала силы удара током простиралась от слабого до силь­ ного и очень сильного (от 15 до 450 вольт). «Обучаемый» вна­ чале стонал, затем кричал, требовал прекратить эксперимент, а затем при очень сильном ударе замолкал. Но и это не оста-

1 См.. Milgram S. Obedience to Authority. Z , 1974

навливало испытуемых. Автоматическое подчинение испытуе­ мых авторитету экспериментатора вплоть до нанесения «обуча­ емому» удара током напряжением в 450 вольт проявили в экс­ перименте Милграма 63% испытуемых. При этом сами испыту­ емые никак не зависели от экспериментатора, в любой момент они могли свободно отказаться от продолжения эксперимента. Подчинение авторитету в подобном эксперименте смоделиро­ вало картину конформного Преступного поведения, соверше­ ния преступления по приказу.

П р и л о ж е н и е

Социология в России: социальные общности и группы в урбанизированном обществе

Исследование социальных общностей и групп в урбанизи­ рованном обществе становится все более актуальным. Это свя­ зано с протекающим в глобальном масштабе процессом урба­ низации и появлением в этой связи специфических городских проблем в сфере социальных взаимодействий. Особое значение эта проблематика имеет для России, претерпевшей форсиро­ ванную урбанизацию в XX в.

Эти проблемы уходят своими корнями в давнее противопос­ тавление природы и культуры в развитии человечества, есте­ ственного (природного) и искусственного (созданного руками человека). Речь в данном случае идет о соотношении между по­ стулируемой, предполагаемой естественностью, целостностью, счастьем сельского жителя и тревогами, огорчениями и бедами горожанина; о соотношении между тем, что натурально, соот­ ветствует природе, а следовательно, добродетельно, и тем, что искусственно, неестественно, а следовательно, сомнительно и чревато злом.

Как утверждает социобиолог Десмонд Моррис в книге с ха­ рактерным названием «Людской зоосад», когда давление совре­ менной жизни становится особенно тяжким, загнанный городс­ кой житель отзывается о своем переполненном мире как о бе­ тонных джунглях. По мнению Морриса, такая характеристика города — не более чем красочная метафора, характеризующая жизнь is густонаселенной городской общине. «Для всякого, кто знаком с реальными, настоящими джунглями, такая характери-

Следует с большой осторожностью оценивать тенденцию отнесения городских условий к специфически порочным, а сельских — к порождающим добродетель. Реальные соци­ альные структуры и тины социальных взаимодействий, конеч­ но, различны в городе и деревне, различна динамика жизни, но все эти факторы в равной мере влияют на все виды соци­ ально значимого поведения. Речь, следовательно, должна идти о выявлении своеобразия социальных условий в городах и об их связи с особенностями городской преступности самими по себе, а не в качестве прискорбной аберрации от исконного сельского стандарта, как отклонение от изначальной, есте­ ственной нормы бытия.

Особое значение имеют условия перехода от сельского к го­ родскому окружению, т. е. процесс перестройки взаимодействия индивида с социальной средой, изменение характера и функций социальных групп. С переходом из деревни в город в значительной степени и в сравнительно короткий срок меняется социальная среда человека, что ставит его перед необходимостью устано­ вить новые взаимодействия с окружающим миром.

Социализирующая, принуждающая к должному поведению роль ближайших групп в городе неизбежно ослабевает. В дерев­ не, где все знают друг друга, уже одно это обстоятельство слу­ жит элементом социального контроля. Человек вынужден счи­ таться с этой общей социально-психологической взаимосвя­ занностью В условиях города образование такого рода связей просто невозможно, городская жизнь неизбежно более многопланова и в силу этого более анонимна. Возрастает количество и интенсивность взаимодействий, но уменьшается их глубина, отношения поверхностны, специализированны, узко функци­ ональны и в силу этого теряют за пределами данной функции какой бы то ни было обязывающий, т. е. взаимно контролиру­ ющий с более широких позиций (морали, этики и даже пра­ ва), характер.

При переезде из деревни в город старые связи распадаются, новые еще не налажены. Сдерживающее и направляющее влия­ ние, которое социальные группы оказывают на поведение чело­ века, отсутствует или значительно уменьшилось. Прежнее «мы» уже не существует Новое «мы» еще не сложилось. В такой ситуа­ ции роль социальных групп, стабилизирующих отношения меж­ ду их членами, ослабевает как раз применительно к тем лицам,

которые более всего в нем нуждаются, и именно в то время, когда такая функция социальных групп особенно необходима.

В городе (по сравнению с деревней) резко возрастает коли­ чество и разнообразие социальных групп, членом которых ста­ новится горожанин. Эти группы изолированы друг от друга. По­ ведение индивида может резко варьироваться от группы к груп­ пе (нормальная семья, уважаемый член спортивного общества и, с другой стороны, он же — организатор мошеннической фирмы, организованной преступной группировки, обкрадыва­ ющий тысячи жертв, расправляющийся с конкурентами и т. д.).

Важнейшей социальной особенностью городской структуры является значительное преобладание достигаемых социальных позиций (и соответствующих статусов), т. е такого социального положения, для достижения которого необходимо приложение значительных усилий (получение образования, профессии, приобретение собственности и т. д.), над предписанными пози­ циями, т. е. положением, приобретаемым в силу самого нахож­ дения в данной среде. Открывая вследствие этого значительно большие возможности для социального развития и продвиже­ ния, городская структура требует значительных усилий для со­ циального продвижения.

Социальные статусы в городе более рассогласованы, располо­ жены от низких (в социальной структуре) позиций до весьма высоких, здесь остро переживается неудача в достижении жела­ емого статуса, что может вести к возникновению состояния фрустрации, состояния, возникающего в условиях невозможно­ сти достигнуть желаемой цели при (одновременно) невозмож­ ности отказаться от этой цели. Фрустрация ведет к аффектив­ ным, немотивированным агрессивным актам. Рассогласо­ ванность социальных статусов может отражать слишком высокую степень дифференциации в уровне и условиях жизни различных групп городского населения.

Серьезной особенностью внутригородских взаимодействий является их внутренняя противоречивость. Город, основанный на дифференциации экономических, организационных, хо­ зяйственных, управленческих и тому подобных функций, тес­ но связывает людей потребностью в эффективном и беспере­ бойном взаимодействии. В городе все зависят друг от друга для поддержания и развития условий городского существования.

Вместе с тем та же дифференциация, предопределяющая фун­ кциональную взаимозависимость, расчленяющая взаимодей­ ствие по отдельным функциональным связям, ведет к обезли­ чиванию таких взаимодействий.

Участник таких взаимодействий видит перед собой не цель­ ную, индивидуализированную, конкретную личность, а лишь ее специализированные стороны, т. е. профессиональные, служеб­ ные, деловые и иные инструментальные аспекты соответствую­ щих социальных ролей, из которых складывается социальная структура города. В городе объективно затруднено установление постоянных, глубоких контактов между людьми как таковыми, возникает тенденция к включению их в непродолжительные, функционально предопределенные и ограниченные контакты. Вследствие этого растет социальная дистанция, удаленность лю­ дей друг от друга, человек видит в другом лишь частный случай, персонализированное воплощение конкретной социальной фун­ кции. Зависимость усиливается, близость ослабевает. Функцио­ нальность облегчает и обеспечивает социальное взаимодействие, но она же расщепляет личность на социально обусловленные функции. Индивидуальность отступает на второй план, и взаимо­ действие теряет существенный элемент — психологическую бли­ зость и цельность, что затрудняет восприятие участника взаимо­ действия во всем своеобразии его индивидуальности.

Другим характерным явлением городской жизни является

многообразие форм и стилей жизни (по сравнению с сельским образом жизни), что в принципе способствует более терпимо­ му (чем в деревне) отношению к различиям в индивидуально­ сти горожан; разнообразию вкусов и нравов, менее ригорис­ тичному (жесткому, нетерпимому) отношению к видам пове­ дения, нарушающим традиционные нормы поведения (в том числе и к отклоняющемуся поведению — наркомании, про­ ституции и — на крайнем полюсе — преступности).

Вместе с тем сама многочисленность городского населения, невозможность каждый раз в ходе конкретного взаимодействия вырабатывать индивидуализированный способ оценки челове­ ка, ситуации, невозможность определения индивидуализиро­ ванного метода реагирования на каждый социально значимый акт поведения заставляют прибегать участников взаимодей­ ствия к заранее предустановленным образцам, шаблонам таких оценок, т. е. в условиях массового внутригородского взаимодей-

ствия в силу вступают чрезвычайно важные социально-психо­ логические факторы — социальные стереотипы.

Стереотипизация (оценка по шаблону) участника социаль­ ного взаимодействия прямо зависит от социальной дистанции, существующей между этими участниками. Дистанцирование участников взаимодействий и стереотипизация их представле­ ний друг о друге — важная черта массовых внутригородских взаимодействий. Социальная дистанция между людьми измеря­ ется частотой, продолжительностью и глубиной контактов между ними, значимостью, важностью для них этих контактов. Если социальная дистанция минимальна, то представление об участнике взаимодействия всегда индивидуализировано, конк­ ретно, лишено стереотипа. Экспериментально было показано почти полное отсутствие стереотипов при оценке непосред­ ственно воспринимаемого человека. С другой стороны, чем бо­ лее значительна социальная дистанция, тем в большей степени человек видит в другом лишь частный случай определенной социальной катсюрии.

В большом городе по сравнению с селом неизмеримо возра­ стает социальная дистанция между людьми, измеряемая часто­ той и длительностью их контактов. Чем больше дистанция, тем более затруднено установление межличных контактов.

С другой стороны, в указанной ситуации происходит сте­ реотипизация видов и форм социального реагирования на акты, расходящиеся с принятыми нормами, вызывает недиф­ ференцированную стереотипную установку в сфере обще­ ственного сознания. Стереотипизации общественного сознания в условиях массовых и обезличенных взаимодействий способ­ ствует отдаленность, а то и прямой разрыв цепи обратной свя­ зи, по которой в сферу общественного сознания поступает ин­ формация о результатах конкретной оценки актов поведения. В небольшом поселении близость социальной дистанции меж­ ду людьми, индивидуализация взаимодействий позволяют ин­ дивидуально оценить и любой акт поведения без занесения че­ ловека в предустановленный стереотип.

Другой важной проблемой внутригородских взаимодей­ ствий является проблема взаимной идентификации участников взаимодействия. Первичным, основополагающим условием нормального взаимодействия является возможность для его участников более или менее правильно предвидеть, прогнози-

ровать поведение контрагента в определенных социальных си­ туациях и соответственно с этим своим прогнозом строить свое собственное поведение так, чтобы взаимодействие проте­ кало нормально, без конфликтов и срывов.

Для успеха указанного прогноза необходимо применить важный психологический прием: идентифицировать, отожде­ ствить до известной степени себя с контрагентом, подставить себя в ситуацию контрагента и именно таким образом предуга­ дать его поведение с тем, чтобы определить и линию собствен­ ного поведения. Взаимная идентификация участников социаль­ ного взаимодействия затрудняется по мере увеличения степени их социальной разнородности, несхожести, возрастания соци­ ально обусловленных различий.

Занесение в категорию «чужих», «других» затрудняет взаим­ ную идентификацию и осложняет социальное межличное взаи­ модействие. Социологическое значение этот феномен приобре­ тает в связи с тем, что, как правило, полная или максимальная идентификация облегчает взаимопонимание. Снижение же уровня идентификации не только затрудняет взаимное прогно­ зирование повеления участников межличного взаимодействия, но и делает это взаимодействие трудно предсказуемым, нео­ пределенным.

Было бы неверно, однако, сводить городские условия сами по себе к «противоестественным», «деструктивным» и т. д. Урба­ низация служит неизбежным руслом цивилизационного про­ цесса. Освобождая человека от патриархальной, традиционной общности, жестко предопределяющей его судьбу и жизненный уклад, социальная организация города создает простор для ин­ дивидуального развития, открывает доро1"у к созданию не толь­ ко материальных богатств, но и творческому интеллектуальному развитию, прогрессу науки, техники, искусства, культуры в це­ лом. Сочетание деструктивных и конструктивных функций го­ родского уклада жизни, их пропорция и удельный вес зависят во многом от характера и типа отношений, связывающих инди­ видов в ходе социальных взаимодействий.

Специфика и особенности протекания процесса урбаниза­ ции в России связаны с рядом существенных историко-культур­ ных обстоятельств. При всем различии таких процессов одно об­ стоятельство остается неизменным: урбанизация разрушает ве­ ковую стабильность отношений в рамках социальных групп традиционных обществ; ведет к их разложению и к возникнове-