Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
БИЛЕТЫ РУСЛИТ.doc
Скачиваний:
42
Добавлен:
24.09.2019
Размер:
1.15 Mб
Скачать

40. В.В. Капнист – поэт и комедиограф.

В.В. Капнист (1758-1823) – представитель прогрессивного дворянства. Будучи богатым помещиком, занимался литературой. В 1780 либерально настроенный Капнист начал свою литературную деятельность «Одой на надежду», в которой появляются гражданские и политические мотивы. В 1783 им была написана «Ода на рабство», вызванная закрепощением Екатериной 2 украинских крестьян.

Это не обычная ода, а ода-элегия. В ней поэт говорит не о поэтическом восторге, а скорее о чувстве горя, слезах, которые перемежаются с гневными тирадами, направленными против тирании. Ода была напечатана только в 1806 при Александре 1. Ода имела широкое общественное значение: нужна была смелость, чтобы после крестьянского восстания выступить обличителем тирании и противником рабства. При этом он апеллирует к милосердию монархини и не мыслит решить эту проблему без помощи власти. В «Оде на истребление в России звания раба» в 1786 году Капнист хотя и связывает упразднение слова «раб» с надеждой на уничтожение крепостного права, в то же время расточает много похвал в адрес императрицы.

Политическая и гражданская направленность творчества К. отнюдь не единственный путь. В его интимно-психологической лирике звучит прославление покоя, уединения, тишины и радости общения в кругу друзей и семьи. Капнист тщательно работает над отделкой стиха, что отмечали Батюшкин и Белинский. Одним из значительнейших явлений в русской драматургии конца 18 века было появление сатирической комедии К. «Ябеда».

Обличение судопроизводства, крючкотворства, взяточничества и других социальных пороков было характерно и для предшествующей литературы, напр., произведения Сумарокова, Новикова, Чулкова. Капнист затронул один из самых больных социальных вопросов русского дворянского государства. Беззаконие – система всего бюрократического государства. Разгул произвола и грабежа чиновников – тема «Ябеды». Ябеда поражала своей жизненной правдивостью, социальной остротой в обличении бюрократического аппарата.

Честный повытчик Добров характеризует председателя Уголовной палаты: «сущий истины Иуда и предатель», жена которого «дань дерет съестным и питьецом», прокурор – «существенный вор». Ябеда – комедия, написанная по правилам классицизма: 5 актов, сохраненные единства, разделение персонажей на положительных и отрицательных. Ямбический стих и живая разговорная речь, отличающаяся афористичностью и пересыпанная пословицами, способствовали художественности комедии, которая продолжала реалистические тенденции комедий Фонвизина. «Ябеда» была поставлена в 1798, но после 4 представления была «высочайше» запрещена. Только в 1805 была вновь поставлена на сцене.

41. Роман «Пригожая повариха, или Похождения развратной женщины» м.Д. Чулкова (проблематика и основные образы).

Творчество писателя-разночинца носило антидворянский характер. Чулков придавал огромное значение силе денег, которая дает человеку власть и независимость.

В 1766—1768 гг. он выпустил в четырех частях сборник «Пересмешник, или Славенские сказки», последняя, пятая часть вышла в 1780 г. Большой заслугой М. Чулкова было внимание к народному творчеству. Он выступал популяризатором фольклора. В годы расцвета сатирической журналистики Чулков издавал еженедельник «И то и сио», в котором, как и в ежемесячнике «Парнасский щепетильник», был обильно представлен фольклорный материал. В «Парнасском щепетильнике» он впервые напечатал собрание народных загадок.

В 1770—1774 гг. вместе с М. Поповым Чулков издал «Собрание разных песен», а затем «Словарь русских суеверий» (1782). Этот интерес к фольклору сказался в сборнике «Пересмешник» и романе «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины». «Пересмешник» продолжал традиции старорусской оригинальной и переводной повести и авантюрно-приключенческого романа XVII в. Это сборник волшебных сказок, рассказанных неким «монахом из обители святого Вавилы», и «шуточных и смешных» повестей и рассказов. Этот разный в стилевом отношении материал объединялся тем, что повествование велось от имени двух лиц — «автора», некое вымышленное лицо, и «монаха».

Однако среди повестей «Пересмешника» есть и серьезные, реально-бытовые повести, помещенные в 5-й части «Пересмешника», которая вышла спустя двадцать лет после первых четырех: это повести «Горькая участь», «Драгоценная щука», «Пряничная монета». В них резко прозвучала обличительная, антикрепостническая направленность.

Литературное творчество Чулкова было направлено против эстетики классицизма. В 1770 г. появилась первая часть романа Чулкова «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины» (вторая часть не была опубликована). Название - вызов эстетике классицизма. Представляя свою героиню Мартону, 19 лет от роду оставшуюся вдовой (муж ее был убит в Полтавском бою), Чулков не собирается читать нравоучений и поучать. Его не интересует вопрос о моральной оценке действия героев. Оставшись без всяких средств к существованию, Мартона использует свою красоту, чтобы утвердиться в жизни. Сначала она любовница камердинера, затем меняет его на хозяина – Светона. Жена его узнает об измене, и выгоняет М-ну чистое поле, М. переодевается в крестьянское платье, и нанимается к набожному секретарю-взяточнику поварихой, в нее влюбляется неграмотный канцелярист, и потихоньку она начинает хорошо одеваться, посетители секретаря более обращают внимания на нее, чем на жену секретаря, и та отказывает ей от службы. Сводчик приводит Мартону в дом старого полковника, тот в нее тут же влюбляется, и наша Мартона владеет его сердцем и имением, носит одежду и жемчуг покойной жены. Полковник никуда не отпускает Мартону, разве что в церковь. Там на нее обращает внимание молодой человек Ахаль, но полковник это замечает, нервничает, и уводит любовницу. А. безуспешно пытается устроиться в дом к полковнику. Тогда вместе со старой поварихой полковника Мартона придумывает, чтоб Ахаль нарядился в женское платье и предстал сестрой Мартоны. Сработало! Старый хрен ничего не заподозрил (или сделал вид). А. женится на Мартоне, они вместе таскают из дома полковника деньги и жемчуг, решают бежать, но А. обманул М-ну и уехал неведомо куда. Мартоне стыдно возвращаться к полковнику, но что ж поделаешь, вернулась.

Встретивший её управитель дал Мартоне пощечину, так что слезы брызнули, зато полковник принял их за раскаяние. Он уж при смерти в окружении лекарей лежал, но, увидав своего ангела, вскочил с постели и бросился неверную обнимать-целовать. Но т. к. в поисках ее он сломал крестец, то в скорости умер. Тотчас Мартону взяли под стражу: сестра полковника постаралась (ей обо всем управитель рассказал). Две недели или более находилась М. на воде и хлебе. Грустно ей было… На этом и конец. Она красива, предприимчива, и, несмотря на цинизм, свойственный Мартоне, автор не спешит ее осудить. Человек из низов общества, она на себе испытала, что право сильного в этой жизни превыше всего. И она лжет, хитрит, обманывает своих любовников, открыто торгует своей красотой, совершая куплю-продажу.

В жизненной борьбе Мартоне чужды какие-либо моральные критерии, побеждает тот, кто сильнее: «Неправ медведь, что корову съел, неправа и корова, что в лес забрела», говорит она, когда жена Светона бьет ее и выгоняет в чисто поле». Далекий от идеализации своей героини, Чулков, создавая ее образ, а он лишен однолинейности, наталкивает читателя на мысль, что не столько виновата Мартона, сколько жизненные обстоятельства вынудили ее к такому ремеслу. В своей прозе Чулков не стремится к социальному осмыслению и художественному обобщению характеров и жизненных обстоятельств. Прозе его свойствен эмпиризм. Успеху произведений у широкого читателя немало способствовал и их стиль: народные обороты речи, пословицы и поговорки. Сочувственное изображение человека из низов общества, обращение к реальным бытовым явлениям действительности, сочный народный язык — все это шло вразрез с требованиями классицизма и придавало прозе Чулкова демократический, а подчас и сатирико-обличительный хар-р. Он сознательно низводит литературу с высот классицизма.