55. Темы и образы сатирических повестей и.А. Крылова в журнале «Зритель».

Краткая биография: Иван Андреевич Крылов (1769-1844) родился в семье бедного офицера. После смерти отца его определили на службу. Крылов рано узнал нужду и на всю жизнь сохранил сочувствие к трудовому народу. Писал комические оперы, комедии, издавал журнал «Почта духов» (1789) и др.

В 90-х годах раскрылась журналистская деятельность Крылова. Борьба с крепостническими порядками – характерная черта его творчества. Крылов в демократических идеях сближается с Радищевым. Сатира напоминает новиковскую и фонвизинскую.

В конце 1791 Крылов, Клушин, Дмитриевский и Плавильщиков основали собственную типографию «Крылов с товарищи». Именно в ней с февраля 1792 года стал выходить журнал Крылова «Зритель». В журнале были представлены разные жанры: очерки, теоретические, публицистические и критические статьи, стихи, повести и т.д. Основная направленность журнала – сатирическая. Успех «Зрителя» был вызван произведениями Крылова, сатирический талант которого выразился в двух произведениях: «восточной» повести «Каиб» и «Похвальной речи в память моему дедушке, говоренной его другом в присутствии его приятелей за чашкой пуншу».

Повесть «Каиб» начинается с рассказа о благополучии, процветании и богатстве восточного калифа и о не знающей предела его власти - «имя его наполняло вселенную». Волшебная фея разрушила покой и идиллическое представление государя о царящем вокруг него благополучии подданных. Просвещенный государь оказался деспотом, которого можно заменить «статуей из слоновой кости». Фея уговаривает Каиба инкогнито попутешествовать по стране, чтобы увидеть истинное положение дел. А пока Каиб будет отсутствовать, его функции будет справлять кукла из слоновой кости, и никто ни о чем не догадается.

Изображение визирей свидетельствует о социально-политическом характере сатиры. Главное достоинство визиря Дурсана – борода до колен. Ослашид – ему белая чалма (обозначавшая знатное происхождение) давала право на большие степени и почести. Грабилей нечестными путями смог добиться того, чтобы утеснять бедных. Все они – свидетельство гнилости самодержавного правления.

Так же автор говорит о том, что Каиб намеренно держал в совете дураков, потому что «Калиф был расчетист: обыкновенно одного мудреца сажал между десяти дураков; умных людей сравнивал он со свечами, которых умеренное число производит приятный свет, а слишком большое может причинить пожар; и часто говаривал, что ему, для сохранения доброго порядка, дураки по крайней мере столько ж нужны, как и умные люди. Вот причина, что и диван калифов был ими изобилен.»

Литературная позиция Крылова также раскрывается в Каибе. Крылов не принимает оды, считает их сплошным подлизаловом и лицемерием. Фея читает Каибу книгу, чтобы он заснул, и находит оду визирю, которого недавно повесили за взятки. Но в оде он так расписан, что Каиб начал беспокоиться, уж не святого ли он повесил. Позже Каиб встречает автора этой оды, который рассказывает ему всю их суть: «Каиб:"Я всегда думал, что стихотворцы приступают к одам, воспаленные добродетелями и совершенствами своих героев". – Автор од: "Как вы ошибались: они воспаляются одним воображением и выбирают первого, кто попадется, как художник выбирает кусок мрамору; чем грубее и несовершеннее отломок, тем более славы и искусства дать ему нежный вид". - "Ах! - сказал, вздохнувши, калиф, - как же мало люди должны гордиться такими похвалами, которые нередко их ослепляют!"» Не менее чужды Крылову и сентименталисты. В Каибе он пародирует идиллические картины, в которых изображена блаженная жизнь крестьян и пастушков. Знакомый с деревней только по этим произведениям, Каиб удивлен, когда видит грязного голодного пастуха, подруга которого отправилась на базар продавать последнюю курицу, чтобы не умереть от голоду. Крылов ратует за изображение в литературе правды жизни, приближаясь к утверждению реализма в искусстве.

Однако к самому Каибу автор не относится плохо – он скорее считает его жертвой его слуг, которые не открывали ему истинно происходящего на земле, занимаясь только тем, что возвеличивали самого калифа, угождали ему и делали только то, что он хочет, потому что заботились лишь о своём благополучии. Каиб же после странствия узнал многое, изменился, и получил обещанную награду, то, без чего он не был счастлив, несмотря на все свои богатства – возлюбленную.

Другой памфлет – «Похвальная речь моему дедушке». Это пародийный панегирик. Собравшись за чашкой пуншу, друг дворянина вспоминает своего приятеля, погибшего год назад во время травли зайцев. Вместе с лошадью свалился он в ров и умер вместе с лошадью. Но так как и он, и лошадь были хороши, то неясно: кого более восхвалять? Приятель помещика замечает: он не был другом покойного, потому что тот более любил, чем людей, свою лошадь, но уж после лошади этот друг был самый любимый. Рассказывает он в радужных тонах о жизни Звениголова (покойного), восхваляя всё то, что нам очевидно кажется недостойным в человеке. Тот был благородного происхождения (что важно, поскольку еретики почему-то считают, что все люди равны, произошли они от Адама, одного праотца, а рассказчик, как и Звениголов, считали, что дворяне отличаются от мужиков, как люди от животных). С самого начала своей жизни он знал, как надо мучить холопов. Свою няньку он кусал и царапал, потом и всех, кто ему под руки попадался. Отец его, который не хотел, чтобы его дитя дружил с бедными помещиками, или, того хуже, с крестьянскими детьми, купил ему болонку по имени Задорка. Звениголов ее схватил, а она его укусила, что было ему удивительно. Он пожаловался папе, а тот сказал: собака тебе не дворовый, укусить может, потому как глупая. И, наверное, от этого Звениголов больше собак любил, чем людей, и считал, что раз она ему отпор дать может, то она выше, чем его крестьяне бессловесные. Потом он учился, но грамоту не любил и презирал книги, кроме, конечно, книги Руссо «О вредности наук». Ее он, правда, не читал, но считал количество страниц и хвалил автора. Потом, когда дело дошло до службы, он отправился в Петербург, но там все 2000 душ проиграл и пропил. А тут его дядя преставился, и досталось ему в наследство 5000 душ. Решил он вернуться в деревню. Вышел в отставку, а там всю жизнь посвятил травле зайцев. Крестьяне ему жаловались и говорили, что легче им зайцев терпеть, чем кормить ораву собак и охотников. Но Звениголов на такую чепуху внимания не обращал, запрещая крестьянам сеять, потому что зайцы обычно среди пшеницы хорошо прячутся, и в результате крестьяне умирали с голоду, зато мало какой заяц осмеливался забегать на земли Звениголова. Так он и умер. За речью сей друзья рассказчика заснули, и да будет Звениголову хорошо в аду, потому что столь лестно о нем говорит это воздействие, - рассказ о его подвигах способен усыплять, так что не только «завидливые наши писатели» это могут.

Сатирическое обличение здесь беспощадно. Крылов показывает, что воспитание и среда сделали из Звениголова такого, какой он есть: транжира, бездельника и деспота, который знает, как в неделю прожить то, что 2000 крестьян за год наживают, и как их всех раза 2-3 в год пересечь для пользы.

«Зритель» просуществовал с февраля по декабрь 1792 года. По приказу императрицы в типографии произвели обыск, и издание прикрыли.