29 Разыскания истины

450

НИКОЛАЙ МАЛЬБРАНШ

служить принципом тем ббльшему числу ложных заключений, чем сильнее страсть.

Все страсти оправдывают себя: они непрестанно представляют душе предмет, волнующий ее, и представляют таким образом, что поддерживают и усиливают ее волнение. Суждение, или представление, причиняющее его, укрепляется по мере того, как усиливается страсть; а страсть усиливается по мере того, как укрепляется, в свою очередь, суждение, вызывающее ее. Ложные суждения и страсти постоянно содействуют своему взаимному поддержанию. Если бы сердце не переставая доставляло бы жизненные духи, нужные для поддержания отпечатков в мозгу и разлития этих самых духов, что необходимо для поддержания чувства и эмоции души, сопровождающих страсти, то страсти усиливались бы постоянно, и мы никогда не узнали бы своих заблуждений. Но так как все наши страсти зависят от брожения и циркуляции' крови и сердце не может всегда доставлять жизненные духи, нужные для их поддержания, то неизбежно страсти прекращаются, когда ослабевают жизненные духи и остывает кровь.

Хотя и легко раскрыть обычные суждения страстей, этим не следует все же пренебрегать. Немного есть предметов, которые более бы заслуживали прилежания тех, кто исследует истину, кто старается избавиться от власти своего тела и хочет судить обо всем сообразно истинным идеям.

Можно научиться этому двумя путями: или одним чистым разумом, или внутренним чувством, которое мы имеем о себе самих, когда волнуемся какою-нибудь страстью. Так, например, нам известно, по собственному опыту, что мы склонны дурно судить о тех, кого не любим, и распространять, так сказать, всю злобу своей ' ненависти на объект своей страсти. Точно так же мы узнаем чистым разумом, что мы можем ненавидеть лишь то, что дурно, и потому необходимо для поддержания ненависти, чтобы разум представлял себе свой объект с самой дурной стороны. Ибо, чтобы видеть, каковы суждения, которые заставляют нас составлять все страсти, достаточно предположить, что все страсти оправдывают себя и направляют сначала воображение, а затем разум таким образом, чтобы они поддерживали их эмоцию.

Люди с сильным и живым воображением, чрезвычайно чувствительные и весьма подверженные движениям страстей, в совершенстве познают это чувством, которое имеют о том, что происходит в них;

и часто даже они говорят о том более приятно, а иногда и более поучительно, чем люди, у которых рассудок сильнее воображения. Ибо не должно думать, что люди, которые лучше всего раскрывают побуждения себялюбия и проникают глубже в изгибы человеческого сердца и разъясняют их более наглядно, — что эти люди будут всегда самыми просвещенными. Часто это бывает признаком того, что они более пылки, более изобретательны, а иногда хитрее и испорченнее других.

РАЗЫСКАНИЯ ИСТИНЫ

451

Но люди, которые, не спрашивая своего внутреннего чувства, пользуются в исследовании природы страстей и того, что они могут вызвать, лишь своим рассудком, если и не бывают всегда так же проницательны, как первые, зато они всегда рассудительнее и менее подвержены заблуждению; ибо они судят о вещах сообразно тому, что вещи суть сами в себе. Они видят приблизительно, что могут сделать люди, охваченные страстью, предполагая их более или менее взволнованными; они не судят смело о том, что сделают или чего не сделают другие в таких-то случаях, на основании того, что сделали бы они сами; ибо они хорошо знают, что люди не все одинаково чувствительны к одним и тем же предметам и не одинаково подвержены непроизвольным эмоциям. Итак, о суждениях, сопровождающих наши страсти, мы должны говорить, вопрошая рассудок, а не чувства, которые страсти вызывают в нас; из опасения, чтобы мы не изображали самих себя вместо того, чтобы познакомить с природою страстей вообще.