Осипов Г.В. Социология. Основы общей теории / Социология. Основы общей теории

Легитимность социальных институтов права. Таким образом, возникло принципиальное требование к социальным институ­ там права, а именно требование соответствовать исторически установленным, господствующим априорным (т. е. данным до опыта, представляющимся самоочевидными) принципам и кате­ гориям. Подобные категории исторически обусловлены и меня­ ются в ходе исторического развития. Но любая вновь возника­ ющая система права неизменно нуждалась в подобных катего­ риях как в своей основе. Такие исходные, господствующие в данном обществе представления о том, что существенно, принципиально важно, что оправдывает и объясняет действу­ ющие законы, всегда были, есть и будут тем, что оценивается как суть данной системы права, как ее обоснование (и ограни­ чение). Соответствие социальных институтов права господ­ ствующим, т. е. разделяемым большинством представлениям о высшем, принципиально важном (правильном, справедливом, оп­ равданном), есть признак их легитимности, что решающим обра­ зом определяет социальную функцию правовых институтов.

Легитимность как требование к социальным институтам пра­ ва вытекает из постоянно возникающих проблем соотношения права и справедливости, права и разума, права и совести, права и свободы личности, права и морали, права и правды, и, глав­ ное, центральной проблемы — предназначения права. Эти про­ блемы снимаются, если право — всего лишь (и только) любые акты государственной власти (любой), если право — это только закон сильнейшего, проекция господствующей воли. С таких по­ зиций правом можно было бы посчитать и фашистские расовые законы, и законы времен сталинского террора и т. д. Но где пра­ вит только сила, там право, закон, по сути дела, и не нужны, здесь доминирующая сила навязывает свою волю, одна сила ог­ раничивает другие, тут правящий субъект один, он один «сво­ боден», вес остальные суть объекты господства.

Но также исторически очевидно (со времен афинской де­ мократии), что возможен и иной способ политической орга­ низации общества и государства, где возникает потребность в нормах как воплощении взаимодействия свободных индиви­ дов, упорядочивающих свои отношения через эти нормы. Только в таких условиях возникает право в собственном смыс­ ле, право как особый феномен, раздельный от воли сильней­ шего, право как мера и бытие свободы.

Но если исходить из такого предназначения права, видеть в этом его суть, его специфику в ряду других социальных инсти­ тутов, не отождествлять право и силу, то придется относить к праву только те государственные нормативы, которые эту суть выражают, т. е. в разной мере, но воплощают априорные, надпозитивные, до воли законодателя существующие категории, игнорирование которых лишает закон правовой силы. Цент­ ральное место здесь занимают гражданские права и свободы. Часть 2 ст. 17 Конституции РФ констатирует: «Основные права

исвободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения». От «рождения», а не по воле закона и государства,

илюбой закон, посягающий на прирожденные права и свобо­ ды человека, — есть, следовательно, закон не правовой, и ос­ нованный на таких законах социальный институт — не легити­ мен. Ослабление и потеря легитимности ведут к социальной де­ зорганизации и распаду государственных структур.

Особо в этой связи следует отметить социальную функцию института правосудия, роль судебной системы. Любое организо­ ванное общество, государство, любые способы организации власти не мыслимы без возможности применения насилия. При всем разнообразии государственного, общественного устройства присутствуют два способа применения силы государства. Пер­ вый — государственное принуждение, насилие выступает как результат решения, принимаемого на соответствующем уровне самой властной структуры. Здесь во взаимодействие включены две стороны: государство и тот, к кому насилие применяется, причем вторая сторона — не субъект в подобном взаимодей­ ствии, а бесправный пассивный объект применения силы.

Второй способ — властное принуждение выступает как ре­ зультат решения, достигнутого третьей стороной путем сопостав­ ления позиции государственного органа и противостоящего ему полноправного субъекта такого взаимодействия. Именно судебная система — тот важнейший социальный институт права, где госу­ дарству в ходе судебного процесса на равных противостоят физи­ ческие лица (граждане) и юридические лица (предприятия, фирмы, объединения, организации и т. д.), где стороны, участ­ ники процесса равны перед законом, вследствие чего властное принуждение выступает в форме судебного решения как резуль­ тат подобного взаимодействия всех этих трех сторон. По этим критериям — места, роли и степени эффективности судебной сие-

темы, уровня ее авторитета в общем ряду социальных институтов, обеспечивающих стабильность общественных отношений, — различа­ ются между собой полицейские и демократические государства.

Эффективность права. Если право по форме выступает как совокупность нормативных актов, то по своим функциям явля­ ется важным социальным инструментом. Положение о том, что фактические (реальные, наличные) отношения (поступки, акты поведения) предшествуют правовой норме (велению, зап­ рету), чрезвычайно важно. Императивная форма государствен­ ного веления («должен») может породить иллюзию того, что право творит общественную жизнь (а не наоборот). Фактически основой и содержательным источником права является соци­ альная действительность, тогда как само оно — инструмент ре­ гулирования реальных отношений, закрепления и развития со­ ответствующих форм общественной жизни. Императив нормы — это ее форма («должен»), а содержание — конкретное правило поведения, рассчитанное на многократное повторение («должен это, а не это и не то...»). В содержании нормы отражается и воплощается социальная реальность, которая служит объектом правового регулирования, в форме нормы — отношение к этой социальной реальности законодателя, в ней отражен и вопло­ щен сам субъект правового регулирования (его «воля»).

Социальная сущность права проявляется в его реальном действии. Социальное действие права направлено, во-первых, на приспособление социальных институтов к процессам объек­ тивных изменений в социальной среде, и прежде всего изме­ нений в характере материальных условий существования обще­ ства, изменений в экономике, структуре базовых социальных ценностей, и, во-вторых, на обеспечение правовыми сред­ ствами изменения и совершенствования указанных социальных институтов применительно к сознательно сформулированным целям общественного развития, находящим свое выражение прежде всего в государственной политике.

Социальная эффективность действия права, того или иного закона значительно повышается, если при формулировании его норм, в ходе его применения не возникает тенденция к попыт­ кам оттеснить или заменить функционирование социальных, экономических закономерностей юридическими нормами, за­ нести в категорию запрещенного, преступного не отклонения от объективной социальной нормы, а саму норму, попытаться

406 Раздел третий. Социальные структуры

методами правового принуждения «поломать» такую норму, объявить противозаконными большинство актов данного рода. В такой ситуации право вступает в противоречие с наличием тех социальных норм, которые проявляются в виде устойчивых актов поведения людей в соответствующих ситуациях.

При этом если количество и опасность для общества актов поведения, противоречащих правовому запрету, явно незначи­ тельны, то государственное реагирование по отношению к ним будет нецелесообразным. Если же подобные акты поведе­ ния очевидно превалируют, сами становятся «нормой» поведе­ ния, то реагирование на них путем запретов и репрессий будет неэффективным. Следовательно, действие права тем успешней, чем полнее выявляются и принимаются во внимание объективные закономерности, социальные нормы, присущие данной сфере соци­ альной действительности. (Подробно этот вопрос рассмотрен в гл. 12 «Социальные нормы, отклоняющееся поведение и соци­ альный контроль».)

Выявление социальной эффективности права требует срав­ нения двух моментов — цели правовой нормы и реатьно дости­ гаемого результата, а также сопоставления реального поведения людей с правовыми предписаниями, с той мерой возможного и должного поведения, которую очерчивает закон. Воздействовать на поведение людей закон может лишь в рамках конкретных ус­ ловий, в которых находятся эти люди. Требования закона в та­ ком случае соотносятся с потребностями людей, их реальными интересами, их социальными ролями, чертами их личности (ус­ тановками, убеждениями). В ходе социачьной деятельности люди объединяются в социальные группы и общности, слои и классы. Господствующие в этих общностях ценности, идеи, взгляды, представления и настроения влияют на усвоение ими требований правовых норм.

Реальное существование права. Реальное социальное существо­ вание права выявляется, во-первых, в связи с отношением ин­ дивидов, социальных групп и классов к данному праву, когда ценности, установки и иные характеристики индивидуального и группового сознания взаимодействуют с нормами, ценностями, воплощенными в отдельных, конкретных социальных институ­ тах, прежде всего в системе правовых норм общества; во-вторых, в связи с соотношением самих правовых норм (системы права) с иными, более широкими социальными структурами — обще-

ственным правосознанием, моралью, идеологией; в-третьих в связи с соотношением совокупности политических, правовых, морально-этических и иных норм и ценностей с ведущими соци­ ально-экономическими характеристиками общества.

Если основная задача правовой науки — изучение соответ­ ствующих отраслей права, воплощенных в законодательстве, то задача социологии права — исследование социальных зако­ номерностей становления и развития правовых норм, регулиру­ ющих деятельность социальных институтов, поведение индиви­ дов; закономерностей, проявляющихся в ходе взаимодействия норм права и объективных социальных норм; установление сте­ пени эффективности права в ходе реализации основных задач социальной политики.

Для социологии права важна прежде всего реальность права.

В жизни реальное существование правовых норм проявляется в наличии постоянно повторяющихся актов поведения, соци­ альных действий, воплощающих в своем содержании суть пра­ вовой нормы. В свою очередь, установить механизм такого по­ ведения — значит выявить содержательные характеристики двух переменных: 1) правовой нормы и 2) интересов, моти­ вов, целей, установок лиц, чье поведение связано с реальным функционированием норм права. Из взаимодействия этих пе­ ременных можно вывести содержание и направленность соот­ ветствующих актов социального действия.

Деятельность индивидов, акты их поведения (т. е. постанов­ ка цели, выбор средств, принятие решения и его исполнение) всегда адресованы обществу: они влияют, воздействуют на него, они затрагивают составляющие его классы, социальные группы и слои, отдельных членов общества. Жизнь права, жизнь и «деятельность» закона — это жизнь людей, деятель­ ность конкретных индивидов, так или иначе связанная с пра­ вом. Право с социологических позиций не есть лишь инстру­ мент для решения социальных вопросов, не есть просто сово­ купность правил, установленных политической властью.

Право — это непосредственная жизнь людей, оно неотделимо от их бытия, желаний, потребностей, страстей и мечты.

Социальный механизм действия права. Применительно к со­ циальным явлениям само по себе наличие взаимодействия Между лицами или группами лиц еще ничего не говорит о его характере, так как этим понятием в равной мерс охватываются

случаи социального сотрудничества, сближения и вражды, конфликта, и случаи воплощения в поведении индивидов тре­ бований права, и варианты противоправного поведения.

Исследования, в которых право рассматривается в качестве независимой переменной, а соответствующее поведение лич­ ности, социальных групп, классов — в качестве зависимой ве­ личины, являются неполными. Полный анализ социального действия права включает и рассмотрение обратной зависимос­ ти, когда в целях, мотивах и установках людей изменения в системе социальных ценностей по линии обратной связи ведут к изменениям в социальной характеристике права, в содержа­ нии правовых норм, в их замене или фактическом бездей­ ствии.

Воздействие правовых норм на поведение не является одно­ сторонним процессом, в котором законодателю предоставля­ ется право на активное, направляющее поведение (формули­ рование правового предписания, требование его исполнения), а тот, кому адресовано предписание или запрет, обречен лишь на пассивное воплощение предписания или выполнение зап­ рета. При таком подходе игнорируется активная роль реальных интересов, мотивов, целей, устоявшихся способов поведения (объективные социальные нормы), во взаимодействии с кото­ рыми только и может проявиться реальное действие права, его социальный эффект.

Социальный порядок (частью которого является правовой по­ рядок), его состояние зависит от характера и состояния дина­ мического равновесия во взаимодействии индивидов, групп, соци­ альных классов с социальной средой, частью которой служит правовая система. Устойчивый правопорядок свидетельствует о том, что изменения, происходящие в социальной среде, сис­ теме права — с одной стороны — и поведение индивидов — с другой, не нарушают данный тип взаимодействия индивидов с социальной средой. Реакции индивидов на правовые веления не приходят в этом случае в противоречие, в конфликт с пра­ вом. С другой стороны, изменения в характеристиках индиви­ дов (групп, классов) также влияют на эволюцию правовой си­ стемы, не создавая конфликтных ситуаций, не изменяя прин­ ципиально уравновешенный характер взаимодействия.

Стабильность системы «личность—социальная среда» (или «индивид—норма права») есть лишь один из показателей ее нор-

мального функционирования. Другим важным показателем ус­ тойчивости системы взаимодействия данного типа служит спо­ собность к своевременному изменению ее структурных характе­ ристик, что позволяет обеим взаимозависимым переменным (правовой системе и индивидам, социальным группам) взаимно учитывать происходящие изменения. Так, если индивидуальное или групповое поведение под влиянием факторов экономическо­ го, демографического или иного характера значительно меняет­ ся, а правовая система остается неизменной, то возможно либо фактическое прекращение взаимодействия (законы практически утрачивают силу), либо конфликтные ситуации.

Примером нарушения нормального взаимодействия личнос­ ти с социальной средой является нарушение норм права, т. е. нарушение типичного для данной системы вида взаимодействия личности с социальной средой. При этом совершенное правона­ рушение свидетельствует о замене взаимодействия, обозначае­ мого понятием «социальная адекватность», иным типом соци­ ального взаимодействия, а именно взаимодействием конфликт­ ного характера, отрицающим систему ценностей и правовых норм, типичных для данной социальной среды. Конфликтное взаимодействие может быть охарактеризовано как социальная неадекватность, т. е. несоответствие поведения личности основ­ ным социальным, правовым характеристикам среды.

Состояние неадекватности социального взаимодействия та­ кого типа, причины его возникновения, его характер могут быть прослежены с позиций изменений в правовой системе, характере велений и запретов и их влияния на поведение ин­ дивидов с одной стороны, и с позиций изменений в характе­ ристике самих индивидов (групп, классов), их реальных инте­ ресов, позиций и установок и влияния этих изменений на пра­ вовую систему — с другой.

Динамический характер взаимодействия элементов социальных структур подсказывает, что для сохранения равновесия соци­ альные системы должны приводить в норму постоянно возникаю­ щие в нем (этом взаимодействии) возмущения, отклонения. К со­

циально-правовым компенсирующим механизмам относятся те виды социалшой деятельности, цель которых — обеспечить развитие, эволюцию данной нормативной системы при сохранении ее принципи­ альных характеристик относительно постоянными. Стремление к Достижению этой цели воплощается в двух тенденциях: 1) гасить

стихийно возникающие отклонения в социальном поведении ин­ дивидов (или групп) от правовых норм; 2) приводить социальную систему в состояние устойчивого равновесия путем своевременно­ го пересмотра самих правовых норм в сторону их приближения к происходящим социальным переменам.

Ктакого рода социальным институтам относятся те органы

иучреждения (а по существу совокупность актов деятельности соответствующих управомоченкых лиц), которые призваны принимать законы, изменять или отменять их, а также обеспе­ чивать их применение на практике. С одной стороны, в деятель­ ности этих органов должна воплощаться сущность права как во­ левого предписания, как средства надлежащего регулирования поведения членов общества. С другой стороны, они должны слу­ жить средством обратной связи, когда изменение социальной реальности настоятельно требует соответствующей перестрой­ ки, переориентации определенных правовых предписаний.

Конституционный строй. В ряду центральных проблем эконо­ мической, социальной и духовной жизни современной России важнейшее место занимает создание правового государства, сутью которого является обеспечение безусловного верховенства права, закона по отношению к деятельности органов государ­ ственной власти любого уровня. Поскольку высшим законом го­ сударства является его Конституция, то существо этого зако­ нодательного акта и главное его реальное воплощение в обще­ ственной и государственной структуре, в важнейших областях социальной практики — основной показатель степени реали­ зации социальной функции Конституции, сутью которой яв­ ляется построение в стране конституционного строя.

Правовые термины, понятия, дефиниции, включаясь в поле социального действия, неизбежно обретают особый смысл, их подлинное, реальное значение с более широким со­ циально-культурным миром устойчивых, господствующих представлений, ценностных установок, социально-психологи­ ческих стереотипов, только во взаимодействии с которыми и возможно функционирование указанных терминов, дефини­ ций, понятий. Но только здесь, в сфере совершения реальных социальных, политических действий выявляется суть, подлин­ ный смысл и значение категорий права, правовых установле­ ний, институтов в данных условиях места и времени.

Важнейшими из подобного рода правовых установлений, об­ ретающих различный смысл, различное значение, являются кон­ ституции Ясно, что определение этого понятия ссылкой на на­ личие официально изданного текста соответствующего наимено­ вания было бы явно недостаточным. Издание Конституции как конкретного юридического документа может служить лишь от­ правным моментом для определения наличия (или отсутствия) конституционности как реального социального, правового и по­ литического феномена. Термин «конституция» (лат. constitutio), пришедший в российский политический язык с Запада, изна­ чально включал в себя два значения: во-первых, конституция как конструкция, устройство чего-либо, и, во-вторых, Консти­ туция как особый государственно-правовой документ. Из един­ ства этих значений, как само собой разумеющееся, вытекало единство Конституции как политического, правового документа и конституции как наличной конструкции данного государства и общества, когда нормы и принципы Конституции входят в жизнь, реализуются в структуре и деятельности государства, пра­ вовом положении его граждан.

Конституция как единство правового текста и реального со­ циального строя жизни есть продукт конституционного разви­ тия. «Конституционализация» социальных отношений — суть процесса построения демократического общества и государ­ ства. В ходе конституционного развития могут быть отмечены такие социальные процессы критической важности, как общая идентификация народа и легитимизация Конституции. Под идентификацией при этом понимается осознание народом себя как определенного единства, характеризующегося само­ стоятельным, конкретным качеством — возникновением в об­ щественном сознании общей, объединяющей категории «мы» («мы — россияне», а не «мы — рязанцы, новгородцы» и т. д.).

Кризис идентификации возник, например, в период аме­ риканской революции, когда отделившиеся от метрополии бывшие колонии приступили к созданию конституционного государства. Осознание себя как единой, новой нации, единым народом происходило через осознание себя как жителей штата («мы — из Новой Англии», «мы — из Вирджинии») к общему самоопределению: «мы — американцы». Правовое выражение этот процесс идентификации находил последовательно: в Дек­

Конституции Соединенных Штатов 1787 г., переходя от пре­ вращения «соединенных колоний» в «свободные и независи­ мые Штаты» (Декларация независимости), от «вечного союза» между штатами (статьи Конфедерации) к действующей Кон­ ституции США, в которой провозглашается, что это «народ Соединенных Штатов Америки» вводит и утверждает ее.

Идентификация нации, народа есть необходимое социальное ус­ ловие легитимизации данной Конституции. Если Конституция в состоянии служить фокусом, узловым пунктом народной иденти­ фикации, она обретает лежтимность, под которой понимается реальное, фактическое признание, принятие конституции наро­ дом, отношение к Конституции как к «нашей», «своей». Но тогда в Конституции должны находить воплощение нравственные иде­ алы, базисные представления, по крайней мере, большинства народа о справедливости, о правде как о моральном образце

и т. д. Легитимность как социальная база Конституции создается в той мере, в которой большинство народа считает ее правильной, подходящей, нужной и готово соблюдать ее без необходимости вся­ кий раз оценивать обоснованность каждого государственного акта.

Распад СССР как государства засвидетельствовал неудачу в установлении общности, идентификации на основе категории «мы — советский народ», так же, как неспособность Конститу­ ции СССР сыграть роль центра такой идентификации. Распад Со­ ветского Союза вскрыл фиктивный характер этого документа, показал ею фактически «нулевую» легитимность. В настоящее время в Конституции РФ 1993 г. провозглашается' «мы, многона­ циональный народ Российской Федерации... принимаем Консти­ туцию Российской Федерации». Центральная проблема заключа­ ется в возможности достигнуть достаточного уровня общности на базе самосознания «мы — россияне», в возможности российской Конституции послужить фокусом идентификации российской на­ ции, ее народа и тем самым обрести легитимность, стать нераз­ дельной частью социальной реальности России.

§7. Социальные институты семьи

Вобществе любого типа с неизбежностью возникают и раз­ виваются социальные институты семьи. Социальные институты семьи, вырастая на основе специфических биологических черт