2) У н. Обнаружены вещи, раньше принадлежавшие потерпевшему; 3) н. Находился

на месте преступления в период, когда последнее было совершено; 4) на одежде

Н. найдены пятна человеческой крови. Каждая из них независима от других и

может служить аргументом для какого-либо правдоподобного акта доказывания

("если угрожал, то правдоподобно, что убил", "если был на месте

преступления, то правдоподобно, что убил" и т. д. ). При этом выводом каждый

раз будет утверждение "правдоподобно, что убил". Так же, как и в примере с

совпадающими показаниями нескольких свидетелей, такое совпадение выводов

истолковывается как довод в пользу большей обоснованности этого общего

вывода. Общий вывод могут давать не только линейные, но и альтернативные

доказательства. Простейший пример: несколько доказательств, устанавливающих

отсутствие человека в ряде мест. Положим, установлено, что Н. в определенное

время не был дома, не был на работе, не был в гостях и т. д. Из каждого

отдельного доказательства следует вывод, общий для всех: "не был дома,

следовательно, правдоподобно, что был на месте преступления", "не был в

гостях, следовательно, правдоподобно, что был на месте преступления" и т. д.

Ясно, что с каждым таким новым доказательством надежность обоснования общего

вывода увеличиваетс Совпадению выводов из многих доказательств можно дать

два истолкования - случайное и необходимое.

С точки зрения здравого смысла случайное истолкование каждого

отдельного доказательства вполне допустимо. Но совпадение даже этих четырех,

не говоря уже о множестве других подобных доказательств, делает их случайное

истолкование неправдоподобным, все более бессмысленным по мере их накоплени

Судебная и следственная практика дает множество примеров использования

логической операции накопления доказательств, прежде всего косвенных, по

приведенной схеме. С этой точки зрени может представлять интерес дело об

убийстве А. Из квартиры потерпевшей были похищены носильные вещи, деньги,

облигации. В совершении преступления был заподозрен Ц" знакомый семьи А.

вернувшийся после отбытия наказания, проживающий в том же районе, что и А.

Основанием для этого послужили свидетельские показания о появлении у Ц.

после убийства значительной суммы денег. При обыске у Ц. были изъяты мужской

костюм, полушубок, две пары ботинок, часы, белье, 150 руб. Изъятые вещи были

предъявлены мужу убитой, который по характерным признакам опознал их как

принадлежавшие ему и его жене. Обвиняемый дал свои объяснения по поводу

каждого из перечисленных выше обстоятельств. По показаниям Ц" он знал А., но

о ее убийстве ничего не слышал. Вещи А. он купил у вора по кличке "Фараон" в

21 Час в день убийства, уплатив за них 200 руб. Он знал, что вещи

ворованные, но купил их с целью заработать на перепродаже. Ночь он провел у

своей знакомой. Деньги, которые были израсходованы на покупку вещей, как и

найденные при обыске, он привез с собой с Севера. Нетрудно убедиться, что

каждое из обстоятельств - получение вещей, наличие денег, место ночевки -

обвиняемый Ц. истолковывал как независимое, случайно совпавшее по времени и

месту с другими обстоятельствами. Дальнейшие действия следователя состояли в

проверке этих объяснений и в построении соответствующих проверочных

логических комплексов, в результате которых объяснения обвиняемого были либо

опровергнуты, либо поставлены под сомнение ("ослаблены" ). По

обстоятельствам дела в 21 час в день убийства Ц. никак не мог купить вещи

А., так как убийство было совершено около 23 час. Чтобы купить вещи, Ц.

должен был иметь, по его собственным показаниям, 200 руб. Были ли они у

него? По утверждению Ц., деньги он привез с Севера. Ц. заявил, что прятал их

на шкафу, стоявшем в коридоре квартиры его бывшей жены. Однако осмотром

шкафа было установлено, что этого сделать было нельзя, так как пространство

от верхнего края шкафа до потолка плотно забито досками. Все лица, знавшие

Ц., единодушно подтвердили факт отсутствия у него денег до дня убийства. Их

показаниями был установлен ряд весьма характерных подробностей: Ц" не имея

никаких средств, продал после приезда в Москву плащ и пальто; даже папиросы

покупала ему его бывшая жена; долг соседке он отдал после дня убийства,

объяснив, что "получил пенсию" (которую в действительности не получал).

Совокупность всех установленных фактов неопровержимо доказывала отсутствие у

Ц. средств до дня убийства. Отсюда следовал вывод, что Ц. не мог купить вещи

убитой. Факт- ночевки Ц. у знакомой не доказывал его алиби и не имел вообще

значения противодоказательства, так как убийство было совершено не ночью, а

около 23 час. 28 октября, а в 23 час. 30 мин. Ц" как было установлено, уже

принес вещи на квартиру и оттуда пошел к знакомой. Итак, версия Ц. была

опровергнута; наоборот, объективно подтверждалась версия о том, что вещи

были добыты Ц. путем преступлени Одновременно следователь собирал новые

косвенные доказательства, увеличивая и углубля систему накоплени Убийство

было совершено одним человеком, причем знакомым А. : из показаний соседей

было установлено, что вечером к А. пришел знакомый и сквозь дверь некоторое

время слышался разговор. В пепельнице в комнате А. были обнаружены окурки

папирос той марки, которую курил Ц. ("Север"), в то время как муж убитой

курил папиросы "Волга". По показаниям соседей, весь день до прихода убийцы

других гостей у А. не было. Экс перт дал заключение о совпадении групповой

принадлежности слюны Ц. и слюны на мундштуке окурков, обнаруженных в

пепельнице на квартире А. Таким образом, складывалась, система доказательств

по конкретному делу. Каждое из этих доказательств порознь можно было

истолковать "нейтральным" для Ц. образом. Окурок на месте происшествия мог

бросить другой человек, чья слюна обладала такими же признаками, что и слюна

Ц., вещи потерпевшей Ц. мог найти, купить, украсть, а ложные объяснения дать

из боязни ответственности и т. п. Взятые же в совокупности, эти

обстоятельства подкрепляли и дополняли друг друга, взаимно уничтожали

имеющиеся пробелы в указании на виновника преступления, опровергали все

предположения, кроме одного, и обосновывали его с большей убедительностью.

По делу был вынесен обвинительный приговор, причем обвиняемый, так и не

признавший себя виновным, его не обжаловал. С точки зрения логической формы

накопление представляет особый вид индуктивного умозаключени Индуктивное

умозаключение представляет обобщающий вывод из множества отдельных

утверждений меньшей общности и в этом отношении противоположно дедуктивному.

Индукция играет очень большую роль в формировании знаний во всех областях

теоретического мышления и практики, и сфера доказывания в уголовном

процессе, естественно, не составляет в этом отношении исключени Важнейшей

особенностью индуктивного вывода является принципиально неограниченная

возможность увеличения его надежности до любого, сколь угодно высокого уровн

Это обеспечивается построением вспомогательных комплексов, в которых уже

обнаруживается переход дедуктивного элементарного акта доказывания в

развернутую индуктивную систему, и, далее, индуктивных систем накопления

предметных доказательств. Факт сочетания, соединения нескольких направленных

к од ному выводу аргументов сам по себе представляет не просто "сумму" этих

аргументов, а нечто новое, как бы новый дополни тельный аргумент к сумме

предыдущих. Это рассуждение применимо к каждому последующему доказательству,

присоединяющемуся к предыдущим, так что в некоторый момент единственным

правильным выводом из совокупности улик становится только один; именно тот,

что все улики представляют не случайное собрание разрозненных фактов,

связанных с "нейтральными" событиями, а систему накопления, в которой

доказываемый факт (тезис) представляет как бы узловую точку связей всех

доказательств.

Представление о том, что каждая отдельная улика, входящая в систему,

не может быть оттуда удалена без разрушения всей "цепи", неприменимо к

системе накоплени Если при окончательной проверке доказательств, образующих

систему накопления, окажется, что одно из них (например, данные о

приготовительных действиях) не относится к делу, т. е. связано не с

доказываемым фактом, а с "нейтральным" (приобрел ружье для охоты), то в

целом система не разрушается, а лишь ослабляетс Это ослабление, как уже

отмечалось выше, может быть компенсировано другой уликой. Таким образом, со

стороны своей логической структуры совокупность доказательств и выводов из

них по конкретному уголовному делу представляет собой определенную внутренне

взаимосвязанную упорядоченную систему. Фактический базис этой системы

составляют доказательства - личные и вещественные, содержащие данные,

закрепленные и введенные в состав материалов дела в предусмотренной законом

форме. Каждое предметное доказательство является началом последовательной

цепочки выводов, заканчивающихся выводами о фактах и обстоятельствах,

входящих в предмет доказывани В процессуальной литературе часто упоминается

понятие цепь доказательств. Нужно, однако, учитывать условность этого

термина. Если изолировать такую систему от других связей, то можно

усмотреть, что в ней из одного промежуточного факта логически выводится

второй, из второго - третий и т. д., так что он - звено за звеном - образуют

как бы цепочку выводов. Так, при соответствующих исходных данных из факта

приобретения дорогой вещи заключают о внезапном получении крупной суммы

денег, а от последнего делают вывод о получении взятки. Роль

последовательных систем заключается в том, что именно. с их помощью

обеспечивается "сквозное" развитие аргументации от исходных данных к

конечному выводу. Однако надежность последующих выводов не возрастает

автоматически с увеличением их числа. Возрастание надежности обеспечивается

иным сочетанием доказательств - вспомогательными и параллельными

комплексами. Отдельные выводы представляют элементарные акты доказывани

Подкрепление этих актов вспомогательными доказательствами приводит к

образованию вспомогательных комплексов, увеличивающих надежность выводов, а

объединение их путем накопления образует подсистемы, обосновывающие более

общие выводы, касающиеся целых эпизодов, событий или сторон преступлени Эти

накопительные комплексы или подсистемы, охватывающие несколько

последовательных цепочек, построены из доказательств, причем часть из

нескольких дублирующих друг друга (устанавливающих один и тот же факт)

доказательств имеет как бы двойную и тройную "толщину", "запас прочности".

Поэтому опровержение одной улики, выпадение ее из системы собранных по делу

доказательств (в отличие от того, что имело бы место в отношении

изолированной "цепи" косвенных доказательств в буквальном смысле этого слова

) отнюдь не всегда влечет за собой распадение всей системы доказательств и

утрату возможности обосновать ею вывод об устанавливаемом факте. Наконец, и

эти более общие выводы объединяются с помощью тех же логических операций в

конечное утверждение о событии преступления, о его виновнике и других

обстоятельствах, в совокупности исчерпывающих предмет доказывания по делу. В

обоснованном обвинительном заключении или в приговоре эта система

доказательств и выводов из них должна найти свое отображение с достаточной

полнотой и последовательностью, поскольку этого прямо требует закон (ст. ст.