§ 4. Механизм активних действий

Потребность вводится в картину окружающего мира благодаря тому, что среди ее обьектов субьект опознает и вьіделяет «вещь», которая отвечает зтой потребности. Уже благодаря зтому ситуация приобретает смьісловую центрацию, определенньїй смьісл⁵⁵. Когда же далее наме- чается путь к зтой цели и на зтом пути вьіделяются оп- ределенньїе обьектьі и отрезки расстояния, они получа- ют разное «функциональное значение» в зависимости от

своего отношения к цели действия и положення на пути к ней. Так, картина наличной ситуации приобретает оп- ределенное психологическое строение с разделением на то, что имеет основной смьісл или только функциональ- ное значение. Сначала зти разньїе значення намечаются и сохраняются лишь в самом процессе ориентировки, в процессе соотнесения цели с отрезком пути, отделяющим ее от субьекта. Позтому они устанавливаются в направ­лений от цели к субьекту, т. е. в порядке, обратном ходу действия, по так назьіваемому «градиенту цели»⁵⁶. Зтот градиент в некотором отношении представляет собой парадоксальное явление: чтобьі достичь цели, нужно ка- ждьій раз пройти весь путь от начала до конца, а закрепля- ется зтот путь по отдельньїм отрезкам, начиная от конца к началу! Почему начальньїе отрезки пути не запоминаются по меньшей мере так же, как его завершающие части? Тем более что первьіе требуют большего ориентировочного напряжения, чем те, что расположеньї ближе к цели.

Видимо, запоминание пути определяется не только частотой его прохождения и величиной прилагаемьіхуси- лий, но в первую очередь ясностью отношения его час- тей к цели и, следовательно, необходимостью ориенти- роваться на каждом микроотрезке ситуации на его отношение к ближайшей цели⁵⁷. В начале научения, ко­гда промежуточньїе цели еще не намеченьї, такой бли­жайшей целью является только основная, конечная, с которой позтому и начинается процесе вьіделения пути.

В целенаправленном действии основная цель єсть пер- вое н очевидно значимое среди прочих обьектов поля, ко- торьіе вьіделяются и запоминаются лишь по мере увязки с нею.

Даже у животньїх цепь промежуточньїх ориентиров и действий может бить очень длинной, но она обязательно должназаканчиваться основним подкреплением, «конеч- ной целью», иначе промежуточньїе цели терякпхвое вто- ричное, производное от нее значение. Зтим обьясняется тот факт, что образование условньїх рефлексов второго порядка без подкрепления первого оказьівается трудним и нестойким⁵⁸. Между тем, цепи условньїх рефлексов, которьіе завершаются «настоящим подкреплением», мо­гут бьіть очень длинньіми (Б. Ф. Скиннер, А. В. Напал- ков). Подкрепление должно бьіть значащим, а не услов- ньім, а условньїй раздражитель (именно условньїй) сам по себе является индифферентньїм и никаким устойчи- вьім значением, даже ориентировочньїм, не обладает; об­разование условной связи на одном ориентировочном подкреплении требует поддерживать ориентировочньїе раздражители «живьіми», все время в какой-то мере «но­вими», т. е. безусловними, а не условньїми, хотя и «чисто ориентировочньїми раздражителями». Условньїе рефлек­си опираются на связь между подкреплением и тем, что ему систематически предшествует, предупреждает о нем, ведет к нему. И естественно, что зта связь намечается не от начальних отрезков и ориентиров пути, а от последне- го, явственно увязанного с целью и позтому в обратном порядке — «от конца к началу».

Зтому на первьій взгляд противоречит «метод гуман- ной дрессировки» животньїх, которьій в конце прошлого и начале нашего века открьіл В. Л. Дуров⁵⁹, а значительно позже, уже в 30-е годьі переоткрьіл Б. Скиннер⁶⁰ (В. Зкіп- пег). Зтот метод заключается в формировании сложной цепи условньїх рефлексов «от начала к концу», т. е. в по- рядке, обратном тому, о котором мьі только что говорили. Но зто противоречие мнимое. При научении от начала к концу зкепериментатор делит весь путь на ряд последо- вательньїх шагов, из которьіх первьій сначала получает самостоятельное и вполне «деловое» подкрепление. Пе- реход ко второму шагу (а от него — к следующему и т. д.) намечается не самим животньїм, а зкспериментатором — он держит новую порцию приманки так, что, следуя за нею, животное вслед за предьідущим делает очередной шаг, которьій тут же получает еще одно, тоже «деловое» подкрепление. В таком порядке подкрепление дается и после третьего шага, потом — после четвертого и т. д. При анализе такого метода воспитания цепи условньїх рефлек­сов приходится различать: как задача вьіглядит для зкспе- риментатора и как она вьіступает для животного. Для зкс- периментатора она вьіглядит как движение от начала к кбнцу, т. е. к цели, которую он наметил заранее. А для жи­вотного вьіступает только очередная цель, которая посте- пенно все дальше отодвигается по линии уже освоенньїх шагов.

Таким образом, и в зтом случае для обоих участников опьіта путь открьівается «от цели к началу» (движения), только для зкспериментатора такой целью представляет- ся «конечная цель», а для животного — ближайшая, ко- торая в следующий раз становится промежуточной. Дей- етвнтельньїй механнзм остается одним и тем же: от того смьіслового значення, которое нмеет предмет потребно­сти, к его ориентировочному значенню (по его положе­нню средн других вещей проблемной ситуации) и к ори­ентировочному значенню тех промежуточньїх вещей, что расположеньї между субьектом и целью.

Благодаря соотнесениям в плане образа сначала вьі- деляется конечная цель, а затем и промежуточньїе цели, и предмети на пути к завершающему подкреплению ста- новятся ориентирами, так сказать, ориентировочньїми раздражителями. Если зто происходит однократно, то ориентировочное значение обьекта угасает после вьіпол­нения действия. Если в том же ориентировочном качест­ве зти обьектьі вьіступают повторно, то они превраща- ются в условньїе раздражители и по мере их закрепления процесе автоматизируется. Но различия в прочности ус- ловного значення — явление вторичное, основной же процесе — образование зтого значення — в обоих случа- ях остается одним и тем же: вьіделение связи между тем, что уже имеет значение, и тем, что по времени или по ходу действия ему предшествует. Зта обьективная связь вьіяв- ляется и приобретает значение благодаря ориентировоч- но-исследовательской деятельности и вначале сохраня- ется только в процессе зтой деятельности, являясь опорой для соотнесения в плане образа.

До сих пор мьі пользовались ситуациями, в которьіх «заданньїй результат» — «потребное будущее» — (оба тер- мина Н. А. Бернштейна) составляет предмет какой-нибудь «деловой» потребности; в зтих ситуациях даже «чисто ориентировочное подкрепление» уетанавливается лишь относительно «делового» подкрепления и опираетея на его силу. Но уже в жизни животньїх ориентировочная деятель­ность приобретает настолько большое значение, что вьі- деляется в значительной мере в самостоятельную и весь- ма характерную деятельность. На зто неоднократно указьівал И. П. Павлов⁶¹. В зтих случаях «заданньїм ре­зультатом», целью ориентировочно-исследовательской деятельности становится не достижение какого-нибудь определенного обьекта или положення и ознакомление с ним. Зтот процесе хорошо показан у П. Кроукфорта в описании первого ознакомления мьіши с новьім местом своего обитания: «Когда клетка с Артуром бьіла открьіта, произошло то, что происходило за тем со всеми после- дующими мьішами, безразлично бьіли ли они самцами или самками. Уже через несколько секунд Артур медлен- но вьіполз на пол, пробежал несколько шагов и точно тем же путем возвратился в клетку. Там он тотчас повернулся и опять побежал тем же путем, но на зтот раз немного дальше. В результате он очутился возле стеньї. Пройдя вдоль нее несколько шагов, он повернулся я прежним путем возвратился к клетке. Последовали новьіе вьілаз- ки, которьіе становились все более и более дерзкими, так что через пятнадцать минут Артур уже бепш по всему пери­метру комнатьі и начинал понемногу срезать угльї. Затем наступил момент, когда он расстался с теперь уже знако- мой стеной и приступил к исследованию неведомьіх внут- ренних областей. На каждом зтапе своих исследований он «поддерживал связь» с клеткой. Позже я установил, что стоило мне во время зтой фазьі исследования нарочно или нечаянно произвести легкий шум, как мьішь немедленно кидалась к клетке, доказьівая, что она все время имела чет- кое представление о том, где именно находится ее убежи- ще. Известно, что в подошвах мьішиньїх лапок находятся железьі, вьіделяющие жироподобньїе вещества, и, вероят- но, они-то и дают мьіши возможность с помощью обоня- ния точно возвращаться по собственному следу, когда у нее єсть на зто время. Известно также, что, убегая к убе- жищу, мьішь полагается на своє кинестетическое чувство, на... память о всей последовательности мьішечньїх дви- жений. Час спустя Артур доказал, что в его голове уже хра- нится точньїй топографический план комнатьі: теперь он возвращался к клетке напрямик через неисследованньїе участки. Когда же я бесшумно поднял клетку к себе, он пришел в большое волнение и принялся бегать по комна- те, неизменно возвращаясь к тому месту, где прежде стоя­ла клетка, которую он, по-видимому, пьітался отьіскать. Затем, он оставил зти поиски и продолжал исследование комнатьі»⁶².

Какое значение имеет такое знакомство с обстанов- кой, свидетельствует другое наблюдение того же автора: «Я впустил в комнату двух самцов... и увидел, как один из них замер, а потом начал агрессивньїе наскоки на друго­го, но тот каждьій раз уходил и продолжал исследования. Однако в манере его ухода чувствовалось тонкое отличие. Создавалось впечатление, что зтот самец рассматривает атаки своего конкурента как докучливую помеху, а не как повод для тревоги. Агрессивная мьішь бьіла настолько поглощена присутствием второй мьіши, что она только и делала, что бегала за ней, а исследования почти прекра- тила. Через два часа исследователь кончил знакомиться с помещением. И тут его поведение резко изменилось. Он перестал убегать и начал драться. Вскоре он доказал своє превосходство в силе — а может бьіть, в решимости, — бьівший преследователь превратился в преследуемого. Его положение оказалось крайнє невьігодньїм, так как он пло­хо знал помещение, и на моих глазах он превратился в забитую подчиненную мьішь»⁶³.

Как мьі видим из зтого описания, в результате обсле- дования местности предмети и отношения между ними не приобретают значення условньїх раздражителей, вьі- зьівающих строго постоянную реакцию. С одним и тем же предметом могут вьіполняться разньїе действия в за- висимости от задачи, в которую зтот предмет включает- ся. А задачи зти меняются в зависимости от многих пере­менньїх и определяются, во-первьіх, доминирующей потребностью, и, во-вторьіх, тем положением, которое в данньїй момент индивид занимает в ситуации. Но даже в том случае, когда все зти компоненти обтаются постоян- ньіми, детали разьігрьіваемьіх действий постоянно меня­ются, и позтому вьіполнение действий требует неусьіп- ной, активной ориентировки: где находится ближайший обьект, на каком расстоянии, как к нему подойти, что сделать, чтобьі надежно его захватить, — все должно на- мечаться тут же, бьістро, и немедленно осуществляться по зтой наметке.

Действия, которьіе осуществляются по такой наметке в плане образа, являются активними. Они следуюттем отно- шениям вещей, которне приобретают своє значение — пути

к цели — и тут же теряют зто значение после ее достиже- ния. Зто значення одноразового действия, устанавливае- мьіе «здесь и сейчас», приобретающие силу только в про- цессе ориентировки и теряющие ее вместе с переходом к следующему обьекту ориентировочной деятельности.

Таким образом, механизм активних действий можно уподобить (в некотором самом общем виде) образованию ориентировочньїх значений, так сказать, ориентировоч- ньіх раздражителей однократного действия. Отличие зтих раздражителей состоит в том, что они не вьізьівают ка- кой-нибудь определенной реакции, а только указьівают на обьективную связь между обьектом А и обьектом Б, связь, прослеживая которую или двигаясь вдоль которой субьект может перейти от А к Б (или в обратном направ­лений). Он может сделать зто физически или одной «точ- кой взора», в границах наличной ситуации или подготав- ливаясь к ожидаемой. Зтим значенням «указаний на» — соответствуют разньїе действия, которьіе не вьіпускают на исполнительную периферию, а сначала намечаются в пла­не образа, следовательно, только как возможньїе. К испол- нению они принимаются лишь после того, как будут оп- робованьї и апробированьї с помощью примеривания или зкстраполяции в плане образа. Можно сказать, что зти связи являются «сугубо условньїми» в том смисле, что они только указьівают на условия, которьіе открьіваются субь­екту в плане образа и при соотнесении злементов поля, но без соотнесения с целью и «утверждения» субьектом действий не вьізьівают.

Вьіделение таких ориентировочньїх связей и их прехо- дящих ориентировочньїх значений является естественньїм и неизбежньїм следствием того бесспорного факта, что обьектьі проблемной ситуации при надлежащих условиях

становятся условньїми раздражителями на одном ориен- тировочном подкреплении. Но то, что со временем стано- вится прочньїм, вначале является непрочньїм и все-таки действенньїм; когда возникаетострая потребность, напри­мер, при очень большом змоциональном напряжении, то ориентировочное значение определяется и даже закрепля- ется уже при однократном соотнесении обьектов.

Таким образом, в самих общих чертах механизм актив­них действий оказьівается тем же, что и механизм обьіч- ньіх условньїх реакций с тем, однако, существенньїм раз- личием, что зтот механизм: 1) ограничивается вьіделением (иногда только наметкой) обьективной связи между обь- ектами в психическом отражении наличной ситуации и 2) не получает закрепления в своей физиологической ос- нове (потому что срабатьівает только один раз и на зто рассчитан). Если же зтот механизм систематически вос- производится и связь между обьектами вьіступает как оправдавший себя путь неоднократного действия, то он превращается в более стойкий механизм условного реф­лекса; в меру зтого полное воспроизведение ориентиров­ки в данньїх обстоятельствах становится излишним, ори- ентировка «угасает», а процесе автоматизируется.